Глава третья. Защитник

Недавно мы с Полом из городка, где жили в доме его друга, перебрались в Сан-Франциско. Наверно, логичнее было поселиться поближе к Кремниевой долине – ведь там живут многие клиенты и приятели Пола. Но мы всё-таки выбрали Сан-Франциско. Вернее, Пол выбрал Сан-Франциско ради меня: я хотела жить именно там. Не потому, что там очень красиво: эти холмы с их фантастическими видами и теперь снятся мне по ночам. Да, там действительно потрясающе, но в Калифорнии много красивых мест.

Главное, что Сан-Франциско – не пригород, не посёлок, не городишко. Это именно город – большой город, где есть парки, музеи, трамваи, метро и даже концертные залы! И тротуары, по которым ходят, и пешеходы, и уличные фестивали! И, кстати, немало бездомных и мусора на улицах. Но всё равно городская жизнь для меня сейчас как глоток свежего воздуха.

Пол арендовал небольшую квартирку на первом (а по-нашему втором) этаже, хозяева которой живут прямо над нами. Квартирка самая обыкновенная, но мне нравится район – Ричмонд. Когда-то здесь жила находилась солидная русская община, но теперь от её пребывания осталось немного: кажется, только церковь да пара русских кафе. Одно из них теперь уже закрылось. Но тогда я первым делом повела Пола именно туда – ему очень хотелось попробовать что-нибудь русское. И он немного разочаровался, что ничего особенного не обнаружил: равиоли с мясом, блины с лососевой икрой, мясо на гриле. Разве что борщ его немного удивил.

Надо сказать, что дома я практически не готовлю. Пол сам настоял, чтобы я этого не делала: он готовит сам, и неплохо. У него какая-то особая диета: в основном овощи и крупы, иногда мясо и рыба. Я в это не очень вникаю, но ем с удовольствием.

Я стараюсь побольше гулять, знакомиться с городом, ищу работу – в общем, прихожу в себя. Правда, у меня и сейчас хватает неприятностей: я пытаюсь развестись. Оказалось, что в нашем с Сергеем случае можно это сделать за границей: у нас нет ни детей, ни, фактически, общей собственности. В Сан-Франциско есть консульство, где можно оформить развод, но для этого нужно согласие мужа. А он не торопится его давать… Но я опять забегаю вперед.

***

Когда мы с Сергеем приехали в Калифорнию, мне уже исполнилось сорок. Тогда я думала, что между мной и мужем всё наладилось. Я как-то успокоилась, смирилась, что ли. Но не совсем.

Когда мы немного обустроились в нашей калифорнийской деревне, я опять взялась за своё. Узнав, что могу по моей страховке пройти новые обследования, я стала опять ездить по врачам. Меня это увлекло: появилось общение, освоила новые термины и даже снова замаячила хоть небольшая, но надежда.

Я всё-таки думала, что, если чудесным образом забеременею сама, Сергей не станет возражать. Он поначалу обследованиям не препятствовал – понимал, что мне нужно какое-то занятие.

Американские врачи, как и их русские коллеги, меня не особо обнадёживали: тоже говорили об ЭКО и предлагали привести мужа, но об этом не могло быть и речи…

В какой-то момент выяснилось, что для дальнейшего лечения – а мне назначили кое-какие процедуры, – моей страховки, оплаченной фирмой мужа, недостаточно и нужно доплачивать из своего кармана. Сергей без особого энтузиазма перевёл мне деньги на счёт.

Надо сказать, что в Америке я оказалась полностью на его содержании, ведь до этого в России худо-бедно зарабатывала сама. А тут приходилось просить у мужа не просто деньги, а много денег: то, что в Москве стоило тысячи рублей, здесь тоже измерялось тысячами, но уже долларов. И это очень, очень не нравилось Сергею.

