Спальня, кстати, тоже соответствовала общему стилю номера. Выкрашенные той же краской оливкового цвета, что и другие комнаты, стены кое-где были оклеены зелеными обоями с изображениями замысловатых цветов. Вместительный шкаф-купе, просторная высокая кровать с мягким изголовьем до самого потолка, обитым материалом, напоминавшим кожу, благородного горчичного цвета, две тумбочки.

Раздался стук в дверь.

– Зоя?

Она затянула потуже пояс халата и открыла.

– Все в порядке? – обеспокоенно посмотрел на нее мужчина. Пока она принимала ванну, он успел переодеться в серые спортивные штаны с резинками на щиколотках и синюю футболку, открывавшую мускулистые руки. – Может быть, пригласить врача?

– Нет-нет! – махнула рукой Зоя. – Не беспокойтесь, пожалуйста, все в порядке! Спасибо вам.

– Не надо благодарить меня, – зардевшись от смущения, произнес он. – Поужинаете? – Он неуверенно мотнул головой в сторону гостиной.

Зоя проследила за его движением. Журнальный столик был уставлен всевозможными блюдами с едой. У Зои чуть голова не закружилась при виде такого разнообразия. Последнее, что она ела, – засохшая булочка с тремя жалкими изюминами в университетском буфете в обед.

– Выпьем немного? – еще неувереннее предложил новый знакомый. – По глоточку?

Зоя пожала плечами.

Мужчина зашел за барную стойку, помедлил мгновение, выбирая, вытащил откуда-то из-под столешницы красивую бутылку виски, пару хрустальных стаканов. Из какого-то ящичка специальным совочком зачерпнул лед. Прозрачные кубики посыпались в стаканы, сверху полилось виски красивого янтарного цвета.

– Угощайтесь. – Артём протянул один стакан Зое, топтавшейся в нерешительности возле журнального столика. – За ваше здоровье. – Он слегка приподнял свой стакан и улыбнулся.

Зоя по-прежнему (или даже еще больше) чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому, потупив взор, несколько раз кивнула, моргнула и случайно дернула рукой в его сторону. Решив, что Зоя хотела чокнуться с ним, мужчина поспешно протянул руку, стаканы соприкоснулись, издали глухой звенящий звук, кубики льда легонько подпрыгнули.

– Чин-чин! – Единственное, что пришло ему в голову, чтобы сгладить неловкость.

Напряжение, скопившееся за день, вмиг рассеялось, и Зоя от всей души рассмеялась.

– Чин-чин! – хохоча, воскликнула она, и еще раз стукнула своим стаканом.

Холодный напиток обжег горло, и Зоя сразу же почувствовала, как тепло растекается по всему телу, добирается до самых кончиков пальцев рук и ног. Она подняла глаза от стакана и взглянула на своего нового знакомого. Тот, сделав глоток, поморщился от боли, прикрыв рот ладонью.

– Что случилось? – встрепенулась она.

– Ничего-ничего! – поспешно заверил Артём.

– Дайте посмотреть!

Мужчина нехотя отвел ладонь, и Зоя увидела то, чего они оба до сих пор не замечали. По всей видимости, в драке ее спасителю тоже слегка досталось: верхняя губа припухла, и из раны шла кровь.

– Это нужно обработать, – твердо сказала Зоя. – Здесь есть аптечка?

– Была. Да это мелочи, само заживет, – попытался отмахнуться мужчина, но Зоя была непоколебима.

Аптечка нашлась в ванной комнате. Зоя оторвала клочок стерильной ваты, щедро смочила его перекисью водорода и протянула своему спасителю. Тот храбро приложил его к губе.

– Совсем забыл! – словно не чувствуя боли, как ни в чем ни бывало воскликнул он. – Я сейчас позову горничную, чтобы забрала ваши вещи в чистку.

– Что вы! Я сама их почищу!

– Не спорьте, пожалуйста.

Не убирая примочки с губы, он позвонил куда-то по телефону. Пока Зоя делала компресс изо льда для коктейлей, появилась расторопная горничная, которая собрала всю ее грязную одежду, дубленку, даже сапоги и исчезла за дверью.

– Вот, приложите это. – Зоя отдала ему компресс. – Уже, наверное, поздно, но вдруг поможет.

