На клочке земли посреди болота стояла избушка – старенькая, покосившаяся, заросшая мхом. Её можно было бы и не заметить среди поваленных деревьев и трясины, если бы не одна особенность. Были у этой избушки курьи ноги. И всяк в округе знал, что живёт там ведьма – Баба-яга. Обычно никто туда не совался, чтобы неприятностей себе не нажить, но на этот раз у лесной колдуньи была посетительница. Недавно миловидная, румяная девица из ближайшей деревни все деньги, что у неё были, на снадобье одно волшебное обменяла. И теперь вот явилась к Яге снова, рассерженная не на шутку.
– Ты видишь? – тыкала она ведьме в нос кончиком свой огненно-рыжей косы.
– Да что вижу-то? Что? – сварливо отозвалась Яга, но косу всё-таки осмотрела. – Я тебе сказала: тридцать лет втирай снадобье, и всё сработает. Ты втирала тридцать лет? Втирала?! Отвечай, когда старший спрашивает!
Девица не выдержала и горько заплакала.
– Бедная я, несчастная! У всех в деревне волосы не секутся, а у меня одной секутся! – причитала она сквозь слёзы. – Останусь я одна не женимши!
– Ой, да подумаешь – не женимши! – закатила глаза Яга. – Я вот одна тут сто лет живу и вообще замуж не хочу. Ни капельки.
Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но тут болото сотряс невероятный грохот. Баба-яга с девицей выскочили за дверь и увидели, как в самую трясину шлёпнулся кузов пышной золочёной кареты без колёс. Когда всё стихло, из окошка высунулся перепуганный мужчина в парике и камзоле на европейский манер. Глянула на него Яга… и пропала. За весь свой век она никого милее, пригожее и импозантнее не встречала.
– Ах, какой мужчина, – пролепетала ведьма.
И вот уже перед её глазами встали картины прекрасного совместного будущего. Как увозит её сей знатный вельможа в свой замок, и танцуют они вместе на балу. Яга в розовом платье с оборками и кружевом, а он в сюртуке, расшитом золотом…
– Говорить мне, где дорога? – донеслось до неё сквозь пелену мечтаний.
Ведьма встряхнула головой.
– Где тут есть дорога? – повторил иноземец чуть настойчивее, неуверенно оглядываясь.
– Нету тут ничего, – всхлипнула рыжеволосая девица и снова зарыдала.
Яга тяжело вздохнула: ну и плакса, мол.
– Она плакать? – окончательно перепугался заморский гость. – Что здесь нет дорога?
– Да не, у ней волосы секутся, – махнула рукой Яга, а затем поправила выбившиеся из-под платочка седые пряди, и завела светскую беседу: – А вы к нам надолго?
Пока гость пытался придумать, что на это ответить, его карета накренилась и стремительно пошла ко дну. Он попытался открыть дверцу, но та не поддавалась. Тогда он заверещал:
– Зольдатен, зольдатен!
Из чащи тут же выбежал отряд рыцарей. Они изо всех сил пытались вызволить несчастного. Баба-яга активно им помогала – то с одной стороны подскочит, то с другой, то на крышу заберётся, – но всё было тщетно.
Девица до поры до времени молча наблюдала за неуклюжими рыцарскими потугами, а потом ухватилась за край кареты и одним решительным движением вытащила её из трясины. Курфюрст сошёл на землю и уставился на свою спасительницу.
– Дас ист фантастиш! – произнёс он с восхищением, а затем упал одним коленом прямо в грязь и с придыханием объявил: – Я хочу жениться на тебе!
– Что? – удивилась девица.
– Что?! – ахнула Яга.
– Едем в мой высокий замок, полный стабильный доход, – продолжал курфюрст.
Яга ушам своим не могла поверить.
– А ну, замри!
Она щёлкнула пальцами, призывая волшебную силу, и все люди на болоте застыли.
– Как это? Только увидел – и сразу жениться? – пробурчала ведьма себе под нос. Яга подошла к замершему на одном колене курфюрсту и внимательно оглядела его со всех сторон. Наконец она прижала руки к груди и заключила: – Какой мужчина!
Тут на голову иноземцу прыгнула любопытная лягушка и громко квакнула.
