2. Дарен

Один удар. Второй. Третий. Интенсивнее. Чаще. Быстрее. Сильнее.

Я бил грушу изо всех сил, как мог, чувствуя, как с каждым ударом тело наполняется той жизненно необходимой силой, без которой уже не представлял ни одного своего дня. Ни одной его минуты. Кто―то находил успокоение в живописи, музыке или чтении, кто―то в работе, бейсбольном матче или алкоголе. Эти варианты были не для меня.

Я терпеть не мог дурацкую музыку, не понимал людей, которые часами напролет читали бесполезные книжки, считая, что так познают мир. Не любил смотреть на намалеванные холсты и рассуждать на тему того, как «глубоко, должно быть, думал художник, вырисовывая эти невероятные линии…».

Я не смотрел бейсбол, футбол и прочую похожую ерунду, и из всего этого воспринимал лишь скачки. Лошади были моей страстью. Но ещё больше, чем самих лошадей, я любил то чувство триумфа, когда кобыла, на которую поставил, приходила к финишу первой.

Со сладким вкусом победы ничто не может сравниться.

А особенно, если эта победа приносит очередную денежную награду.

Ведь этим миром правят деньги. А тот, кто владеет деньгами, владеет и всем остальным.

И эту истину ничто и никогда не изменит.

Сосредоточился на снаряде, производя частые и мощные удары и ощущая, как кровь в жилах начинает бежать быстрее. Чувствовал, как секунду за секундой внутри разливается то, что было необходимо мне так же сильно, как и воздух. То, ради чего каждый день тренировался до полного изнеможения. То, что давало силы, и в то же время отнимало их все без остатка. То, что вызывало ни с чем несравнимое чувство эйфории. То, что я называл адреналином.

Ощущал, как пот стекает по спине, а с влажных волос капает вода. Бил кожаный мешок все сильнее и интенсивнее, и казалось, что этой силе не было предела. Спустя многие годы ожесточенных тренировок, руки будто бы онемели. Казалось, что они навсегда утратили былую чувствительность, и теперь ей не было места не только в моём теле, но и в моей душе.

С силой стиснул зубы, чувствуя, как ускоренное биение сердца звоном отзывается в ушах. Перепонки завибрировали, и я сделал резкий разворот, одним мощным ударом ноги отправляя снаряд в другой конец зала. Только когда кожаный предмет ударился о стену, позволил себе задышать.

– Ты всегда тренируешься так, словно готовишься к битве.

Знакомый голос заставил обернуться. Мой друг стоял у стены, облокотившись о неё плечом и сложив руки на груди.

– Наша жизнь ― это поле боя, ― ответил, переводя дыхание.

– И готовым к её ударам нужно быть всегда, ― закончил Пол.

– Давно ты тут стоишь?

Он взглянул на наручные часы.

– Минут пятнадцать, ― затем пожал плечами, ― хотел окликнуть тебя, но потом вспомнил, что это бесполезно. Когда ты входишь в свое Бэт―убежище, то пропадаешь для реального мира.

Слегка приподнял брови, начиная неторопливо разматывать бинты. И хотя в глазах плясали веселые искорки, выражение лица оставалось таким же сосредоточенным.

– Ты назвал мой тренировочный подвал Бэт―убежищем?

Пол усмехнулся.

– А что, разве я не прав? Ты чертовски богат, в твоем гараже стоит Линкольн², а из Генри получилась слишком удачная копия Альфреда. Тебе бы костюм, как у Брюса Уэйна, и точно будешь вылитым Бэтменом, ― довольно заключил он, отталкиваясь от стены.

– Тогда ты будешь моим Робином, ― сказал, направляясь холодильнику.

– Зеленое трико я не надену.

– Можем подобрать синее, ― предложил, бросая Полу бутылку. ― Розовое. Голубое.

– Иди к черту, ― усмехнулся он. ― Лучше подумай о наших клиентах. Один из них, например, звонил несколько часов назад. Собирается построить сеть дорогих отелей, охватывая побережье и центр Манхэттена. Весьма прибыльная сделка, учитывая, что её заказчик уже просто не знает, куда бы потратить свои миллионы.

– Поэтому он решил ещё больше приумножить свое состояние? Не легче ли было открыть именной благотворительный фонд или перечислить деньги на уже существующий?

Взял ведро воды, а затем поднял его над головой и опрокинул, чувствуя, как ледяная жидкость начинает словно просачиваться под кожу. Я не чувствовал холода, потому что за долгие годы привык к нему, а Пол привык к тому, чему раз за разом становился свидетелем.

– Почитав его биографию, могу почти с уверенностью сказать, что Дэмиен Гровер не тот, кто будет так «бесполезно» разбрасываться деньгами, даже несмотря на то, что испытывает острую необходимость на что―нибудь их потратить. За все эти годы он не перечислил в фонд ни цента.

