Лара забежала в кухню воды попить да время посмотреть. Будильник показывал девять. Полтора часа вычесывались! Лара сходила на улицу за матрасом и принесла его в детскую.
Братья сидели за письменным столом. Сеня – по центру, он печально рассматривал шестицветный набор карандашей, вынутый из упаковки. Тима разместился на табуретке сбоку, он держал в руках желтый карандаш и пытался заточить его кухонным ножом. Тот сопротивлялся, не скользил вниз, а упорно застревал в начале пути.
– До чего тупой! – Тимьян с грохотом хлопнул нож о стол.
– Дай я!
Лара бросила ношу на кровать и схватила предметы, острие отказывалось срезать с дерева стружку.
– Нож наточить нужно, – постановила Лара.
– Мы типа не знаем! Ты мамке попробуй рассказать. – Брат рассмеялся.
Чем бы заострить? Тонким лезвием с папиной бритвы. Лара принесла отцовский станок из ванной, осторожно разобрала на части, вытащив лезвие.
Братья по одному подавали карандаши. Лара аккуратно, стараясь не пораниться, срезала тонкие полоски дерева, показавшийся грифель заостряла.
Ну вот, шесть острых инструментов художника готовы! Малой радостно улыбался. Лара оттерла с лезвия разноцветные следы, собрала станок и отнесла его на место.
Родители даже не узнают, что она трогала опасные вещи и затупила папину бритву. Пацаны не сдадут, сами участвовали!
Когда Лара вернулась в детскую, Сеня яростно рылся в ящиках стола, Тима шарил в портфелях.
– Что ищете?
– Листок, – грустно ответил маленький братик.
Лара присоединилась, прошерстила свои альбомы, все страницы оказались разрисованы. Она взяла тетрадь по русскому, удачно начатую в конце года.
– Сень, у меня только в линеечку есть. Хочешь вырву?
Братишка радостно кивнул.
Он положил перед собой лист, взял черный карандаш. В нижней части рисунка точно посередине появился контур птицы. Сеня дорисовал штрихи перьев на крыльях, поменьше – ближе к телу, отдельные огромные – на концах. Хвост лег веером, тоже с крупным оперением. Круглые глазки и горбатый заостренный клюв появились последними и окрасились желтым. Коричневым Малой заштриховал остальные части, то сильно нажимая карандаш, то едва касаясь бумаги. Красиво получилось и очень похоже.
– Теперь повесим на стену, – предложила Лара.
– Еще не готово, – не отрываясь от рисунка, ответил братик.
Он взял зеленый. Сверху листа от края выросли вниз головами три маленькие елочки. Они висели не прямо, а чуть наклоняясь, будто стремились друг к другу. Странно, почему вверх дном? Лара продолжила наблюдать.
Сеня схватил опять желтый карандаш. От края листа с перевернутыми елочками хлынули до середины картинки расходящиеся солнечные стрелки. Рисунок выглядел всё чуднее.
Братик снова поменял цвет, взял синий. Между лучами он заштриховал легким тоном, к низу листа переходящим в яркий. Сеня отложил карандаш и гордо произнес:
– Готово!
Лара открыла рот, но Тимка опередил:
– Чего у тебя елки вверх тормашками?
– Я лежу на траве и смотрю на небо, – спокойно объяснил Малой.
– Как сегодня в лесу, что ли? – уточнил Тимофей.
Сеня кивнул.
Лара пристальнее всмотрелась в рисунок. Точно! Лежа на земле, взгляни ввысь, так и выйдет. В поле зрения виднеются верхушки деревьев, позади светит солнце и освещает небо от тебя впереди. А прямо над тобой парит в голубой высоте птица.
– Это орел? – поинтересовалась Лара.
– Да. Я себя в будущем нарисовал. Летаю, где хочу, – мечтательно протянул братик.
– Здорово ты умеешь! – поддержал Тима, – Давай повесим картинку!
Втроем заново перерыли ящики письменного стола, нашли семь ржавых загнутых кнопок. Четыре разогнули и прикрепили рисунок на стену над кроватью Семёна.
Издалека донесся командный материнский крик:
– Время десять. Отбой!
Лара постелила Сене койку, отвела его на улицу помочиться. Они вернулись, скинули одежду, аккуратно повесили ее на спинки кроватей и улеглись.
В комнату вошла мать и увидела рисунок.
– Неплохо получилось, – прокомментировала она, – Не только в постель прудить умеешь…
Мама погладила Малого по голове и приобняла.
