– Предлагаю начать оттуда. И еще неплохо бы проверить бывшее место работы твоего дружка.

– Жениха, – поправила я, тут же потеряв половину так и не успевших окрепнуть симпатий.

– Ах да, жениха, – поправился Илья, но столь насмешливым тоном, что насчет его отношения к законному браку я заблуждений не испытала. – Так где, говоришь, он у тебя работал? И кем?

– В Плазе начальником службы безопасности.

Вместо адекватной человеческой реакции Илья выдал глумливый хохот.

– Умоляю, скажи, что ты пошутила, – он вытер якобы выступившие слезы большими пальцами и добил: – Не можешь же ты быть такой непроходимой дурой! Или постой, какую игру вы затеяли, девочка? Ты и твой женишок!

– Какая еще игра, с ума сошел? – я искренне не понимала, что за смена настроений только что произошла. От осьминога Илья вроде не откусывал. – Или это колбаса на жаре испортилась?

– Во что ты собираешься меня втянуть? – Илья приблизил свое лицо к моему так, что я смогла разглядеть коричневые крапинки в его, казалось, идеально голубых глазах.

– Всего лишь прошу помочь мне выяснить, что случилось тогда в ноябре, – я говорила осторожно, как с буйно помешанным, потому как ожидала от союзника уже чего угодно. – Раз уж ты оказался на редкость талантливым в той плоскости, что мне сейчас необходима.

Илья резко встал и отошел к окну, пригладил волосы пятерней.

– Не знаю, мне нужно подумать, – признался он. – Уж слишком неоднозначно все выглядит. Я тебе перезвоню, – Илья отвернулся от окна и, одарив осуждающим взглядом, вышел в коридор.

В полной растерянности я закрыла за ним дверь, вернулась на кухню. Пакет с осьминогом так и остался стоять на столешнице, досаждая своим содержимым. Недолго думая, я пихнула контейнер с морским гадом в морозилку – выкидывать блюдо от шефа рука не поднималась, употреблять это в пищу – тем более, потом придумаю, что делать с сомнительным деликатесом. Завалилась на диван и хотела было включить телевизор, но руки сами потянулись к ноутбуку. Набрала в поисковике «ИрмПласт». Оказалось, занимаются ребята композитной арматурой. Для общего развития поинтересовалась, что же это такое. Что ж, прогресс идет вперед, стройматериалы от него не отстают, и теперь производители утверждают, что из стеклопластика арматура прочнее, легче и вообще несет потребителю сплошную пользу, притом за умеренные деньги. За ребят я порадовалась, непонятно было одно: что могло понадобиться новаторам от Мишки? Или Мишке от них…

Но то, что он к чему-то готовился – факт, не понимаю только, почему, чтобы это понять, мне понадобилось целых восемь месяцев и присутствие блондина под боком? Про работу Миша всегда рассказывал неохотно, ссылаясь на секретность, но я его особо и не донимала, работа как работа, не хуже прочих. Что могу сказать точно – про «ИрмПласт» и арматуру от него не слышала ни разу.

Мысли резко перескочили на нового знакомого. Обижаться за поспешный уход не получалось, со стороны моя история могла выглядеть и правда сомнительно. Особенно если учесть досужие домыслы о безопасниках, основанные на литературе и отечественных боевиках, родом из девяностых. Это я знаю, что Мишка – обычный парень, без криминала, может, со связями в определенных кругах и некоторыми навыками. Так что теперь, каждого полицейского неизвестно в чем подозревать?

На всякий случай еще полазила в Интернете, но на Олега так ничего и не нашла. Либо он кристально чист, во что я после слов Ильи уже не верила, либо я совсем не умею искать, либо же ищу не то и не там.

Попыталась разузнать об Илье. Без фамилии – напрасная трата времени, но не звонить же Сереге Минаеву, в самом деле! «Привет, Сережа, а как фамилия у твоего дружка Ильи, которому ты за взятку документы сделать обещал? Мне очень надо, у нас с ним теперь свои замуты, так что, будь другом, выручи по-братски». Боюсь, коллега пошлет всерьез и надолго.

