Цитаты из книги «Времетрясение»

Весь мир – театр, а люди – лишь актеры».

неожиданное открытие, что твое поведение, которое прежде считалось приемлемым, теперь стало смешным и нелепым».

Однако она не на шутку встревожилась, когда Бог сказал: «Да будет свет!», – и стал свет. Сатана призадумалась: «Какого черта Он делает? И как далеко Он намерен зайти? Кстати, пусть не надеется, что я буду Ему помогать. Пусть теперь сам разбирается с этим дурдомом!»

Но любое ничто предполагает наличие чего-то. Иными словами, раз есть ничто, значит, должно быть и нечто. Точно так же, как если есть верх, обязательно должен быть низ. Если есть сладость, должна быть и горечь. Есть мужчина – должна быть и женщина. Пьянство – трезвость, радость – грусть.

А вообще печатных изданий, алчущих беллетристики, было так много, что рынок литературного рассказа напоминал пинбольную машину. Отсылая агенту очередной рассказ, я мог даже не сомневаться, что кто-нибудь его обязательно купит – даже если сначала его «завернут» в добром десятке издательств.

Здесь были люди, невероятные люди. Поразительно умные и поразительно тупые.

«Я вновь завороженный и сумасбродный, я снова ребенок – растерян и хнычу. Очарованный, смущенный, встревоженный я».

Мы с Борденом размышляли о писателях типа Мазоха или маркиза де Сада, которые – будь то намеренно или случайно – стали «виновниками» появления новых слов. «Садизм», разумеется, есть удовольствие от причинения боли другим. «Садомазохизм» – это когда человек возбуждается от того, что ему причиняют боль, пока он сам делает больно другим. Или когда человек занимается самоистязаниями.

мы почему-то не замечаем, когда случается что-то хорошее. А ведь хорошее стоит того, чтобы на него обратили внимание.Он говорил не о каких-то великих свершениях, а о самых простых, повседневных вещах: когда пьешь лимонад в жаркий полдень в тенечке, или вдруг чувствуешь запах свежего хлеба из булочной, или сидишь ловишь рыбу, и тебя не волнует, поймаешь ты что-нибудь или нет, или слышишь, как где-то в соседнем доме кто-то по-настоящему классно играет на пианино.

отвращение, которое даже теперь (и, возможно, уже навсегда) пробуждает в нас слово «коммунизм» – это нормальная, здоровая реакция на жестокость и идиотизм советских диктаторов, которые называли себя коммунистами, точно так же, как Гитлер называл себя христианином.