– Я прикладываю максимум усилий, – заверила его Лиза. – Правда, всё равно чувствую себя полнейшим неучем.

– Ничего, это пройдёт, – успокаивающе сказал Николай Степанович. – Соня, мне бы очень не хотелось отвлекать тебя от подготовки к экзамену, но мне нужна твоя помощь.

– Всё, что в моих силах, – без колебаний ответила та.

– Мой друг, Алексей Топоров, – ты с ним знакома, он ужинал у нас на той неделе…

– Это такой маленький, чуть полноватый товарищ с вечной улыбкой на лице, регулярно устраивающий в своём доме спиритические сеансы? – уточнила Лиза.

– Да-да, именно он, – в голубых глазах вспыхнул мягкий свет. Николаю Степановичу, определённо, понравилось, что она смогла вспомнить его друга, которого видела всего один раз. – Так вот, как я тебе рассказывал, Алексей уже много лет увлекается оккультизмом. В последнюю пару лет он вёл активную переписку с одним французом – Луи Моро, – видным специалистом в области метафизики. Этот самый Моро согласился приехать в Советский Союз и выступить с лекцией о природе тёмной магии и способах защиты от неё.

При упоминании словосочетания “тёмная магия” Лиза нервно вздрогнула и накрыла правую ладонь левой рукой, по привычке прикрывая кольцо, которое вот уже шестнадцать месяцев как не оттягивало её палец.

С той страшной ночи на сельском кладбище прошло целых четыре года. Демон бесследно исчез, никак не давая о себе знать. А Лиза не могла спокойно спать: каждую ночь она просыпалась в холодном поту от фантомных криков и невыносимого запаха гари. Перед глазами всё ещё стояли фигуры людей, охваченные пламенем. Острое чувство потери и собственной беспомощности сжимало сердце, не давая забыть.

Тогда, на кладбище, получив от демона кольцо и не встретив больше никаких преград, Лиза со всех ног бросилась бежать прочь, не разбирая дороги. Слёзы застилали глаза, а сердце разрывалось от боли. Выбившись из сил, девушка упала на землю где-то посреди леса. И тут же перед её носом возникли квадратные носки кожаных сапог.

– Набегалась? – насмешливо поинтересовался демон, опускаясь возле своей добычи на корточки.

Лиза в ответ лишь тихо застонала и закрыла лицо руками.

– Если ты решила, наконец-то, проявить чудеса здравомыслия и покинуть эту глухомань, то могла бы просто попросить, – заметил демон, ничуть не смущённый её реакцией. – Я могу перенести тебя прямо в столицу. Или в любой другой город мира.

– Оставьте меня, пожалуйста, – с трудом разлепив пересохшие губы, попросила Лиза. – Просто оставьте.

– Как скажешь, дорогая.

И демон исчез – просто растворился в воздухе. Лиза же забылась неспокойным сном прямо на сырой земле. Позже она пройдёт пешком много миль до города, в кровь стерев ноги, питаясь лишь древесной корой да дикими яблоками.

В городе тогда её встретило то же гнетущее чувство надвигающейся гибели, только усиленное во стократ. Полупустые улицы. Люди с посиневшими, одутловатыми лицами, похожие на скелеты, исходящие кровавым кашлем и замертво падавшие прямо на асфальт. Телеги, нагруженные трупами. Разруха. Голод. Мародёрство. И вот тут Лизе, как ни странно, повезло. Бродя между домами в поисках хоть какого-то пропитания, она наткнулась на женский труп, в кармане которого обнаружила паспорт на имя Платоновой Софьи Андреевны и пару червонцев, завёрнутых в платок. Благодаря паспорту Лиза смогла устроиться на работу судомойкой в заводскую столовую.

Спустя пару месяцев эпидемия страшной болезни, получившей название “испанка”, пошла на спад. Лиза же, перечеркнув своё прошлое, окончательно превратилась в Софью. И только массивный перстень на пальце напоминал девушке о её прошлом. Много раз Лиза пыталась снять его, но тот буквально прирос к пальцу, не желая сдвинуться даже на миллиметр. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, девушка была вынуждена постоянно туго бинтовать палец и носить толстые кожаные перчатки.