Покончив с медицинскими процедурами, они наконец приступили к ужину. Зоя, превозмогая боль, опустилась на мягкие диванные подушки. Ее новый знакомый расположился напротив. На часы никто не смотрел – и так было ясно, что время давно перевалило за полночь. Еда почти остыла, но менее вкусной от этого не стала. Съев немного салата и холодного вареного мяса, Зоя поставила тарелку на столик, взяла свой стакан с виски и тихим, сбивающимся голосом проговорила:

– Я должна сказать вам спасибо… – Голос ее почти замер. Она кашлянула и продолжила: – За то, что вы не остались равнодушны… Рисковали из-за меня… И вообще за то, что оказались там в это время…

И тут она разрыдалась.

Мужчина поспешно отставил свою тарелку и стакан в сторону и бросился к ней. Не колеблясь, он прижал содрогавшуюся от рыданий Зою к своей мощной груди и осторожно вынул из ее судорожно сжатых рук стакан с остатками виски.

Несколько минут она рыдала, уткнувшись лицом в его чистейшую футболку, а он боялся лишний раз вздохнуть и неуклюже гладил ее по голове своей огромной лапищей.

– Зоя, вы мне ничего не должны, – тихо сказал Артём, когда она успокоилась. – Я рад, что в тот момент свернул именно на эту улицу. Это единственное, что я мог сделать. Но, пожалуйста, постарайтесь забыть все, что произошло. Не мучайте себя тяжелыми воспоминаниями.

Он крупными пальцами осторожно вытер ее слезы и, покраснев, добавил:

– Называйте меня, пожалуйста, Тёмой и на «ты». Мне будет очень приятно.

Зоя вздрогнула, бегло взглянула на него и отвела глаза.

Они кое-как закончили ужин, потому что никому из них кусок в горло не лез. Та же горничная убрала посуду, и новый знакомый Зои ушел ночевать в соседний номер, как истинный джентльмен, оставив ее одну.

Засыпая на удобной кровати под воздушным одеялом, Зоя думала о том, какое же у Артёма доброе лицо.

Когда она проснулась (ближе к полудню следующего дня) и позвонила по телефону в соседний номер, Артём явился в сопровождении двух горничных, одна из которых катила завтрак на специальном сервировочном столике на колесах, а вторая несла Зоины вещи, вычищенные и упакованные в фирменные пакеты гостиничной химчистки-прачечной.

Артём раздвинул шторы в гостиной, и Зоя ахнула от восторга: оказывается, за ними скрывалось огромное окно во всю стену. Точнее, стены не было, вместо нее – окно и вид на город.

После завтрака Зоя переоделась в чистую одежду, и они поехали в милицию. На этом настоял Артём. В университет Зоя могла не ходить почти месяц. Приближалась сессия, а у нее по всем экзаменам вышли «автоматы». Самое обидное, что та длинная лекция-консультация, из-за которой Зоя теперь не могла пошевелиться без боли, была нужна ей как собаке пятая нога!

В обшарпанном отделении милиции Зоя узнала, что преступное трио было ее соседями по общежитию. Второкурсники с другого факультета. Их будущее решалось милиционерами, а пока они сидели в «обезьяннике» и вроде как были не опасны для общества и Зои в частности. Но Артём не слишком-то верил в сказки со счастливым концом и был категорически против того, чтобы Зоя сразу возвращалась в общежитие. Да и Зоя, надо сказать, в тот момент не готова была противостоять каким-либо трудностям ни физически, ни морально. Она попыталась связаться с Николаем, но Тамара сухо информировала ее, что брат уехал в очередную командировку (он всю жизнь работал в единственном на весь регион НИПИ, свою карьеру начинал техником, много времени провел в экспедициях, а последние тринадцать лет занимал должность главного геолога, тем не менее продолжая колесить по стране, но уже в более комфортных условиях и совсем за другие деньги) и вернется не скоро. Вариант с Николаем отпал сам собой. Поэтому, соблюдя все формальности, Зоя из отделения милиции вернулась с Артёмом в гостиницу.

Кстати говоря, в общежитии она больше не жила ни дня. После того, как вся эта история закончилась, четвероюродная тетушка подарила Зое свою квартиру. Очень вовремя.

Вечер обещал быть спокойнее, чем накануне, но Зоя нервничала. Ей предстоял серьезный и неприятный разговор с Артёмом.

Они поднялись в номер, Зоя примостилась в кресле за письменным столом, а Артём, как и вчера, возился с напитками за барной стойкой. Зоя видела, что он находится в приподнятом настроении, и чувствовала себя гаже некуда, но должна была поговорить с ним именно сегодня.

