Глава 1. Лисара Кайт

Несколькими часами ранее.

О прошлом своей семьи Лисара знала не много.

Дед был последним кто носил титул герцога. Поддержав бунтовщиков, он подписал смертный приговор для собственной семьи. В ночь зимнего солнцестояния, прозванной Красной, все кто носили фамилию Кайт умерли. Кто от ножа, кто от яда, другие сгорели заживо, запертые в своих особняках.

Спаслись некоторые из женщин, что успели выйти замуж и сменить фамилию и малочисленная ветвь, что за долго до Красной ночи, перебралась жить на юг Империи, а местное произношение исказило их фамилию. Из-за связи деда с бунтовщиками, они подверглись гонениям и предпочли исчезнуть, затерявшись на страницах истории.

Спасся так же Александр Кайт. Он в то время жил в Мандагаре, привез с востока жену, обосновался на Севере и стал тихо-мирно разводить квергов. О своём прошлом в Мандагаре, он не говорил, в политику не вмешивался, вел спокойную жизнь и выделялся лишь любовью к хищным тварям, называемым в народе квергами.

Потому, когда в дом Кайтов пришла беда, Лисара и представить себе не могла, чем обернутся для неё попытки выяснить правду.

Солнечный свет пролился на подушку, из не зашторенного окна. Лежащая в постели Лисара, перевернулась на бок, углубившись в чтение романа. От окна дуло и пришлось по плотнее закутаться в одеяло.

До неё доносились привычные и такие родные звуки, утро в деревне. Орали во дворах петухи, призывно мычали в стайках коровы, ожидая, когда их поведут в стадо. Для Лисары, что последние несколько лет слушала лишь чавканье грязи, лай собак и стук колес, обычная деревенская суета, казалась песней.

Но ту в привычную какофонию звуков вмешался новый звук. Петух, словно вообразив себя хищной птицей вскрикнул, послышались звуки борьбы.

«Должно быть лисица.» – рассеянно подумала Лисара, перелистывая страницу.

Вскрик и тишина.

«А если это был наш петух?»

Отложив роман, станицами вниз, она поднялась и выглянула в окно. Картина, представшая перед её глазами, требовала немедленных действий. Потому что один из квергов отца, стоял у соседского курятника и со смаком пожирал черного петуха.

Красуясь под лучами холодного утреннего солнца, прямо на грядке с чесноком, стоял рыжий кверг. Внешне эти животные напоминали лошадей-тяжеловозов. Крупные, высокие, выносливые, но гибриды – называемые квергами, обладали, по мимо скверного характера, ещё и острыми зубами, когтистыми лапами, рогом, а то и несколькими во лбу и длинным хвостом с острым жалом на конце.

Распахнув окно, она готовилась было крикнуть, но опомнившись, задушено зашипела:

– Гром!

Тот дернул ушами, но головы не повернул.

– Гром, домой! Быстро!

Перестав жевать, кверг повернул рогатую голову и уставился в ответ. Лисара изобразила суровый взгляд, но тот не впечатлился и продолжил жевать, смачно хрустя костями.

Выглянув, не заметил ли происходящего сосед, Лисара вернулась в комнату, накинула куртку, ботинки и выбралась из комнаты через окно. Холодный весенний воздух в миг проник под одежду, заставив поёжиться.

– Ваше кверговское величество, не соизволите вернуться, вернуться на наш участок? – произнесла Лисара, после чего присела у забора, коснувшись пальцами земли.

По телу пробежало тепло энергии и кверг, резко повернувшись, предупреждающе ударил когтистой лапой по земле.

– Нечего мне угрожать, возвращайся домой.

Говорили у квергов «нюх» на чужой Талант. Многие животные могли чувствовать манипуляции с энергией, но если собаки облаивали, предпочитая держаться подальше, кошки шипели и уходили, то кверги атаковали.

– Домой! – делая суровый взгляд приказала Лисара.

Земля под её пальцами завибрировала, кверг закусив остатки петуха, наклонил голову и загребая лапой землю, издал низкое рычанием.

– Иди домой, балда. – махнула в его сторону рукой она.

Вибрация распространилась дальше и примятая квергом земля подрагивая разрыхлилась скрывая следы. Как только вибрация стала приближаться к лапам Грома, тот переступив на месте, с несколько прыжков добрался до забора и перескочил Лисаре за спину.