С Николаем Степановичем Лихачёвым Лиза познакомилась на рабочем факультете при сельскохозяйственном институте. Он преподавал историю. Она старательно закрывала пробелы в знаниях, – всё-таки деревенская церковно-приходская школа, кроме азов письма и грамматики, мало что могла дать, – чтобы поступить в университет и получить достойную профессию. Будучи от природы довольно любопытной, Лиза каждое занятие засыпала профессора вопросами. Николай Степанович всегда охотно отвечал, мягко сверкая бледно-голубыми глазами и светло улыбаясь самыми уголками губ.

В то время Лиза вместе с другими сотрудницами завода жила в деревянном трёхэтажном здании – бывшем купеческом доме. Комната у неё была совсем крохотная, кроме кровати, двустворчатого шкафа да квадратного стола здесь ничего и не было. В январе, в самый разгар крещенских морозов, в доме случился пожар, и двадцать девушек оказались буквально на улице. Большинству повезло: кого-то приютили родственники, кого-то друзья. Лизе же идти было совершенно некуда. До позднего вечера она сидела в университетской библиотеке, погружённая в мрачные думы. Внезапно ей на плечо легла тяжёлая мужская рука. Вздрогнув, девушка подняла голову и встретилась взглядом с прозрачными, небесно-голубыми глазами, наполненными каким-то потусторонним мягким светом.

– Пойдёмте, Софья Андреевна, – тихо проговорил Николай Степанович. – Библиотека уже закрывается.

И Лиза пошла с ним. Не задавая вопросов. Без тени страха и сомнений.

Профессор Лихачёв жил на окраине города в просторном двухэтажном доме. Совершенно один. Все комнаты в его жилище были заставлены книгами. Книги были везде: на подоконниках, на столах, даже на полу. Впервые переступив порог этого дома, Лиза подумала, что снова очутилась в библиотеке.

Николай Степанович выделил девушке небольшую светлую комнату на втором этаже, располагавшуюся по соседству с его собственной спальней. Помимо кровати, платяного шкафа и письменного стола, здесь ещё стоял красивый туалетный столик на резных ножках, с высоким овальным зеркалом. Подойдя к окну, Лиза увидела несколько яблоневых деревьев и узкую тропинку, ведущую к озеру.

Ночью она проснулась от собственного крика: случившийся пожар разбередил старые раны, привычно выплеснувшие скопившийся в них гной в виде кошмарного сна со сгорающими заживо людьми.

Хозяин дома, разбуженный её криком, ворвался в комнату, держа в руках зажжённую свечу, на ходу запахивая полы халата. Поставив свечу на стол, мужчина присел на край постели и заключил девушку в бережные объятия, бормоча ей куда-то в макушку успокаивающие слова. Лиза же, не в силах больше держать в себе страшную правду, задыхаясь в рыданиях, выложила всё профессору как на духу. И про демона, и про сделку, и про невинно убиенных людей. Даже о том, как из Лизы превратилась в Софью, рассказала.

Николай Степанович внимательно выслушал своеобразную исповедь девушки, не выказав ни малейшего сомнения в истинности её слов. Просто продолжал сжимать в руках хрупкое девичье тело, даря так необходимые Лизе поддержку и чувство защищённости.

Ни на следующее утро, ни после Лихачёв не заговорил о том, что узнал от своей студентки. Он продолжал называть её Соней, когда они были наедине, и Софьей Андреевной при посторонних. Утром Лиза вставала с первыми лучами солнца и готовила завтрак. Николай Степанович по вечерам заваривал ароматный травяной чай и встречал её с работы, если только у него самого в это время не было занятий. Иногда вместо того, чтобы сразу же идти домой, – особенно если на улице стояла хорошая погода, – они неторопливо гуляли по парку, беседуя на самые разнообразные темы или и вовсе наслаждаясь тишиной.

В новое заводское общежитие Лиза так и не вернулась.

– Мне казалось, метафизика – это что-то связанное с философией, а не магией, – заметила Лиза, нервно сжимая и разжимая пальцы.