– Спокойной ночи, сынок! – ласково прошептала она.
Ого, мать до сих пор в хорошем настроении! Вот что торжество справедливости делает. Редко она приходит попрощаться на ночь. Лара пыталась вспомнить, когда был последний раз, но не смогла.
Родительница приблизилась к Тиме, так же нежно его обняла и пожелала волшебных снов.
Сердце Лары забилось с удвоенной частотой: сейчас и к ней подойдет мама, обнимет, приятные слова скажет.
Мать направилась к выходу. Проходя мимо Лары, бросила быстрое:
– Ты тоже спи.
Она двинулась дальше, но остановилась и повернулась снова к Ларе. Похоже, сейчас пожелает доброй ночи, – Лара застыла в ожидании.
– Посуда грязной осталась. Помой завтра, пока я на работе. Ясно?
Лара кивнула, родительница вышла и закрыла за собою дверь.
Наверное, Лара опять плохо себя вела, вот ее мама и не обняла, ночи спокойной не пожелала. Точно, папку сразу не сдала, картошку толсто порезала, кинзы сначала не нарвала, потом мало принесла, а после вычески забыла мать поблагодарить. Ничего, завтра Лара исправится, идеально родительские наказы исполнит. Когда-нибудь мама обязательно обнимет.
Лара судорожно вздохнула и подняла взгляд на ковер. Хорошо, что у нее есть надежные друзья. Рука потянулась и погладила гладкую шерстку главы оленьей семьи. Нос животного уперся Ларе в щеку, ласково потерся, совсем как в детстве щекотал ее папа жесткими усами. Лара улыбнулась.
Ой, она даже не знает их имен.
– Как тебя зовут?
Олень упорно молчал. Наверное, не умеет говорить.
– Можно я буду звать тебя Витторио? – Лара слышала, что именно так друзья отца в шутку обращались к нему.
Зверь кивнул.
К ним приблизились олениха и олененок. Как бы назвать жену Витторио?
– Ты будешь Мила. Хорошо? – Так маму окликала баба Нина, пока не умерла.
Мила не возражала.
– Младшего назовем… Каспер. – Лара где-то случайно услышала это имя, оно ей понравилось.
Окруженная оленями Лара двинулась по широкой тропинке. Мягкая влажная почва, птичья перекличка, запах багульника и смолы. Вдали из-за высоких сосен выглядывал апельсинчик, заходящее солнце. Лес выглядел как вчера, только маршрут изменился.
Они миновали заросли «гусиных лапок», огромный муравейник и дошли до знакомой скалы. Витторио отодвинул мощными рогами кусты можжевельника.
Лара обняла Каспера, потерлась о мордочку Милы и ласково провела рукой по крупной спине Витторио.
– Спокойной ночи, друзья!
Олени промычали в ответ.
Лара открыла железную дверь бункера и смело шагнула внутрь.
Братья и сестра сидели на ковре в большой комнате с разложенной посередине игрой «Зоопарк». Они доиграли до конца, победа досталась Сене.
Вчетвером дети сели за огромный письменный стол. Посередине него находился стакан тонко заточенных карандашей. Лара насчитала тридцать разных цветов, даже розовый и изумрудный были в наличии. На левом краю стола лежала бумага, всевозможных размеров и поверхностей.
Сеня выбрал большой ватман и приступил рисовать. Снова роскошный орел, остроугольные верхушки елок, яркое солнце, лазурное небо и ощущение полной свободы. Чудесная вышла картина!
Ребята закрепили рисунок в рамку, повесили над пахнущей мятой и черной смородиной кроваткой Малого. Спальня ожила, заискрилась радостью и надеждой.
Каждый лег на вчерашнее место. Послышалось дружное:
– Спокушки!
Лара обняла сестренку, Кася схватила ее за ладонь. Лара умиротворенно закрыла глаза: она счастлива хотя бы в мире фантазий.
– Вставай! – Лара проснулась от шепота мама и тряски за плечо. – Оденься и выходи. Быстро и тихо!
Лара накинула неизменное платье, завязала лентой хвост и вышла из спальни, прикрыв за собой дверь.
Мать на кухне собирала сумку. Будильник показал полвосьмого. Чего так рано?
– Я сейчас ухожу на работу. Каша на столе, поделена. Списки дел я написала каждому. Ты остаешься за главную. Детей не буди, пусть подольше поспят, они устали. Сестра проснется, одень ее и покорми. Она сегодня на твоей ответственности, глаз не спускай, случится с ней чего – шкуру с тебя спущу. Живьем! – Мать так гневно взглянула и блеснула звездочками, будто Кася уже пострадала. – И тюфяк вынести не забудь. Ясно?
