ГЛАВА 4

Йормэ не желал менять гнев на милость. На столе в его кухне лежал нераспакованный сверток с пирожными, и мы замерли по обеим сторонам от него.

Лис – скрестив руки на груди и хмуро глядя на меня. Я отвечала ему взглядом исподлобья.

– Глупо не воспользоваться этим шансом, – сказала я.

– Глупо рисковать жизнью, – огрызнулся лис.

Мы еще помолчали.

– Разве мы не для этого пошли на выставку? Чтобы попробовать сблизиться с Мясником.

– Вот именно, Вейя, «мы». В нашем плане не было пункта, в котором ты рискуешь жизнью.

– У нас и плана-то не было, – проворчала я.

Йормэ недобро прищурился.

– В самом деле! Ты же его видел. Да я его одной рукой переломлю. Он и на убийцу-то не похож… Такой тоненький.

– В тебе тоже скрывается сила, которой не увидеть взглядом. – Лис был неумолим. – Внешняя слабость бывает обманчива.

– Это другое. Я саламандра, а он человек.

– Он изгой, Вейя. И из-за чего-то он таким стал.

Йормэ был во многом прав, но я не хотела сдаваться, только не сейчас, когда все так замечательно разрешилось само собой. Если виконт и есть наш Мясник, значит, я смогу подобраться поближе к убийце, если же он просто брат одной из преступниц… что ж, тоже неплохо – может быть, через него мы сумеем узнать что-то важное.

И Йормэ тоже понимал бы это, если бы чуть меньше беспокоился о моей безопасности.

– То есть ты признаешь, что я сильная, но почему-то считаешь, что обязательно окажусь слабее Мясника?

– Вейя…

– Я пойду смотреть его коллекцию картин. Расположу к себе… если надо, под кожу ему залезу!

– Но что ты будешь делать, если виконт решит сделать тебя новым кровавым произведением?

Перспектива была устрашающая. Озвученная бесцветным голосом лиса, она навевала особую, пробирающую до костей жуть.

Я представила, как буду висеть на какой-нибудь стене, и содрогнулась. По глазам Йормэ можно было догадаться, что он тоже представил себе эту картину и никак не мог прогнать ее.

Несмотря на страшное видение, я невольно улыбнулась.

Лис забыл, что, кроме маньяка, было еще как минимум три преступника. И из подслушанного мною разговора следовало, что это именно они похищали и жестоко убивали жертв. Мясник, по всей видимости, получал уже мертвое тело.

– Если я и стану очередной жертвой Мясника, то убьет меня точно не виконт Герс.

Йормэ мои слова не понравились, и я поспешно исправилась:

– Если почувствую что-то неладное, сбегу без раздумий. Мне слишком дорога моя жизнь, чтобы с ней расставаться.

Он упрямо молчал.

– Пожалуйста, Йормэ, немного веры в меня… совсем чуть-чуть.

– Ты ведь не изменишь решения, даже если я не соглашусь?

– Разве ты не хочешь поймать преступников?

– Хочу, – не стал спорить лис, – но не подвергая тебя опасности.

Несмотря на все свое недовольство, ему все же пришлось согласиться с тем, что будет глупо не воспользоваться такой возможностью. Для этого нам не пришлось даже ссориться.

Тогда еще было ощущение, что опасность может грозить только мне. И утром следующего дня, сидя за своим столом в управлении и с аппетитом уплетая пирожные, лис беззаботно перебирал рабочие папки.

Когда мы с Иветт вошли в отдел, он поднял на нас глаза и приветственно махнул надкусанным пирожным.

Я направилась к нему.

– Ты и дня не можешь прожить без сладкого?

Лис жизнерадостно улыбнулся.

– Не вини меня, Вейя, когда я пришел, они уже лежали на моем столе. – Он пододвинул ко мне коробку, в которой осталось последнее пирожное. – Хочешь?

Неслыханная щедрость для такого сладкоежки.

– Знаешь, от кого они?

Йормэ мотнул головой и одновременно пожал плечами.

– Нет, но какая разница?

