Реальность № 2: Он чувствует себя вправе

Позиция правомочия – это уверенность жестокой личности в том, что он обладает особым статусом и этот статус дает ему эксклюзивные права и привилегии, которых нет у партнерши. Мировоззрение, движущее жестоким поведением, во многом может быть охарактеризовано этими словами.

Чтобы понять позицию правомочия, нам сначала нужно взглянуть на правильное отношение к распределению прав в паре или семье:

Права мужчины и права женщины имеют одинаковый объем. У обоих есть право на уважение их мнений и желаний, право 50 % участия в принятии решений, право жить без вербальной жестокости и физических травм. Права их детей несколько меньше, однако весьма значительны: дети не могут иметь равное со взрослыми право участия в принятии решений, поскольку их знания и опыт ограниченны, но у них есть право жить без жестокости и страха, право на уважительное обращение с ними и право быть услышанными во всех вопросах, которые их так или иначе касаются. Однако жестокая личность воспринимает распределение прав в семье следующим образом:

В его восприятии не только уменьшаются права его жены и детей – у некоторых деспотичных личностей эти маленькие кружки исчезают вовсе, – но и непомерно раздуваются его собственные. Моя фундаментальная задача как консультанта – заставить жестокую личность расширить восприятие прав своей партнерши и своих детей до их нормального размера и сжать его видение собственных прав до принадлежащих ему реально. Жестокая личность наделяет себя всеми мыслимыми «правами», включая:

• физическое обслуживание;

• эмоциональное обслуживание;

• сексуальное обслуживание;

• почтительное отношение;

• свободу от ответственности.

Физическое обслуживание – это главный фокус для традиционно мыслящего абьюзера. Он ожидает, что его партнерша будет готовить для него обед так, как ему нравится, смотреть за детьми, убирать в доме и выполнять бесконечный список дополнительных задач. По сути, он воспринимает ее как бесплатную прислугу. Он ворчит: «Я пашу как проклятый целый день, а когда прихожу домой, все, что мне надо, – это немного покоя и тишины. Я хочу слишком многого?» Похоже, он ожидает мягкого кресла, газеты и скамеечки для ног. По выходным он ждет, что обо всем в доме кто-то должен позаботиться, чтобы он мог спокойно смотреть футбол или возиться с машиной, играть в гольф, наблюдать за птицами или просто спать. Если она не выполнит тысячу своих домашних обязанностей, он чувствует себя вправе выдать порцию жестокой критики.

Несмотря на некоторую старомодность, такой стиль жестокого обращения по-прежнему живет и процветает. В 80–90-е годы мужчина стал использовать более симпатичную упаковку для своих королевских ожиданий. В наши дни мало жестоких мужчин говорят мне в глаза: «Я хочу, чтобы дома меня ждал теплый вкусный ужин», но по-прежнему готовы взорваться, если такого ужина не будет.

С переоценкой жестокой личностью своей работы тесно связана недооценка труда его партнерши.

Мои клиенты жалуются: «Я не знаю, чем она там занимается. Я прихожу домой, там бардак, дети не накормлены, а она болтает по телефону. Она тратит все свое время на сериалы». Если она работает – а немногие семьи могут позволить себе жить на одну зарплату, – тогда он настаивает, что ее работа гораздо легче, чем его. Конечно, если он попытается делать то, что делает она, – например, если он на время станет основным родителем, поскольку он без работы, а она работает, – он делает внезапный разворот на 180°: внезапно он начинает заявлять, что уход за детьми и ведение домашнего хозяйства являются монументальными и достойными восхищения задачами, требуя для себя несколько часов отдыха в день для восстановления сил.

Эмоциональное обслуживание может быть даже более важным для современного домашнего деспота, чем прислуживание. Помните Рея, который набросился на Мэри Бет за то, что она игнорировала его в течение двух дней, когда искала пропавшего сына? Он был уверен, что ничто – даже пропавший ребенок – не должно мешать Мэри Бет удовлетворять его эмоциональные потребности. Жестокие личности, которые взрываются, если партнерша устала слушать его бесконечные разговоры о себе, или потому, что она хочет побыть немного одна, что не бросила все, чтобы успокоить его, когда у него испортилось настроение, или даже потому, что она не предугадала его смутного желания, встречаются так же часто, как и те, которые не могут пережить, что ужин запоздал.

Жестокие мужчины часто прячут свои эмоциональные запросы, маскируя их под нечто другое.

Так, мой клиент Берт мог прийти в ярость, если Керстин не бросала телефон сразу, как только он вошел в дом. Свои нападки на нее он оправдывал тем, что его волнуют «деньги, которые она тратит на телефон, хотя знает, что мы не можем себе этого позволить», но мы заметили, что проблема возникает, только когда он хочет ее внимания. Если она звонит в Англию, когда его нет дома, или когда он каждую субботу по часу разговаривает со своими родителями, расходы его не волнуют.

