Глава 4

Встреча с Авророй вдохновила Аню. Поначалу, услышав про слепую девчонку от Рэма, она забеспокоилась: такие люди обычно нелюдимы, боятся новых знакомств, а уж чушь про эфир и прорицание и вовсе слушать не будут. Но Аврора оказалась интересной. Она вела себя так естественно, что о ее проблеме можно было и вовсе не узнать, если бы не Рэм.

К тому же, возможно, эта девчонка – прорицатель! Больше полугода ряды прорицателей не пополнялись. Кто-то уходил, предпочитая жизнь простого человека, кого-то перетягивали на свою сторону вороны. На светлой стороне осталось так ничтожно мало людей, что, казалось, ничего уже не поделать. Но вот она, Аврора, нашлась сама по себе.

Первым делом Аня отослала всем своим сообщение. В последнее время было мало хороших новостей, и поэтому прорицатели ходили хмурые, напряженные. Аня пыталась улыбаться. Все привыкли видеть ее жизнерадостность, и она это понимала. Если самый позитивный человек в коллективе грустит, то другие и вовсе погружаются в уныние.

– Я же ее не сильно обидел, правда?

Рэм выдавал себя. Суетился, заламывал руки, даже успел запнуться об бордюр, пока дожидался ответа. Непонятно, как такой неуклюжий увалень способен незаметно обшаривать карманы прохожих. Хотя Аня знала: лучше него вора в городе нет. Хорошо, что он направил свои способности на благое дело, а ведь мог и к воронам податься.

– Не сильно.

– Но она теперь не захочет со мной разговаривать, да?

– А ты что, пытаешься найти себе новую подружку? Взамен…

– Молчи! – Рэм рявкнул и тут же исправился. – Прости. Не нужно о ней говорить. Уже три месяца прошло, а я все не могу… Ладно, проехали.

Аня, не сбавляя шага, на ходу посмотрела на Рэма. В первую встречу он показался ей обычным разгильдяем. Бродил по улицам, сам себе на уме. Школу забросил, жил с какими-то маргинальными парнями в съемной квартире, с родней не общался. Впрочем, родители и сами с ним встреч не искали. Он исчез – и они этого будто не заметили. Тяжелые люди. Аня видела отца Рэма лишь однажды, случайно. Взглянула ему в глаза и поняла, что с таким человеком не выдержала бы ни дня, а Рэму приходилось терпеть все детство.

Аню к Рэму отправили прорицатели. Сказали, что этот парень может быть им полезен. Рассказали, что он вор и негодяй. Подтвердилось только первое. Рэм воровал, чем и зарабатывал себе на пропитание. Грубый, вспыльчивый, с дурацким чувством юмора и вечно плохим настроением. И все же было в нем что-то, что не дало ему загнить.

– Мне кажется, у нее действительно есть дар. Не могла она просто так узнать про антиквар, да и из эфира выбраться. Хорошо, что ты про нее рассказал. Может, у тебя есть дар находить прорицателей? Уже второй на твоем счету!

– Да просто она… ой, подожди! Я сейчас.

Рэм отбежал к пешеходному переходу и подхватил у старушки сумки. Аня привычно испугалась: украдет! Но нет, он всего лишь помог бабушке перейти дорогу и нес сумки до самой остановки. Аня шла в том же направлении. Пока их разделяла дорога, она поглядывала на высокую сутулую фигуру Рэма. Он всегда горбится, чтобы быть поближе к низким людям. Возможно, если бы он родился коротышкой, при разговоре всегда вставал бы на носочки, чтобы быть на одном уровне с остальными.

Рэм оставил старушку и ее сумки на остановке, а сам перебежал дорогу, лавируя между сигналившими машинами. Аня покачала головой. В этом весь Рэм. Неуклюжий вор, добропорядочный нарушитель закона. Угрюмый добряк.

– Вот и я! – Рэм, чуть запыхавшись, догнал Аню. – Что ты спрашивала? А, про Аврору! Просто мне стало ее жалко. Сидит целыми днями одна дома, ничего не видит. А так хоть мы пришли, развлекли ее, про чудеса рассказали.

– Иногда мне кажется, что у тебя не такое уж каменное сердце.

– А оно у меня и не каменное. Она титановое, из самого крепкого металла в мире. Тяжелое, зато фиг расколешь. А куда ты идешь? На задание?

– Вроде того.

Аня подошла к широкому рекламному столбу. Вгляделась в доску объявлений, среди тонны макулатуры выискивая нужную бумажку.

– Ага, все еще здесь!

Аня сорвала лист, по пути отцепив несколько ненужных рекламок.

