Только женщин нам здесь и не хватало

Открыв дверь все с удовлетворением обнаружили, что дома никого нет и быстро разбежались по комнатам. Мне же прятаться было некуда, поэтому я сел в зале и стал смотреть телевизор, подбивая первые итоги.

И вот, где-то через час, распахнулась дверь, на пороге стояла Раиса, с нею женщина среднего возраста и весьма эффектной внешности. Обе были навеселе и в прекрасном расположении духа, чего не скажешь о Гордее, который прямо с порога начал лаять, напоминая о том, что он здесь не абы-кто и что бы никто не вздумал расслабляться.

– Вот, знакомься Женя, это Юрий. Юра, это Евгения – моя очень хорошая подруга и почти вдова, – они обе расхохотались, – нет, муж конечно жив номинально, но как мужчина, он у неё уже давно умер, мы как раз сегодня третью годовщину отмечали. Или четвёртую, Женя? – опять раздался смех, сразу видно было, что выпили они не мало.

– Вы прямо в краску меня вгоняете, Раиса Львовна, человек подумает, бог знает, что.

– А что он подумает? Подумает, что бабу уже четыре года не оприходовали и сделает правильные выводы.

– Ой, не слушайте Вы её, Юрий, просто мы сегодня немного выпили и поэтому лепечем всякие глупости, но мы исправимся.

Она подала мне руку и мы обменялись любезностями. Ей было где-то сорок, хотя при известной сноровке женщине с деньгами так выглядеть можно и в пятьдесят. Стильный деловой костюм, подчёркивающий довольно стройную фигуру, неброский, но в то же время профессионально подобранный макияж, создавали образ довольно обеспеченной женщины. И конечно же манеры. Очень просто и в то же время независимо она держалась, это как раз присуще женщинам, не слишком заботящимся о куске хлеба для голодных домочадцев, хотя бывают актрисы ещё те.

– Ну что, продолжаем продолжать продолжение, – сказал Николай, выходя из спальни. Он слегка обнял свою жену.

– Подлизывается хитрец. Эх, до чего же я его люблю, – она нежно поцеловала его в щеку, – а надо было бы убить. Рука не поднимается, ведь лучше его на свете нет никого, кто бы ещё такую дуру стал терпеть.

– А ты оказывается не такая дура, – сказал Николай и мы все дружно рассмеялись.

И опять началось застолье, правда уже на кухне и не такое беспробудное. В этот всё раз было как-то по-другому. Без ехидных выходок, без упрёков и истерик, и даже Гордей вёл себя поприличнее.

– А где Сергей? – спросила Раиса Львовна.

– Спит, у него был трудный день, заказчик не стал забирать шкаф-купе, забраковал. Столько материалов и работы, не знает, что и делать. Женя, может среди твоих рыночных кому-то сбагрить, шкаф нормальный, я видел, заказчик просто урод, сам не знает, чего хочет. А наш, как всегда не взял предоплаты на материал, сколько раз ему говорил, всё как горохом об стену.

– Потому, что всё время выпивший, я уже устала с ним бороться. Эх, если бы можно было его отправить к Ленке в Америку, ведь у него руки, как и у отца – золотые, а здесь пропадёт парень, сопьётся.

Так неспешно ведя разговоры, перешли на тему о море, спокойно и без криков, будто совсем другой человек сегодня была Раиса Львовна. Вспоминала, как часто они ездили на курорт в Сочи, Ялту и даже в Болгарию, как всё было когда-то чудесно, «и где на нашу голову взялся этот х…р с пятном на голове?».

– У тебя, кстати, нет никого из тех, кто поможет уйти сейчас в море? – этот вопрос Раиса адресовала Евгении, как ни странно.

– Надо подумать. Есть тут одна идея. А надо ли? Может останется и будет жить, как все люди.

– Вы имеете ввиду, как все хорошо, или как все плохо? И потом, сильно хорошо – тоже не хорошо, а если очень плохо – так это уж совсем никуда.

Евгения оценила меня спокойным взглядом.

– Как все – это значит обыкновенно, без выпендрежа. Чтобы близкие и любимые люди были рядом и всегда могли быть близкими и любимыми.

Я подумал, что на сотню мудрецов, как всегда довольно простоты, женщина, способная так ответить, без подготовки и не задумываясь, заслуживает более детального изучения.