Когда у меня появляется новый клиент, я иду к доске и рисую компас со стрелкой, указывающей прямо вверх на большую букву N. «Вы хотите, чтобы ваша партнерша была этим компасом, – говорю я ему, – а сами хотите быть Северным полюсом. Неважно, куда движется компас, он всегда указывает в одном и том же направлении. И неважно, куда она идет, что делает, чем заняты ее мысли, вы ожидаете, что она должна всегда быть сфокусирована на вас». Мои клиенты часто возражают: «Но для этого и существуют близкие отношения. Предполагается, что мы сфокусированы друг на друге». Но я замечаю, что, когда он фокусируется на ней, большая часть того, о чем он думает, – это что она может сделать для него, а не наоборот. И когда он чувствует, что вообще о ней не думает, его это никак не беспокоит.

Может казаться, что агрессор нуждается в эмоциональной поддержке. Вы можете попасть в ловушку, обслуживая его, пытаясь наполнить эту бездну. Но он не столько нуждается, сколько чувствует себя вправе – в обладании неограниченным правомочием – требовать внимания, поэтому неважно, сколько вы ему отдадите, ему всегда будет мало. Уверенный, что удовлетворение его потребностей – ваша обязанность, он просто будет переходить к новым требованиям, пока вы не дойдете до полного истощения.

Сексуальное обслуживание означает, что он считает обязанностью партнерши поддержание его сексуальной удовлетворенности. Он не может принять ситуацию, когда его сексуальные притязания отвергаются, но при этом он отвергает ее предложения, если ему так хочется. Даже ее удовольствие существует для его выгоды: например, если она не достигает оргазма, он может обидеться на нее, поскольку он хочет получить удовольствие от роли великолепного любовника.

Не все жестокие мужчины проявляют интерес к сексу. Некоторые очень заняты «внешними» отношениями или злоупотребляют психотропными веществами, снижающими их сексуальные желания. Небольшая часть – гомосексуалисты, использующие партнершу для отвода глаз. Некоторые из моих клиентов могут чувствовать влечение к женщине только в качестве части фантазии о собственном господстве. Жестокие личности этого типа теряют интерес к сексу, если их партнерша отстаивает себя как равноправного, заслуживающего уважения человека, или начинают принуждать ее, или насилуют. Короче, он хочет секса на своих условиях или не хочет его вообще.

Почтительное отношение связано с убеждением жестокой личности в своем праве требовать, чтобы его вкусы и мнения считались непререкаемыми. Как только он произнес, что этот фильм пустой, или что Лоис пыталась соблазнить Джея на пикнике, или что республиканцы не знают, как управлять экономикой, предполагается, что партнерша безоговорочно должна принять его точку зрения. Для него особенно важно, чтобы она не выражала своего несогласия с ним прилюдно. Если она сделает это, он может потом накричать на нее: «Ты выставила меня дураком, ты всегда высмеиваешь меня на людях!» и т. п. Его неписаное правило – она не подвергает сомнению его идеи.

Свобода от ответственности означает, что жестокий мужчина считает себя вне критики.

Если партнерша делает попытку высказать свое недовольство, она «пилит» или «провоцирует». Он уверен, что ему должно быть разрешено игнорировать ущерб, который наносит его поведение, и он может применять репрессии к тому, кто пытается заставить его посмотреть на это. Вспоминается такой диалог:

Я: Вы можете объяснить, почему присоединились к программе для лиц, склонных к проявлению жестокости?

Хэнк: Ну, я ударил свою девушку несколько недель назад, и она сказала, что я не войду больше в ее дом, пока не пройду консультации.

Я: Что привело вас к проявлению жестокости? Вы поспорили?

Хэнк: Да. И она обвинила меня в том, что у меня роман на стороне! Это реально вывело меня из себя!

Я: Ну а у вас был роман?

Хэнк (пауза, несколько поражен моим вопросом): Ну да… Но у нее нет доказательств! Она не должна говорить подобные вещи, не имея доказательств!

Хэнк оставил за собой привилегию критиковать свою партнершу, которую использует на все сто! Жалобы на него, включая привлечение внимания к тому, какую боль его поведение принесло другим людям, он пресекает на корню. В случае Хэнка репрессии приняли форму физического воздействия.

Позиция высоких правомочий приводит к чрезмерным и безосновательным ожиданиям того, что отношения будут вращаться вокруг его потребностей. Отношение жестокого мужчины к партнерше: «Ты мне должна». На каждую унцию того, что он дает, он хочет взять фунт. Он хочет, чтобы партнерша полностью посвящала себя его обслуживанию, даже если это идет в ущерб потребностям ее и детей. Вы можете вложить всю свою энергию в то, чтобы удовлетворить партнера, но он никогда не будет удовлетворен надолго и будет все время испытывать ощущение, что вы контролируете его, поскольку уверен, что вы не должны устанавливать какие бы то ни было ограничения на его поведение или настаивать, чтобы он выполнял свои обязанности.

Многие мужчины ощущают особое правомочие применять насилие. В ходе исследования 1997 года студентов мужского пола, изучающих психологию, выяснилось, что 10 % из них уверены, что вполне приемлемо ударить свою партнершу за отказ заниматься сексом, а 20 % – что это приемлемо, если мужчина подозревает ее в измене. Аналогичные цифры характеризуют убеждение молодых людей в том, что они обладают правом принудить женщину к сексу, если они потратили значительную сумму денег на развлечения или если женщина сначала хотела секса, а потом изменила свое мнение. Эти исследования указывают на то, что важно сфокусироваться на изменении позиции правомочия в отношении партнерши, свойственной жестоким личностям, а не пытаться обнаружить отклонения в их личной психологии.