– Потерялся кот? – прочитал Рэм.

– Ага. Еще по дороге к Авроре заметила, но мы же торопились. Знаешь, на днях обещают дождь. Не хочу, чтобы бедное животное промокло.

– Да ладно, ничего с ним не случится, – Рэм беззаботно махнул рукой, чем заслужил упрекающий взгляд Ани. – Что?

– Представь: живешь всю жизнь под крышей, к тебе относятся как к богу: кормят, гладят, лечат. Горшок за тобой выносят. А тут ты вырываешься за границу своего маленького мирка, теряешься. Хозяев рядом нет, никто уже не заботится о тебе. А тут еще и вода, твой главный враг, начинает литься с неба!

– Ужа-асно, – протянул Рэм. Слово превратилось в зевок. – Давай найдем его!

Аня посмотрела в объявление.

– Кот рыжий. Отзывается на кличку Рыжик.

– Очень оригинально! А почему от руки написано? Все давно на принтере распечатывают!

– Ласковый и нежный, обожает рыбу, – продолжала читать Аня и, не выпуская бумагу из рук, пошла в нужном направлении. Рэм за ней. – Выпрыгнул в окно, погнавшись за голубем. Его дом в двух кварталах отсюда. Идем!

– Интересно, зачем писать в объявлении о пропаже, что кот ласковый и любит рыбу? Звучит так, будто они его отдать хотят, а не найти.

– Мне это только на руку. Так я лучше пойму кота.

Рэм усмехнулся. Года полтора назад эта фраза показалась бы ему глупой.

Они добрались до нужного дома. Аня внимательно осматривала балконы.

– Рэм, как думаешь, на каком этаже жил кот?

– На втором? – предположил он.

– А ты знаешь, что кошка вероятнее разобьется, упав со второго этажа? – спросила Аня. – А вот с девятого может выжить. На низкой высоте она не успевает перевернуться. Где-то читала про это, будто исследования проводили.

– Бедные кошки-испытуемые!

Аня перелезла через заборчик. Аккуратно обходила грядки с недавно высаженными цветами. Рэм обеспокоенно оглядывался. Если ее увидят на посаженном, милые старушки-грядочницы тут же превратятся в разъяренных бабулек с граблями, и придется бежать!

Аня подняла голову, примерилась. Подпрыгнула и приземлилась на четвереньки. Руку поджала – поранила. Неуклюже метнулась к кусту, не вставая на ноги. Мяукнула.

Рэм не удержался и хихикнул. Не каждый день видишь, как человек изображает кота! А если учесть, как она выглядит, ее вообще легко принять за сумасшедшую. Поначалу в сознании Рэма неформальный вид девушки никак не вязался с милым именем Аня. Однако Рэм успел привыкнуть к чудачествам компаньонки: то нос со скуки проколет, то волосы в красный перекрасит. Потом, правда, она добавила немного синего, получился баклажанный цвет – и его-то Анька закрасила черным. Внешность у нее менялась регулярно, но это уже не удивляло. Даже к ее татуировкам Рэм успел привыкнуть и каждый раз украдкой подглядывал: не появилось ли чего нового?

Аня обнюхала ход в подвал, искусала случайный одуванчик, проползла под невысоким заборчиком, запачкав белую рубашку. Дальше Аня отправилась к мусорке. Рэм поспешил за ней. Нарвется на бомжей – так хоть будет кому ее защитить!

К счастью, рядом никого не было. Аня передвигалась на четвереньках, поджав руку, как больную лапку. На пыль и мелкие камушки не обращала внимания. Рэм поморщился, представляя, как камни впиваются в коленки. Аня ничего не замечала, когда погружалась в такое состояние, поэтому Рэм всегда старался быть рядом. Иногда она настолько вживается в роль другого человека, настолько начинает думать чужими мыслями, что совсем забывается. Вот и сейчас…

– Эй, Аня! Подожди! – Рэм подбежал и коснулся ее плеча прежде, чем она успела нырнуть в мусорный бак. – У тебя совсем крыша поехала?

Аня замерла на несколько секунд. Потом поднялась на ноги и коснулась головы.

– Что… ах да. Спасибо, что остановил. Хотя я уже чувствовала запах прокисшей селедочки, м-м-м, вкуснятина!

– Сумасшедшая!

Аня улыбнулась. Для нее «сумасшедшая» скорее комплимент, чем оскорбление. В конце концов, каждый ее пирсинг, каждый новый цвет волос был не более чем маской, чтобы ее принимали за кого-нибудь, кем она не является. Сумасшедшей – в том числе.

