Формирование тела кармы

Когда маленькое существо начинает копировать своих родителей, то у не очень далеких взрослых это вызывает, как правило, умиление и радость. Два этих чувства являются показателем таких эгрегориальных (будхиальных) качеств, как гордость за себя и спокойствие за ребенка.

Гордость за себя – это показатель, что в своей жизни человек все делает правильно, что он не будет осуждаем обществом. Ведь если кто-то копирует тебя, значит, твое поведение достойно подражания? И как правило, совершенно не смущает тот факт, что у того, кто копирует (ребенка в данном случае), в силу отсутствия опыта и знаний, просто нет других образцов для сравнения.

Спокойствие за своего ребенка есть производная чувства гордости за себя. Означает для сознания простой вывод: если меня с моим мышлением, с моим характером и нравом никто не обидел и оставил в живых, значит, с большей долей вероятности и его не тронут.

Родительская программа оптимального поведения в среде себе подобных возникла не просто так, а на основании собственного опыта и собственных убеждений. Если мама считает, что ходить в короткой юбке по улицам нельзя, то у нее наверняка есть основания так считать. И основания эти базируются на ее собственном опыте и на опыте других людей, включенных вместе с ней в одни и те же убеждения и морально-этические нормы (эгрегориальное влияние). То ли отец родной ее в свое время выпорол, то ли на комсомольском собрании «поставили на вид» – в любом случае она получила свой опыт, подтвержденный (обязательно) сильной негативной эмоцией.

Две эти программы взаимоиндуцируют друг друга, заставляя родителей с еще большим усердием ковать сознание своего дитяти исключительно по своему образу и подобию.

Проблема заключается в следующем. Никакая программа не будет копировать себя «по кусочкам», она постарается отобразиться в свободном сознании вся, целиком и полностью. Особенно если копирование идет с высоких сфер человеческого сознания. Поясню на примере.

Ребенок, родившись, пришел в определенную среду, в которой уже сформирована какая-то культура: есть традиции, устои, правила; люди, входящие в семью, говорят на определенном языке и ему же учат своего ребенка. Когда ребенок запоминает какое-то слово, он волен впоследствии положить его в любую папку под названием «понятие». Если он копирует с родителей сам файл «понятие», то он неизбежно скопирует и все входящие в него слова. А вот если он берет и без изменений переносит в свою систему модель поведения, он параллельно, автоматически скопирует и понятия, которыми эта модель управляет, и отдельные слова – описания явлений этого мира,– которые это понятие затрагивает.

При этом программа должна, что называется, «прижиться», то есть найти себе источник питания, и желательно постоянный, фоновый, существующий всегда и не обременяющий носителя. Чтобы это произошло, настоящая программа должна получить метку «хорошо» на уровне будхиального тела (в этом случае такая модель поведения будет включаться в человеке «по умолчанию»), а на уровне астрального тела должна быть всегда эмоционально питаема.

Самая сильная эмоция для человека – это страх. В данном случае – страх поступить иначе, не по правилу, не по алгоритму. Эту функцию успешно вшивает в сознание само общество, называется это воспитанием, а по-нашему – алгоритмизацией сознания «под себя». И все – человек удобный член общества, поскольку его модели поведения согласованы и не приведут к нарушению общего каузального алгоритма построения событий для всех. Инерция системы спокойна, человек непротиворечиво встроен в общий алгоритм «рождение – смерть».

Мама, передавая дочери программу «не ходи в короткой юбке», подпитывая ее негативными эмоциями, которые без труда транслирует, передает ей не только саму установку как модель поведения. Она передает кусок своего жизненного опыта, который, поверь, запишется не только командой «не ходи…», а и всеми связями «почему…», даже если эти связи напрямую не озвучиваются.

Но связи есть, они a priori ложатся в сознание как явные или неявные, но абсолютно непререкаемые убеждения «люди опасны», «постарайся не нарушать ИХ правила, а то они тебя убьют» (физически или социально – роли не играет), «скромность – это хорошо», «красоту по возможности надо скрывать», «мир не любит тех, кто сильно отличается» и т.д.

Особенностью человеческого сознания, особенно детского сознания, является то, что принятые когда-то установки от тех, кому веришь, копируются быстро и сразу. Алгоритм же критичного восприятия информации от людей нарабатывается гораздо позже. Его никогда никто тебе не даст и не продаст – это великая ценность, которая всегда для каждого человека является индивидуально написанной программой. Причем им самим.

Именно по такому принципу идет программирование сознания при кодировании, при внушении человеку определенных установок. Главное – добиться некритичного восприятия у программируемого через расслабление, гипноз, транс и т.д.

Если программа прописывается в будхиальном, каузальном, ментальном и астральном телах, она имеет все предпосылки стать кармической, то есть постоянной, неизбежной, обязательной к исполнению. Особенность такой программы в том, что она непререкаема – воспринимается индивидом совершенно некритично и именно поэтому будет переосмысливаться (переписываться) в самую последнюю очередь. Она будет регулировать его действия жестко и совершенно немотивированно, в автоматическом режиме.

