Глава 9

Я смотрю, как Саммер в очередной раз от меня сбегает, и думаю о том, кто из нас только что друг другу соврал.

Какого хрена это было вообще? Кто тогда тот придурок, в которого она была влюблена, если не Сэм? Откуда этот мелкий говнюк взялся вообще? Что у них на самом деле за отношения? Я должен это выяснить.

Она спросила меня, влюблялся ли я, и я ответил ей честно: нет. Ни в кого раньше я не влюблялся, я вообще не уверен, что способен любить. Я правда не знаю, что это за великое чувство, которому все посвящают песни, снимают сопливые фильмы, которые так любит смотреть потом Тайлер. Я сказал Саммер правду. Раньше я никогда ни в кого не влюблялся, а сейчас… Про сейчас она не спрашивала, но я не знаю, что бы ответил ей, если бы спросила. Влюблён ли я?

Прикрыв глаза, я пытаюсь понять, что чувствую к Саммер. Я хочу целовать её, хочу трахаться с ней, сжимать в своих объятиях, спать с ней в одной кровати, просыпаться вместе по утрам и варить ей кофе. Хочу, чтобы она улыбалась моим дурацким шуткам, хочу её всю, целиком. Она единственная девушка, с которой мне комфортно даже просто помолчать, одно лишь её присутствие рядом меня успокаивает.

Уже две недели прошло, мы ещё даже не трахались, раньше я бы и ждать столько времени не стал и просто нашёл себе другую, но сейчас и смотреть на других не могу, да и не хочу, в моих мыслях только Рид.

Ну и как это назвать? Это любовь или обычное влечение к той, которую безумно хочешь, но которая всё время тебя отталкивает? Запретный плод. Разве можно полюбить за такой короткий срок?

Она и сама ведь даже не влюблена в меня. Я помню, как спросил её об этом в машине, не знаю зачем, просто вырвалось на эмоциях. Но она так испугалась. Почему? Нихрена не понимаю, с Рид никогда не бывает просто.

Почему же она всё время убегает от меня, как от огня? Почему так ревнует ко всем?

Наверное, у нас обоих уже давно никого не было, и всё это лишь сраное помутнение рассудка на фоне недостатка секса.

Я смотрю на хрупкую удаляющуюся фигуру Саммер. Она быстро идёт к океану и вскоре садится прямо на песок. Снимает кеды и вытягивает свои длинные загорелые ноги, которые я с удовольствием бы раздвинул.

Чёрт, мой член опять начинает подрагивать, очень, блядь, вовремя. Если она это увидит, подумает, что я долбаный извращенец. Да я и есть извращенец. Я ведь постоянно о ней думаю, представляю её голой и в разных позах. Везде: у меня дома, у них дома, в машине, в студии, прямо тут, на поляне. Я очень хочу её трахнуть, моя тяга к ней за эти дни не уменьшилась ни на йоту, лишь усилилась.

Не знаю, что я чувствую к Саммер, но когда представляю, как она уезжает отсюда после своего обучения обратно в Сисеро, в моей груди словно появляется чёрная дыра и начинает засасывать в себя всё моё такое же чёрное нутро.

Я не хочу её терять. Не хочу, чтобы она была от меня так далеко. Но и какие‑то отношения с ней позволить себе не могу, пока у меня этот долбаный контракт с Барбарой. Всё, что у нас с ней есть – это жалкие полмесяца.

Почему ты опять убежала от меня Рид? Что ты скрываешь? В кого ты была влюблена и влюблена ли сейчас? Кто такой твой сраный Сэмми?

Глава 10

Мне нужно побыть одной. В голове сплошная каша, полнейший сумбур.

Итак, что мы узнали: Лиам не спит с Барбарой, Барбара спит со всеми, Лиам по‑прежнему никого не любит, я по‑прежнему влюблена в Лиама. Как же всё сложно!