– Ты же знаешь, если я погружаюсь, уже не могу выбраться! Раньше было проще…

Рэм внимательно посмотрел на подругу. Она отряхивала ладони, избавляясь от мелких прилипших камушков.

– Кому-нибудь уже говорила?

– О чем? – беспечно спросила Аня и пошла по следу кота. Она уже достаточно почувствовала его мысли. Теперь можно и не вставать на четвереньки, достаточно просто идти за маленькими светящимися отпечатками кошачьих лапок – их она видела так же ясно, как Рэма.

– О том, что твой дар тебя поглощает!

– Да брось, Рэм, не будь занудой. Ага! – они добрались до лестницы в подвал соседнего дома. Аня заглянула вниз. – Вот и Рыжик!

– Мяу! – испуганно ответил кот.

– Рэм, лови его!

Аня спустилась и попыталась схватить Рыжика, но он проскользнул между ног. От Рэма убежать не смог: воришка ловко схватил его и зажал в объятьях.

– Какой пушистый! – восхитилась Аня.

– Ага. И грязный!

– Пойдем, тут указан адрес этого лохматого негодяя!

Они поднялись на пятый этаж. Дверь открыла пожилая низенькая бабулька в огромных очках. Рэм беспомощно посмотрел на Аню: рядом с бабусей он чувствовал себя дядей Степой-великаном.

Кота бабулька подхватила неуклюже, тяжело.

– Нашелся, маленький! Ох, ребятки, мне вам и дать-то нечего!

– Да нам и не надо, – отказалась Аня, но разве возможно переубедить бабушку, которая собирается вручить сладкое?

Старушка исчезла на кухне. Аня и Рэм остались в коридоре, чувствуя себя неуютно. Аня стала напевать прилипчивую песенку и покачивать головой. Рэм посмотрел на нее с удивлением.

– Ты чего? – прошептал он.

– Просто не хочу ни о чем думать! На-на-на, – Аня улыбалась через силу.

Старушка вернулась и вручила Ане банку варенья, а Рэму три конфетки.

– Ну вы не серчайте, ребята, больше ничего и нету!

Аня поспешно распрощалась и выбежала в подъезд. Обернулась и увидела, что Рэм нагнулся обнять старушку. Рука оказалась в кармане ее простенького халата. Аня этот жест узнала: что-то ворует!

– Рэм, ты…

– Идем! – резко ответил он, вышел из квартиры и силой утащил Аню, не дав ей договорить. Только когда они оказались на первом этаже, он легонько стукнул ее по лбу. – Ты совсем, что ли? Решила, что я буду грабить бабушку?

– Но ты шарил у нее в кармане!

– Дура ты, – Рэм вздохнул. – Столько меня знаешь, а все еще вором считаешь. Деньги я ей подложил, деньги! Пятьсот рублей, больше нету.

Ане стало стыдно за мысли. С некоторых пор она боялась за Рэма. Невозможно всегда оставаться вором. В конце концов приходится выбирать, на чьей ты стороне. Аня не могла точно сказать, что выберет Рэм.

Она посмотрела на баночку варенья. Клубничное, ее любимое. Хорошая бабушка. И Рэм хороший.

– Извини.

– Ничего, – отмахнулся Рэм. Они вышли на улицу. На небе собирались тучки. – Никогда не видел, чтобы ты песни пела. С чего это?

– Просто когда я оказываюсь в квартире у пожилых людей, все на меня давит. Невольно начинаю читать незнакомых людей, угадывать мысли. В чем-то и будущее предсказывать. У всех стариков одно будущее. Не хочу этого видеть.

– У всех людей одно будущее, если ты о смерти, – отозвался Рэм. Он стоял у подъезда в нерешительности, зная, что уже пора прощаться.

– Да, одно, – согласилась Аня. – Только если я попытаюсь вжиться в твои мысли, я увижу светящиеся следы. Узнаю, куда ты пойдешь дальше, что будешь делать, о чем думать. А если невольно проникнусь к какой-нибудь бабушке, после нее не увижу никаких следов. Одно дело – знать, что смерть существует где-нибудь там, в неотвратимом, но далеком будущем. И куда хуже видеть, что она перед тобой, отражается в морщинистых старых глазах.

Аня отвернулась, пряча взгляд. Рэм все понял без слов, неуклюже попрощался и ушел. Аня осталась стоять у подъезда, держа банку варенья. Ногти скрипнули по металлической крышке. Аня до боли зажмурилась. Дар прорицания все усиливался, и теперь даже прилипчивая песенка не могла отвлечь от проникновения в чужие мысли.