– Это так, – подтвердил Николай Степанович. – Метафизика достаточно сложная и многогранная наука. Некоторые считают её подлинной философией.

Лиза видела, как горели азартом и предвкушением голубые глаза напротив.

– Вы просто светитесь от радости, – заметила она с улыбкой.

– Я читал некоторые работы господина Моро по оккультизму. Они весьма и весьма недурны.

– В таком случае, я могу только порадоваться, что вам выпала столь редкая возможность познакомиться с автором заинтересовавших вас трудов.

– Я был бы счастлив, если бы ты составила мне компанию на этом вечере, – пронзительные голубые глаза внимательно следили за реакцией девушки.

– Николай Степанович, вы же знаете, я не большая поклонница всего, что связано с оккультизмом, – осторожно проговорила Лиза, боясь обидеть профессора своим отказом.

– Знаю, – кивнул тот. – Но в нашем городе не так много мест, куда бы мы с тобой могли сходить, дабы приятно провести вечер. После революции театр всё ещё не функционирует. А питейные заведения, в которых коротают время пролетарии, не самое лучшее место для молодой девушки.

Лиза смущённо потупила взгляд. Несмотря на свою неопытность, она прекрасно понимала, на что намекает профессор. Они уже чуть больше двух лет жили вместе под одной крышей как добрые соседи и хорошие друзья. Николай Степанович ни разу ни словом, ни делом не намекнул на что-то большее. Он даже в её комнату входил всегда исключительно со стуком! Но время от времени Лиза ловила направленные на себя долгие взгляды Лихачёва, заставляющие щёки заливаться стыдливым румянцем, а сердце предательски замирать в предвкушении чего-то большего. Несмотря на солидную разницу в возрасте, Николай Степанович был весьма привлекательным мужчиной. И, чего греха таить, Лиза была бы счастлива назвать его своим мужем.

– Хорошо, – после недолгого колебания согласилась она. – Я с удовольствием составлю вам компанию, Николай Степанович.

На лице профессора расцвела яркая улыбка. Порывисто обхватив лизину ладонь, он запечатлел на ней страстный поцелуй.

* * *

Лекция по защите от тёмной магии проходила в заброшенном трёхэтажном доме за городом – бывшей летней резиденции одного из ныне угасших дворянских родов. Хозяин вечера – товарищ Топоров, – с самодовольным видом расхаживал между гостями, перекидываясь парой-тройкой слов с более или менее значимыми людьми. Которых, к слову, на данном мероприятии было очень мало, в основном студенты и работяги. Лизе была не особо понятна тяга простого народа к мистицизму. Особенно сейчас, когда советское правительство вело активную антирелигиозную пропаганду. Сама она предпочла бы держаться как можно дальше от всего, что имеет хотя бы отдалённое отношение к оккультным силам.

Антураж предстоящему мероприятию товарищ Топоров подобрал более чем подходящий: поздний вечер, мрачный особняк с полинялыми обоями и скрипучими половицами. В просторном зале была расставлена пара десятков стульев. Вокруг них ровным кругом стояли свечи в металлических подсвечниках. Ещё несколько дюжин свечей были закреплены на стенах по всему первому этажу дома, создавая жутковатые тени в дальних углах комнат.

От обилия открытого огня Лизе сразу же стало не по себе. Слишком хорошо она знала, с какой лёгкостью этот управляемый огонь может превратиться в неконтролируемое, всепоглощающее пламя.

– Если ты чувствуешь себя некомфортно, мы можем уйти, – ощутив её напряжение, предложил профессор, бережно поддерживая свою спутницу под руку.

– Нет-нет, всё в порядке, – поспешно заверила его Лиза. – Вы же так хотели сюда попасть, не стоит менять планы из-за меня.

– Тебе страшно, – мягко проговорил Лихачёв. В его голубых глазах плескался целый океан сочувствия.

– Некомфортно, – поправила девушка. – Я справлюсь.

Коротко кивнув, Николай Степанович накрыл её ладонь, мирно покоящуюся на сгибе его локтя, своей ладонью. Лиза чуть сжала его пальцы, безмолвно благодаря за поддержку.

