Но он лишь смерил высокомерным взглядом, перехватил руки и толкнул в лапы тени, которая тут же сгребла пленницу в охапку и потащила по коридору.
Мирослав чувствовал небывалый гнев, и ушёл в противоположную сторону, вышел на каменный балкон, за которым простиралась туманная синеватая пустыня, и только несколько острых башен напротив указывали на то, что его замок из разных зданий имеет округлую форму. Вздохнул, расправил тёмно – коричневые, перепончатые, кожистые крылья, совершенно непохожие на традиционные, и взлетел.
Драконы тумана сильно отличались от других драконов, впрочем, как и огня, воды, ветра, воздуха друг от друга. Мирослав мужественно красив, крепкое мускулистое тело, широкие плечи, сильные руки, татуировки, удлинённые волосы цвета угля с, будто крашенными тонкими тёмно – синими прядями, и такие же пронзительные серые глаза, пугающие туманной мутностью во время возбуждения или гнева. Он имел три ипостаси, обращение в крупного полу – человека без крыльев, но чаще всего с тёмно – коричневыми крыльями с когтями, и полное основное перевоплощение в мощного дракона с тёмно – синей бронёй в виде шипов, вокруг пасти выступали ярко – белые шипы, такие имели только повелители и их наследники, зубы острые и устрашающие. Огонь драконы тумана не выпускали, а только разный по плотности туман, боевой – способный тушить огонь и выстраивать плотную, непроглядную, туманную стену.
«Рогиус, твоя дочь невыносимая ханжа. Ну, какого хрена, я должен спать с неумехой, да ещё и девственницей, может, сказать какому–то другому дракону, лишить её этой преграды и подучить на практике? Ненавижу тупых девственниц, мне нужна развратная шлюха. Что я буду делать с этой девчонкой?» – досадные мысли обуревали голову, и он носился, как угорелый вокруг замка, открывая пасть и обволакивая его рассеянным туманом. Затем влетел в распахнутое окно своего гарема и встал посередине яркой, круглой, маленькой комнаты, собранной, будто вручную из разноцветного стекла.
– Повелитель, – в воздухе появился тонкий аромат жасмина смешанного с ванилью.
Дракон втянул его расширенными ноздрями, и черты лица сразу смягчились, придавая ему даже некое очарование.
– Матушка…
Перед затуманенными глазами, в которых потихоньку стихала туманная муть, появилась молодая женщина с прозрачной кожей, длинными волосами, доходящими до колен, пронзительными жёлтыми глазами с прямой алой дужкой посередине зрачка, но вся, будто соткана из золота, других цветов не было не в ней, не в одежде.
– Ты всегда чувствуешь моё состояние, золотая змея.
– Что тебя так разозлило?
– А можно подумать ты ещё не знаешь?
Сто пудов в своём зеркале уже всё усмотрела.
– Знаю, и что же ты хочешь от меня? Ею занимаются ящерицы, ты же её к ним отправил, а не ко мне.
– Да к ним, потому что они развратницы ещё те, а ты чему можешь научить? Сердечной любви и тонким ласкам? Так мне это не нужно.
– А что тебе нужно?
– Зачать наследника в безумной страсти с развратной дочерью василиска.
– Почему ты считаешь, что она обязательно должна быть развратна?
– Да как почему? Так гласит древнее пророчество.
– Ты не прав, в нём не говорится о развратности девушки.
– Но ведь она его дочь?
– Это не о чём не говорит. Девушка выросла на земле, и воспитание у неё иное. И ещё…
– Что ещё? – он уже взревел.
– Не реви передо мной, на меня твой рёв не подействует, и ты это знаешь. Ящерицы её сломают, и в итоге тебе придётся заниматься любовью с сумасшедшей мигерой, а потом терпеть истерики и депрессии.
Мирослав сник под пытливым взглядом жёлто – золотых глаз.
– Так что ты предлагаешь?
– Забери её у ящериц, выдели собственные покои и начни ухаживать.
– Матушка, ты с ума сошла? Какие ещё ухаживания?
– Не смей повышать на меня голос!
– Прости. Всё время поражаюсь, как ты вся такая сотканная из добра стала женой моего отца?