– Артём, – напустив на себя беззаботный вид, начала она, – ты здесь проездом?

– Не совсем, – пристально взглянув ей в глаза, уклончиво ответил он.

– Давно живешь в гостинице?

– Давно, – не стал обманывать он.

– Почему? – каждый следующий вопрос давался Зое все с бо́льшим трудом.

– Что-то не так? – вместо ответа спросил мужчина.

– Артём, ты знаешь, что у меня мало денег, – отчаянно бросилась на штурм Зоя. – Я всего лишь студентка, живу в общаге. Да, у меня есть старший брат, и его финансовое положение получше моего, но у него своя семья, жена… В общем, я не беру у него денег. Вернее, он и не предлагает…

– Зоенька, при чем здесь деньги? – Артём умоляющим взглядом посмотрел на нее.

– При том, что мне не по карману проживание в гостинице, тем более в таком номере! Я уже говорила тебе!

– Но я…

– Да, ты, может быть, и не требуешь оплаты! Но все равно кому-то же за эти хоромы нужно заплатить!..

– Не нужно, – перебил Артём и принялся слишком тщательно протирать тряпкой барную стойку.

– Как – не нужно? Почему?

Артём машинально сунул тряпку куда-то под стойку, взял два стакана с виски и, усевшись на край письменного стола, протянул один Зое. Она приняла его, не сводя испытующего взгляда с мужчины.

– Потому что, – медленно начал Артём, взвешивая каждое слово, – эта гостиница принадлежит мне. – И, приподняв стакан, сделал большой глоток.

Серые Зоины глаза округлились.

– Тебе?!

Артём кивнул.

– Сколько же тебе лет? – невпопад спросила она.

Этот вопрос удивил не только его, но и саму Зою. Ей стало так неловко, что она даже не запомнила ответ!

– И ты живешь здесь вместо квартиры?!

Он снова кивнул.

Зоя молча отпила виски. Это откровение многое объясняло.

– Артём… – сконфуженно пробормотала она.

– Но это не главное, – серьезно сказал он.

– А что? – с замиранием сердца спросила Зоя. Она уже не знала, чего ждать.

– Ты мне нравишься. И я хочу сделать для тебя что-нибудь…

– Я тебе нравлюсь?! – чуть не поперхнулась она. – Да ты посмотри на себя и на меня!

Он ошеломленно уставился на нее.

– Разве я могу тебе нравиться?! – Зоя вскочила на ноги и забегала по комнате. – Что ты во мне нашел, а?! Я не фотомодель! Не спортсменка! У меня заурядная внешность! Погляди на мою фигуру!

Зоя не знала, сколько еще времени она бы бегала перед ним, перечисляя все свои недостатки, если бы Артём мужественно не предпринял попытку положить этому конец.

– Позволь мне самому решать, – пробасил он и хотел взять ее за руку, но Зоя увернулась.

– Нет. Мне нечем расплатиться с тобой, – упрямо сказала она, отступив на несколько шагов. – И я не хочу нравиться тебе только потому, что ты меня пожалел. – Сказанного уже было достаточно, но не для Зои. Ей показалось этого мало, и она сделала «контрольный выстрел»: – Я… не нуждаюсь ни в чьей жалости.

Артём на мгновение потерял дар речи. Озадаченный мужчина молча открыл, но тут же закрыл рот. Ни слова не говоря, он уперся взглядом в свой стакан, потом залпом проглотил его содержимое, встал и направился к выходу.

Договаривая последние слова, Зоя уже жалела об этом. Теперь, когда он уходил, совесть, как пиранья, пожирала ее изнутри.

Зоя стояла возле письменного стола и, проклиная себя, смотрела вслед незаслуженно оскорбленному ею Артёму. Она бы сказала ему, что жалеет о сказанном, что вовсе не хотела его обидеть и задеть его чувства. Но боялась быть отвергнутой. А его отвергнуть не побоялась.

Артём скрылся в гостиной. Из кабинета его не было видно. Но и звука открывающейся входной двери не последовало. Зоя бесшумно подошла к арке и выглянула. Мужчина стоял в прихожей спиной к Зое.

– Я в соседнем номере.

Он застал ее врасплох, внезапно обернувшись, и Зоя инстинктивно отпрянула от арки обратно в кабинет.