– Кыш! – закричала Яга. Она замахала руками и случайно сбила с головы курфюрста парик. Под ним оказался коротко стриженный ёжик огненного цвета. – И волосики рыженькие. Как я люблю! – мечтательно вздохнула ведьма, достала парик из болотной жижи и вернула на место.
Тут она бросила взгляд на застывшую с широко раскрытыми глазами девицу и с ненавистью прошипела:
– Ух, кикимора рыжая! Разлучница!
Со злости Яга растрепала ей волосы, после чего снова взглянула на милого сердцу иностранца и увидела, что с парика ему прямо на лицо течёт грязь.
– Бедняжка! Запачкался! – охнула она. – Сейчас, потерпи, миленький, – проворковала Яга, вытирая его передником. – Вот!
Она будто и не заметила, что стало только хуже – теперь лицо курфюрста было целиком измазано зеленоватой грязью.
– Да и доход стабильный… – задумчиво протянула ведьма.
Некоторое время она чесала в затылке и переводила взгляд со своего возлюбленного на рыжую девицу. Потом вдруг хохотнула, словно что-то придумала, и побежала к себе в избушку.
Там Баба-яга достала с дальней полки большой ларец, покрытый пылью, и начала в нём копаться. Перебрав черепа диковинных зверушек, древние свитки, засушенные мухоморы и прочие колдовские штучки, она наконец достала небольшое лиловое зёрнышко.
– Вот! Вот оно, моё зёрнышко! – воскликнула она и затопала ногой по скрипучему полу. – Эй! Дай-ка инструкцию по обмен-цветку! – Ничего не произошло. Ведьма нахмурилась и, топнув посильнее, гаркнула: – Заснула, что ли?!
Избушка вдруг заходила ходуном. Дверь распахнулась, и огромная куриная лапа с недовольным кудахтаньем бросила на пол огромную каменную плиту, исписанную заклинаниями.
– Поаккуратнее нельзя? Ты мне сейчас тут весь паркет попортишь, – процедила ведьма. Приструнив избушку, Яга углубилась в чтение: – «В полдень между трёх дубов посади обмен-цветок. Облик ты возьмёшь того, с кем понюхаешь его». Ага! Посадить, значит, меж трёх дубов? – задумчиво повторила она. – Понятно… Ой, в полдень! А сейчас сколько?! Эй! Сколько натикало? – Ведьма запустила удачно подвернувшийся под руку сапог в настенные часы, затянутые толстым слоем паутины.
В ходиках открылась дверца. Оттуда неспешно выглянула потрёпанная кукушка и сонным голосом объявила:
– В Петропавловске-Камчатском полночь.
– Да в каком Камчатском?! – завопила старуха. – У нас сколько?
– У нас полдень, – невозмутимо сообщила птица.
Яга так и подскочила:
– А, как раз полдень!
Она подбежала к колдовскому котлу и ткнула пальцем в варево. По его поверхности пробежала мелкая рябь, а потом в отражении проявились окрестности.
– Так, где же… Дубы… Дубы… – бормотала себе под нос ведьма, поводя пальцем по бурой глади. Повинуясь её движениям, в котле сменяли друг друга изображения. – А, вот же они!
На поверхности зелья в котле проявились три вековых дуба, стоявших бок о бок что братья родные.
– Да, далёко… – Яга задумалась. – Ну, а что делать?
И она решительно бросила зёрнышко в чан.
По волшебству магическое семечко оказалось аккурат в центре между трёх деревьев и скрылось в траве. Спустя несколько томительных мгновений из земли показался изящный росток, который на глазах становился всё больше.
– Во! Растёт, растёт! – захлопала Яга в ладоши.
Наконец росточек выпустил бутон, а тот раскрылся прекрасным ярко-фиолетовым цветком, вокруг которого искрилось нежно-голубоватое сияние.
– Фух, – с облегчением вздохнула ведьма. – Ну, пошли дела кое-как.
Теперь осталось лишь сходить к дубочкам да прихватить с собой компанию. Довольно улыбаясь, Яга выбежала обратно на улицу. Там её глазам предстала удивительная картина: курфюрст, уже почти до пояса ушедший в трясину, был облеплен лягушками, по голове девушки скакали белки, а рогатым шлемом одного из замерших рыцарей с наслаждением почёсывал спину огромный медведь.