– Ты знаешь эту историю, я влюбилась в него, свирепого дракона тумана и отказалась от крыльев золотой змеи, став твоей матерью и змеёй тумана. То же может сделать и эта девочка, тем более что у неё и так змеиная душа, и ей не придётся ничем жертвовать как мне. Она чистокровная и ваш сын станет великим.
– Точно не придётся, наши женщины не становятся драконами, а змея в её характере и так проявилась. Гадюка… ладно, у меня ещё куча дел сегодня. Огневицы атакуют наши границы.
– Иди, сын, защищай наш мир.
Дракон ушёл, а золотая змея снова исчезла.
Прилетела в свой замок, опустилась посередине комнаты и, подойдя к овальному зеркалу в бронзовой оправе искусно обвеивающей по краям в виде виноградных лоз.
– Зеркало, покажи мне змею сына.
Оно затуманилось и через миг показало Линду, брыкающуюся и орущую в обнажённом виде, её держали на постели четыре ящерицы и пытались возбудить.
– О, драконы, они сломают девушку, если мой сын не образумится. Зеркало, что мы можем сделать?
– Вы можете забрать невесту дракона тумана, вас сын любит и ничего вам не сделает, а любому другому несдобровать, кто пойдёт против его приказов.
– Благодарю, – она взмахнула рукой перед зеркалом. Оно вновь затуманилось и уснуло, демонстративно храпя, а сама тут же исчезла.
– Оставьте её! – голос золотой змеи прозвучал жёстко. Ящерицы вздрогнули, заметив в комнате мать Мирослава, отошли от девушки и низко склонились.
– Приветствуем великую мать нашего повелителя, Янину.
– Грязные шлюхи, немедленно выдайте ей одежду! Девушка уйдёт со мной.
– Конечно, – ящерицы швырнули Линде какую–то чёрную накидку с длинными верёвками.
– Что это за тряпка, где моя одежда? – взвизгнула та, и уставилась на говорящую женщину. Глаза Линды распахнулись, рот приоткрылся, а брови поползли вверх. Такой красоты она никогда в жизни не видела: женщина с золотыми, длинными, густыми волосами, ниспадающими крупными локонами ниже бёдер, золотистая кожа, будто посыпанная блеском, такие же ресницы и янтарные глаза, смотрящие с добром и искренним участием.
– Одевайся, девочка, твою одежду, скорее всего уже сожгли.
Ящерицы виновато кивнули, и Линда перевела на них осознанный взгляд: не высокого роста женщины с боевой раскраской индейца, крупными губами, будто перекаченные филлерами, голые груди размера третьего, не меньше, а на широких бёдрах такие же накидки, завязанные этой верёвкой на узких талиях. Красивых назвать их язык не поворачивался, скорее развратными, как шалавы с объездной. Затем посмотрела на накидку, которую они дали ей и ужаснулась:
– Я должна это надеть? А где верх?
– К сожалению, в гареме моего сына все женщины ходят без верха, но ты пойдёшь ко мне погостить, а там я тебя одену нормально.
– Вы? Я? – она растерялась. – Вы его мать? И… вы же одетая!
– Да, я его мать, а привилегию одеваться в шикарные платья здесь имеет только жена и мать наследника. Ты таковой не являешься, пока, – и женщина хитро улыбнулась.
– И не буду являться. Ваш сын жестокий тиран!
– Увы, деточка, драконы тумана все такие, они же исчадие ада, им чужда нежность и ухаживания. Они просто этого не умеют и не понимают. Научи его, как я когда–то обрела в его отце заботливого и любящего мужа.
– Что? Ни за что, я не собираюсь здесь оставаться! – взвизгнула Линда, топнув ногой, как непослушное дитя. И выдайте мне хотя бы бюстгальтер!
– Ну, это мы ещё посмотрим, а насчёт нижнего белья мы не имеем права менять законы гарема, увы, даже я. Мой сын, заходя сюда лицезреет женскую грудь, возбуждается и выбирает себе наложницу.
– Какие варварские законы! Но… – она на миг стушевалась, снова оглядывая себя и накидку, – а как же я пойду в этом? Я же не проститутка!
