Утром я проснулась в своей постели.
Голова немного гудела.
Еще бы! Если накануне ты заглядывал в стакан так глубоко и так часто видел дно, к плохому самочувствию наутро нужно быть готовым.
Но плохое самочувствие – это еще не самое ужасное. Куда страшнее, что я совершенно не помнила, чем закончились наши вчерашние посиделки с мистером Джефферсоном.
Я вспоминаю, как мы перешли на «ты», и теперь он для меня просто Стэнли. О боже! Я, наверное, сошла с ума. Стенли! Вот этот суровый мужчина, при виде которого у меня еще утром подгибались коленки.
Да-да! И именно с этим мужчиной мы о многом говорили, и он мне казался самым понимающим человеком на свете. Человеком, которому можно рассказать все, и он поймет. Возможно, поэтому я пожаловалась ему на свою отвратительную девственность.
Пожаловалась на… что?!
Боже!
Нет! Не может быть!
Пожалуйста, пусть это будет неправдой! Ложным воспоминанием… Такое же бывает, наверное… Я что-то похожее где-то читала.
И все-таки правда была неумолима.
Я действительно сделала это. Кажется, сразу после того, как мы с боссом пришли к соглашению о том, что Рассел – полный кретин. Раз уж он позволил себе потерять такую обалденную меня.
Я взглянула на часы, чертыхнулась про себя, подскочила с кровати.
Моя голова отозвалась на это новой волной боли. Ну конечно, тот, кто решил утопить свое горе в вине (в моем случае – в виски) должен понимать: последствия обязательно будут.
Правда, тогда я еще не знала, какие. Можно сказать, находилась в счастливом неведении.
Я поискала в аптечке аспирин, выпила таблетку и стала быстро собираться.
Опоздать на работу было категорически невозможно.
Я уже и так показала себя перед мистером Джефферсоном не самым прилежным сотрудником. Сначала продемонстрировала ему своё нижнее бельё, потом вывалила на него все свои проблемы. А вот теперь ещё приду на работу с похмелья и с опозданием.
И если с похмельем ещё я ничего не могла сделать – об этом нужно было думать вчера – то, по крайней мере, быстро собраться и явиться на работу вовремя я всё ещё могу.
Я носилась по дому, разыскивая чулки и расчесывая волосы одновременно.
И конечно в разгар этих процедур отчаянно заверещал мой телефон.
Вот уж что действительно некстати!
Наверное, следовало бы этот звонок проигнорировать, особенно после того, как на экране высветилось имя Рассела. Вряд ли у меня есть о чем разговаривать с этим человеком.
Удивительно, ведь за какие-то считанные минуты из моего самого близкого он вдруг превратился в чужака, которому в моей жизни нет совершенно никакого места.
И все же или по привычке, или еще по какой-то причине на звонок я ответила.
– Моника, – голос Рассела звучал обеспокоенно и немного раздраженно, но меня этим уже было невозможно обмануть. Все что мне было нужно, я увидела собственными глазами, и теперь нам даже не о чем говорить. – Я звонил тебе вчера весь вечер. Но ты не отвечала и не перезвонила потом. Я думал, что что-то случилось…
Сейчас его голос звучал почти не обеспокоенно, но уже очень раздраженно.
– Я, конечно, понимаю, что у тебя работа допоздна, но хотя бы пожелать мне спокойной ночи ты могла?
Про себя я усмехнулась. Пожелать ему спокойно ночи? Судя по тому, что я вчера видела, ему бы подошло строго противоположное пожелание, неспокойной ночи. Бурной ночи! Да какой угодно, только не спокойной.
– А еще ты ужасно рассеянна, – продолжал выговаривать мне Рассел. – В прошлый раз, когда ты была у меня, ты забыла свои ключи. Что с тобой происходит, Моника?
Я не выдержала и рассмеялась. Нервно, почти истерически и подумала, что со стороны мой смех звучал ужасно. Как в фильме ужасов. Но это не имело никакого значения. Сразу после жуткого смеха в горле подступил ком, а к глазам слезы. И мне пришлось прокашляться, чтобы заставить себя заговорить.
– Я их не забыла Рассел, – сказала я. – Я их оставила, вчера. Когда пришла к тебе так не вовремя.
– Что? – все раздражение из голоса Рассела пропало. Теперь он уж точно был растерян. И его можно понять. Звонил, чтобы отчитать меня, а в результате сам попался.
И это уж точно проступок посерьезнее, чем не пожелать спокойной ночи.
– Послушай, Моника. Я все могу объяснить, – стоило ему это сказать, как мои слезы моментально высохли, а им на смену явился все тот же жуткий смех.
– Серьезно? Ты действительно думаешь, что это можно как-то объяснить? Тогда ты еще больший кретин, чем я думала. – Я посмотрела на часы, времени оставалось не так уж и много. А являться на работу непричесанной и неухоженной мне уж точно не хотелось. Когда ты сидишь в приемной у такого красавца мужчины, нужно соответствовать. – Закончим этот разговор, Рассел, – сказала я холодно. – Думаю, ты должен понимать, что все кончено и ничего исправить нельзя.
– Но Моника, милая, послушай…
Что бы он там ни говорил, я уже не слышала, я отключилась и плеснула себе в лицо холодной водой. Наскоро умыться, макияж… И, конечно, не забыть надеть чулки. Или, к примеру, юбку.
А что, форум секретарей кишмя кишит такими печальными для секретарей и забавными для окружающих историями.
Я влетела в приёмную за пару минут до начала рабочего дня, перевела дух и осторожно, почти на цыпочках подошла к кабинету босса. Приоткрыла дверь, заглянула – босс был уже на месте! В отличие от меня он выглядел свежим и бодрым.