Я плюхаюсь в нескольких футах от воды, снимаю кеды и вытягиваю ноги. Немного похолодало, и я ёжусь, обхватывая себя за плечи. Я призналась Харрису, что была влюблена в придурка. Надеюсь, он не догадался, что речь шла о нём самом. Да и плевать. Это всё равно ничего не значит и ничего не изменит.

Как бы он мне ни нравился, и как бы сильно я его ни желала, я знаю, что мы друг другу не пара. Скоро я уеду домой, и всё вернётся на свои места. Моя жизнь вольётся в обычный спокойный ритм – без вечеринок, драк, глупых слёз и без Лиама. Без Лиама…

Сердце предательски ёкает. Я запускаю пальцы в волосы и закрываю глаза, в попытках представить, как тяжело мне будет вновь забыть его. Сейчас всё совсем по‑другому, не так, как в детстве. Сейчас будет гораздо больнее.

Справлюсь ли я? Я просто обязана это сделать, иначе я просто сгорю в этой боли и вечных воспоминаниях о нём.

Я думаю о маме. Вспоминаю её рассказы об отце. Ей было очень тяжело, когда он уезжал на гастроли, которые могли длиться месяцами. Особенно когда появились мы с Хлоей.

В молодости мой отец был красив. Он и сейчас неплох, но тогда был особенно хорош собой. Копна чёрных, как смоль, волос, тёмно‑карие ехидные глаза и обаятельная улыбка. Этакий Уэйд Уокер из «Плаксы¹», он даже одевался в такие же джинсы и белую футболку с косухой. Он и сейчас так одевается, в плане стиля мой отец постоянен.

Он всегда имел огромную популярность среди девчонок, но сердце его покорила только мама. Отец сделал ей предложение сразу после выпуска из школы, и она беспечно согласилась. Это так на неё непохоже, сейчас мама более рациональная. Но счастья им это не принесло.

Папа, как и я, учился в Чикагском университете, но вылетел оттуда спустя год за прогулы и с головой ударился в музыку. Выступал в местных клубах, неплохо зарабатывал, но ему было мало. Он хотел путешествий и больших концертов, а это значило, что нужно было чем‑то пожертвовать. Мама уехать с ним не могла, потому что сама училась, ещё и бабушка болела. Тогда они расстались в первый раз.

Я вздыхаю, понимая, что со мной всё повторяется. Угораздило же меня влюбиться в своевольного музыканта! Мало мне недостатка внимания от отца, ещё и парня такого нашла.

Не понимаю, почему я до сих пор так зациклена на Харрисе. Наверное, потому что мы много времени проводим вместе. Опять. И опять по его инициативе. Но зачем ему это? Я не знаю, а он мне не говорит.

Я слышу шорох за спиной и резко оборачиваюсь. Лиам спускается с холма, в его руках какой‑то свёрток. Он подходит ближе и бросает его на песок. Это огромное полотенце.

– Ты что собрался делать? – Я во все глаза смотрю, как Харрис снимает кеды и джинсы с футболкой, скидывая всё в одну кучу.

– Хочу поплавать, – просто говорит он и стягивает с себя трусы.

Я взвизгиваю и закрываю глаза руками, а он весело хохочет и с криком несётся в воду.

– Она же холодная! – Я вскакиваю на ноги, но Лиам уже по пояс скрылся в воде. Заворожённо смотрю, как перекатываются мускулы и татуировки на его спине.

Вдруг он ныряет, и я теряю его из виду. Проходит пять секунд, десять, пятнадцать. У меня всё быстрее колотится сердце. Что он делает под водой так долго?

Я подбегаю ближе, мои пальцы тут же лижет холодная пенистая волна, запуская мурашки по всему телу.

– Лиам! – кричу я в пустоту. – Где ты?

Паника подступает к горлу. Его нет уже полминуты, он вообще плавать умеет? Хотя вряд ли бы человек, не умеющий плавать, с таким рвением ринулся в огромный непредсказуемый океан, если только он не полный псих. А Харрис ещё тот псих.

