Глава V
Остров людоедов

Без сомнения Роб сильно устал за этот, полный приключений, день и потому проспал всю ночь, так крепко, как будто ночевал дома, в своей комнате. Когда он, наконец, открыл глаза и сонно огляделся, то обнаружил, что под ним простирается безбрежная водная гладь.

– Океан, – подумал он. – Я еще не долетел до Кубы.

К сожалению, Роберт не был силен в географии и совершил ошибку. Чтобы попасть на Кубу, ему стоило выбрать в Бостоне юго-западное направление, а не юго-восточное. Ты скоро узнаешь, к каким плачевным результатам привело мальчика невежество, а пока он летел над бескрайним океаном, и ни один островок не маячил на горизонте.

Солнце припекало все сильней, и мальчик пожалел, что не взял с собой зонтик, хорошо, что голову ему прикрывала широкополая соломенная шляпа, она хотя бы частично защищала его от палящих лучей. К тому же, Роб вскоре обнаружил, что если подняться на достаточную высоту, то отраженные водой лучи станут ему не опасны и можно даже насладиться освежающими воздушными потоками. Суши под собой он не видел и потому решил не останавливаться и продолжать полет.

– Возможно, что Кубу я проспал, – подумал Роб, – но направление лучше не менять, потому что тогда я заблужусь, и не видать мне больше суши. Если же двигаться по тому же курсу, то рано или поздно я долечу до какого-нибудь острова, а захочу вернуться домой, поверну стрелку на северо-запад и доберусь до Бостона.

В этом рассуждении была доля истины, однако, опрометчивый юноша не догадывался, над каким океаном несет его волшебный механизм, и что вскоре ему суждено будет достичь дикого острова Брава, у побережья Африки. И вот, едва солнце погрузилось в волны, Роберт с огромным облегчением увидел впереди землю. Мальчик опустился чуть ниже, а когда решил, что достиг уже середины острова, повернул стрелку на значок «0» и резко остановился.

Под ним раскинулась прекрасная лесистая местность, сквозь густую зеленую листву деревьев, словно искрящиеся драгоценности, проглядывали симпатичные речушки. Крутые, устремленные вверх берега объединялись в центре в холм или, скорее, в гору. В противоположных частях острова Роберт заметил поляны, на которых стояли немного странные жилища, напоминавшие по виду шалаши из веток. Это говорило о том, что остров обитаем, однако, Роб мудро рассудил не спешить, и встретиться с туземцами лишь после того, как поймет, что это за остров, и доброжелательно ли его население.

Он пролетел над холмом, вершина которого оказалось плоской: покрытое травой плато пятьдесят футов в диаметре. Роберт понял, что добраться до этого плато снизу почти невозможно, холм слишком крутой, и поэтому он вряд ли встретит здесь хоть одного человека или даже зверя. Мальчик приземлился на плато, и его ноги коснулись земли в первый раз за двадцать четыре часа.

Прогулка по воздуху ничуть не утомила Роберта, он чувствовал себя посвежевшим и полным сил, словно отдохнул во время путешествия. И стоило ему почувствовать под ногами мягкую траву, как его переполнила радость первооткрывателя: без сомнения цивилизация еще не добралась до этого удивительного места.

В тропическом климате почти не бывает сумерек, сразу становится темно. За несколько минут остров целиком погрузился во мрак, потерял очертания. Роберт проглотил очередную таблетку, полюбовался на угасающий красноватый закат на Западе и на сгущавшиеся вокруг серые ночные тени, после чего удобно улегся на траву и заснул. Порядком устав от всего приключившегося за день, он погрузился в глубокий сон, а когда проснулся, увидел, что солнце уже высоко, и день давно вступил в свои права. Он встал, протер глаза, отгоняя остатки сновидения и решил, что неплохо бы освежиться глотком прохладной воды. С плато можно было разглядеть несколько ручейков, струящихся извилистыми тропками по лесу. Мальчик выбрал тот, который, как ему показалось, находился дальше всего от деревни туземцев и направил стрелочку на компасе в нужное направление. Через несколько минут он приземлился на безопасный берег.