– Не переживай, нам надо всего лишь пройти этот коридор к комнате с зеркалом перемещения.
– Куда? Куда?
– Не важно, идём, здесь тебя никто не увидит, а слуги – тени, безразличны к вашим прелестям. Они не мужчины и не женщины, бесполые и безликие существа.
Линда поняла, что делать больше нечего и кое–как нацепила эту накидку, завязывая верёвками на талии, едва доходящую до колен. Женщина мягко взяла за руку, вывела из комнаты развратных ящериц, повела по извивающемуся влево коридору, подошла к деревянным дверям с выжженными непонятными Линде знаками и легонько коснулась тонкой кистью. Та сразу подалась, сама по себе открываясь, будто приглашая внутрь. Она повела девушку по зелёному мраморному полу с перламутровыми вкраплениями к похожему зеркалу на то, что у неё в замке и только хотела взмахнуть рукой, как около них внезапно появился Мирослав собственной персоной и угрожающе расправил крылья с острыми загнутыми когтями сверху.
– Ты решила в моём замке похозяйничать? – громыхнул.
– Я всего лишь уберегла психику твоей невесты. Оставь её, ей нужно отдохнуть, и всё обдумать, а мой замок лучшее место для этого.
– Ей нужно стать развратной и мои ящерицы сделали бы из неё секс – машину и лишили бы этой тупой преграды – человеческой девственности, которая здесь не к месту! – проревел.
– Сын! – голос матери обрёл настоящую сталь.
А Линда сконфужено прикрыла грудь руками и спряталась за её спиной. Он в мгновение ока подлетел к ней, резко схватил за руку и подтащил вплотную к себе. Девушка больно ударилась грудью о его будто каменную грудь.
– Отпусти! – закричала, заливаясь густой алой краской, зная, что обнажена до половины.
– Не ори! – он, как и в прошлый раз отвесил ей оплеуху, да такую сильную, что лопнула нижняя губа в уголке и по подбородку потекла тонкая струйка крови, а щека приобрела багровый оттенок. У неё от обиды и болевого шока выступили слёзы, но, как и тогда, сдержалась от рыданий, и хотела опять прикрыться руками, но не успела, он перехватил руки, и зажал, разведя в стороны, хищно разглядывая.
– Хороша, наливная грудь, выразительные соски, которые будут торчать, когда я войду в неё. Матушка, ты знаешь, какой это размер по меркам людей? – его глаза опять загорелись.
– Знаю, я же там бывала и не раз. Второй. Да, пышногрудая девочка. Ну, давай уже отпускай её, порешаешь дела с огневицами и прилетишь ко мне.
Но дракон уже почувствовал, как встал член, угрожая порвать ткань чёрных брюк и, схватив её за подбородок, снова впился в губы жёстким поцелуем. Девушка пыталась сопротивляться, но тщетно. Он отпрянул, одной рукой всё ещё держа за руку, а второй – провёл по груди, захватывая двумя пальцами сосок.
– Хороша, а талия, какая узкая и бёдра широки, по идее должна легко родить моего сына.
– Ненавижу! – завизжала она, пытаясь драться.
– Ты прав, сын, фигура идеальна и для твоей яростной любви, и для рождения тебе наследника. Дети драконов крупные, мелкокосная девушка могла бы умереть от разрывов, а эта родит, не сомневайся.
– Пусть только попробует не родить, я сам порву её на части.
Линда снова вздрогнула от этих слов, но сознание уже начала накрывать депрессия, и приходить понимание всей серьёзности положения. Жестокий дракон, и все здесь смотрят на неё всего лишь как на тело, а точнее на свиноматку, такая же сумасшедшая его мать с космической красотой и ко всему прочему она ещё дочь какого–то древнего змея.
– Я обычная девушка, отпустите меня, пожалуйста. Я не смогу стать развратной, как вам нужно. Я стеснительна до безумия. Не смогу. Я умру.
Дракон расхохотался, резко отпустив её, она пошатнулась, но устояла на ногах.
– Какая смешная девчонка мне досталась. Пророчество совсем обезумело, если из этой монашки может стать мать моего наследника, то я не дракон тумана, а ангел.
