Цитаты из книги «Завтрак для чемпионов»

Многие жители Мидлэнд-Сити любили ставить какую-нибудь совершенно бесполезную штуку из Мексики, с Гавайских островов, словом, из каких-то экзотических стран на свой кофейный столик, или на полочку в гостиной, или в горку с безделушками – и такие штуки считались «предлогом для разговора».

Вы подавлены, вы деморализованы, – читал Двейн, – и это так понятно. Конечно, устанешь, если все время приходится мыслить во вселенной, бессмысленной по самой своей природе».

– Откройте глаза! – сказал Траут. – Разве человек, вскормленный красотой, выглядел бы так? Вы сказали, что вокруг вас – пустота и безнадежность. А я вам принес еще больше всего этого.

Ах, мистер Траут, – говорил славный Майло Килгору Трауту в номере-люкс, – научите нас петь, и плясать, и смеяться, и плакать. Мы так долго пытались просуществовать, интересуясь только деньгами, и сексом, и конкуренцией, и недвижимым имуществом, и футболом, и баскетболом, и автомобилями, и телевидением, и алкоголем, – питались всей этой трухой, этим стеклом.

А я говорю: «Как все похоже на целлофан!»

если принять во внимание, что теперь жизнь есть полимер, в который туго запеленута наша Земля, было бы то самое сокращение

Вы читаете броское, всем понятное заявление: “Вот он – я! Вот!”»

А в сердцевине пишущей машины из плоти и крови сокрыто нечто священное – неколебимый луч света. В сердцевине каждого, кто читает эту книгу, – тот же неколебимый луч света.

Что же касается меня, то я когда-то пришел к заключению, что ничего святого ни во мне, ни в других человеческих существах нет и что все мы просто машины, обреченные сталкиваться, сталкиваться и сталкиваться без конца. И, за неимением лучших занятий, мы полюбили эти столкновения. Иногда я писал о всяких столкновениях хорошо, и это означало, что я был исправной пишущей машиной. А иногда я писал плохо – значит, я был неисправной пишущей машиной. И было во мне не больше святого, чем в «понтиаке», мышеловке или токарном станке.

Надо также учесть и мое состояние «предземлетрясения», так как родился-то заново именно я. Насколько мне известно, больше никто в коктейль-баре заново не родился. Все остальные просто переосмыслили свое отношение к ценностям современного искусства.