– А ну, кыш отсюда! – рявкнула Яга, прогоняя лесных обитателей. А потом щёлкнула пальцами и скомандовала: – Эй! Всё, отомрите!
Чары тут же спали.
– Ты согласен? – закончил курфюрст оборванную фразу и протянул своей избраннице руку… с лягушкой!
Девица скромно опустила глаза.
– Нет, не могу я… – пролепетала она. – У меня это… Волосы… – Тут она заметила, что её воздыхатель уже по пояс увяз в болотной жиже, и легко поставила его на ноги. – Нет, не могу я…
Баба-яга кинулась к девушке и ответила за неё:
– Да согласна, согласна! Пойдём! – Она поволокла девицу за собой, а курфюрсту велела: – Стой здесь. Щас мы… быстро! Никуда не уходи!
Рыжеволосая девица упиралась изо всех сил, и ведьма гневно прошипела:
– Да иди ты уже, дура, если замуж хочешь!
Больше ничего не объясняя, ведьма повела растерянную невесту в чащу леса. Но вскоре терпение девушки лопнуло.
– Куда ты тащишь меня, а? – строго спросила она и остановилась как вкопанная. – Его ж там комары сейчас сожрут… Он постоит-постоит, плюнет и уедет! Зачем я тебя послушала? – запричитала она, закрыла лицо руками и расплакалась. – Опять не женимши буду!
– Как тебя женимши, когда волосы секумши? – упёрла руки в боки Баба-Яга.
Девица поглядела на свою косу и заревела ещё горше.
Баба-Яга всплеснула руками и изобразила не очень убедительную улыбку.
– Что ты ревешь? Мы же сейчас всё это исправим. Почти пришли уже, – пообещала ведьма и потащила девицу дальше. – Вот за теми берёзками.
Они продолжили путь, петляя между деревьями.
– Так, стой! – Яга вдруг остановилась. – Я впопыхах-то и спросить забыла. Ты здорова ли? Ну, вообще?
– В смысле? – нахмурилась девица.
– Ну там, может, ты глуха на одно ухо? – уточнила ведьма, оглядывая девицу с ног до головы.
– Здорова я, – растерялась та. – А тебе зачем?
Но ведьма только пригрозила ей кулаком:
– Ну, гляди! – И пошагала вперёд, бурча себе под нос: – Обликом-то не шутка поменяться… а вдруг одна нога у неё короче, к примеру? Или ещё чего… Ах, ладно, придётся рискнуть.
– Что ты там про ногу бормочешь? – испугалась девушка.
– Ничего-ничего, – отмахнулась Яга.
Дальше шли молча.
Князь с Юлием неспешно брели по лесу. Каждый думал о своём.
– А ведь это мог быть первый турист, – прервал Юлий затянувшееся молчание. – Первая ласточка, так сказать, в индустрию. Первый добровольный иностранный взнос в киевскую казну. Ты видел, какая у него карета?
– Да, – равнодушно кивнул Князь. – Интересно, как он мимо моей охраны проехал? Говорил же: от меня ни на шаг, – проворчал он недовольно. – Ещё хорошо, что он меня не узнал.
– Вот-вот, никто тебя не знает и не узнает, – проворчал Юлий.
Оба снова погрузились в свои мысли. Князь любовался видами, а его верный спутник только позёвывал и недовольно качал головой. Наконец Юлий опять не выдержал:
– Эх, Княже, неужели тебе не хочется сделать что-нибудь масштабное? Попасть, так сказать, в историю?
– Вот сколько себя помню, с тобой как раз очень легко в историю попасть, – насупился Князь. – Очень. И даже не попасть, а вляпаться!
– Да я про другую историю… – отмахнулся Юлий.
– Тс-с-с, – неожиданно прервал его Князь и указал куда-то в сторону.
Конь повернулся и увидел необыкновенное растение – стебель высотой в пол человеческого роста, увенчанный пышным бутоном.
– Какая красота! – восхищённо вздохнул Князь. – Интересно, что за цветок такой?
– Да что тут может расти? – хмыкнул Юлий, рассматривая диковинку. – Картошка какая-нибудь…
Между тем Князь подошёл поближе, вдохнул аромат, исходящий от цветка, и закатил глаза от блаженства.
