Цитаты из книги «Священный котел. Психотерапия как духовная практика»

Многие из тех, кто чего-то добились в жизни, в какой-то момент спрашивают сами себя: «Неужели за всем этим ничего нет? Неужели больше не к чему стремиться?». Они задумываются о том, был ли в их успехе какой-либо смысл.

К сожалению, наша культура не допускает, что депрессия может быть ответом на жизненный кризис, указывающим на необходимость интроспекции, ухода от рутины, переоценки собственного положения. Депрессия уже давно является чисто медицинской проблемой, единственным средством от которой являются антидепрессанты, хотя их стоило бы использовать лишь как вспомогательное средство для ослабления невыносимых страданий в рамках более широкого подхода, подразумевающего, в первую очередь, обретение смысла страдания. Сами по себе антидепрессанты могут стать причиной адаптации человека к чему-то чуждому и ненужному.

Мы можем почувствовать, что наши отношения с другими стали совсем формальными, наша карьера не приносит ничего, кроме внутренней пустоты, а давние цели и мечты уже давно забыты. В подобных ситуациях наше страдание, по мнению Юнга, возникает из Самости, являющейся источником высшей мудрости и знания. А страдание – это толчок к развитию; оно обладает смыслом для становления человека полноценной личностью.

том, что смысл должен быть обнаружен, а не создан, вторит идее Юнга о персональной цели ( ), к которой сама жизнь двигает всякого человека.

религия – для тех, кто боится попасть в ад, а духовность – для тех, кто там уже побывал.

Цель ( ) личности нам неведома. Поэтому, с точки зрения души, идея «плана лечения», исходящая от Эго, – результат инфляции, абсурд, не говоря уже о том, что пациентам приходится прогибаться под некую задуманную терапевтом схему.

На уровне единого сознания терапевтические проблемы не относятся к конкретному индивиду, они принадлежат всему человечеству.

Два человека, находящиеся в кабинете терапевта, чувствуют свою раздельность, но на самом деле они объединены одним процессом, который в средневековье назывался единым миром ( ). Наш сознательный уровень очевидной раздельности и бессознательный уровень единства (уровень Самости) тесно связаны друг с другом едва заметными нитями.

По мнению Мэй, диагноз пытается раскрыть тайну и в конце концов разрушить ее, а распознавание стремится к признанию и пониманию тайны.

Работая со снами в процессе терапии, мы начинаем понимать, что наша жизнь неразрывно связана с архетипом Самости и в периоды страданий наше Эго должно уступить.