Я нервно ломаю пальцы и уже почти решаюсь идти за ним прямо в одежде, но тут вижу его макушку. Он плывёт под водой. Плывёт ко мне.

– Испугалась?

Я вижу его белоснежную улыбку в сумерках. Да он издевается надо мной!

– Чёртов кретин, я думала, ты утонул!

Он смеётся и пускает в мою сторону волну брызг. Я с визгом отскакиваю.

– Иди ко мне, вода обалденная! – кричит он.

– Ты с ума сошёл купаться в ноябре! У тебя губы синие, немедленно вылезай, Лиам! Я хочу домой.

– Я не повезу тебя, пока ты не искупаешься со мной.

– Если будешь опять шантажировать меня, я уеду без тебя на твоей крутой тачке! Плавай сколько влезет, идиот!

– Не будь ты такой занудой.

– Я не полезу туда. И вообще, ты голый!

– А ты что, голых мужчин раньше не видела?

«Не видела!» – хочу крикнуть я, но молчу, скрестив руки на груди.

– Можешь тоже раздеться, и тогда будем на равных.

– Ни за что!

Харрис вновь хохочет. Что его так веселит? Или он накурился, пока я сидела тут в одиночестве, или у него поехала крыша.

Я смотрю на него, радостного и беззаботного, и вдруг ощущаю острое желание быть рядом с ним. Я тоже чокнутая, однозначно. Но, кажется, он совершенно не собирается выходить, пока я не присоединюсь к нему.

– Ну же, не бойся!

Мой рюкзак с купальником остался в машине, но мне не хочется туда идти. Безнадёжно вздохнув, снимаю шорты и остаюсь в одних трусах и майке.

– Милые розовые трусики с бантиком!

– Заткнись, Харрис!

Ёжась от ветра, я медленно и осторожно ступаю в воду. Ух, какая холодная.

– Нет, это дикость, я не пойду! – кричу я и отбегаю к берегу, подальше от воды. Топчусь на месте, чтобы согреться.

– Давай, Рид! – орёт Лиам. – Просто беги и не останавливайся. Я жду тебя!

Это безумие. А если я заболею?

Я закрываю глаза, делаю несколько глубоких вдохов и с визгом несусь обратно в воду. Боже, как холодно! Я сразу же окунаюсь с головой, проплываю под водой несколько футов и только потом выныриваю, судорожно хватая ртом воздух. Когда открываю глаза, вижу рядом с собой улыбающегося Лиама.

– Ну как?

– Ты псих! И я, видимо, тоже.

Он лишь весело смеётся и проводит рукой по волосам, откидывая их назад.

– Сплошная романтика. Мы вдвоём в огромном океане, плаваем под луной.

– У тебя явно извращённые понятия о романтике, если тебе такое нравится. Какой же ты всё‑таки придурок!

– Ну, ты сама отказалась купаться в моём подогретом бассейне на нашем первом свидании, теперь довольствуйся этим.

– Это не было свиданием!

– Ах, ну да, точно. – Он хватает меня за руку и притягивает к себе. – Обхвати меня ногами.

– Зачем?

– Просто сделай это!

Харрис подхватывает меня под ягодицы, и мне ничего не остаётся, кроме как обвить его талию ногами. Я стараюсь не думать о том, что он абсолютно голый ниже пояса. Наши лица теперь на одном уровне, и я вижу его довольную улыбку.

– Ненавижу тебя! – Я брызгаю в него водой, но он ловко уворачивается и смеётся.

– А я тебя обожаю.

– Ты дурак, Лиам. У тебя ведь зуб на зуб не попадает, и ещё мы можем запросто подхватить пневмонию, ты не подумал об этом? – Я начинаю дрожать, но вдруг понимаю, что дрожу я не от холода.