А изучать было что. Я успел хорошенько её рассмотреть, она была не то чтобы красавицей, но достаточно привлекательной дамой с волнующими формами, подчёркнуто скрытыми за строгостью убранства. И естественно возникал вопрос, – а что же там за…? Так как я человек любознательный, назревала интрига, хотя, как Вы понимаете, дорогой читатель, первым делом пароходы.

– Я думаю, что любимым и близким людям, кроме любви и близости не мешало бы получать и немного материальных, т. е. более приземленных знаков внимания в виде денежек и прочее, и вот именно поэтому Одиссей должен отплыть за золотым руно.

Она метнула на меня быстрый и не очень приветливый взгляд, из чего я понял, что попал в молоко. Да, моя манера о серьёзных вещах говорить легкомысленно не всегда оправдана и не всеми принимается.

– Хотя кто знает, некоторые наверное предпочитают «рай в шалаше», здесь одной мерки быть не может, – попытался я исправить ситуацию.

На этот раз взгляд стал помягче, Женя лениво потянулась и сказала:

– Вот-вот, а то привыкли всех баб за проституток держать, а мы ведь можем любить ни за деньги и регалии, а просто за красивые глаза, – при этом она очень откровенно посмотрела на меня и долго не отводила взгляд, пока это стало совсем уж неудобно.

События разворачивались стремительно, а я ведь ещё не успел узнать каким образом и с кем она может меня познакомить. Теперь надо менять тактику, с женщинами всегда так, одно неосторожное слово и всё сначала. Спроси я сейчас, после такого недвусмысленного намека и взгляда, вместо «можно ли с вами познакомиться поближе», про то, «каким образом вы поможете уйти в море», тут же будет холодный откат. Да, восток дело тонкое, но я то тёртый калач, не стану больше трогать сегодня этот вопрос.

Тем более, надвигалась совсем другая история, она волновала своей нетривиальностью при одновременной предсказуемости, я не против узнать, что там будет дальше.

– Ну что ж, мне пора, – сказала Женя, – время уже недетское. Голос звучал звонко и в то же время как-то отрешенно. Я глянул на Раису и она уловила моё настроение.

– Женя, ну что ты выдумываешь, уже поздно, да и чего ради тебе туда идти, у тебя что, семеро по лавкам? Оставайся у нас, позвони, что у меня заночуешь, хочешь, я сама позвоню?

– Ну как ты себе это представляешь, Рая? Где, да и чего ради, ещё совсем даже не поздно.

– Найдем где постелить, посидим ещё, поговорим, душевно ведь время проводим, разве не так?

– Так то оно так, но перетакивать не будем, меня, если что, Юрий проводит, я думаю, он волков не боится.

– Да, зубов я не боюсь, – сказал, а сам подумал, что слава богу она не поняла мой быстрый шуточный ответ, всё-таки язык мой – враг мой.

Ещё немного выпили, никто уже не настаивал на ночлеге и вскоре мы с Женей вышли на улицу, где было совсем светло для этого времени суток по украинским меркам и не совсем тепло для этого времени года всё по тем же меркам.

– Ну что, Юра, я беру вас под руку и мы не спеша проходим несколько кварталов, думаю, что такси нам сейчас ни к чему.

– Если честно, я надеялся на романтическое приключение, ну или что-нибудь подобное. А тут так прозаично всё может закончиться, Женя, вы что, смерти моей хотите, я имею ввиду – смерти от скуки и нетерпения.

– А что же вам так не терпится, Юрий? Чего вы так страстно желаете?

– Я мог бы огласить весь список, но начну с малого. Во-первых – я хотел бы перехода на «ты», или время ещё не пришло?

– А что во-вторых?

– Боюсь показаться таким же непосредственным, как поручик Ржевский, но прежде всего в спектр моих интересов входит твоя очаровательная особа, я должен придумать, чем тебя заинтересовать, чтобы не отпустить прямо сейчас, тем более, ты ещё не придумала как от меня отвязаться.

Она рассмеялась и притворно влюблено повела глазами.

Да, эта девочка охмурять обучена, – подумал я, а вслух сказал, что совсем не знаю города и даже не предполагаю, куда можно было бы её отвести, чтобы совсем не возникало желания идти домой.