Роберт опустился на колени и с наслаждением напился прохладной чистой воды, однако, едва он попытался встать, как кто-то накинул на него веревку и стянул ее, крепко прижав руки мальчика к бокам и лишив его, таким образом, возможности двигаться. В ту же минуту Роба оглушили дикие крики безобразных туземцев, болтавших на непонятном языке. Они окружили его плотным кольцом. Почти голые, в руках они держали копья и тяжелые дубины. У них были длинные, вьющиеся и спутанные, как ветви кустов, волосы, а носы и уши они украсили зубами акул и причудливыми металлическими безделушками. Дикари подкрались так тихо, что Роб не слышал ни звука, однако теперь они тараторили без умолку, видимо, в сильном возбуждении.

В конце концов, толстый и, в некотором смысле, пожилой туземец, который, скорей всего, был вождем племени, подошел к Роберту и произнес на ломаном английском:

– Как сюда добраться?

– Я прилетел, – усмехнувшись, ответил мальчик.

Вождь покачал головой и сказал:

– Нет корабль. Как добраться белый мужчина?

– По воздуху, – ответил Роберт, весьма польщенный тем, что его назвали «мужчиной».

Вождь озадаченно задрал голову вверх, потом вновь недовольно покачал ею.

– Белый мужчина врать, – спокойно заключил он.

Потом он договорился о чем-то со своими людьми, после чего повернулся к Робу и объявил:

– Я видеть белый мужчина много раз. Приезжать на большой корабль. Белый мужчина всегда плохой. Убивать длинной палкой. Мы убивать дубиной белый мужчина. Потом съесть белый мужчина. Мертвый белый мужчина хороший. Живой белый мужчина плохой.

Эта речь как-то совсем не понравилась Робу. Ему не приходило в голову, что дикари просто съедят его, и наступит конец всем его приключениям. Он встревоженно обратился к вождю.

– Послушай, приятель, ты хочешь умереть?

– Не я умирать, ты умирать, – ответил вождь.

– Ты тоже умрешь, если съешь меня, – сказал Роб. – Я полон яда.

– Яда? Не знаю яда, – не понял вождь.

– Яд – это то, от чего можно заболеть. Страшная болезнь. А потом умираешь. Я полон яда, ем его каждый день на завтрак. Для белых он безвреден, но черных он убивает быстрее, чем длинная палка.

Вождь внимательно выслушал то, что сказал Роберт, однако, понял не все. Несколько минут он что-то обдумывал, потом заявил:

– Белый мужчина врать. Все время врать. Мы ели много белый мужчина. Никогда не болеть и не умирать.

Потом он добавил с неожиданной жизнерадостностью:

– И тебя съесть!

Роберт не успел придумать, что еще возразить, как похитители подняли с земли конец веревки и повели его через лес. Руки мальчика были так крепко связаны, что волшебный компас, прикрепленный к запястью, сильно ранил кожу. В какой-то момент боль показалась Робу невыносимой, но он решил держаться, что бы ни случилось и не показывать страха, он молча ковылял за дикарями.

После недолгого путешествия они пришли в деревню, где Роберта втолкнули в шалаш и бросили на землю.

– Мы развести огонь, – сказал вождь, – потом убить маленький белый мужчина и съесть его.

Утешив таким образом гостя вождь удалился, оставив Роба в одиночестве предаваться мрачным размышлениям.

– Так нечестно, – размышлял мальчик, – я не собирался кормить каннибалов. Лучше бы я остался дома с родителями и сестрами. Лучше бы я никогда не встречал электрического джинна и не получал бы в дар его волшебных механизмов. Я был счастлив до того, как стал великим колдуном. А теперь меня съедят с солью и перцем. Интересно, польют ли меня соусом? Возможно, они сварят меня и добавят сухарей, как мама, когда готовит цыплят. Ох-ох-ох! Какой ужас!

Посреди этих мрачных мыслей Роберт вдруг почувствовал, как что-то колет ему спину. Он откатился в сторону и увидел, что из земли торчит острый камень. Счастливая мысль пришла мальчику в голову. Он снова подкатился к камню и начал тереть веревку об его острый край. Снаружи слышался треск ломавшихся сучьев и рев разгоравшегося пламени, нельзя было терять ни минуты. Роберт извивался и тер веревку справа-налево, справа-налево, пока от напряжения и усилий у него не выступил пот на лице.

Наконец, веревка порвалась. Роб начал поспешно разматывать ее, поднялся на ноги, потирая онемевшие места и пытаясь отдышаться. Не успел он освободиться, как услышал за спиной возглас удивления. Мальчик обернулся и увидел туземца у входа в шалаш. Роберт рассмеялся, он больше не боялся туземцев. Дикарь бросился вперед, но мальчик успел вытащить электрическую трубочку из кармана и нажать на кнопку. Туземец рухнул на землю, не успев издать ни звука.