Как-то вечером муж прямо заявил, что больше денег на обследования не даст. Он говорил, как обычно, спокойно и уверенно, но в его голосе появились новые, раздражённые нотки:

– Знаешь, Ир, всё, хватит: надо с этим кончать. Тебе ещё в России сказали, что шансов нет. Ну или очень мало. Это не моя вина, ведь так? Получается, что мы фактически швыряем деньги на ветер! Я зарабатываю не так много, ты же видишь, здесь не Москва – цены другие. Может, тебе заняться чем-нибудь ещё, не таким затратным? Фитнесом, что ли…

Действительно, местные расходы: аренда двух машин, высокая плата за дом – здорово напрягали Сергея, экономившего на всём и мечтавшего войти в долю владения фирмой шефа. Мне он этого не говорил, но, видимо, тогда, в Москве, он явно переоценил цифру зарплаты, которую ему предложили. Теперь ему очень хотелось поскорее дослужиться до более выгодной позиции, и все усилия он направлял на это: всячески стремился угодить начальнику и стать, как говорится, его правой рукой.

Я тогда ничего не сказала. Вообще ничего.

***

В ту ночь, лёжа в постели, как всегда, не могла заснуть. Вспоминался один московский вечер за полгода до нашего отъезда. Дело было у моей тёти Анюты на Чистых прудах. Мне всегда нравилось, когда мы нашей дружной семейной компанией собирались у неё в сталинской квартире с высокими полотками за большим раздвижным столом. Тётя любила музыку, и я всегда пользовалась возможностью сыграть что-нибудь на её старом немецком пианино.

В тот далёкий московский вечер мы обсуждали предстоящую командировку. Все хвалили Сергея и радовались его карьерным перспективам.

Мой муж, обычно немногословный в родственных компаниях, неожиданно разговорился. Он подробно рассказывал про новое место и своего бывшего начальника, Андрона, переехавшего в США десять лет назад. Ему льстило, что через столько лет шеф, запустивший стартап, вспомнил про него и решил переманить к себе. Никогда ещё ему не предлагали ничего подобного на таких выгодных условиях. Конечно, говорил он, я вряд ли могу быстро найти там работу, но с его заплатой и деньгами от сдачи нашей московской квартиры мы справимся. А потом, если его карьера пойдёт в гору, кто знает, может, будут и другие возможности. К примеру, другой его коллега….

И тут мой отец, во время этой тирады молча потягивавший принесённый нами виски, вдруг выпалил, глядя Сергею в глаза:

– А Ирка что там будет делать, а? Тебе это надо, а не ей! Что – нет? Ты там в своём этом стартапе, или как его, а она кем будет? Домохозяйкой? Здорово придумал!

И даже стукнул по столу кулаком, так что моя тётя невольно вскрикнула, опасаясь утраты многочисленных рюмок. Сергея слегка передёрнуло, но он улыбнулся и попытался обратить всё в шутку:

– Да все мечтают стать такими калифорнийскими домохозяйками. Да, Ир? Борис Иванович, вот я уверен, вы сами в Кремниевую долину переехать захотите – с вашей-то технической подготовкой мы вам место найдём! Может, ещё виски? Или водочки?

К Сергею тут же подключились мои тёти и мама:

– Боречка, Ирочка же преподаватель английского, ей будет интересно! Она ведь только в Англию ездила, да и то ещё в институте!

– Это же Америка – такой шанс, разве можно его упускать! Здесь, у нас, что хорошего? С нашими-то властями…

– А какой там климат – ведь это же рай! После нашей зимы, да ещё с этими реагентами…

Отец, хмуро слушая женский галдёж, демонстративно отодвинул от себя виски и уже собирался что-то ответить, но тут моя тётя Валя – сама непосредственность – наступила-таки на мою больную мозоль:

– Ну, Боречка, что ты так разошёлся! В Америке хорошие врачи, может, там у Ирочки родить наконец получится. Там все рожают! Вот Жанна Фриске….

Это перешло все границы. Не дожидаясь горячего, я, несмотря на протесты и уговоры, вышла в коридор и стала одеваться. Сергей, рассчитывавший на вкусные блюда моей тёти, нехотя встал из-за стола и, извинившись, пошёл за мной.

Мы шли по Чистопрудному бульвару, рука об руку. Слегка моросил дождь, под ногами хлюпала первая слякоть. Я тихонько утирала слёзы. У памятника Грибоедову Сергей вдруг остановился, притянул меня к себе и, глядя в мои заплаканные глаза, сказал:

– Ириша, солнышко… Я тебя очень прошу: давай закроем страницу! Ты же умница у меня, да? Переедем в Америку – и всё, не будем к этому всему возвращаться. Начнём новую жизнь! Ну, я люблю тебя… Не плачь! Хорошо?

