VI

Вплоть до дня, когда Илае предстояло вернуться на земли людей, отец не разговаривал с ней и, судя по его внешнему виду, он о чем-то сосредоточенно размышлял последние несколько дней. Лишь накануне этого бредового, по соображениям Илаи, похода Ваху вызвал ее к себе. Она застала его расхаживающим по комнате, с заложенными за спину руками. Его высокое худое тело, казалось, вот-вот заскрипит от напряжения, которое угадывалось в каждом его движении. Глядя на него ощущение складывалось такое, что он находился на пороге принятия какого-то очень важного решения, но сам никак не мог с ним согласиться. Первые слова, которые он произнес, с заметным усилием, повергли Илаю в шок:

– Я не буду связывать твои силы, пока! – Он сурово хмурил густые брови, выдавливая из себя слова, которые были ему противны. – Ты не можешь пойти в Безликий город с сильнейшими представителями кланов и не обладать магией.

Илая чувствовала, как внутри нее распускается огромный цветок, лепестки которого щекотали нервы, напряженные до предела. Стиснув кулаки, она сдержала улыбку, но боялась, что огонь в глазах выдаст ее, так и получилось.

– Но не обольщайся! Как только ты вернешься, я снова проведу ритуал, и твое наказание продолжится. – «Это будет не скоро» – подумала Илая, не желая портить момент торжества. Она чувствовала потребность в магии, как в воздухе или воде. – Я понятия не имею как, но ты и словом не обмолвишься о том, что твои силы были связаны. Этот позор ты смоешь только кровью! Будешь выкручиваться, и изворачиваться, как змея, но не выдашь себя.

Ваху подошел максимально близко к дочери, настолько, что буря в его глазах могла уничтожить ее. Его тщеславие было столь велико, что границы уже стерлись и слились с небесами. Это его он холил и лелеял всю свою жизнь, оберегая и любя, как сына, которого у него никогда не было. Холодный пот выступил вдоль позвоночника, приклеивая к влажной коже сорочку под платьем. Ваху не лгал в своих угрозах и никогда не пускал их на ветер. Сейчас, в эту минуту, вся сила его ненависти обрушилась на нее, словно он уже не считал нужным хоть как-то скрывать ее. Это всепоглощающее презрение буквально сбивало с ног, и Илая ощутила, как затряслись руки. Что же она такого сделала, что собственный отец не чувствовал к ней и капли любви? Девушка думала, что за долгие годы у нее выработался иммунитет, но просчиталась. «О, Муалла! Мне все еще больно! Почему?» – Илая до крови прикусила губу, чтобы скрыть всю гамму обуревавших ее чувств.

– Я надеюсь, что ты хорошо меня поняла, и будешь действовать в своих же интересах и интересах клана. – Ваху подошел к своему столу, и извлек из под бесчисленных бумаг, сверток. – Это часть карты, которая хранилась у нас.

Илая взяла его в руки и прижала к груди. Ждать отцовских наставлений не было смысла и, считая, что отец сказал все, что хотел, Илая решила уйти. Дойдя до двери, она снова услышала голос Ваху:

– Не подведи меня снова!

С рассветом девушка пришла проститься с близкими, в дом Сии. Женщина собрала ей в дорогу немного еды и любовно завернула в расшитый ею платок. Девушка сидела за столом, за которым только что поведала Сие, Мике и Мине все, что сказал отец.

– И как же, позволь спросить, ты должна выкручиваться? – сурово спросил Мика, поднимаясь из-за стола. – Как можно скрыть, что твои силы связаны? Они ведь вернутся буквально на днях. Такое событие скрыть вряд ли удастся.

– По моим подсчетам, когда мне исполниться двадцать один, мы с Кираном будем одни. Он не маг и скорее всего ничего не поймет, – предположила Илая, глядя на Сию и пытаясь отыскать в ее глазах поддержку, которую всегда получала. Но на этот раз женщина вздрогнула и отвела глаза.

– Скорее, это ты не понимаешь. – Три пары глаз обратились к Мине. – Давая тебе такой приказ, Ваху не учел кое-что важное. Когда сила возвращается к тому у кого была отнята насильно, она приносит с собой боль, невыносимую, просто непостижимую. В этом и был смысл наказания прежде.

– Откуда ты знаешь об этом? – Сия присела рядом с девушкой и взяла ее за руку. Взгляд Мины блуждал по комнате, не останавливаясь ни на чем конкретном.

– Моя бабушка рассказывала мне об этом. – Наконец, глаза девушки обрели ясность, и она взволнованно заговорила. – В детстве я не придавала значения ее рассказам, потому что подобное давно не делали. А теперь я понимаю, что на самом деле произошло. Так вот, бабушка говорила, что прежде это было одним из самых жестоких наказаний, которое накладывалось на преступников. Ее брат был в чем-то повинен и подвергся подобным мучениям. Ее семья никогда не видела ничего страшнее. Он метался, как безумный и все время кричал о том, что его кожа полыхает и медленно сползает с него. Справиться с этим он так и не смог, сначала обезумел, а потом умер. Это были жестокие времена.