– До начала лекции ещё полчаса. Если хочешь, можем выйти на веранду, – спустя пару минут предложил мужчина, кивнув в сторону двери.

– Было бы здорово, – оценила идею Лиза. Однако в этот момент к ним подошёл сияющий хозяина дома и изъявил желание представить друга нескольким “крайне полезным людям”.

– Идите, Николай Степанович, – ободряюще улыбнулась Лиза своему сопровождающему, прекрасно понимая, что воспитание не позволит ему оставить её одну. – Я буду на веранде.

Послав ей извиняющийся взгляд, профессор позволил другу увести себя в соседнюю комнату. Лиза же решительно пересекла душное помещение, наполненное шумом голосов и треском свечей, и вышла наружу.

Облокотившись о перила, девушка с наслаждением вдохнула полной грудью воздух, наполненный ароматом свежескошенной травы. Где-то вдалеке слышался стрёкот сверчков. Небо было затянуто лёгкими перистыми облаками, из-за которых то и дело мелькал лунный серп, имевший какой-то странный, слегка розоватый оттенок, словно небесное светило было чем-то смущено.

За спиной Лизы негромко скрипнула дверь, а затем раздались уверенные шаги, ничем не напоминающие грузную поступь армейский сапог и ботинок, в которых сплошь и рядом разгуливало население страны независимо от пола и вопреки жаркому времени года.

– Прекрасный вечер, не правда ли, моя дорогая?

Мягкий мужской баритон заставил толпу мурашек пробежать по спине девушки. Чувствуя, как сердце предательски сжалось и забилось где-то в районе горла, Лиза медленно обернулась, чтобы встретиться взглядом со знакомыми янтарными глазами, преследующими её в ночных кошмарах.

– Яков Петрович, – выдохнула она. По телу ледяной удушливой волной разлился страх.

– Луи Моро, пожалуйста, – поправил её демон, усмехнувшись. – А ты стала совсем взрослой, Лиза. Короткая стрижка тебе, определённо, идёт.

– Софья, – судорожно сглотнув, всё же нашла в себе силы выговорить Лиза. – Не только вы можете менять имена и лица.

– Моё лицо всегда при мне, – голос демона звучал спокойно и ровно. – Человеческое имя же не имеет никакого значения.

Демон подошёл вплотную к девушке и прислонился спиной к перилам, с нескрываемым интересом разглядывая свою собеседницу. Лизу же буквально парализовал страх: она была не в силах пошевелиться, хотя единственным её желанием было оказаться как можно дальше от этого места и этого существа.

– Ты сняла кольцо, – заметил он, уверенно беря девушку за правую руку и разглядывая её ладонь. – Не думал, что тебе хватит смелости отрезать себе палец.

– Я его не отрезала, – Лиза сама не поняла, зачем это сказала. Её слова прозвучали, как жалкая попытка оправдаться.

Мысль о том, чтобы избавиться от кольца вместе с пальцем, действительно, несколько раз приходила девушке в голову. Но ей всегда не хватало решимости: боль пугала, вынуждая мириться с сомнительным украшением. Однако шестнадцать месяцев назад всё изменилось.

Поздно вечером Лиза, как обычно, возвращалась с работы. У Николая Степановича были вечерние занятия, так что в этот раз она была лишена его приятного общества. Бинт на пальце весь вымок от постоянного контакта с водой и сильно давил, перекрывая кровоток. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, девушка решила избавиться от ненужной повязки. Рубин таинственно вспыхнул в абсолютной темноте, буквально притягивая к себе взгляд. И не только Лизы. Спустя мгновение откуда-то из-за мусорных баков вышла парочка грузных мужчин в рваных пальто. Одного беглого взгляда на их разбойничьи лица было достаточно, чтобы понять, чем именно промышляют данные субъекты.

– Опа, какая краля, – скабрезно ухмыльнувшись, проговорил один, окинув Лизу маслянистым взглядом.

– Ага, – согласился его товарищ. – И цацка у неё знатная. Вона как блестит.

Сердце предательски сжалось от страха. На негнущихся ногах Лиза сделала несколько шагов назад, пока не упёрлась спиной в каменную стену. Трясущимися руками они залезла в карман своего пальто и вытащила оттуда пригоршню медных монет.