Золотая змея тоже улыбнулась и, обняв девушку за плечи, подошла к зеркалу. Но уже не она, а сам дракон взмахнул рукой, и они растворились в нём.
А он отправился на границу его туманных владений. Дальше начиналась территория огненных драконов, и на них вечно нападали их армия огневиц: существ низкого ранга женского пола, сравнимых с гиенами. Мирослав расправил крылья и взлетел, быстро преодолев расстояние от замка к крепости, где стояли в дозоре его воины тоже драконы.
– Что у нас сегодня?
– Да эти твари снова напали, рвут на себе волосы и швыряют по ветру.
– Сколько их?
– Немного, но подпалили уже пару деревьев.
– Соберитесь и отгоните! – отдал приказ, а сам вышел и подошёл к линии из острых валунов точно разделяющих две границы. Волосы огневиц приносили много вреда. Они становились огненными стрелами и выжигали всё вокруг куда попадали. У них сразу отрастали новые, так что снарядов для атаки им не занимать. Мирослав брезгливо поморщился, глядя на кучу разбросанных волос у камней, ещё горящих, и издающих жуткую вонь.
Вдруг в него полетели такие снаряды. Две огневицы стояли на той стороне и скалились. Лица страшные, морщинистые, зубы, как у пираний кривые и мелкие, руки со скрученными пальцами и такими острыми когтями, что без труда царапали камни, оставляя глубокие следы.
Он увернулся и выпустил из рук настолько густой и влажный туман, что тут же огненные волосы, разбросанные вокруг, потухли. Но огневицы не унимались и запускали новые. Драконы встали в ряд за спиной повелителя и также, выставив руки, выпустили туман. Огневицы взбеленились и, вырвав все волосы, швырнули в них. Огненные стрелы летели одна за другой, вспышки огня приносили немалый урон. Одна попала в дракона из дозора, он взвыл, отрывая кусок от рукава своей рубашки и, бросая на землю. Ожог огневиц причинял драконам сильную боль.
– Мелкие твари! – ревел он, отскочил, выхватывая из кармана брюк пузырёк с эликсиром, обильно заливая рану. Ожог зашипел, и кожа сразу стала заживать.
Другие драконы поднатужились и вместе потушили все снаряды. После, выставив руки к границе, укрепили плотную туманную стену.
– На какое–то время хватит, – громыхнул Мирослав и улетел.
Остальные снова ушли в крепость, отпраздновать очередную победу над огневицами. Достали крепкую жидкость и, выпив, расслабились. На них находилась чёрные жилетки, открывающие мощные торсы с бугристыми мышцами, будто выточенными из камня, массивные руки украшали золотые браслеты с древней гравировкой, а чёрные брюки обтягивали сильные ноги. Глаза тёмно–синие, указывающие на принадлежность к туману, длинные чёрные волосы, а на груди красовались татуировки в виде монстров.
– Гай, надо было поймать одну, сейчас бы повеселились.
– Да, жаль, протупили. В тот раз мы хорошо отодрали ту юную огневицу.
– Согласен. Сегодня Мирослав какой–то озабоченный, видимо, серьёзные дела в замке.
– Да какие у него дела могут быть в замке, кроме горячей постельки с развратными ящерицами. Хотел бы я хоть одну такую поиметь.
– Нам это не дано, ты же знаешь, что как только они дорастают до полового созревания, их тут же отдают повелителям и их наследникам, так что приходится довольствоваться безобразными огневицами.
– Я слышал, что Мирослав спускался на землю и вернулся с какой–то девчонкой.
– Зачем она ему? Людям здесь не место. Её кто–нибудь да убьёт.
– По–моему, речь о древнем пророчестве. Мне ещё матушка рассказывала, что следующий наследник тумана родится от дочери василиска.
– А что она дочь василиска? – удивился дракон, попивая крепкую жидкость.
– Не знаю, но обычную девку он бы не притащил сюда.
– Ну, посмотрим, что нам всем предстоит. Хоть бы уже родила побыстрее, и тогда всё обновится. Мы помолодеем, возродимся, хочется уже опять почувствовать былую молодость, а то спина болит.