Кверг дома – это хорошо. Прыгая, он своими когтями, оставил глубокие борозды, а теперь стоит за спиной Лисары – это плохо.

Дернувшись в сторону, она развернулась и ухватилась за рог, не позволяя себя боднуть. Гром мотнул головой, щелкнул зубами, выпуская добычу. Прежде чем в ход пошли когти, Лисара почесала его нос, давая понюхать свою руку.

В детстве отец брат её с собой объезжать молодых квергов. До десяти лет, она буквально росла среди драчливого, щелкающего зубами молодняка, которые дрались друг с другом каждую свободную минуту. Чуть подросшие лошади, едва завидев ребенка, тут же окружали её, закрывая от агрессивных сородичей.

Только по прошествию лет, Лисара поняла, на сколько это не безопасный способ, выявления излишне агрессивных особей.

Гром фыркнул, принюхался и толкнул носом, давая понять, что узнал. Этот небольшой брюк, дева не стоил Лисаре глаза, из-за промелькнувшего совсем рядом рога.

– Иди в стойло, я приберу за тобой.

Подчиняясь её воле, земля задрожала, пряча следы кверга, а рассыпанные перья и кровь скрылись под рыхлой землей. Выпрямившись, Лисара потерла онемевшие пальцы. Не самая чистая работа, но лучше, чем ничего.

Повернувшись, Лисара заметила отца, что стоял под навесом и трепал Грома по холке. Громадный кверг млел, закатив глаза. Широко расставив лапы, он вытянул шею, подставляя спину под руки хозяина.

– Гром курицу, у соседей украл. – бросив взгляд на соседский двор, наябедничала Лисара.

Кверг, уже сжевавший добычу, весь в перьях, издал возмущенный: хрррр.

– Ах ты морда бесстыжая. – отец беззлобно потрепал кверга за гриву – Мы так разоримся на чужих курах.

Они завели Грома в стойло и пока отец приводил кверга в порядок, Лисара закутавшись в куртку устроилась на мешках с сеном, с наблюдая за ними.

Двенадцать лет прошло, а ничего не изменилось. Отец, всё так же вычесывает квергов, ласково нахваливая клыки. Гром хоть и свирепый на вид, но склонив голову пытается потереться о человека, рискуя уронить и случайно затоптать. Над головой всё так же носятся мелкие пичуги, нашедшие приют под крышей конюшни. По забору, высоко подняв хвост, идет толстый рыжий кот, с ободранными ушами. Вид у него до того довольный, что стоит начать волноваться за соседских котов.

Поддавшись пленительной силе ностальгии, Лисара не замечала ни запаха навоза, ни попискивающих в углу под мешками мышей. Всё казалось привычным и неизменным. Даже отец, казалось, ни капли не изменился за десятилетие.

– На днях приедет Кадим с семьей. – обронил отец – Давно хотел собрать всех детей в доме разом.

Лисара постаралась не измениться в лице. Двенадцать лет назад, её отвезли в столицу на учебу. По дороге домой, папа нашел брошенного мальчишку с переломанными ногами и болезненного, и слабого. Мальчика забрали домой, выходили и назвали Кадимом. Так у Лисары появился ещё один брат и чувство, что её заменили другим ребенком.

– Было бы здорово увидеться. – соврала она.

– Радим намекал о каком-то сюрпризе. – запирая Грома в стойле, продолжил отец – Тебе он ничего не говорил?

– Нет.

При встрече, они обменялись парой фальшивых фраз. Сложно сохранять дружеские отношения, видясь раз в год. Лисара конечно же писала брату и сестре, те даже отвечали. Какое-то время.

– Ух, чует моё сердце, надумал он жениться. – покачал головой отец, жестом приглашая вернуться в дом.

Старший брат Радим, приехал на два дня раньше. Он пытался строить военную карьеру, пытался работать стряпчим, после подался в милицию, и теперь вернулся домой. С карточными долгами, просроченной арендой квартиры и кучей расписок. На севере, влияние Александра Кайта открывало для Радима многие двери. Жаль только он не понимал, что с ними делать.

Отец молча выплатил долги наследника.

Лисара глядя на это, могли лишь позавидовать. Есть выражение: что младшие либо самые любимые, либо забытые. Себя она относила ко вторым. Единственная из детей, кого родители отправили учиться так далеко. Виделась она с ними, лишь когда дела приводили отца в столицу или летом, во время каникул. Всякий раз, когда она хотела пожаловаться на разлуку, её начинали хвалить за самостоятельность и успехи в учебе, рассказывали, что она должна быть благодарна за возможность учиться и гордиться…

Но вот прошло двенадцать лет, а она по-прежнему завидовала братьям и сестре, что остались дома. Пусть никто из них не мог похвастаться хорошим образованием, зато они были дома.

