К горечи присоединилась тревога. И недоумение. Я советовалась с Томасовским? С гадким стариканом или его мерзким внуком? Или я чего-то не знаю, или ребят ввели в заблуждение.

– Говоря о друге бабушки, ты имел в виду Томасовского?

– А у твоей бабушки были еще подобные друзья?

Ироничный тон парня мне не понравился. Складывалось впечатление, что меня в чем-то обвиняют.

– Так, давайте завязывать с разговорами. – Вампир хлопнул ладонью по столу. – Завтракайте – и мы выезжаем.

– Куда?

– Уже забыла? Восстанавливать твои воспоминания. Вдруг на месте вчерашнего конфликта с охотниками память вернется к тебе?

Мне бы твой оптимизм, Лазарус…

Как я и чувствовала, хорошего от поездки ждать не стоило.

Мы едва успели войти в первый цех, как от кирпичной стены полетели каменные брызги. Нет, стрелявший сквозь дыры в крыше снайпер не страдал косоглазием – от пули в голову меня спасла подвернувшаяся нога. А дальше Руслан схватил меня в охапку и оттащил за перегородку, да еще и прикрыл своим телом. Краем глаза успела увидеть смазанную фигуру Лазаруса, взлетевшего по вертикальной стене, как человек-паук. Хотя нет, вампир двигался намного быстрее супергероя комиксов.

– Герда, – шепот Руслана выдернул меня из воспоминаний, – ты наблюдаешь за охотником?

– Конечно.

Как бы я ни хотела обратного, часть сознания следила за ходом допроса. Странно то, что моя чувствительность ко лжи, и не только к ней, возросла многократно и я улавливала малейшие нюансы эмоций стрелка. Из-за этого было даже немного больно – боль шла от затылка к вискам, захватывая все большую территорию.

Фильмы и книги не врут о вампирском гипнозе – я лично прямо сейчас убеждалась в его существовании. Лазарус, глядя жертве в глаза, резким голосом задавал вопросы. И охотник отвечал, скрежеща зубами.

Я ощущала его растущую панику, ненависть к нам троим, бессильную злость и отчаяние. Как ни старался, он не мог устоять против принуждения и рассказывал все: и куда переместили базу, и сколько в братстве человек, и откуда поступают оружие и боеприпасы, и кто из местных властей поддерживает их организацию.

– И последний вопрос, самый важный. Кто отдал тебе приказ убрать Герду?

Мужчина застонал и замотал головой.

– Нет… нет… пожалуйста!

Волна животного ужаса захлестнула его, когда Лазарус повторил:

– Кто приказал тебе убить Гласа? Отвечай, Денис!

Из уголка рта охотника побежала струйка крови, словно он пытался откусить себе язык…

– Какая досада – на имя заказчика установлен запрет. Среди наших «друзей» есть ментальный маг? Как любопытно…

Блондин смотрел на пленника с интересом ученого-вивисектора, размышляющего, с какого места начинать препарировать подопытный образец.

– Попытаюсь помочь тебе, Денис. Кивни, если я прав. Заказчик убийства Герды – твой руководитель? Нет? Кто-то из его окружения? Снова нет? Он имеет отношение к братству охотников?

Тело мужчины изогнулось в судороге – и я схватила Лазаруса за руку. Так нельзя! Это ведь живой человек!

Вампир обернулся и, прочитав мой молчаливый протест по глазам, отрицательно покачал головой. Он собирался добиться ответа любой ценой.

– Хорошо, Денис. Поиграем в «холодно – горячо». Приказ отдал мужчина? Или женщина?

Пленник не ответил – взвыл, яростно вырываясь из стальных пут, разбивая запястья о наручники в кровь.

– К сожалению, он лишился рассудка, – сообщил отнюдь не огорченный Лазарус, – сквозь блок прорваться не удалось, простите.

Взглянув на беснующегося снайпера, его глаза с полопавшимися сосудами, искривленный в крике слюнявый рот, я поняла, что ненавижу. Лазаруса, чья настойчивость превратила мужчину в полоумного. Невмешивающегося Руслана. Саму себя, наконец!

– Ох, господи… вы же монстры!

Я развернулась и бросилась прочь. Подальше от этой мерзости!

Хруст шифера и глиняных черепков под подошвами кроссовок… Я бежала, не глядя под ноги, не боясь змей, возможно притаившихся среди бурьяна. И закономерно споткнулась. Заросли крапивы остудили мой пыл. Подув на волдыри и осмотревшись, поняла, что меня занесло куда-то не туда. Похоже, я только отдалилась от выхода. Глупый поступок, теперь понимаю. Что нервы не выдержали, плохое оправдание. Чтобы не усугублять ситуацию, кричать не стала. Кто знает, вдруг несчастного Дениса прикрывал товарищ, которого витязи не сумели обнаружить? Я сидела на куске обвалившейся стены, в тени, ожидая, пока меня найдут. На месте парней я бы себя потеряла…

Если верить моему чувству времени, прошло пятнадцать минут, прежде чем послышались шаги. Руслан? Мне хотелось бы, чтобы это был он. Кажущийся мягким оборотень пугал меньше хладнокровного вампира. Нет, за мной пришел не Булатов, а Болконский Андрей Николаевич собственной персоной. Ребята, оказывается, неплохие психологи. Как любил говорить дед-историк, какой бог вымочил, такой и высушит. То есть кто напугал, тот и успокаивает.

Лазарус несколько секунд постоял напротив. Затем, поддернув серые брюки, присел на траву, прямо в пятно света, льющегося из пролома в крыше. Разве вампиры не должны сгорать на солнце? Хм, нужно добавить еще один вопрос в мой список…

Теребя былинку бледными длинными пальцами, он заговорил тихо, не торопясь, будто взвешивая каждое слово:

– У каждого рыцаря Гласа своя специализация. Кто-то «щит», а кто-то «меч». Один закрывает собой, второй уничтожает врагов. И когда возник вопрос, кому кем быть, я вызвался стать твоим разящим клинком. Это не поблажка Руслану, у которого, подозреваю, нет чужой крови на руках. И не бахвальство бывшего наемника, знающего, что такое война. Я не боюсь испачкаться и поэтому делаю грязную работу лучше.

Лазарус замолчал. А я по-новому взглянула на него. Ухоженный, одетый в дорогой костюм, безупречно чистый и выглаженный, в пижонскую бледно-лавандовую рубашку, он больше не казался мне бесчувственным монстром. Скорее продуманно жестоким.

– Поверь, я не испытываю удовольствия, причиняя кому-то боль. Но если от этого зависит твоя безопасность и целостность нашего триумвирата, я буду ее причинять.

Вампир поднялся и подал руку. И я не стала отказываться от помощи. Лазарус не отпускал мою ладонь, пока не довел до серебристого джипа, на котором мы приехали. Угрюмый Руслан встретил нас молча, не задавая вопросов. И я решила не спрашивать, куда подевался охотник, понимая, что ответ может не понравиться.

Когда заводские развалины остались позади, я нарушила тишину, царившую в салоне:

– Простите… за монстров.

– Пустяки, Герда, – отозвался оборотень, сидевший за рулем, – это уже в прошлом.

А блондин тихо обронил:

– Глупо обижаться на правду.

Для меня, погруженной в мрачные мысли, время летело быстро. Или это Руслан – замечательный водитель, который умеет ездить быстро, но аккуратно.

Припарковав джип напротив подъезда, Булатов достал из багажника большую спортивную сумку, и я насторожилась.

– Надеюсь, там не останки охотника, которые вы планируете закопать под окнами? Цветам наверняка понравится, а вот мне – нет.

Мою неловкую попытку пошутить по-черному не оценили.

– Нет, там винтовка с оптическим прицелом. Вдруг в хозяйстве пригодится?

А оборотень как бы между прочим добавил:

– Лазарус вправил мозги охотнику, стерев из памяти допрос, и отпустил, приказав не возвращаться в братство, а бежать из города. Мы – монстры гуманные.

Я скривилась – у его подколки горький привкус. М-да, вот, значит, какие пустяки! Мстительный, оказывается. А еще я испытала нечто вроде гордости: мои рыцари стоят друг за друга, хотя и любят сойтись в словесной дуэли. Да и вообще во время опасности действуют слаженной командой.

Гнетущее чувство, возникшее во время допроса, никуда не делось. И я настояла на том, чтобы на пару часов остаться одной. Хотелось подумать, и сделать это лучше в одиночестве, без отвлекающих факторов в виде голых торсов и двусмысленных фраз. Улегшись на кровать, попыталась вспомнить то, что забыла. Или хотя бы очертить рамки периода амнезии.

Итак, сегодня седьмое июля, Ивана Купала, кстати. Прощаясь до вечера, выпытала у парней, что в должности Гласа я уже два месяца, с пятого мая. Однако, как ни напрягалась, вспомнить День международной солидарности трудящихся не сумела, что странно, ведь моих племянников угораздило родиться в Первомай. Пришлось хорошенько сосредоточиться, но я установила, что последний день, который остался в памяти, – это двадцать восьмое апреля, печальная дата для нашей библиотеки. Четко помню провальную презентацию новой книги местечковой поэтессы: дамочка для храбрости приняла на грудь пятьдесят грамм коньячку, затем, пока я отвернулась, запила их бокалом шампанского – и вырубилась. Пока она отлеживалась в кресле в зале каталогов, мы с коллегами пытались спасти мероприятие. Я помнила аплодисменты зрителей, счастливых, что их, измученных слезливыми белыми стихами, наконец-то отпускают. Приведя в порядок читальный зал, где проходила презентация, мы с девчонками тоже отправились по домам. Помню, как шла по тротуару, освещенному фонарями, а дальше…

Дальше темнота… и мое пробуждение в ванной комнате.

Возбужденная совершенным открытием, я побежала к своим новым соседям. Постучав в дверь, ведущую из кабинета деда в их квартиру, терпеливо дождалась, пока откроют, хотя и знала, что не заперто. Об этом предупредил Лазарус: мол, заходи, Герда, если что, без стука. Вежливый какой, ага… Я зайду, а он в этот момент вкушает кровушку? Брр! Нет, спасибо, смотреть на вампирью трапезу не хочется категорически.

Дверь открыл блондин. Судя по влажным волосам, я его выдернула из-под душа.

– Что-то случилось, Герда?

– Нет. Хочу задать вопрос, можно?

Лазарус отступил назад, делая приглашающий жест рукой:

– Проходи, поговорим.

– Спасибо, в другой раз. – С нервным смешком добавила: – Уж лучше вы к нам.

Странно, я ощущала психологический дискомфорт при мысли, что войду в квартиру холостяков, и при этом спокойно общалась с ними у себя.

Вампир не настаивал, и мы присели на диван в кабинете деда.

– Я выяснила, что провал в памяти начинается с двадцать восьмого апреля. Я, наверное, познакомилась с кем-то из вас и узнала о мире Полуночи?

– Извини, что огорчу, но это случилось третьего мая приблизительно в одиннадцать вечера возле клуба «Золотой рой».

Возле самого злачного места в городе? Должно быть, просто проходила мимо.

– Возможно, это был Руслан?

Лазарус покачал головой.

– Нет. Ты увидела нас вдвоем. Я как раз убивал его, когда заметил, что два мерзавца тащат сопротивляющуюся девушку в машину, и решил вмешаться.

– Ты убивал Руслана?!

– Это кто кого убивал!