Он поцеловал меня, и мы, держась за руки, стали спускаться в метро. Я уже чувствовала себя лучше: муж был со мной, это главное. Но папины слова ещё долго не выходили у меня из головы.

***

Когда Сергей отказал в финансировании моих обследований в Америке и вообще стал давать мне деньги с осторожностью, я всерьёз задумалась о работе. К счастью, грин-карта у меня уже была. Сергей был не против, чтобы я куда-нибудь устроилась, правда, настаивал, чтобы работала не на полную ставку. Но я рассматривала все варианты – лишь бы уехать из дома и отвлечься. Ведь отказаться можно всегда.

Конечно, я не могла вот так сразу рассчитывать на какую-то хорошую должность, а официанткой или продавщицей идти не хотелось. Но я с радостью погрузилась в процесс поиска, и меня это здорово встряхнуло.

К удовольствию Сергея, наконец-то привела себя в порядок: из-за местной жары я давно уже перестала краситься и сменила платья-футляры на более уместные шорты с футболкой. Теперь же, накупив лёгких брючных костюмов и водостойкой косметики, я опять была при полном параде.

Поиск работы продвигался медленно, возможно, потому что острой необходимости обеспечить себя у меня не было. К тому же, этот процесс оказался довольно непривычным, не похожим на те собеседования, которые я когда-то проходила в Москве. Здесь всё происходило жёстче и циничнее, хотя, наверное, честнее. Могли, к примеру, почти сразу сказать: «Вы нам не подходите. Спасибо, до свидания!» Или задать какой-нибудь каверзный вопрос: «А как вы относитесь к трансгендерам?».

Предложения, что мне подходили, лежали в основном в коммерции – распространителями каких-то товаров или услуг, – но меня это абсолютно не привлекало. Другими вариантами были вакансии девушек на ресепшен, и тут меня уже в двух местах охотно взяли, но из-за неудобного графика и недовольства мужа я отказалась.

Конечно, хотелось бы пробиться в какую-нибудь компанию Кремниевой долины, но, увы, моя квалификация лингвиста там мало кого интересовала. Иногда требовался испанский, а мой французский, добросовестно изученный в институте и не до конца забытый, был не нужен. Дни шли, собеседования следовали одно за другим, а результат отсутствовал. Но я не отчаивалась и продолжала рассылать резюме.

***

Однажды, в конце мая, я долго ждала собеседования в офисе одной IT-компании, искавшей секретаря в отдел продаж. Сидя на жёсткой деревянной скамье, заменивший диван в знак приверженности владельцев фирмы эко-дизайну, я уже жалела зря потраченное на дорогу время. Конечно, я была уверена, что потерплю очередное фиаско.

В подтверждение моих мыслей вскоре выяснилось, что и само собеседование отменили: тот, кто должен былменя интервьюировать, неожиданно заболел. После миллиона извинений девушки на ресепшен предложили мне прийти в другой день. Мы обменялись дежурными улыбками, и я уже направлялась к выходу, но тут случился небольшой казус.

Прямо из распашной стеклянной двери на меня налетел какой-то долговязый рыжий тип, на ходу читавший планшет, и буквально сбил меня с ног. Меня здорово тряхнуло, показалось, что я подвернула ногу. Рыжий незнакомец бросился извиняться и усадил меня на ту же самую скамейку. Девушки с ресепшен тоже прибежали и стали предлагать помощь: может, отвезти меня к врачу? Но в этом не было необходимости.

Я быстро пришла в себя и, выпив принесённый незнакомцем стакан воды, решила посидеть, перевести дух. А он устроился рядом и не думал уходить. Казалось, он был поражён инцидентом и так переживал за меня, что готов был бросить собственные дела и сидеть со мной до бесконечности. «Может, боится, что я подам в суд?» – подумала я.

Он как будто прочитал мои мысли и представился:

– Меня зовут Пол Маккарти. Кстати, я адвокат. Если захотите подать на меня иск, я к вашим услугам!