Цитаты из книги «Мой белый»

Передо мной стакан выдохшейся минералки, во мне – сердцебиение, несколько слоеных обид и жалость к себе.

Лучшие сказочники те, у кого нет ответов на простые вопросы.

Меня всегда удивляло, как в ней это сочеталось, почему она – врач доказательной медицины, которая не верит в гомеопатию, плацебо и заговоры, – отчего-то верила в Бога. В отличие от нас, она знала даже основные церковные праздники, время от времени соблюдала пост и заглядывала в храм.

Меня не учили не читать чужих писем – я выросла в эпоху, когда люди ведут блог в Фейсбуке, чтобы с кем-то поговорить.

Абсолютно свободной от предрассудков случайно, как будто это побочный эффект их воспитания, стала я.

Я читала, конечно, что путь к сердцу возлюбленного проходит через желудок, но не очень-то верю в это. Впрочем, на войне все средства хороши. Глава 43 Бежать

Наверное, самая страшная болезнь – это пустота Альцгеймера, когда ты забываешь все, что было дорого. Воспоминаниями можно жить, их можно раскатывать пластилином, ими можно дышать, потому что воспоминания – это не только образы, не только встроенный просмотровый режим, это кнопка «плей» на запахи, от которых меня бросает в жар, на ощущения в кончиках пальцев, которые помнят грифельную текстуру карандаша, которым я рисовала тебя по утрам в своем блокноте.

Кто там? Это я, твой друг, твоя ученица, твой случайный партнер по сцене, твой буксир, твой помощник, твой комнатный цветок, твой свидетель, твой биограф, твой единственный настоящий автор и твое лучшее же произведение. Потому что все, что я знаю о тебе, – моих рук дело.Я тебя придумала.Наполнила тебя всем, а теперь рассматриваю: хорошо ли это сделано?Хорошо.Ты сделан лучше всех. Вот тебе носки и половина сердца.

Так странно было сидеть с ним рядом на диване, запоминать мельчайшие детали: какой рисунок на обоях, какая футболка на стуле, какое постельное белье; какие книжки стоят в шкафу, какой вид из окна, какие плакаты на стенах. А мыло в ванной – нужно запомнить запах, купить такое же? А какое у него полотенце?

Я встретила его в коридоре – на нем был синий бадлон, черные джинсы и белые кроссовки. Я притворилась, что проверяю что-то в своем телефоне, и сделала кривую расплывчатую фотографию. На ней было синее пятно, но я смотрела на него весь урок географии. Вечером решила поехать к Вере. Эта дурацкая моя привычка все свои намерения прогонять через двойной фильтр: сначала с мамой обсудила, теперь с Верой надо. И хотя я знала, что поступлю все равно иначе, мне было важно знать, что они думают. Хотя думали они все время разное. Такой стиль: ни в чем друг с другом не соглашаться. Наверное, из вредности.