– В-в-вот, в-возьмите, – заикаясь, проговорила она, протягивая монеты мужчинам. – У меня больше нет.

– На кой ляд нам твои медяки? – в сердцах воскликнул один из грабителей, смачно сплюнув девушке под ноги. – Цацку сымай.

– Я не могу! – в отчаянии воскликнула Лиза, чувствуя, как глаза сами собой наполняются слезами. – Его нельзя снять!

– Ну, так мы тебе поможем.

В темноте переулка сверкнула сталь большого кухонного ножа – таким мясники разделывают туши. Лиза попыталась закричать, но тут же получила мощный удар под дых, от которого у неё вышибло дух. Согнувшись пополам, она рухнула на колени прямо в грязь. Тут же сзади её обхватили мощные мужские лапы, лишая возможности на побег и, одновременно, закрывая рот, чтобы не кричала. В этот момент его подельник схватил Лизу за правую руку и попытался сдёрнуть украшение. Когда же ему это не удалось, мужчина, выругавшись сквозь зубы, прижал тонкую девичью ладонь к земле и со всего размаху ударил ножом по пальцам.

Резкая, нестерпимая боль пронзила всё тело Лизы. Она закричала нечеловеческим голосом и дёрнулась назад, вырываясь из захвата и плюхаясь боком на землю. Подтянув к груди окровавленную конечность с двумя недостающими пальцами и обхватив обрубки рукой, тщетно пытаясь остановить кровотечение, девушка тяжко, протяжно завыла. А спустя мгновение ей вторил полный боли сдвоенный вскрик. Подняв голову, она увидела, как её обидчики в судорогах корчатся на земле, полными паники глазами глядя куда-то перед собой. Лица мужчин побагровели и распухли, глаза налились кровью. Лиза, совершенно позабыв о собственной боли, с ужасом наблюдала за тем, как алые капли потекли из носа и глаз её обидчиков, при этом их головы продолжало раздувать. Хлоп! Головы, словно передутый футбольный мяч, лопнули с мерзким хлюпаньем, окатив всё вокруг сгустками крови и мозгов.

Лиза горько разрыдалась. Продолжая прижимать искалеченную руку к груди, девушка приподнялась на колени, намереваясь как можно быстрее покинуть эту подворотню. Желательно до того момента, как её здесь кто-нибудь заметит.

Громкий шорох заставил девушку резко развернуться. Со стороны трупов, резво перебирая паучьими лапками, к ней бодро ползло дьявольское кольцо. Закричав, Лиза попыталась ногой отпихнуть его от себя, но не тут-то было! С лёгкостью увернувшись от её ударов, перстень прыгнул девушке куда-то на грудь. Заорав не хуже заводской сирены, Лиза вскочила на ноги и принялась размахивать руками в попытке скинуть с себя эту гадость. Перстню подобное обращение не понравилось. В центре рубина появились мощные челюсти, которые в ту же секунду сомкнулись на запястье девушки. В очередной раз подворотню огласил дикий крик.

Без труда прокусив в запястье отверстие необходимого диаметра, перстень юркнул внутрь. Схватившись за руку, не переставая кричать и обливаться слезами, Лиза сползла вдоль стены обратно на землю, ощущая дикую, нестерпимую боль: кольцо продолжало свой путь, прогрызая себе дорогу в недрах её тела. Сходя с ума от боли, девушка каталась по земле, судорожно расчёсывая руку в тщетных попытках прекратить эту пытку.

Всё тело буквально горело огнём. Сорвав горло, Лиза больше не кричала, с её губ срывались лишь надрывные, жалобные хрипы. А затем всё внезапно прекратилось. Поднявшись по руке, перстень закончил свой путь где-то в районе груди, очевидно, найдя себе удобное место, поскольку его присутствия Лиза больше не ощущала. Как, впрочем, и боли.

Тяжело дыша, точно взмыленная лошадь, девушка перевернулась на бок и, опершись ладонью о землю, села. Трясущимися руками провела по всклокоченным волосам и с изумлением обнаружила у себя на руках полный набор пальцев. Раны на запястье тоже как не бывало.