Убедившись, что Лара кивнула, мама ушла.
Лара взяла в руки списки. На обратной стороне куска обоев родительница разграничила две колонки, озаглавив именами детей.
Перечень работ Лары выглядел длинным: куры и кролики – кормить и поить, собака – плеснуть воды, следить за сестрой, матрац сушить, посуду помыть, подмести. В списке Тимофея значилось два пункта: вынести помои, принести два ведра воды.
Лара начала с приятного, с еды. Открыла плоскую кастрюлю и выбрала самую большую четвертинку каши, развернув сектор к себе. Она кушала медленно, наслаждаясь каждой ложечкой. Смотрела в окно на гуляющих кур, солнечный свет, деревья и ела. Когда еще удастся побыть в одиночестве и тишине. Блаженство!
Покушав, Лара вышла на улицу. Рыжик, как обычно, успел проскочить между ног. Наглый котяра!
Она покормила курей, воюя с петухом. Тот клюнул всего два раза, по голени и щиколотке правой ноги. Затем Лара закинула вчера собранной травы кроликам, погладив каждого по мягкой шелковой шубке. Какие милые! Под конец налила воды животным, включая собаку.
Волча грустно выглянул из конуры, Лара потрепала пса по голове и утешила:
– Не повезло тебе, бедняга. Не надо мамку злить. Обещай больше не валяться на грядках и домой вовремя приходить.
Волча заметно повеселел, оживился, вылез из будки и облизал Ларе ноги, яростно виляя по сторонам «поросячьим» хвостиком.
Вернувшись в помещение, Лара принялась искать кота, пока тот не наложил кучи под койки да блох не скинул на ковер. Те больно кусаются, маму нервируют.
Рыжик нашелся под бывшей родительской кроватью. Лара ловко его оттуда достала и отнесла на улицу. Летом нечего котам дома делать!
Она взглянула на будильник, время девять, а дети спят, засони. Стало тоскливо и одиноко. Лара принялась громко греметь посудой. В комнатах послышались звуки – просыпаются домочадцы.
– Мама? – жалобно позвала Кася.
Лара пришла в спальню – Косуля плакала.
– Чего случилось?
– Я… пипи. – Сестра ткнула пальцем в мокрое пятно посередине кровати.
Тело Лары протрясло, по коже пробежали мурашки озноба – вечером жди скандал.
– Вставай, мы матрац вынесем сушиться.
Лара одела и причесала Касю, усадила в детский стульчик.
– Хочешь сама поесть? Ты уже большая девочка, – предложила Лара.
Сестра кивнула, схватила ложку и принялась наворачивать с аппетитом кашу. Зачем мама настаивает, что Косулю нужно кормить взрослым, если она способна сама? Непонятно.
Из спальни появились мальчишки.
– Напрудил сегодня? – обратилась Лара к Семёну.
– Не-а. – Довольно мотнул головой братишка.
– Молодец! – похвалила Лара и порадовалась: не зря вчера его перед сном выводила во двор.
Лара вынесла по очереди два матраса. Сенькин кинула на обычное место проветриваться, поверх стопки досок, а родительский повесила на забор за сараями сушиться.
Когда Лара вернулась, Кася и братья уже поели и сидели в кухне.
– А батька где? – серьезно спросил Тима.
Папа домой утром не явился, то ли запил, то ли смена утренняя выдалась – совершенно неясно. Лара давно перестала высчитывать, на работе ли он. Пришел и то хорошо.
– Не знаю. – Она пожала плечами. – Пойдемте на улицу в жмурки играть! Кто последний – тот и водит!
Наперегонки с громким ором вчетвером рванули наружу, почти выбив входную дверь из пазов. Замечательно быть дома одним, без родителей. Можно бегать, визжать от радости, толкаться и даже двери с ноги открывать. Ни у кого голова похмельная не раскалывается, ни у кого нервы от громких звуков не сдают.
Последней до скамейки добралась Кася. Ей повязали платок на глаза и чуть раскрутили. Дети бросились врассыпную. Сестра, вытянув руки, медленно ходила по двору. Остальные на цыпочках, бесшумно подкрадутся к ней и резко хлопнут в ладоши позади. Та обернется, хватает ручками уже пустой воздух. Забавно!
А Тимка любил особо подразнить:
– Косуля, иди сюда. Я здесь! – и перемещался в другое место.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке