Глава 4

– Разве не ясно? Ему нравится экзотика, вот он и выбрал эту…

– Недомеренную, – грубые смешки.

– Точно!

– Вы волосы ее видели?

– Ага, как будто ткань, выцветшая на солнце!

– Или ранняя седина.

– И она завилась без перчаток! Какой стыд!

– Наверняка хочет заполучить маршала! Она его коснулась голой кожей! Нет, ну вы видели?

– Не переживайте, – послышался властный глубокий голос. – Зейна не интересуют такие, как она. Ему нужна женщина страстная, способная удовлетворить все его потребности. А такое, – я услышала в голосе самодовольство, – доступно далеко не каждой. Тем более какой-то не доросшей иномирянке.

Честно говоря, я не хотела подслушивать. Остановилась возле тяжелой портьеры в дамскую комнату, потому что услышала женские голоса, ну и… Надеялась, что они закончат, и я смогу войти. Но так как этот разговор с оскорблениями в мой адрес никак не прекращался, пришлось вдохнуть поглубже и войти в клетку с пантерами.

Девушки тут же выпрямились, искоса высокомерно на меня поглядывали.

Что же, одной в этом поместье мне явно не светит оказаться.

Хотя…

Кабинки с резными дверями располагались дальше. Здесь же, в подобии прихожей, стояли туалетные столики с зеркалами и мягкими пуфами возле них.

Я села за один свободный и улыбнулась девушкам как можно более приветливо, словно жажду с ними подружиться.

Сработало безотказно: они начали соревноваться между собой за самый презрительный взгляд и одна за другой покидать комнату.

Вот и славно. Щеки уже сводило от искусственной улыбки, и я наконец, оставшись одна, со стоном уронила голову на руки.

– Они никогда тебя не примут, – вздрагиваю, поднимая голову, и вижу перед собой женщину лет пятидесяти. У нее смуглая кожа, царская осанка и лучистые карие глаза.

– Простите?

– Ты слышала, что я сказала, – она улыбается, моя руки в раковине и отирая их пушистым одноразовым полотенцем. – Эти женщины тебя не примут.

– Что ж, очень жаль, – быстро улыбаюсь, отворачиваясь и надеясь, что она посчитает диалог исчерпанным.

Как бы не так.

Женщина приземляется на соседний от меня пуф, и заглядывает в лицо.

На ее шее россыпь бриллиантов удивительно тонкой огранки, а серебристое закрытое платье выгодно оттеняет тон кожи.

– Ты не выглядишь расстроенной.

– Да неужели? – усмехаюсь я.

– Самсара, правильно? – я киваю. – Меня зовут Кадиса. Я жена полковника Вакха.

– Очень приятно, – вежливо отзываюсь я. – И почему же, Кадиса, местные женщины не примут меня?

– Все просто, – она разводит руками, – ты пытаешься увести одного из лучших кандидатов на руку их сестер, дочерей или их самих. Генерал Диаго слишком выгодная партия для иномирянки. Что такое? – хмурится она, видя кислое выражение моего лицо.

– Знаете, это слово меня уже достаточно сильно бесит.

– Прости, я не хотела тебя обидеть.

– Все нормально, – отзываюсь я. – Просто это словно клеймо. Знаете, я ведь не хотела за него замуж, – почему-то решаю, что ей можно довериться.

Черные брови Кадисы взлетают вверх.

– Он сам тебя выбрал?

– Да-а-а, – тяну я, – что-то вроде того.

– Но ты не желаешь этого брака?

– Пожалуй, я предпочла бы вернуться домой. Если честно, я даже представить не могу, почему Диаго выбрал меня.

– Не кокетничай, пожалуйста, – усмехается она.

– Я не…

– Ты красива, – продолжает Кадиса, – обладаешь выдающимися формами, и умеешь держать себя. Этого вполне достаточно для удачного замужества. Кроме того, полагаю это одна из главных причин, ты не похожа ни на одну из нас.

– В каком смысле? – хмурюсь я.

– Да во всех, – усмехается она. – Но прежде всего, внешне, разумеется. Думаю, Диаго слишком пресыщен красотой наших женщин. Его душа лежала к чему-то другому. Вот он и выбрал тебя.

И тут впервые за все время я поняла эту простую истину, лежавшую прямо на поверхности. Они ведь все были здесь смуглыми, высокими, черноволосыми с темными глазами. Моя белая кожа и светлые волосы делали из меня буквально маленькую «белую ворону».

– Но на Земле полно таких как я! – восклицаю я, вскакивая. – Если ему просто нужна блондинка…

– Разумеется, нет, – Кадиса хмурится, взглядом усаживая меня обратно. – Ты не хочешь этого брака?

– Нет! – горячо восклицаю я.

Перспектива остаться здесь кажется все менее привлекательной. Вряд ли с Зейном удастся договориться… При воспоминании о его черных глазах я невольно поежилась.

– Знаешь, – хитро протянула Кадиса, – кажется, у меня есть план.

– Какой? – я воспряла духом даже от небольшой надежды.

– Я попробую договориться о том, чтобы после свадьбы Диаго отправил тебя погостить в наше поместье. Это вполне уместно, наша семья стоит конечно ниже Мора, но мы одни из немногих, кто может соответствовать.

– После… Свадьбы? – от этой перспективы у меня аж глаз задергался. – Это слишком поздно, Кадиса.

– Прости милая, – она сочувственно провела рукой, затянутой в белую перчатку, по моим волосам. – Не думаю, что генерал отпустит тебя из своего дома раньше.

Ага, или из своей постели.

От безысходности хотелось закричать.

– Я пойду, – она поднялась на ноги, грациозно проходя к выходу. – Если удастся придумать что-нибудь раньше, я буду чрезвычайно рада.

Пожалуй, и я тут уже засиделась.

Поправив прическу, я направилась к выходу вслед за Кадис. И едва я ступила за гобелен, меня тут же схватили, увлекая в темный коридор.

Я было взвизгнула, но рот закрыли огромной ручищей.

– Какого черта ты орешь?!

От осознания того, к чьей именно груди прижимается мой затылок, ноги мгновенно ослабели.

– Простите маршал, – пробормотала я, разворачиваясь к нему.

Зейн был недоволен. В целом, как и всегда. Других состояний у него я пока не наблюдала, да и не думала, что имеются какие-то еще.

Он мельком осмотрел на мою тяжело вздымающуюся грудь, но тут же перевел взгляд обратно на лицо. Но у меня образовались мурашки в тех местах, где он касался меня взглядом.

– Почему так долго?

– Что? – я нервно смеюсь, чувствуя, что он до сих пор крепко держит меня за локоть. – Мне нужно расписание вам составить?

Его взгляд темнеет, и он наклоняется ниже, смотря на меня с прищуром:

– Если потребуется.

Дальше шутить почему-то не захотелось.

Я вообще не уверена, что маршал Харвады знает слово «юмор». Возможно, эта вольность непозволительна для главнокомандующего.

– О чем ты говорила с женой полковника?

– Ни о чем, – пискнула я.

Его лицо скривилось злостью, но он сдержался, прикрыв глаза:

– Я спрашиваю тебя еще один и последний раз. О чем ты говорила с Кадисой?

Проще было сказать правду, чем придумать ложь. Ну… полуправду:

– Она пригласила меня погостить у них с полковником.

– Что? – скривился он. – Не смеши меня.

– Не поняла? – нахмурилась я.

– С чего бы именитой семье приглашать в свой дом иномирянку?

Ну вот опять. Гадское слово. Челюсти сжались, и я прошипела:

– А с чего бы маршалу Харвады понадобилось шпионить возле женского туалета?

Кажется, пару секунд ему потребовалось, чтобы переварить и понять, что я действительно это сказала. Слово «потрясенный» не совсем полно характеризует то, как он выглядел, произнося:

– Послушай меня, иномирянка…

– Нет, это ты меня послушай!

В меня словно сам дьявол вселился. Я резко развернулась, со всей силы толкая его в плечо. Он на столько не ожидал от меня этого, что потерял равновесие и впечатался в стену всей своей массивной спиной. Глаза Зейна округлились, когда я подошла к нему вплотную и ткнула пальцем в лицо:

– Во-первых у меня есть имя. А во-вторых, мне так же отвратительно ваше общество, как и вам мое. Я не желаю здесь находиться, и если ты посадишь меня на прямой рейс Харвада-Земля, то я буду крайне признательна, – зло процедила я.

Маршал кое-как пришел в себя, и его губы тут же сжались. Одним движением он схватил меня, меняя наши позиции и прижимая к стене точно так же, как и я его несколько секунд назад. Мощные кулаки ударились в стену по обе стороны от меня, заключая в тесную ловушку:

– Как ты смеешь? – прорычал он. – Знай свое место!

– Оно находится не ниже твоего! – выкрикнула я, гордо задрав подбородок.

Буря, разразившаяся в его глазах, пугала. Я сама удивилась своей смелости. Сердце гулко билось в груди, а дыхание сбилось от этого сражения. Зрачки Зейна расширились, а челюсти плотно сжались.

– Ты будешь мне подчиняться, – прорычал он, теснее прижимаясь грудью ко мне.

В нос ударил его терпкий парфюм, смешанный с запахом разгоряченного тела. Он действовал на меня как наркотик. В глазах поплыло, а во рту пересохло как в пустыне. Я просто не могла поверить в то, что он так близко. Это было невозможно. Я явно не знала каких-нибудь там правил, как надо держать себя в присутствии маршала.

– Я буду подчиняться тому, кому сама решу, – хрипло проговорила я, сбивающимся голосом. Провела кончиком языка по пересохшим губам.

Это и стало последней каплей.

Он резко дернулся вперед, накрывая мои губы своими, сжимая огромными ручищами мою талию и впечатывая в стену так, что из легких пропал весь воздух. Я издала стон то ли протеста, то ли восторга, и Зейн откликнулся, начиная с удвоенной силой терзать мои губы: водя по ним языком и прикусывая. Параллельно он запустил пальцы в мои волосы, вжимая меня в стену пахом.

Я задыхалась и плавилась в его руках, когда губы спускались на шею, а потом вновь возвращались терзать мой рот.

Реальности просто не существовало. Не было ничего за пределами крепкого тела Зейна, сжимающего меня в своих объятиях. Мне было плевать, что нас могут увидеть, и какое наказание за это предусмотрено. Я растворилась в нем, руками овивая мышцы на плечах и перенося их на шею, погружаясь пальцами в мягкие волосы, полностью отдаваясь его рукам в ответ.

Все закончилось так же резко, как и началось.

Зейн буквально отпрыгнул от меня, смотря черными глазами, в которых плескалось безумие вперемешку с вожделением. Он отер уголок губ запястьем смотря на меня так, словно не мог поверить в случившееся. Еще несколько бесконечных мгновений этой дуэли взглядов, и он побрел обратно в зал, тяжело дыша и пошатываясь, словно раненый зверь.

И я понимала его.

Губы саднило от жадных поцелуев, меня окутало его запахом, а тело просило большего.

Пришлось вернуться к зеркалу, чтобы поправить съехавшее платье и растрепанные волосы. Вот только не получалось убрать безумный блеск из глаз и воспоминания о прикосновениях Зейна.

Что это вообще было?!