– Теперь, я точно не уверена, что Ваху этого не учел. – Илая чувствовала леденящий душу страх.

– А я как раз уверена, что он не знает об этом. Когда это произошло, он был еще слишком молод, да и не распространяются об этом в нашем селении. В каждой семье, кто познал это наказание, не любят огласки и тщательно скрывают позорное пятно прошлого. – Увидев лицо Илаи, девушка протянула свою хрупкую ладошку и коснулась ее руки. – Я не хотела напугать тебя, прости. Я лишь хотела предупредить о том, с чем ты столкнешься, и что скрыть это будет едва ли возможно. В моей семье считают, что этот процесс настолько опасен лишь для взрослого человека, который обладает силой с детства и слишком тесно с ней связан. Магия – наша жизнь, но в твоем случае у тебя есть преимущество.

– Ты имеешь в виду то, что моя сила так и не подчинилась мне? – догадалась Илая. – Она сама по себе и мы не являем собой тесный союз. Как это должно помочь мне?

– Я не могу утверждать точно. – Мина уже сама испугалась своих слов, но увидев мольбу в глазах подруги, все же продолжила. – Возможно, это даст тебе шанс не сойти с ума и не умереть.

– О, Муалла! Он что настолько глуп, что отправил тебя в этот поход. Он подставил тебя и самого себя! – взорвался Мика.

– Он и не отправлял меня. Это было не его решение, и Ваху даже пытался возражать.

– Кто еще идет с вами? – задумчиво спросила Сия.

– Элиопа из клана Куннов и Рав из Тавров.

– Что ты можешь сказать об этой девушке?

– Она, похоже, талантливая чаровница, – пожала плечами Илая. – Она умеет заклинать сны.

– Это она сама тебе сказала? – Сия, как маг, знающий о снах больше других, тут же проявила интерес. Илая замялась.

– Ну не то чтобы рассказала…, ей пришлось заклинать мои кошмары. – Выпалив это, девушка приготовилась к потоку вопросов, которые, ожидаемо, посыпались на нее.

– Какие кошмары?

– Она заклинала твои сны?

Илая осторожно поведала друзьям о своих приключениях по дороге домой и о кошмарах, одолевавших ее сны до недавнего времени. Все время Сия зажимала рот рукой, а Мина, округлив глаза, сжимала руку мужа.

– Эти кошмары очень сильное и крайне опасное вмешательство в твое сознание. И прав тот, кто сказал, что они либо свели бы тебя с ума, либо убили бы. – Сия обеспокоенно сжимала юбку своего простенького платья. – Почему ты не рассказала мне он них?

Бледное и осунувшееся лицо Сии вызывало тревогу и Илая пожалела, что рассказала ей об этом. Хворь, которая уже несколько лет мучила эту прекрасную женщину, все крепче цеплялась к ней и была попросту необъяснимой. Она чахла и угасала с каждым днем, но умела наслаждаться радостями, которые они ей приносили. Как Илая и ожидала, Мика пришел в неистовство.

– Тебя пытались убить! – Он резко сжал кулаки, и Мина пискнула от боли, поскольку ее муж не потрудился перед этим выпустить ее ладонь. – Ты молчала столько времени о том, что кто-то наслал на тебя смертоносных птиц, а потом медленно изводил кошмарами! Мы чужие тебе? Ответь!

Илая не находила слов. Все ответы, которые мелькали у нее в голове, казались глупыми сейчас. Эти люди были ее семьей, но как объяснить им, что поведать об этом она должна была отцу и сестре. Они призваны стать ее опорой и стеной, ее защитой от таких вот нападений. Имела ли она право будоражить Сию и ее сына тем, что не могла сказать даже кровным родственникам. Илая на миг представила, какими словами ответит ей друг и не решилась.

– Кто мог так поступить с тобой? – сказала Мина, когда гневная тирада ее мужа утихла, а Илая так и не нашлась с ответом. – Это просто чудовищно.

– Чтобы вот так войти в твои сны, изводить тебя каждую ночь кошмарами, нужно обладать поистине сильной магией. Но, чтобы попытаться убить тебя, создав мощную иллюзию, нужно быть виртуозом своего дела. Я не знаю ни одного мага, который мог бы похвастаться такими способностями. – Сия тоже поднялась и рассуждала на ходу, полностью погрузившись в свои мысли. – О магии снов я знаю все, или почти все, но можете мне поверить, что пока я жива, я выясню кто стоит за этим!

– Моя мама может помочь! – радостно воскликнула Мина. – Она хранитель в библиотеке, а там море информации о магии.