– Да ладно, не брюзжи, всего то живём по триста лет, а что тогда говорить Мирославу ему уже скоро пятьсот стукнет, там, наверное, уже не только спина, а и член отваливается.
– Ты прав, – усмехнулся и допил, опрокидывая глиняную кружку на деревянный стол.
Мирослав появился в замке матери, сразу в её покоях.
– Где она?
– Искупалась и отдыхает, я ей дала платье. Не мучай её, всё–таки она выросла на земле.
– Ладно, я хочу её видеть.
– Сын, послушай моего совета. Свирепостью ты ничего от неё не добьёшься.
– Мне нужен только наследник, – рявкнул.
– Но в пророчестве говорится, что он зачнётся только в великой страсти.
– У неё нет выхода, придётся захотеть меня.
– Но она всё же змея и девственница, у них страсть сама по себе не приходит. Они должны увлажниться для соития, и тогда у тебя дух от неё захватит.
– У меня от наших ящериц дух захватывает, зачем мне мучится с её девственностью?
– Поверь, это совсем не то. У нас, когда мы юны и ещё не тронуты всё по–иному. Как–то красиво, добейся её любви, и ты поймешь, о чём я говорю. Это совсем другие эмоции и думаю, физические ощущения ты испытаешь с ней по–другому.
– Бред, у всех баб всё одинаковое.
Мать опустила взгляд.
– Прости… ты из змей, отец, наверное, был без ума от тебя.
– Да, но и с ней тебя ждут подобные чувства, если добьёшься её любви. Не спеши.
– У меня мало времени, скоро мне стукнет ровно пятьсот, и все мы резко постареем, а дальше забвение, если наследник не родится в срок.
– Он родится, не переживай, пророчества древних никогда не врут. У тебя будет сильный наследник, самый сильный из семи поколений.
– Твои слова да туману в уши. Я иду к ней.
Мать отступила, и он прошёл в покои, где находилась девушка.
Она лежала на кушетке, закрыв глаза, в длинном платье из тончайшей золотистой ткани.
Он присел рядом, и провёл по бархатной щеке тыльной стороной руки.
Она распахнула глаза и, вздрогнув, сжалась.
– Не бойся, я всего лишь хочу тебе объяснить, что у тебя нет выхода, и ты всё равно родишь мне наследника, поэтому прими свою участь, и чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.
– Убирайся!
Его взгляд начал мутнеть, а из ноздрей вылетели кольца, на первый взгляд ей показалось дымом, как от дорогой сигары, но когда присмотрелась, заметила, что это густой туман. Его руки сжались в кулаки, а на лице заходили желваки.
Он схватил её за лодыжку и подтащил к себе.
– Что опять ударишь? Зверь! Только и можешь бить слабых женщин!
Дракон внезапно осознал, что бить её не хочет.
– Тебе стоило бы разбить твои губы и вырвать язык, ты и без него родить сможешь, но я передумал. А знаешь почему?
– Мне это не интересно, – буркнула и отвернулась.
– Ты будешь вылизывать ими мой член, а без языка станешь калекой, и хотя твоя вагина от этого хуже не станет, но я научу тебя покорности по–другому.
– Ты сумасшедший извращенец!
– Я – дракон тумана, и плотские утехи для нас очень важны, зря тебя матушка одела, глупая одежда тебе сейчас вообще не нужна, – и он разорвал платье на две части, оставив ее, в чём мать родила.
Она резко прикрылась и распахнула от ужаса глаза.
– А что ты думала, я буду терпеть твой длинный язык? Тогда ты сильно ошиблась.
Он наклонился и, прижав всем телом, впился в дрожащие пухлые губы, кусая до крови.
Девушка пыталась сопротивляться, и ему это порядком надоело. Дракон выпустил из рук веревки, сотканные из густого тумана, которые тут же обвили её кисти и лодыжки, приковав к кушетке так, что она не могла пошелохнуться.
– Не смей меня трогать…– прошипела, если я и правда дочь василиска, он убьёт тебя.
Мирослав расхохотался.
О проекте
О подписке