Именно поэтому люди зачастую совершенно не знают, почему и как они поступают. Но совершенные поступки лично (а не принятые информационно на веру, как было показано выше) формируют в человеке уже не культурный, а личный опыт. Сам по себе опыт был бы для нашего сознания почти ничем (ну было и было!), если бы он не подтверждал собою какое-то определенное убеждение – информационную команду будхиального тела. А для него, как слепка эгрегориальной структуры мира, как раз очень важно, чтобы каждое убеждение было подтверждено реальным опытным путем. И не один раз, а обязательно трижды!

Трехкратное повторение – это, вообще, притча во языцех для любой мифологии, магии и различных оккультных практик. Но дыма без огня не бывает, принцип «тройки», оказывается, имеет под собой реальную магическую основу, о которой я расскажу дальше.

Каузальное тело очень важно для человека. Это долгоиграющая память, очень объемная, практически бесконечная. Она накапливает в себе информацию о каждом (!) пережитом событии, о каждом совершенном и несовершенном поступке, каждом принятом решении. А вот «вспоминаться» будет лишь то, что разрешит более высокий уровень сознания, более информационно богатый, а значит, и более главный – тело будхиальное, тело ценностей и убеждений.

Именно этот эффект взаимодействия связки БТ – КТ – МТ и предопределяет человеческую способность быстро принимать решения, быстро давать оценку ситуации. Но почти никогда, кроме случаев, когда человек целенаправленно занимается развитием своего сознания, он не спросит себя: а почему я сейчас даю такую оценку этому человеку/явлению/ событию? На каком основании я сейчас навешиваю на происходящее ярлык «плохо», «хорошо», «достойно», «подло»?

Эти ярлыки расставляются автоматически, и делает это человек сообразно собственным убеждениям, которые пересматриваются им еще реже, чем собственный опыт. Именно поэтому сознание среднестатистического обывателя никогда не поднимается выше ментального уровня: он может мыслить, и мыслить даже логически, но никогда не задает себе вопрос «почему именно так?». Он принимает решение, но никогда не озадачится: есть ли у меня альтернатива? Особенно если решение, лежащее на поверхности, находится под грифом «хорошо» и «одобряемо».

Принадлежность человека к 1, 2 и 3-му измерениям как раз и характеризуется тем, что он никогда не задает себе вопроса о происхождении того или иного мнения в его голове^[6].

Причина такой ограниченности сознания не в лени или глупости отдельных ее носителей. Человек может быть очень умным, очень образованным, но тем не менее неспособным выйти за пределы вписанного в него алгоритма.

Причина заключается в том, что как в большом мире (реальность), так и в малом мире (человек) существует платформа и основа – принцип иерархии. Этот принцип ненарушаем, и ему подчиняются абсолютно все в этом мире: и микробы, и растения, и животные, и человек, и эгрегоры, и боги. Иерархия заключается в абсолютном подчинении низших высшим. При этом правила принадлежности к «низшим» и «высшим» может меняться от эона к эону, равно как и критерии их оценки, но сам принцип будет существовать, пока стоит этот мир.

В человеческом сознании «высшим» называется информация, а «низшим» – энергия. Следовательно, более информационные слои сознания всегда будут доминировать иерархически над более энергетическими. Так же как и в мире, человек доминирует над животными, эгрегоры над человеком, а боги над эгрегорами. Как и в жизни, человек склонен доверять более знающим людям, так и его тонкие тела будут ориентироваться на более информационно богатые слои.

Например, физическое тело абсолютно доверяет своим ощущениям. Оно не спрашивает: хорошо это – испытывать боль – или плохо? Оно абсолютно знает, что плохо.

А тело ощущений (эфирное), в свою очередь, абсолютно доверяет своим эмоциям. Потому что отлично знает (и это вшито в него, как базовая команда), что негативные эмоции не могут быть связаны с «приятными телесно» ощущениями. Эта автоматическая оценка так же завязана на принципе иерархии: если команда сверху говорит о том, что в жизнь пришло что-то плохое, то телесные ощущения просто обязаны отреагировать болью, обесточенностью или другим телесным недугом.

Тело эмоций (астральное тело) обязано безоговорочно доверять своему менталу. Слово обязано вызывать соответствующую эмоциональную реакцию, потому что слово – ключ к любой программе сознания, а программа жива только тогда, когда она закончена и имеет доступ к источнику питания. При этом именно словом можно поменять эмоции на диаметрально противоположные, если так угодно программе.

