Глава 8

– Я рад, что сумел вас переубедить, – сказал Барсков, и в его голосе послышалось нескрываемое облегчение. – Мне бы очень хотелось ввести вас в курс дела как можно скорее, но я понимаю, что вы очень устали. Кроме того, я думаю, вам нужно сначала взглянуть на всю картину непредвзятым взглядом. За ужином у вас будет такая возможность. А пока вы можете отдохнуть, если захотите – покатайтесь верхом. Денис поможет вам выбрать подходящую лошадь.

– А могу я взять Опала? – спросила Аня, с любовью глядя на черного коня.

– Опала? Вы уверены? – Барсков, слегка нахмурившись, бросил вопросительный взгляд на парня в комбинезоне. Тот смущенно топтался в стороне, понимая, что за допущенную оплошность его по головке не погладят. Сейчас он решил воспользоваться случаем, чтобы как-то загладить свою вину.

– Только не Опал! – авторитетно вставил он. – Это черт, а не жеребец. Никакого с ним сладу. Он даже еще не объезжен до конца. Сбросит вас – и все дела. А мне потом отвечать.

– Вот видите, – повернулся к Ане хозяин. – Выберите любую другую лошадь.

– Не хочу показаться назойливой, но мне бы очень хотелось попробовать Опала, – мягко, но твердо сказала Анна. Она была уверена, что получит то, о чем просит. Барскову требовалась ее помощь, и это давало ей некоторое преимущество. Что касается строптивого нрава жеребца, то она не боялась его, она понимала это сильное, гордое животное и чувствовала, что Опал отвечает ей взаимностью.

– Будь по-вашему, – согласно кивнул Барсков. – Берите Опала. После того, что я только что видел, уверен – вы с ним справитесь.

Анна улыбнулась и потрепала жеребца по холке.

– Спасибо, я с радостью воспользуюсь вашим гостеприимством.

– Денис, оседлай его, – велел Барсков. – И постарайся обойтись без новых сюрпризов. А вам, Анна, придется вернуться в дом, горничная покажет вам вашу комнату и принесет перекусить.

Они пошли по дорожке обратно к коттеджу. Опал тоненько заржал, вытянув вслед ей голову.

– Я вернусь, – пообещала Анна, оборачиваясь.

В холле их уже поджидала горничная, молоденькая девушка с глуповатым, но добрым лицом. Сейчас она выглядела испуганной, и Анна поняла, что девушка видела то, что произошло во дворе. Отлично, слуги здесь любопытные, а это может ей пригодиться.

– Маша, проводите Анну Владимировну в ее комнату, – сухо сказал Барсков. Потом обратился к Анне, и голос его стал немного мягче. – Мы ужинаем рано, в шесть часов, так что я попрошу вас вернуться с прогулки к этому времени.

Анна кивнула. Почему-то ей показалось, что это предупреждение больше похоже на приказ, но она решила не придавать значения мелочам.

Вместе с Машей Аня поднялась на второй этаж. Ее комната была очень уютной, хотя оформлена довольно просто, в так называемом кантри-стиле: деревянные кровать и небольшой шкаф в углу, письменный стол и несколько плетеных кресел с разноцветными подушками того же цвета, что и ситцевые занавески на окне. Вся эта обманчивая простота стоила больших денег. Вот, например, такое кресло она заметила недавно в магазине. Когда Аня увидела его цену, то подумала, что кто-то из продавцов нечаянно приписал парочку лишних нулей.

– А где ваши вещи? – наивно спросила Маша, косясь на скромный пакет в руках Ани.

– Сгорели, – просто ответила девушка.

Горничная хихикнула, думая, что гостья шутит, но Аня пояснила:

– В гостинице, где я остановилась, ночью вспыхнул пожар. Я выбралась, а сумка с вещами осталась в номере.

– Какой ужас! – всплеснула руками Маша. Выражение страха, мелькнувшее в ее глазах, было столь явным, что Анна насторожилась. Конечно, то, что произошло с ней прошлой ночью, – ужасно, но к этой милой девочке происшествие не имеет никакого отношения. Такие, как она, реагируют на подобные новости весьма бурно, но ими руководит, скорее, любопытство. А Маша испугалась по-настоящему. Почему?

Девчушка смотрела на Анну во все глаза, ей очень хотелось поболтать с гостьей, но она побаивалась. Аня решила ей немного помочь. Она попросила принести горячего чая. Пить хотелось ужасно, и чай был бы весьма кстати.

Когда Маша вернулась с подносом, на котором стояло все необходимое, включая аппетитные бутерброды с курицей, Аня предложила девушке разделить с ней этот импровизированный обед. Маша покраснела. Очевидно, в этом доме было не принято фамильярничать с прислугой, но Анна и не привыкла к наличию прислуги, девушка ей понравилась, и она надеялась узнать у нее что-нибудь интересное, завязав разговор.

От чая Маша категорически отказалась, зато согласилась просто посидеть рядом, чтобы составить компанию.

– Давно вы работаете здесь? – спросила Анна, с наслаждением отпив несколько глотков чая из чашки.

– Не очень, – с готовностью откликнулась горничная, – года два, наверное.

– Дом большой. Много народу здесь живет? – продолжала расспрашивать Аня.