Я повернула коробку боком, чтобы посмотреть название кондитерской, но его не было.

– Они, кажется, домашние, – доверительно сообщил Йормэ.

Кто бы ни принес сюда эти пирожные, с выбором подношения он определенно угадал.

Неправильно истолковав мой задумчивый вид, лис расплылся в ехидной улыбке.

– Что такое? Неужели ревнуешь? Не переживай, пирожочек, тебя я не променяю ни на какие пирожные.

Я промычала что-то невнятное и отступила. Чтобы это не выглядело как побег, бросила на ходу:

– Сделаю чай.

Лис оживился и как привязанный последовал за мной, на ходу доедая отвергнутое мной последнее пирожное. Но на кухне, за закрытыми дверями, улыбаться он перестал.

– Что? – насторожилась я.

– У нас проблемы, Вейя. Все, что говорят о Мари, – правда. Из-за нее уже пострадало трое. Две девушки, прослужившие в управлении больше двух лет, и один стажер. Это не пустые сплетни. Я видел жалобы, написанные ими на Мари. Ни одной из них не дали хода, не было улик. За излишнюю доброжелательность у нас не наказывают.

– И как… ты смог с ними поговорить? Что с ними произошло?

Йормэ покачал головой.

– По адресам, оставшимся в канцелярии, жертвы Мари уже не живут. Я пытался их найти, но все они уехали из города.

Заговорила я после недолгого молчания:

– Знаешь, когда я решила пойти в стражу, то и не предполагала, насколько мало значит в этом мире закон.

Йормэ сочувственно улыбнулся.

– Ты хотела сказать «справедливость»?

Ответить я не успела, лис изменился в лице и едва не рухнул на пол. В последнее мгновение он успел опереться о стол и ухватиться за мое плечо. Кожа его стремительно бледнела, под глазами залегли тени.

– Ох, пирожочек, беда, – прошептал Йормэ, судорожно сжав пальцы на моем плече.

– К целителю, – без раздумий решила я, поднырнув ему под руку, чтобы поддержать. Но лис отшатнулся, с трудом отпустил меня и, едва удержавшись на ногах, мотнул головой.

– Нет. К Дайну.

Медленно, через силу выпрямившись, он глубоко вздохнул и поспешил прочь из отдела. По лестнице спускался, до побелевших костяшек цепляясь за перила и глядя только себе под ноги. Я семенила следом, готовая в любой момент подхватить его, если Йормэ вдруг упадет.

Слушая его прерывистое дыхание, с каждым шагом становящееся все тяжелее и громче, я по-настоящему испугалась. Перемены в самочувствии Йормэ оказались слишком стремительными и страшными.

Совсем недавно он был здоров, а сейчас едва сумел добраться до подвального этажа и, привалившись плечом к холодной стене, замер, склонившись вперед и надсадно дыша.

Выскочивший из лаборатории парень в белом халате заметил Йормэ и невольно отпрянул назад. Пробирки тихо звякнули, когда он прижал к себе штатив.

– Капитан где? – резко спросила я, только сейчас осознав, что Дайна может просто не оказаться на месте. Если он как раз сейчас разыскивает убийцу в бедных кварталах…

От одной мысли об этом меня прошиб холодный пот.

Но нам повезло.

Парень нервно кивнул на дверь в конце коридора

– В… в кабинете. Прибыл минут пятнадцать н-назад.

Закинув руку Йормэ на плечо, я потащила его дальше. Ладонь его была холодной и влажной, грудная клетка ходила ходуном.

– Мама всегда говорила, что сладкое меня погубит, – прохрипел он и закашлялся.

– Молчи, – велела я, упрямо глядя на черную дверь. Распахнула ее не постучав и заставив Дайна вздрогнуть.

Он как раз рылся в бумагах на столе и на нас поднял диковатый усталый взгляд.

– Его нужно спасти, – это все, что я смогла сказать. Йормэ обмяк в моих руках, и мое горло сдавил ужас.

Если бы Дайн быстро не сообразил, что происходит, и не начал командовать, я бы, наверное, разрыдалась прямо на пороге, потому что в какой-то момент решила, что лис умер.