Ментальное тело, в свою очередь, напрямую прислушивается к сфере своего опыта (каузальное тело), и определенные слова, понятия и следующие за ними модели поведения образованы и подчинены определенному опыту (о чем было сказано выше). Слово «люблю», услышанное из уст какого-то человека, меняет отношение к нему – включает определенную эмоцию. А все потому, что опыт наш подтверждает: тот, кто любит,– хороший человек, плохой любить не может. Но в то же самое время сказанное этим же самым человеком «Я тебя ненавижу» так же готово быстро, как тумблер, переключить отношение к нему на строго противоположное: ненависть – плохое чувство, опасное, и человек уже не может считаться «хорошим», ему нельзя доверять.

Слова-кнопки, слова-ключи связаны с опытом. Если мама в детстве говорила: «Детонька, я тебя люблю» – и после этого целовала и давала конфету, то вырабатывается тот самый «условный рефлекс», который, увы, имеет отношение не только к многострадальной собаке Павлова, а и ко всему человеческому виду тоже. Если человек говорит «Я тебя ненавижу» и бьет тебя палкой по голове, то условный рефлекс будет вырабатываться точно так же. И связан он с инстинктом выживания, который биологически очень важен для каждого.

Все это называется «воспитание». Воспитание есть не что иное, как прошивка сознания человека жесткими и непререкаемыми программами, которые, с одной стороны, включат механизм выживания, а с другой стороны, завяжут его на будхиальные установки «хорошо» и «плохо», «можно» и «нельзя».

Но не все так плохо, как может показаться на первый взгляд. Ведь все эти программы помогают не только минимизировать жизненные усилия, но и элементарно выжить: чем больше у человека рефлекторных программ, тем выше у него уровень безопасности. Так, вымуштрованный, «выдрессированный» солдат имеет всегда больше шансов выжить в критической ситуации для жизни, чем мать семейства или инженер-программист. Потому что поверхностные программы солдата ориентированы на распознавание чувства опасности. Когда волчица натаскивает своих волчат, она натаскивает их именно на чувство опасности, чувство голода, чувство страха. Потому что именно эти качества позволят молодому волку выжить впоследствии.

Ошибаешься – испытай боль; плохо бегаешь – остаешься без еды. Чистая причина и чистое следствие без примесей и оговорок.

Человека во многом воспитывают именно так, только к такой дрессуре добавляется еще и уровень морально-этических норм. А это уже не связывает опыт только лишь с намерением выжить в окружающей среде биологически, а добавляет еще и психическую компоненту: как выжить в социальной среде в окружении себе подобных.

Человек может жить в обществе, только если он соблюдает нормы морали этого общества. Ибо если он, человек, нарушает эти самые нормы, то оно, общество, рано или поздно постарается ограничить такого человека в правах. Если не убить, то, по крайней мере, изолировать. И чем менее цивилизованное общество, тем яростнее оно разбирается с инакомыслящими.

Как, например, в средневековой Европе тот, кто не исповедовал христианство (или делал это «ненадлежащим» образом), автоматически считался еретиком, а ересь в ту эпоху была преступлением как религиозным, так и светским. Поэтому еретик не только подвергался церковной анафеме, но и лишался всего имущества.

Или, выражаясь словами Бертольта Брехта, «…его преступление состоит в его взглядах на жизнь. Эти взгляды настолько отвратительны, что достойны сопоставления с делами любого другого великого преступника…».

Из всего вышеизложенного следует запомнить очень важный вывод. Прежде чем любое нижележащее тонкое тело сознания совершит какое-либо действие, проявит какую-либо реакцию, оно обязательно предварительно пошлет запрос в тело вышележащее. И если оно найдет там подтверждение или логическое объяснение этому порыву, оно поступит согласно этому объяснению. И отсюда, увы, напрашивается другой вывод, вполне неприятный.

Чем более информационно бедно сознание, тем ниже и его бытийная масса. И тем меньше у человека с таким сознанием возможностей в этом мире.

Если астральное тело не знает, как ему реагировать на новое жизненное событие (нет опыта, алгоритм не прописан), оно обязательно обратится за разъяснениями к менталу. В ментале есть некоторые описания видимой картины мира, и он, естественным образом, будет опираться именно на них, справедливо считая свое информационное наполнение необходимым и достаточным. И если человек знает об этом мире мало-мало, то он может выдать только конкретную информацию, и никакой другой.

Мужчина смотрит на девушку в короткой юбке, физиологически она ему нравится, но программа, вшитая в свое время мамой-папой, лежит на поверхности и пока не пересмотрена (в силу отсутствия критичности мышления – мужчина юный). Эта программа может быть как в ситуации, описанной выше, «короткая юбка – это плохо и опасно», а на ментале вполне удобное объяснение, основанное на потребности развешивать ярлыки: «Те, кто носит короткие юбки, все шлюхи». А значит, к ним надо и относиться соответственно. Как итог у этого молодого, юного еще совсем человека появляется агрессия на себя, поскольку физиологически ему нравится как раз плохое, а не хорошее.