– Не надо, Юра, вернее, не сегодня. Это только Раиса считает, что я вдова, почти…. Хотя мой почти умерший муж так не думает, да и дети, хоть и не совсем взрослые, но тоже имеют на этот счёт своё мнение.

Я поймал себя на том, что ни разу за весь вечер не спросил о том, как она живет, где работает, как проводит время. Не хотелось быть слишком назойливым и любопытным, а получилось как-то даже не учтиво. Об этом я ей и сказал, добавив, что все эти вопросы хотел задать наедине. Она грустно улыбнулась.

А что тут рассказывать, ничего особенного, всё, как у всех. У меня двое дочерей, одной семнадцать, другой пятнадцать, муж – объелся груш. Короче говоря, родилась, крестилась, училась, женилась, умерла.

Я быстро прикоснулся к ней чуть выше живота, на грани дозволенного и сказал:

– По-моему живая ещё, слышно, как сердце бьется – и не почувствовав протеста, поднял руку ещё выше на грудь, рискуя получить какую-нибудь неприятность в виде пощечины, – моральной или даже физической. Она с большой задержкой, явно смакуя момент, убрала мою руку из уютного нежного углубления и сказала незлобно, как-то даже доверчиво:

– Юра, я не шлюха. Хоть ты мне и нравишься, но я не стану крысятничать, ведь у тебя дома семья и приехал ты сюда, как я понимаю, не за тем, чтобы меня по кабакам водить, а что б как-то эту семью содержать. Знаю, что в море людей гонит не благополучие и комфорт, а безнадёга и безденежье, так что сойди с ковра и пошли пить кофе, вот в это маленькое кафе, надеюсь, что здесь мне не встретиться никто из знакомых или доброжелателей, хотя, мало я кому чего должна.

Меня не очень устраивал переход на чисто дружеские интонации, но это лучшее из того, что можно было тогда придумать, учитывая мое шаткое финансовое положение.

– Я бы хотел подробнее остановиться на «хоть ты мне и нравишься», ты ведь так сказала, – начал я опять разговор после того, как мы уселись в углу совсем пустынного и достаточно уютного зала, с интимным освещением и негромкой, хорошо подобранной музыкой на весьма изысканный вкус.

– Тебе совсем не интересно, с кем я могу поговорить на счёт твоего трудоустройства?

Вот что значит опыт, побольше уделяй женщине внимания и она сделает всё, что тебе нужно, ну или почти всё, в который раз я убеждался в этой истине.

– Как не интересно? Очень даже интересно. Подозреваю, что твои возможности не ограничиваются нужными знакомствами, но распространяются и на другие сферы жизни. Меня не очень впечатлили твои выпады в сторону солидарности со всеми покинутыми жёнами Земли. Уважая твои принципы, я всё же чту и свои, главный из которых – возлюби ближнего, а то будет поздно, поэтому от такой лакомой женщины отказываться не хочу, хоть убей.

Да, сказано на грани фола, но действовать надо стремительно и лавинообразно.

– И убью, всенепременно! В постели до смерти заморю! – смеясь, ответила Женя.

Похоже, такая тактика привела к успеху, теперь дело за малым, на этом этапе нужна маленькая пауза, буквально один день, если женщина взрослая и один час, если совсем молодая девушка, хотя и наоборот бывает.

Мы выпили кофе, съели мороженное. На прощанье успели даже поцеловаться, в полумраке нас никто не видел, да и посетителей кроме нас было всего трое, – пьяные в хлам девочки в другом конце зала.

Дело шло к расставанию, под самый занавес она пообещала завтра же назначить встречу со своей подругой Тамарой – директором компании, которая отправляет моряков на суда.

– Да, кстати, если ты с ней будешь вести себя так же фривольно, я тебя очень больно зарежу.

– Тогда у меня ещё один вопросик, – где тут можно купить недорогую кольчужку? – Женя рассмеялась.

Выйдя на улицу, мы остановили такси прямо у дверей кафе и пожирая друг друга страстными взглядами, расстались.

Да, день удался – это последнее, о чём я подумал ложась в постель, оказывается, не так много надо человеку, всего лишь надежду, хотя много это или мало – вопрос совсем уж философский.