Больше ничего полезного я сделать не могла, а потому с маетой душевной застелила себе диван. Уснула не сразу. Все уже почти улегшиеся на дно надежды подняли головы, отряхнулись от облепившей их тины и не собирались отпускать меня просто так, крепко вцепившись, словно в последний раз. Поганая это штука – надежда, скажу я вам! Как мало ей надо, чтобы воспрянуть из пепла и начать отравлять жизнь по-новой, и с каждым разом упокоить ее становится все труднее, она цепляется за самые тонкие ниточки и подбрасывает все новые, более невероятные гипотезы. Исключительно в свою пользу, конечно же.

Я повернулась на бок, протянула руку и взяла с тумбочки телефон. Открыла фотографии, чтобы напомнить себе, за что борюсь и зачем все это затеяла. Хоть Миша позировать и не любил, но с десяток совместных снимков за время наших отношений в памяти телефона все же скопилось. Они были собраны в отдельном альбоме с названием «Любимый». Какая пошлость!

Я разглядывала фотки и не узнавала высокого крепкого брюнета, что обнимал меня на фоне серой гранитной набережной. Именно там он опустился на одно колено и сделал мне предложение. Я чувствовала себя самой счастливой из миллионов горожан и окрыленной одновременно. Сейчас же тупая, такая привычная боль отдавала в самый центр грудной клетки. Горечь по несбывшимся надеждам, неслучившемуся счастью и печаль от безызвестности судьбы близкого человека. Я отложила телефон, перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку…

Илья объявился на следующий день. Поджидал после работы рядом с той же остановкой. Сам снаружи не торчал, но номера его внедорожника я успела запомнить, как и редкий небесно-голубой цвет. Вряд ли он мог приехать к кому-то другому, Серега все еще лечит ногу, так что я расценила это как приглашение и, чуть поколебавшись, открыла пассажирскую дверцу. Блондин говорил по телефону, так что я, кивнув в качестве приветствия, залезла в салон.

– Предлагаю где-нибудь поужинать, – Илья прикрепил телефон на подставку и повернулся в мою сторону. – К тебе больше не поеду, от твоих бутербродов до сих пор желудок болит, – положил он ладонь на подтянутый, спортивный живот.

Я пожала плечами. Не хочет – не надо, мне же проще. Хотя приглашение на ужин порадовало, не отказал сразу – значит, имеет, что мне сказать. Ресторан был другой. Итальянский. Я выбрала пасту и салат с базиликом, Илья предпочел телятину и куриный суп. Может, не соврал про живот – некоторые мужчины весьма нежные в плане еды.

– Так что скажешь? – не выдержала я первой, когда официант отошел, записав и повторив вслух наш заказ.

Хотелось вцепиться пальцами в клетчатую скатерть с претензией на аутентичность, но я сдержалась. Расслабила ладонь и заставила ее неподвижно лежать поверх стола. Илья поиграл желваками.

– Задала ты мне задачу, Помидорка, – покачал он головой. – Вроде и сотрудничество предлагаешь взаимовыгодное, да вот от дельца твоего за версту несет. К тому же я не могу быть на сто процентов уверен в твоей честности и в том, что вся ситуация выглядит именно так, как ты мне ее преподносишь. Пропавший начальник СБ, согласись, для адекватного человека выглядит уже подозрительно, а пропавший начальник СБ, родственник Самойлова – убойно, – изложил соображения Илья, а я приуныла. Хотя, как оказалось – преждевременно. – И все же я готов тебе помочь, – на этих словах я вскинула поникшую было голову, боясь поверить в собственную удачу. – Но на моих условиях. Первое – бумаги ты мне одобряешь прямо сейчас, и второе – я сольюсь, как только почую хоть что-нибудь неладное. Любой намек на подставу, и мы прощаемся навсегда, звезда моя. Решение за тобой.