Воскликнули мы с шатеном одновременно. А дальше я только слушала, понимая, что в процессе разборок выяснится много интересного, вполне вероятно, что получу и некоторые ответы.

– Думаешь, что справился бы тогда со мной, Рус? – Сократив имя напарника, вампир смерил насмешливым взглядом застывшего на пороге Булатова.

– Само собой, справился бы… Зар, – в свою очередь урезал чужое имя оборотень, входя в мою квартиру и останавливаясь напротив блондина. – И ты это прекрасно понимал, иначе не стал бы предлагать прерваться, чтобы спасти девушку.

Болконский довольно прищурился и, развернувшись ко мне, с иронией протянул:

– Видишь, Герда, не окажись возле клуба меня, Руслан и пальцем не пошевелил бы, чтобы отбить тебя у тех стероидных горилл. А так вынужден был присоединиться…

– Не передергивай, пиявка. В отличие от тебя, я Герду спасал от чистого сердца. Ты же приходишь девушкам на помощь, чтобы затем ими поужинать. Кровь вместо банального спасибо, да?

– Да ты у нас сказочник, – усмехнулся Лазарус. – А допустить, что мне ее стало жаль, не можешь? И на будущее запомни: ни один нормальный вампир не возьмет кровь у сильно переболевшего человека, разве что сам будет умирать.

– Ого! Бывают нормальные вампиры? – в свою очередь начал задираться Булатов.

А я, услышав тревожно звякнувший звоночек интуиции, уточнила:

– Я выглядела будто после болезни?

– Да. Худая, с запавшими щеками, бледной кожей и лихорадочным блеском в глазах. Тебя шатало, когда вышла из клуба. Я поначалу решил, что перестаралась с алкоголем, но когда тебя догнали два амбала, увидел, что это не так. В следующую нашу встречу, то есть пятого мая, ты поразила меня цветущим видом, даже волосы стали длинней и гуще.

Разволновавшись, я до боли прикусила костяшку указательного пальца. Это что получается? Двадцать восьмого апреля я еще грезила о похудении, а третьего мая мечта стала реальностью? Но как?

– Повезло тебе, что на Герду тогда напали, – мрачно заявил Руслан.

– Это тебе повезло, – возразил вампир. – И второй раз фортуна улыбнулась, когда она выбрала тебя рыцарем, из-за чего Мастер вынужден был отозвать заказ на твою шкуру.

– Постой, ты не шутишь про заказ на убийство Руслана? Но я не чувствую ненависти между вами!

– Какие шутки, Герда? Все серьезно, тогда я всего лишь исполнял приказ. Наш полосатый друг перешел дорогу Мастеру вампиров этого города, и было бы проще, если бы он покаялся в своих грехах.

На скулах Руслана заиграли желваки.

– Повторяю в сотый раз, я ничего не делал! А твоего Мастера впервые увидел на всеобщем собрании, когда выбирали рыцарей Гласа.

– Неужели? Тогда почему меня послали за твоей головой? Как свежая рыбка в нашем пруду, ты мог и не знать, что в некоторых местах мутить воду опасно. Вспоминай, что ты натворил.

– Ничего! Сколько можно повторять? Никого и пальцем не тронул, только расспрашивал.

– Не станут же убивать за вопросы?

Хм, странное ощущение. Мне захотелось поспорить с Лазарусом, что как раз любопытство и губит кошку, в нашем случае кота. Но я устояла перед соблазном и даже не кинулась выяснять тайны Булатова, который, судя по крупицам информации, приехал в мой родной город в поисках ответов. Не время, мне бы сейчас со своими секретами разобраться.

– Ребят, спасибо, я узнала, что хотела, теперь пойду отдыхать.

И я ушла в спальню с твердым намерением поискать в почтовике письма Гласа-наставника.

Вскоре голова распухла от открытий. И что-то подсказывало: времени мало, и только знания помогут преодолеть неприятности, которые, как чуяла пятая точка, уже на полпути к моему дому.