Дома спокойнее, хотя и домом его уже не назовешь. Мечешься из точки А в точку Б, как в тумане.
Любая эмиграция служит тому, чтобы полюбить все, что оставил.
Когда уезжаешь откуда-то, начинаешь видеть исчезающую точку как-то в самую глубь, рассматриваешь в подробностях.
И рабочие в оранжевых касках на Московском вокзале, которые замерли в солнечном пятне, на одно мгновение, и расходящиеся от них лучами: дедушка в коричневом пальто и кепке, бабулька с тележкой – кажутся настоящим, живым, неподдельным искусством.