Хлопнула дверь. Зоя осталась одна. Ругая себя последними словами, она понуро доплелась до дивана и плюхнулась на подушки. В тишину номера проникали еле слышные гостиничные звуки: приехавшего лифта, сновавших по коридору горничных, кативших по устланному ковролином полу чемоданы постояльцев.

«Ну и что он там сейчас делает? – уныло думала Зоя. – В окно смотрит? Или вообще ушел куда-нибудь?»

Пройдясь по комнате, Зоя задержалась у стеклянной стены.

«Он слишком хорош, чтобы все это было похоже на правду», – сказала она себе.

Артём был значительно старше ее, лет на десять точно. Вокруг искрившихся голубых глаз появились первые морщинки, но они не старили его, а наоборот, придавали шарма. Светлые, коротко стриженные машинкой волосы. Спортсмен, скорее всего, боксер или борец, судя по крепким широким ладоням, а может и то, и другое. Выше среднего роста, около метра восьмидесяти или чуть пониже, мощного телосложения. Определенно в ее вкусе. Но она рядом с ним – инородный элемент.

Зоя в сердцах чертыхнулась. Надо же было так плюнуть человеку в душу! И не просто плюнуть – откровенно нагадить. Но теперь другого выбора нет – она должна уйти прямо сейчас. Как бы ей ни хотелось остаться, отмотать время на эти злосчастные тридцать минут назад, она не имеет права здесь оставаться. Он ушел не потому, что хотел продемонстрировать обиду, а потому, что уважал Зою и проявил деликатность. И Зоя была благодарна ему за это.

Она бросила взгляд на магнитный ключ, торчавший в приемнике. Отлично, она уйдет по-английски, не прощаясь.

Зоя оделась, закинула на плечо сумку, выдернула из считывателя пластиковую карту с магнитной полосой и вышла в коридор.

«Запасной» номер был рядом с апартаментами. Изначально Зоя планировала оставить магнитный ключ на полу, постучать и бегом спуститься по лестнице, которая была совсем рядом.

Но все пошло не так. Вместо того чтобы аккуратно положить ключ на пол, Зоя нечаянно уронила его, и он упал вплотную к двери. Побоявшись, что на ее стук Артём распахнет дверь и не заметит ключ (вдруг наступит на него или еще что), Зоя принялась поднимать его. Ушибленное тело не было таким податливым, как того требовала ситуация, и Зоя неуклюже, шумно и долго возилась под дверью. В итоге она сделала только хуже – половина карты застряла в щели между полом и дверью. В панике Зоя стукнула кулачком по деревянной створке и со всех ног метнулась на лестницу.

Быстро идти, а тем более бежать она не могла. Каждый сделанный шаг, особенно по ступенькам, отдавался адской болью в теле. Заставляя себя не замечать этого, Зоя упорно двигалась вперед. Не оглядываясь, она прошла через холл, вышла на улицу и направилась к пешеходному переходу.

Артём догнал ее на первом же перекрестке. Зажегся красный сигнал светофора, Зоя подпрыгивала от нетерпения. Оставалось совсем немного, поток автомобилей уже замедлял ход, как вдруг ей на плечи сзади опустились чьи-то руки. И Зоя прекрасно знала, чьи. Спускаясь по лестнице, она слышала, как открывалась дверь «запасного» номера.

– Не уходи!

Она обернулась. Артём запыхался. Он бежал от самой гостиницы. На улице был мороз, а он – в распахнутой куртке, надетой поверх футболки, и без шапки.

«Да не будь же ты такой сволочью!» – мысленно приказала себе Зоя. И не ушла.

С того дня Артём каждый день доказывал ей, что она самая красивая и обаятельная, заставляя, как бы это ни банально звучало, поверить в себя.

Они несколько раз пытались притереться друг к другу, но тщетно. Зои хватало максимум на полгода, и Артём здесь был не при чем. Причина была в ней, точнее, в Зоиной голове. История их знакомства так или иначе всплывала у нее в памяти, и чувство противоречия по-детски захлестывало ее. Навязчивая идея: «Он меня жалеет, а я этого не хочу» – вместе с Зоиными комплексами затмевала ей разум, и Зоя вновь уходила, сжигая мосты. Спустя некоторое время Артём, как кропотливый мостостроевец, снова принимался за их возведение.