– Ничего, сейчас согреемся. Я и не думал, что ты согласишься войти в воду. – Его голос низкий и хриплый. Он убирает мои мокрые волосы за уши, нежно сжимает мочки. – Ты, оказывается, смелая, Рид.

– Ах ты… это… твоя очередная дурацкая уловка, да? – говорю я, сжимая зубы.

– Возможно. – Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, оттягивая её вниз, затем кладёт ладонь мне на скулу.

Мне больше не холодно, я ощущаю лишь, как жар приливает к лицу, в тех местах, где касаются его пальцы. Смотрю Лиаму в глаза. В темноте они кажутся тёмно‑синими и бездонными. Как океан, в котором мы находимся.

Тоже касаюсь пальцем его губ, обвожу их по контуру, и они тут же изгибаются в улыбке. У меня перехватывает дыхание оттого, какой он сейчас красивый.

– Моё предложение всё ещё в силе, – заявляет Лиам, и я удивлённо вскидываю брови, не сразу сообразив, что он имеет ввиду. – Но даже если ты откажешься, я всё равно поцелую тебя, потому что ты меня достала, Рид.

– Не посмеешь.

– Посмею, и ты это знаешь.

Мои бёдра невольно напрягаются, сжимая его талию сильнее. Харрис заманил меня в океан. Он просто сумасшедший. Но я влюблена в этого сумасшедшего, иначе меня бы здесь не было. И меня к нему влечёт со страшной силой. Я так мечтала об этом дурацком поцелуе с ним, что он мне даже приснился. Сейчас или никогда.

Больше не думая, я запускаю пальцы в спутанные волосы Лиама и прижимаюсь к его холодным губам, приоткрывая рот. Совсем чуть‑чуть, но этого оказывается достаточно, чтобы наши языки встретились. Я не могу сдержать рвущийся наружу стон, и Лиам выдыхает мне в рот, сжимая мои ягодицы сильнее.

Не могу поверить, что мы снова это делаем. Чёртов сон оказался вещим, охренеть просто.

Я тяну Лиама за волосы, и он рычит в ответ, целует так жадно, что внутри меня пробуждается страсть. Такая ослепительная и крышесносная, что я задыхаюсь, ощущая, как низ живота наливается тяжестью, а между ног всё горит.

– Мы должны… остановиться, – бормочу я в коротких перерывах между поцелуями, совершенно этого не желая, но, кажется, ещё чуть‑чуть, и мне окончательно снесёт крышу, и я отдамся ему прямо в океане.

– Нет, не должны. – Он слегка тянет мою нижнюю губу зубами, целует щёки и шею, ямочку за ухом. – Такая сладкая. Я просто тащусь от тебя. Блядь, как же я по тебе скучал.

Его слова поднимают в моей душе настоящую бурю. Он от меня тащится, он по мне скучал, как это может быть правдой?

Я обхватываю его голову руками, целую так глубоко, насколько могу, отчего он жалобно стонет и крепче сжимает меня в объятиях, после чего решительно отстраняюсь, иначе это не закончится никогда.

– Достаточно… н‑на сегодня, – говорю я дрожащим от возбуждения голосом, накрывая его губы указательным пальцем.

Лиам смотрит на меня затуманенным взглядом, от которого рушатся все мои защитные барьеры, выстроенные специально для него, кусает подушечку пальца и пьяно улыбается.

– Хорошо, крошка, – говорит он хрипло и нехотя отпускает меня.

Я растерянна и до сих пор сильно возбуждена, поэтому тут же плыву к берегу, подальше от него, чтобы немного успокоиться и прийти в себя.

У меня трясутся руки, когда я вытираю тело полотенцем и натягиваю шорты. Холодный ветер отрезвляет моментально, и моё мокрое во всех смыслах тело уже не желает Харриса так опрометчиво и безумно. Я начинаю упрекать себя за то, что целовалась с ним, что поддалась ему. Слабачка!

Слышу, как Лиам выходит из воды и, не смотря на него, тут же иду к машине.