– А пахнет… Пахнет-то как! Юлий! – Правитель жестом подозвал коня.
– Да что я, картошки никогда не нюхал, что ли? – проворчал Юлий, но послушно подошёл.
Конь встал по другую сторону цветка, зажмурился и сделал глубокий вдох.
Свечение, исходящее от цветка, стало ещё ярче. А затем… всё в лесу как будто остановилось на мгновение, а Князя и Юлия неведомая сила подняла над землёй. И тут случилось кое-что совсем уж невероятное. Копыта коня исчезли, и вместо них выросли длинные пальцы. Руки Князя превратились в лошадиные ноги. Лицо государево вытянулось, а вот нос Юлия будто усох. Лошадиный хвост у него вдруг пропал, а у правителя – наоборот, появился! Всё вокруг залил ослепительный свет, и наши грибники рухнули в траву…
Подняв голову, Князь не поверил своим глазам. На него смотрел… он сам?! Государь медленно перевёл взгляд на свои руки… а вместо рук – копыта! Тут уж Князь истошно заорал и поскакал прочь, не разбирая дороги.
В нескольких вёрстах от злополучной полянки с тремя дубами расположилась княжеская дружина. Служивые отпустили коней на луг пощипать травку, а сами прилегли немного передохнуть у кареты правителя.
Внезапно до их слуха донёсся отдалённый вопль.
– О! Слыхали? – с тревогой спросил один из солдат.
– Пустое, – вздохнул воевода, лениво пожёвывая травинку. – Это селезень так кричит.
Вдруг другой дружинник вскочил на ноги.
– Эй, смотрите! – крикнул он, трясущимися руками указывая в сторону леса.
Все обернулись и увидели, как по тропинке к ним бежит – а точнее скачет на четвереньках – сам Князь. Вид у него был совершенно безумный: глаза выпучены, лицо перекошено ужасом, в зубах зажат какой-то цветок.
Служивые разом вытянулись по стойке смирно, подхватили ничего не соображающего правителя под руки, запихнули в карету и припустили в сторону Киева.
Баба-яга, плутавшая по лесу вместе с ничего не подозревающей девицей, тоже услышала внезапный крик. Она покрепче ухватила девушку за руку и бросилась к полянке с цветком.
Когда ведьма оказалась у трёх дубов, там уже никого не было. Только оборванный стебель цветка испускал последние искры волшебного сияния, словно затухающий уголёк.
– Ой! – Старуха схватилась за голову.
Поняв, что произошло непоправимое, лесная ведьма стала пристально осматривать следы, оставшиеся в мягкой траве. Вскоре она нашла опрокинутую корзинку, из которой высыпались свежесобранные грибы.
Девица некоторое время наблюдала за старухой, а потом потребовала нетерпеливо:
– Пошли уже. Чего стоять-то?
– Одно у меня семечко было, одно! Понимаешь? – со слезами проговорила Яга.
Но девица её слова оставила без внимания.
– Ай! Я чую, что… уж ежели глянулась я ему, то на волосы всяк смотреть не будет. – Изящно взмахнув рыжей косицей, девушка развернулась и бросила ведьме, которая старательно обнюхивала землю: – Я пошла! А то уйдёт ещё.
– Да что ты? – кинулась за ней Яга. – Для иностранца, тем более такого, волосы – первое дело. Первое! Как увидит, что секутся, всё – пиши пропало.
Девица испуганно охнула и обеспокоенно затеребила кончик своей косы.
– Так… – Яга задумалась на мгновение, а потом наказала: – Ты, вот что, беги домой да носу никуда не кажи. Меня жди. Поняла? Я ему скажу, чтобы через неделю воротился. А за неделю я цветок всяко разыщу.
Договорив, Яга опустилась на колени и продолжила напряжённо вглядываться в землю. Девушка пожала плечами и отправилась в сторону родной деревни.
Князь, столь внезапно оказавшийся в теле Юлия, был вне себя от ужаса. Он нёсся через лес, спотыкаясь на каждом шагу, запинаясь о крючковатые корни. Его ноги – все четыре! – не слушались: заплетались и подгибались, то вдруг немели, то резво мчались вперёд, словно сами по себе. Наконец он окончательно выбился из сил и повалился на землю, дрожа всем телом.
О проекте
О подписке