Дома на кухне уже крутилась мама – готовя завтрак. Там же была и Миранда. Золотисто-русые волосы собраны в толстую косу и уложены в прическу волосок к волоску, синие глаза блестят. Поймав осуждающий взгляд сестры, Лисара предпочла сделать вид, что не заметила его.

Пригладив кудрявые волосы, она пожелала всем доброго утра и сбежала в спальню, приводить себя в порядок. Из угла комнаты на неё смотрела неразобранная по приезду сумка. Добравшись вчера до дома, Лисара без сил рухнула спать, оставив дела на завтра.

За завтраком все активно обсуждали скорый приезд Кадима. Говорили о его красавице-умнице жене и чудесных детях. Осуждали каких-то людей, которых Лисара не знала. Упоминали о событиях, которые Лисара пропустила. Обсуждали Дария с семьёй – второго брата, на три года младше Радима. У него родился сын и все ждали случая навестить новорожденного и помочь его матери с домом.

Самого Дария, Лисара не видела уже лет шесть. Зато каждый день встречалась с его старшей дочерью Тиш. Ту, как и Лисару когда-то, отправили учиться в Академию. Друзья тепло приняли девочку в свой круг и всяческий оберегали, сделав её частью компании.

Борясь с растущим чувством неловкости, Лисара старалась уследить за ходом беседы, радуясь, что скоро приедут друзья. Даже при условии, что Зар и Ниоба в соре, и будут избегать, друг друга конфузясь при встрече. Лисара чувствовала, что как никогда нуждается в их поддержке.

Глава 2. Лисара Кайт

В тот вечер мать Лисары, Тишина Кайт, уехала повидать супругу Дария. Теперь она проводила в доме сына много времени, и главенство на кухне легло на плечи Миранды. Отец, Александр Кайт, уехал на конезавод, как он выразился, на десять минут и отсутствовал второй час.

Едва проводив родителей, Радим, Миранда и Лисара устроились в беседке за домом попить чай, прежде чем каждый займется своими делами. Миранда – хоть и в домашнем платье, но золотисто-русые волосы уже собраны в прическу и украшены жемчугом – потягивала чай крохотными глотками. Голубые глаза загадочно блестели, и порой углубляясь в свои мысли, она не замечала, как на губах расцветает мечтательная улыбка.

– Слышал я, что в поселок приехал некий джентльмен, – как бы между прочим обронил Радим за завтраком.

Миранда бросила в сторону брата предупреждающий взгляд.

– Такой высокий и статный, – продолжал он, не замечая гневно сощуренных глаз сестры. – Иностранец, насколько я могу судить.

– Лисара! Как дела на службе? – с преувеличенным интересом спросила сестра, резк меняя тему разговора. – Много у вас там симпатичных врачей?

– Много, – с готовностью откликнулась Лисара, выискивая в миске печенье с орехами. – Все женаты и счастливы в браке. А что за иностранец? Он приехал к папе на конезавод?

– В прошлые разы – да, – слизывая мед с ложки, поделился Радим и бросил многозначительный взгляд на сестру.

– У кого-то здесь слишком длинный язык, – прошипела Миранда и, забыв про чай, нервно перебирая янтарные бусы.

– Папа против? – спросила Лисара, поднимая глаза на сестру.

– Он не знает, – заговорщически шепнул Радим.

– Уверен?

Что-то ускользнуло от внимания родителей? Либо этот иностранец – призрак, либо Мира и Радим его выдумали. Судя по письмам, что присылала братья: мама чуяла всех ухажеров Лисары даже на расстоянии нескольких сотен километров. Папа готов откусить голову каждому, кто как-то неправильно посмотрит на его дочерей. Возможно, оттого Миранда в свои двадцать четыре до сих пор томится в родительском доме.

– Пока не знает, – пожал плечами он.

– Папа будет не против, – в голос сестры прокралась неуверенность. – Они отлично ладят, а он богат и влиятелен.

– Это еще ни о чем не говорит, – покачал головой Радим.