В шалаш вошел еще один чернокожий в сопровождении толстого вождя. Когда вождь увидел, что Роберт больше не связан, а один из его людей лежит на земле бездыханным, он выкрикнул что-то экспрессивное, скорей всего, выругался на своем языке.

– Если ты не против, дружище, – хладнокровно произнес Роб, – я бы предпочел, чтобы мной сегодня не обедали. Можете приготовить пирог из этого парня, что лежит на земле.

– Нет! Мы съесть тебя! – злобно закричал вождь. – Ты срезать веревка, но не уехать. Нет корабль!

– Мне не нужен корабль, спасибо, – сказал мальчик, и так как другой туземец бросился к нему, направил на него трубочку и уложил рядом с первым.

Вождь замер на мгновение, пораженный увиденным, потом развернулся и выбежал из шалаша. Вновь расхохотавшись над забавно ковыляющим толстяком, Роберт вышел вслед за ним и понял, что находится посреди деревни. В самом центре весело пылал огромный костер, вокруг которого суетились чернокожие: шла подготовка к грандиозному пиру. Роба тут же окружили дикари, они яростно что-то кричали и угрожающе размахивали руками. Но вождь выкрикнул какое-то предупреждение, и чернокожие не решились тронуть мальчика, лишь угрожающе потрясали копьями и дубинами.

– Если кто-то из твоих людей подойдет ближе, – сказал Роб вождю, – я вырублю его.

– Что ты сделать? – нервно переспросил вождь.

– Смотри внимательно и увидишь, – ответил Роберт.

Затем шутливо поклонившись туземцам, он продолжил:

– Приятно было познакомиться с вами, парни! Горжусь тем, что так понравился вам, что вы готовы были меня съесть. Но сегодня я спешу, поэтому переварюсь в ваших желудках как-нибудь в другой раз.

Толпа туземцев удивленно загудела, а Роб, крикнул: «Прощайте, чернокожие!» и быстро повернул стрелку на волшебном механизме на слово «вверх». Он начал медленно подниматься в воздух, потрясенные дикари в ужасе смотрели на него, и вдруг Роб остановился. Мальчик вздрогнул и взглянул на стрелку компаса. Стрелка указывала направление «вверх», и он понял, что волшебный механизм сломался. Веревка, которой его связали, слишком сильно сдавила устройство и вывела его из строя. Так он и висел на высоте семи футов, не в состоянии подняться ни на дюйм выше.

И все же этот недолгий полет произвел на туземцев неизгладимое впечатление. Они немедленно решили, что маленький белый мужчина – бог и распростерлись ниц перед зависшей в воздухе фигурой. Однако, толстому вождю доводилось в юности встречаться с белыми, и он научился не доверять им. Поэтому, лежа на земле, как и все остальные, он не сводил маленьких черных глаз с мальчика и заметил, что тому не по себе, что он чем-то раздосадован и напуган. Вождь пробормотал что-то человеку, лежавшему рядом, и туземец пополз, извиваясь, пока не оказался за спиной у Роба. Тогда он встал и потыкал копьем в замершего в воздухе «бога».

– Ай, – вскрикнул мальчик, – не надо!

Роберт обернулся и, увидев, что дикарь вновь поднимает копье, выхватил электрическую трубочку и сбил туземца на землю, словно кеглю. Те из жителей деревни, кто попытался встать, услышав крик мальчика, вновь прижались к земле, выбивая пальцами босых ног дробь ужаса перед очередной демонстрацией великой силы бога. Положение Роберта становилось все более неловким, он не знал, что придет дикарям в голову в следующую минуту и потому решил отлететь от них подальше, в сторонку, раз уж не получается подняться вверх. Роб повернул стрелку компаса на юг, где заметил просвет между деревьями, но вместо этого полетел почему-то на северо-восток, что подтвердило его догадку о том, что на волшебный механизм больше нельзя полагаться. Мало того, он все ближе подлетал к костру, и хотя яркое пламя давно погасло, множество горячих углей тлело в костре раскаленной массой. Роберт нервно поворачивал указатель то в одну, то в другую сторону, пытаясь изменить направление полета, но все его усилия привели лишь к тому, что он долетел до костра и завис прямо над ним.