– Постоянно – только хозяин с хозяйкой. Гости бывают, но редко. А в последнее время и вовсе никто не приезжает. Из чужих, я хочу сказать.

Анна отметила эту фразу. Раз есть чужие, значит, имеются и свои. Интересно, кто же это? Но спрашивать в лоб она побоялась. Девушка отчего-то погрустнела, как будто вспомнила о чем-то неприятном. Анна терпеливо ждала, когда она захочет продолжить разговор. Но Маша молча теребила кружевной передник, стараясь не смотреть на Анну. Та сделала еще одну попытку:

– Вам здесь нравится? – спросила она.

Маша пожала плечами.

– Нормально. Хозяйка, конечно, не сахар, а что до хозяина, так он нас и не замечает, пока нос к носу не столкнется. Платят, правда, хорошо.

– Хозяйка – это высокая блондинка? – уточнила Аня.

– Она, – скривилась Маша. – Строит из себя невесть что, можно подумать, что она по крайней мере маркиза какая-нибудь, а на самом деле у нее ни роду ни племени. И имя себе придумала – Сандра! – Маша презрительно фыркнула.

– Значит, мне предстоит сегодня ужинать с господином Барсковым и его женой, – задумчиво протянула Анна.

– Нет, еще Демин наверняка пожалует. Ну, и сын Александра Федоровича, Гера, он недавно как раз приехал.

– У Барскова есть сын? – почему-то удивилась Аня. Сандра показалась ей еще молодой, не больше двадцати пяти, а сынок, похоже, уже взрослый, раз способен приезжать и уезжать самостоятельно.

– Это от первого брака, – объяснила Маша. – Ему уже тридцать.

При упоминании о Германе Маша почему-то зарделась и смущенно шмыгнула носом. Аня решила, что на первый раз она получила достаточно информации. Если понадобится, она всегда сможет разговорить болтливую горничную, а пока, если честно, Анна и сама толком не знала, что именно ее интересует.

Быстро покончив с бутербродами, Аня собралась отправиться в конюшню, чтобы поближе познакомиться с великолепным Опалом, но в самый последний момент вспомнила, что у нее нет подходящей одежды. Брюки, которые она получила от Барскова, ей очень велики, а других попросту нет. Ладно, – решила она, – если подвязать их чем-нибудь и сверху прикрыть свитером, то получится вполне сносно. Аня окликнула Машу, которая, подхватив поднос с посудой, была уже у самой двери:

– Машенька, не могли бы вы принести мне какой-нибудь поясок, или хотя бы веревку?

– Зачем?

– Брюки подвязать, чтобы не свалились, – честно ответила Аня. – Мои вещи пропали, и господин Барсков презентовал мне кое-какую одежду, но ошибся в размере. Мне нужны брюки для поездки верхом, а они велики.

Маша хихикнула и заявила:

– Веревка вам ни к чему. Сюда раньше часто приезжали гости, чтобы покататься на лошадях, и у нас есть большой выбор одежды для верховой езды, всех размеров. Я вам принесу. – Она окинула Анину фигуру быстрым оценивающим взглядом. – У вас сорок четвертый?

– Вроде бы.

– Я сейчас.

Всего десять минут спустя Анна уже спешила по направлению к конюшне в новеньких эластичных брючках и наброшенной поверх свитера ветровке. Опал, уже оседланный, приветствовал ее ржанием. Анна прихватила с собой кусочек хлеба с солью, конь с благодарностью принял угощение.

Аня вскочила в седло и тронула поводья.

– Вы там поосторожнее с ним, – напутствовал ее конюх.

– Не волнуйтесь. Мы с ним поладим, – улыбнулась она.

– Хорошо, если так. Но с тропинки не сворачивайте и возвращайтесь до того, как стемнеет.

– У вас что, водятся дикие звери? – попробовала отшутиться Аня.

– Нет, звери не водятся, зато есть кое-что похуже, – мрачно ответил конюх. Хлопнув жеребца по крупу, он резко развернулся и быстро пошел прочь.

Выехав за ворота, они свернули на широкую, хорошо утоптанную тропинку, ведущую в глубь леса. Опал вел себя великолепно. Чуткое животное реагировало на малейшее движение всадницы. Дав ему время привыкнуть к себе, Анна направила его сначала рысью, а потом и легким галопом. Она чувствовала себя счастливой, вдыхая полной грудью терпкий аромат прелых листьев.

Неожиданно они выскочили из леса на открытое пространство. Аня слегка натянула поводья, и конь послушно замер. Зрелище, открывшееся ее глазам, было поистине прекрасным. Все пространство до самого горизонта было дымчато-сиреневым и голубым.

Анна спрыгнула с лошади и попробовала идти пешком. У нее создалось впечатление, что она идет по тончайшей сети над бездной. Так переплетена была трава, так густа и девственно-нетронута. Она дышала под каждым шагом, словно живая. Неужели это и есть болота? Должно быть. Какая обманчивая красота! Красота, скрывающая смертельную опасность. Анна залюбовалась тончайшими желтовато-зелеными стеблями каких-то растений с дымчатыми соцветиями и сочной нежно-зеленой травой, кажется, она называется мокрицей и растет не только на болотах, но и в любых влажных местах.

Конец ознакомительного фрагмента.