Не так давно папа выставил за ворота Регулуса Каперса, одного из братьев Руда. Та семья тоже по-своему богата и влиятельна. Вот только не понятно на что рассчитывал жених, если их семья получила влияние, заняв территории бывшего кайтовского герцогства во времена раскола Империи.

О том, что брат её друга сватался к Миранде, Лисара узнала самой последней, от Руда, что едва не лопнул от смеха узнав о неудавшемся сватовстве брата.

– Кстати, Лис, – заметив, как она поглядывает в сторону конюшен, начал Радим, – папа просил без него в лес не ходить.

– Я не одна. Поеду на Громе, он меня в обиду не даст.

– И все же не стоит. В лесу видели посторонних, они встали лагерем на старом пепелище. Сказали, что ненадолго.

Глядя на брата, Лисара с улыбкой покачала головой. Такой серьезный и ответственный! В детстве он был бы первым, кто рванул через лес посмотреть на чужаков. Его так однажды чуть цыгане не украли.

– Хорошо, не буду, – откусывая печеньку, пообещала Лисара.

Так как рядом не было ни Ниобы, ни Зара, некому было поспособствовать нарушению обещания. Вечер мог бы пройти спокойно.

Разбудил Лисару стук в окно. Не сразу поняв, что происходит, она отмахнулась от раздражающего звука, спрятавшись под одеялом. Стук повторился. По подоконнику прыгала галка. Пока девушка выбиралась из постели, птица продолжала постукивать по раме, не позволяя забыть о себе.

Справившись со шпингалетом, Лисара распахнула окно. Комната наполнилась прохладным ночным воздухом и трескотней сверчков. Галка пролетела над плечом девушки и, сделав круг, опустилась на стол. Яркой голубой лентой к ее лапке была привязана записка:

«Группа Ниобы спустилась с гор. Через пару дней, жди гостей».

Вопреки внешней неряшливости, Зар обладал прекрасным, почти каллиграфическим почерком. Едва ли не единственный в их компании, чье письмо можно прочесть сразу, а не после расшифровки.

Прижав письмо к груди, Лисара улыбнулась. Галка, выполнив свою миссию, некоторое время лакомилась крошками от печенья и, убедившись, что ответ писать никто не планирует, улетела прочь. Последовав за ней к окну, Лисара с удивлением обнаружила крадущуюся по заднему двору сестру.

Из-под накидки выглядывало нарядное вечернее платье, оттого странно было наблюдать, как Миранда пробирается через крапиву за забором. Прическа раскисла, и перья уныло поникли. Перчатки она держала в руке, а веер болтался, пристегнутый к поясу. Высоко подобрав юбки, она осторожно перелезла через забор и, перебравшись на доски, лежащие между грядок, стараясь не стучать каблуками, пошла к дому.

Случайного наблюдателя Миранда не заметила, зато Лисара рассмотрела покосившийся лиф, словно наспех, неправильно застегнутый, и размазанный макияж. При всем этом расстроенной сестра не выглядела. Напротив, счастливая улыбка не сходила с ее губ.

У окна ее спальни уже стоял стул. Взобравшись на него, та распахнула створки и закинула в комнату перчатки. Подобрав юбки, осторожно поставила ногу на спинку стула, удостоверилась в надежности и резко заскочила на подоконник. За стенкой послышался шум. В последний раз высунувшись в окно, Миранда затащила стул в комнату, закрыла створки.

Радим не шутил относительно того неизвестного джентльмена, хотя виденное сегодня внушало некоторые опасения относительно его моральных устоев. Впрочем, Лисара не склонна осуждать неизвестных людей без весомой на то причины. Быть может, у них любовь, страсть и все такое.

Так и отправилась бы Лисара спать с головой, полной интересных мыслей о сестре и друзьях, если бы не зарница.

До Академии она провела в этой комнате десять лет и привыкла видеть поднимающееся солнце чуть левее своего окна, что погружало дома напротив в глубокую тень, но не сегодня. Что-то высветлило верхушки деревьев и крыши домов напротив.

Чувствуя смутную тревогу от неправильности такого рассвета, Лисара вышла из комнаты в коридор и на носочках прокралась в гостиную. У них не было ни чайной, ни столовой, только одна просторная гостиная, окна которой выходили на сад во дворе.

Раздвинув шторы, Лисара выглянула в окно. Соседские дома, которые нормальный рассвет должен был позолотить, кутались в тени, только печные трубы чуть блестели от сереющего за ними кусочка неба.