– Держите себя в руках, сударыня, – строго велел алхимик, когда я, опустив Йормэ на диванчик, громко шмыгнула носом. Казалось, он уже не дышал.

– Вы знаете, что с ним?

Дайн скользнул по мне взглядом и вернулся к осмотру лиса.

– Всего лишь отравление, – беспечно произнес он. Словно это было обычным делом и не заслуживало особого внимания. И уж тем более – слез. Прощупывая пульс на бледной руке, он небрежно добавил: – Работа дилетанта. Яд изготовлен неправильно, из-за чего эффект его весьма непредсказуем.

Он был спокоен, сосредоточен и явно говорил о том, в чем хорошо разбирался.

И я спросила, невольно вспомнив все ходящие о нем слухи:

– Так вы и вправду отравитель?

Дайн замер. Медленно опустил руку Йормэ ему на колено и посмотрел на меня.

– Если я скажу «да», что ты сделаешь?

Вопрос застал меня врасплох. Что я могла сделать? Только смириться. Я уже считала его своим другом и не готова была отказываться от него из-за такой мелочи, как темное прошлое.

– А что я должна сделать? Я никогда не спрашивала, правдивы ли сплетни, и не интересовалась вашей жизнью. Вы меня не обманывали, и злиться мне не на что. – Больше преступного прошлого Дайна меня сейчас заботило состояние лиса. – Он ведь не умрет?

– Йормэ пришел ко мне за помощью. Разумеется, он будет жить. Это простой яд… Дай мне минуту.

И, оставив нас одних в кабинете, Дайн скрылся за дверью, ведущей, как я думала раньше, на кухню. Сейчас же начала в этом сомневаться. Мне хотелось знать, что скрывается за этой дверью, но оставлять Йормэ одного было страшно. Я взяла его руку в свои, нащупала слабый пульс и выдохнула.

Так и просидела до возвращения Дайна.

– Не будем рисковать, – сказал он, поддернув рукав рубашки Йормэ, чтобы вколоть ему какую-то желтоватую жидкость.

– Это противоядие?

Дайн помедлил с ответом.

– Этот яд нестабилен из-за несоблюдения правил его изготовления, поэтому чистое противоядие тут не поможет, но…

Я перехватила его руку, не дав игле проткнуть кожу. И, забыв о вежливости, угрожающе спросила:

– Что за дрянь ты собираешься ему вколоть?

– Вейя, – мягко позвал Дайн, – моя рука.

Запоздало осознав, что сжала его запястье слишком сильно, я отпустила его. На бледной коже наливались цветом отметины от моих пальцев.

– Простите.

– Это специальная смесь, – пояснил Дайн. – Усилитель, соединенный с противоядием. Используется на поздних стадиях.

– Но Йормэ только отравился. – Я вспомнила коробку с домашними пирожными. Лис решил, что всему виной именно они, и причин в этом сомневаться не было. – И получаса не прошло.

Дайн несколько мгновений просто смотрел на меня, и в его взгляде было столько терпения, что я невольно смутилась.

– Ладно, вам лучше знать, что делать.

– Благодарю за доверие.

Убрав опустевший шприц, Дайн похлопал меня по руке, которой я все еще цеплялась за плечи Йормэ.

– Через некоторое время он придет в себя. Отвези его домой. Я объясню все Ансару и раздобуду вам карету. На восстановление понадобится пара дней. Присмотришь за ним?

Я быстро кивала на каждое его слово.

Не прошло и минуты, как дыхание Йормэ выровнялось, а с лица сошла смертельная бледность. Очень скоро он медленно открыл глаза. Прищурился от яркого света и слабо хохотнул.

– Надо же, все еще живой. Думал, все, конец, пришло время мне к праотцам отправляться.

Выглядел он значительно лучше, и я наконец смогла расслабиться, только сейчас осознав, как от напряжения закаменело все тело.

– Ты… если еще хотя бы раз что-нибудь съешь…

– Поверь, пирожочек, мне хватило одного раза.