Я смяла салфетку. Разгладила и смяла снова. Не так я себе представляла наше сотрудничество. Кто ему помешает меня кинуть, как только я подпишу документы? С другой стороны, я ведь тоже предлагаю поверить в мою историю на слово. Что ж, кто не рискует, как говорится… Во всяком случае в старости я буду точно знать, что сделала в свое время все, что смогла.

– По рукам, – хрипло выдавила я.

– Вот и умница! – похвалил Илья и пододвинул к себе тарелку с супом.

Больше о деле он не говорил, видимо – чтобы не навредить пищеварению. С аппетитом умял стейк, запил все это домашним лимонадом со свежей мятой и отвез меня домой, от моих попыток заговорить и что-нибудь выяснить отмахивался. А настоять на своем не доставало духу – такой Илья, решительный и твердый, почему-то пугал. Возле моего дома он заглушил тяжелую музыку, которой терзал мои уши всю дорогу, и пообещал:

– Жди завтра с утра на работе, Помидорка.

Я вывалилась из современного салона в тяжелое тепло летнего двора. Сделала крюк из-за выкопанных и брошенных труб, про себя обругала ленивых рабочих Несмотря на вечер, на улице было многолюдно: мамочки гуляли с детьми, собачники – с питомцами, нашлась даже парочка, игравшая в настольный теннис. Оно и понятно, одуревшие от дневной жары люди, вышли глотнуть свежего воздуха – судя по фасаду дома, кондиционеры установлены далеко не у всех. Я со своим душевным грузом в беззаботность летнего вечера не вписывалась совершенно, потому, завистливо оглядев отдыхающих – особенно досталось малышне, устало потопала в подъезд.

На следующее утро я собиралась на работу вдумчиво, за что сама себя ругала, но перестать не могла. Отложила показавшийся чересчур легкомысленным сарафан, к нему же полетела обтягивающая бедра юбка, строгие брюки и белая блуза также остались не у дел. Рассердилась, схватила вчерашние длинные шорты от делового костюма, простую майку и отправилась в душ. После зачем-то накрасила ресницы, хоть и фыркала время от времени на свое сосредоточенное отражение в зеркале.

На работу приехала, злая на саму себя и на блондина до кучи. Не успела выпить кофе, как дверь кабинета открылась, в щель просунулась светловолосая голова. Легок на помине.

– Ты одна? Хорошо, – Илья покрутил головой и порадовался экспозиции.

Не нуждаясь в приглашении, он вошел, под мышкой неся папку. Я в красках представила тот ужас, что предстоит сейчас увидеть в документах, и кофе, вкуснейший латте с сиропом из частной кофейни внизу, тут же начал горчить. Я отставила кружку. Илья плюхнул папку поверх открытых уже бумаг на моем столе и любовно ту огладил.

– Ты оформляй пока, а я пойду, еще кое-кого навещу. Не скучай, – подмигнул он мне и упругой походкой довольного жизнью человека покинул кабинет.

Я напомнила себе, что перед смертью не надышишься, и распахнула папку, не откладывая неприятное дело в долгий ящик. Содержимое заставило обомлеть уже в первые минуты, а еще через полчаса я хохотала в голос. За этим занятием меня и застал вернувшийся блондин.

– Чему радуешься? – он развалился на стуле для посетителей и закинул ногу в замшевом мокасине на колено, рукой расслабленно придерживал себя за лодыжку. Настолько непринужденно в моем кабинете еще никто не сидел.

– Сколько с тебя Серега содрать собирался? – я аккуратно промокнула под глазами, помня, что сегодня с какого-то рожна накрасилась.

– Коммерческая тайна, – Илья надул впалые щеки. – Ты над чем так смеялась?

– Краснов, – я наконец-то выяснила фамилию пижона. – Тебя собирались поиметь.

– В каком смысле? – сел ровно блондин.

– Бумаги в порядке. Полном. А я уж было готовилась заявление по собственному писать, так ты с ними носился.

Несколько мгновений Краснов обрабатывал информацию, потом выдохнул сквозь зубы:

– Вот же гнида! – и долбанул кулаком по столу. Лист, что лежал ближе ко мне, печально спланировал на пол. – Ладно, с этим я позже разберусь, сперва – ты.