Совет и разговор с отцом, заметно отвлекли Илаю от мыслей об опасности, а может она сознательно не думала об этом из страха. Кто-то хотел ее смерти, а это кого угодно напугает. Ваху обещал Микону разобраться в этом, но ограничился лишь подробным рассказом о случившемся. Похоже, его не очень волновала ее жизнь и тот, кто хотел ее прервать. Задевало еще то, что Киран был прав, а ей этого ой как не хотелось. Озноб прошел по всему телу, заставляя ее содрогнуться. Она впервые задумалась над нависшей угрозой, и это чертовски напугало ее.

– Спасибо вам большое, – прижав сложенные вместе ладони к груди, сказала она. Илая знала, что эти люди сделают все возможное, чтобы помочь ей, и она не могла отказать им в желании сделать это. – Вы очень поможете мне, если постараетесь выяснить, кто же способен на такую магию. Без вас я просто не справлюсь. Только, пожалуйста, будьте осторожны.

– Я могла бы постараться наложить заклятье на твой сон, чтобы никто больше не проник в него насильно. – Сердце Илаи сжалось, ведь она знала, сколько сил на это уйдет. Сия выглядела настолько изможденной, что создавала впечатление крайней хрупкости и уязвимости. Даже самая незначительная магия сейчас забирала у этой женщины последние мгновения жизни.

– Нет, нет! – Илая тут же пресекла любые попытки возразить ей. – С нами будет настоящий заклинатель снов, Элиопа, если что поможет.

– И то верно, – мягко сказала Сия. – Ты присмотрись к ней, и если этой девушке можно будет доверять, то она сможет помочь и с овладением магией. Кунны не зря считаются хранителями магии. Они ею не обладают как таковой, но несут в себе знания, собранные веками.

Тяжело было прощаться, ведь Илая впервые покидала земли клана Каллима на столь неопределенный срок. На сердце было тяжело, но ее успокаивало то, что занимаясь поисками, ее друзья будут счастливы тем, что помогают ей. Она лишь надеялась, что это не принесет им больших бед.

Девушка шла мимо домов и людей, которых хорошо знала, но никто из них не был ей близок хоть немного. Никто не провожал ее теплым взглядом и не тревожился о ней, зная куда и зачем она уходит. Мике и его семье она запретила себя провожать, от прощаний только тяжелее. Илая никогда не держала зла на своих соплеменников, она была уверена, что вина лежит на ее отце. Ее не любили лишь потому, что совсем не знали и боялись Ваху, его манера обращаться с дочерью невольно передалась всем остальным. Если на чистоту, то она никогда и не пыталась завоевать их симпатию, а только ерепенилась и выпускала иголки, совсем как дикобраз, чтобы защититься.

«Да уж, Илая. Теперь ты говоришь словами этого черствого варвара. Хотя может он и прав, я совсем как дикобраз» – подумала девушка и горько усмехнулась.

Выйдя за пределы поселения, она добралась до своего тайника и сменила свое нарядное платье на рубашку с длинным рукавом, удобные брюки и высокие сапоги из мягкой кожи. В ее сумке лежали еще теплый плащ и одеяло, карта покоилась на дне.

Когда она подошла к мосту через реку, то невольно обернулась. Что ждет ее впереди? Что принесет ей это путешествие? Вернется ли она? Глядя с тоской на Мирный утес, который хорошо было видно отсюда, Илая заметила женскую фигуру и сначала подумала, что это Сия провожает ее, но присмотревшись поняла что ошиблась. Лицо рассмотреть было невозможно, но такие длинные и такие белые волосы были только у ее сестры, ошибиться она не могла. Случайно ли или нарочно, но Лита стала единственной, кто проводил ее в этот путь.

Ночью, у костра, остановившись на ночлег, Илая раздумывала над тем, что ей предстояло. Она, конечно, понимала, какая угроза нависла над Талиманом, но решение совета считала смехотворным. Она достала сверток, который вручил ей отец, и краешком глаза взглянула на него. Внутри лежал свернутый кусочек тончайшей кожи, на котором, судя по всему ничего не было. И вот эта древняя карта должна помочь победить зло? Кожа была настолько ветхой, что казалось, разверни она ее, и она превратиться в пыль. Хорошо, допустим, что это действительно карта, и она укажет путь, но ведь древние Боги могли уже уйти, просто исчезнуть. Конечно Илая, как и многие члены клана верили в свою богиню Муаллу, но это лишь вера, спасающая в час скорби и страха. Людям всегда нужен кто-то на кого можно возложить свои упования или ответственность за собственные неудачи. А может им просто нужно верить, что кто-то присматривает за ними. Но оставлять свой народ, свои земли, пускаясь на поиски призрачной надежды?! Илая считала, что это не разумно, но, к сожалению, она здесь ничего не решала.

На следующий день, девушка прибыла в селение Барсов и сразу двинулась в сторону дома Микона.