И таким же суровым, как и в первый день. Словно совсем недавно мы не обсуждали, какая я все-таки чертовски привлекательная. Ох! Теперь я уже понимала масштабы катастрофы. Ведь мне предстоит целых полгода лицом к лицу сталкиваться с человеком, с которым мы говорили о неоспоримых преимуществах моей груди перед любой другой в мире.
Я мысленно застонала. Как сделать так, чтобы вчерашнего дня не было? Ну или хотя бы вечера… Полцарства за машину времени!
– Кофе? – тихо поинтересовалась я, изо всех сил стараясь не смотреть боссу в глаза.
А вот он, кажется, был совершенно спокоен.
– Пожалуй, – ответил босс, но потом. Сначала нам нужно обсудить один весьма любопытный документ.
Документ? Какое-то смутное воспоминание пронеслось у меня в голове. Да-да, мистер Джефферсон достаёт бумагу, ручку, мы с ним что-то составляем и подписываем… но вот что – я не помнила, хоть убей. И почему-то внутри всё сжалось, словно бы я уже точно знала, что с этим документом что-то не так.
– Вот, взгляните.
Я подошла к нему и заглянула в листок. Так и есть: мой неровный почерк. Тут я вспоминаю, как писала под диктовку босса, спотыкаясь чуть ли не на каждой букве.
«Договор.
Стэнли Джефферсон и Моника Брайт заключили договор о нижеследующем. Мистер Стэнли Джефферсон обязуется в недельный срок лишить девственности мисс Монику Брайт. В свою очередь, мисс Моника Брайт обязуется не чинить этому препятствий».
Дата и подписи сторон. Неровные, но вполне различимые.
Я пошатнулась и вынуждена была ухватиться за стол, чтобы удержать равновесие. Воздух никак не хотел поступать в лёгкие, я задыхалась. Боже! Неужели я и правда это подписала? Как мне вообще могло такое прийти в голову?
– Но ведь… это не считается? – пробормотала я. – Мы ведь были пьяны? Ну и, вообще, о таких вещах контракты не составляют…
– Что значит – «не считается»? – мистер Джефферсон приподнял бровь и посмотрел на меня с укором. – Очень даже считается. Во всяком случае, свою часть договора я намерен исполнить в полном объёме и в срок.
Мне понадобилась пауза, чтобы осознать то, что он сказал.
– Так нечестно! Это просто непорядочно с вашей стороны! Вы воспользовались тем, что я была пьяна, – и вот! Еще и контракт состряпали! Джентльмены так не поступают.
– Так вы действительно ничего не помните? – теперь он смотрел на меня удивлённо и недоверчиво. И мне это совсем не понравилось.
– Ну как – ничего… Кое-что помню… Может быть, даже вообще всё… Почти… – обиженно пробормотала я.
– Но тогда вы должны помнить, что это вы настаивали на заключении контракта.
Что? Да как он может так врать?!? Я бы никогда, ни за что… я уже собиралась вылить на босса всё своё возмущение, но он спокойно проговорил:
– Да, да, вы именно так и сказали: «К утру я передумаю, испугаюсь, застесняюсь – так что, давайте заключим наш договор письменно».
О боже. Разве такое может быть? Но теперь, когда он всё сказал, в сознании мелькнули осколки воспоминаний, и, кажется… ну конечно! Я действительно этого потребовала.
– Но сейчас я действительно передумала, так что… – я собиралась выйти из кабинета, не дожидаясь, пока получу ответ о кофе.
Бежать казалось мне лучшей идеей из всех возможных. Только вот сделать этого мне никто не позволил. Мистер Джефферсон поймал меня, ухватив обеими руками за плечи, развернул к себе и заглянул в глаза.
И от этого взгляда я почему-то сразу потеряла способность сопротивляться – так и застыла, глядя в эти тёмные омуты и чувствую, что я тону. Как же я раньше не заметила? У него действительно демоническая внешность. Может, и правда тут замешана какая-нибудь мистика, потому что иначе я не представляю, как я могла не только согласиться на такое, но ещё и сама настаивать.
– А я намерен исполнить вашу просьбу, как и обещал.
В следующее мгновение его руки уже расстёгивали мою блузку. А на меня вдруг напал странный ступор: я задыхалась, с ужасом осознавая, что именно сейчас происходит, но никак не могла его остановить.
Просто стояла и ждала, что же будет дальше. Но когда полы блузки разошлись, и я осталась стоять перед боссом полураздетая, дар речи всё-таки ко мне вернулся.
– Что, вы хотите сделать это прямо здесь и сейчас? – в моём голосе отчётливо слышалась паника. И не только слышалась, я сама сейчас была одним сплошным сгустком паники.
Мистер Джефферсон смотрел на меня с высоты собственного роста, только сейчас он мне казался и вовсе огромным. Я затаила дыхание, ожидая его ответа, как преступник ждет вердикта судьи.
– Зачем же сейчас? В контракте оговорены сроки: неделя. Так что у вас будет время смириться с этой мыслью, – сказал он. – А заодно и привыкнуть ко мне.
Привыкнуть к нему? Что бы это значило?
Но я поняла сразу же.
Он вовсе не собирался любоваться видом моей груди в бюстгальтере. Его пальцы огладили нежное кружево.
– …привыкнуть к моим рукам, например.
Он сказал это на ухо, тихо, хриплым шепотом. Его горячее дыхание скользнуло по щеке и по шее, щекотно обожгло кожу и отозвалось легкой дрожью в теле.
О проекте
О подписке