Он любил ее искренне, честно. И она его, но какой-то странной любовью, балансировавшей на грани страсти и безразличия. Они сходились, расходились, снова сходились и опять расходились. И так раз за разом. Ни свадьбы, ни окончательного разрыва. В промежутках между тщетными попытками стать счастливыми вместе каждый из них жил своей жизнью. Зоя почти не сомневалась, что во время этих «свободных плаваний» у Артёма были другие женщины, правда, доказательств этого у нее не было – Артём никогда не обсуждал эту тему с Зоей. Тем не менее она была твердо убеждена (и это приносило ей какое-то странное мазохистское удовлетворение), что привлекать интерес противоположного пола – вполне нормально для такого завидного жениха, как Артём, которому к тому же какая-то серая мышь (это она о себе говорила так критично) много лет морочит голову. В это время Зоя с каким-то самоистязательным наслаждением барахталась в своих внутренних переживаниях. Она даже начала считать это сумасшествие отличительным признаком творческой личности. Так продолжалось несколько лет – до тех пор, пока Зоя, раскаявшись в своем эгоизме, не поставила жирную-прежирную точку.

– Мы должны отпустить друг друга, – сказала она однажды.

– Слишком поздно, – возразил он.

– Для этого никогда не поздно. Все, Тём, это конец. – И ушла.

С тех пор минуло почти два года. Но оказалось, что конец вовсе не окончательный.

* * *

– Хватит сиять, как медный таз. – Зоя легонько шлепнула Артёма ладонью по загорелому мускулистому предплечью правой руки.

– Не могу! – расхохотался он, не отрывая глаз от дороги. – Я так рад тебя видеть, ты себе не представляешь!

Не иначе как из-за их встречи природа неожиданно расщедрилась: начисто вымытое дождем вечернее небо сияло невероятной голубизной. Автомобиль «плыл» по блестящему мокрому асфальту полупустых городских улиц. Зоя сидела на пассажирском сиденье, в пол-оборота повернувшись к Артёму. Левой рукой, согнутой в локте, она, опираясь на спинку своего кресла, поддерживала склоненную влево голову. К ней вернулось то почти забытое чувство беспечности, когда Артём так же сидел за рулем, машина мчала их вдаль, и Зое было неважно, куда они едут, главное, Артём, воплощение надежности, был рядом.

Время не жалело его. Волосы заметно поседели, на лице прибавилось морщин, а на животе – несколько лишних килограммов. Но все это парадоксальным образом сделало Артёма еще мужественнее и привлекательнее. Его профиль все так же притягивал Зоин взгляд.

«Приворожил он меня, что ли?!» – мелькнуло вдруг в ее мозгу.

В этот момент они остановились на красный сигнал светофора. Артём своими лучистыми глазами посмотрел на Зою.

– Давно не виделись.

– Чем ты занимался? – спросила она, и голос ее дрогнул от накатившего вдруг волнения, вызванного тем, что сейчас она услышит рассказ о какой-нибудь другой женщине, заменявшей ее все это время, хотя Артём никогда не опустился бы до того, чтобы перед ней своими любовными победами.

– Работал. Последние полторы недели провел с друзьями на море. С пацанами, – мимоходом уточнил он. Помолчав, Артём взглянул ей в глаза и начал было: – Мне не… – Но тут сзади раздался нетерпеливый звук клаксона.

Красный сигнал светофора давно сменился зеленым, и другие участники дорожного движения занервничали. Артём бросил сердитый взгляд в зеркало заднего вида, резко вжал педаль газа в пол, и автомобиль сорвался с места, оставив сигналивших далеко позади. Зоя почувствовала себя неловко и смущенно потерла переносицу.

– Мне не хватало тебя, – остановившись на другом светофоре, все-таки договорил Артём прерванную фразу, взглянув на Зою. – Я очень сильно соскучился.

Этого она боялась больше всего. Вжавшись в пассажирское кресло, Зоя опустила глаза, но кожей чувствовала, как Артём упрямо смотрит перед собой, сжимая руль сильными руками.

– У тебя новая машина, – проведя пальцем по ровной строчке красной нитки на мягкой темно-серой коже сиденья, пробормотала Зоя, избегая смотреть на Артёма.

Он ничего не ответил.

Солнце клонилось к горизонту. В полном молчании они продолжали колесить по городу, пока не уперлись в длинную пробку, которая не двигалась. Артём без колебаний свернул в какую-то узкую улочку, затем – в другую, третью.