– Тогда я не думаю, что нам стоит иметь с ним дело, ― серьезно ответил, надевая на мокрое тело джинсы и закидывая на плечо полотенце.

– Тебя задело то, что Дэмиен не отчисляет средства на благотворительность? ― спросил Пол, направляясь за мной.

– Это его личное дело. И меня оно не касается, ― холодно ответил. ― Я никогда не стану отказывать клиенту лишь потому, что он безразличен к окружающему миру. Единственное, что заставило меня принять такое решение, это его беззащитность. Дэмиен Гровер слишком зависит от собственных денег, и это делает его слишком слабым. Ты знаешь, что я не уважаю это качество. А значит и человека, который им обладает. Я не могу работать с тем, кого не уважаю.

– Но ты ведь даже ни разу не говорил с ним.

– Иногда для того, чтобы узнать человека, не нужно встречаться с ним. Тем более, что его биография говорит намного громче любых слов. ― остановился и развернулся, внимательно смотря на друга. ― Перезвони ему и сообщи, что «Даймонд Констракшн»³ отказывается заключать с ним контракт.

– Уверен?

Ответ не заставил себя ждать.

– Я всегда уверен.

– Сэр, ― появившийся в дверях Генри протянул мне чистую одежду, ― чай уже готов.

Я кивнул дворецкому, забирая у него из рук рубашку, а затем повернулся к другу.

– Останешься?

– Нет, побегу решать рабочие дела. Нужно просмотреть некоторые бумаги и решить вопрос с задержкой строительства. Передавай привет Элейн и скажи, что я зайду к ней, как только со всем разберусь.

– Передам, ― кивнул, застегивая пуговицы.

Пол похлопал меня по плечу, а затем с улыбкой кивнул дворецкому.

– Был рад повидаться Альфред.

– Взаимно, мистер Грейсон⁴.

– Я обожаю этого парня, ― довольно рассмеялся Пол, когда Генри сделал прощальный поклон и закрыл за ним дверь.

Я сложил на груди руки и пристально посмотрел на «Альфреда».

– Мистер Грейсон?

– Иногда я смотрю фильмы по комиксам, сэр. Это моя слабость.

– Ты смотришь фильмы? ― искренне удивился, направляясь за Генри в гостиную. ― Почему же за столько лет я ни разу не видел, как ты это делаешь?

– Потому что обычно в это время вы заняты другими делами, сэр.

– Какими же? ― спросил, поправляя рукава.

– Вы спите, ― ответил Генри, заставляя уголки моих губ дернуться.

Дворецкий улыбнулся в ответ, а затем осторожно кивнул, медленно и учтиво прикрывая свои глаза. Этот человек во многом заменил мне отца и стал той семьей, в которой мы с Элейн так нуждались. Только два человека могли заставить меня улыбаться, пусть я давно и забыл, какого это.

Их присутствие в моей жизни делало меня другим человеком. Пускай всего на мгновение. Делало тем, кем я мог бы стать, если бы моя жизнь сложилась иначе. Но она сложилась именно так, и теперь я являлся тем, кем являлся.

– Дарен, садись, ― знакомый голос выдернул из размышлений. Элейн улыбнулась, а затем кивнула на стул напротив. ― Давай же, а не то будешь пить холодный чай.

Сдвинулся с места, при этом, не отводя своего взгляда от сестры. Её длинные светлые волосы сегодня были завязаны в слегка растрепанную косу, а небесно―синее платье подчеркивало бледновато―серебристую кожу. Её изумрудно―зеленые глаза сияли так ярко, что казалось, нужды в солнечном свете просто нет: одного её взгляда было достаточно для того, чтобы осветить весь мир и каждого его обитателя сделать безгранично счастливым.

– Эй, братец, где ты витаешь? ― Элейн провела ладонью перед глазами, заставив меня часто заморгать.

– Ты что―то сказала?

– Я спросила, почему Пол не остался на чай, ― повторила она.

– Он сказал, что зайдет позже. В компании накопилось много дел. Я и сам вообще―то должен там быть, но сначала хотел удостовериться, что ты в порядке.

Она подперла руками подбородок.

– И как? Удостоверился?

– Выглядишь ты неплохо, ― отпив чай из чашки, сказал я.

– А чувствую себя ещё лучше, ― улыбнулась Элейн. ― Да ладно тебе, не стоит возиться со мной, как с маленькой.

– Элейн… твое здоровье ― это не шутки.

– Я знаю, Дарен, ― вздохнув, сказала она, ― но это не значит, что каждую минуту нужно мне об этом напоминать. Я начинаю чувствовать себя не такой, как все.

– Прости, ― после небольшой паузы ответил. ― Я постараюсь быть… сдержаннее.

– Ты? Сдержаннее? ― внезапно рассмеялась она. ― Если это когда―нибудь произойдет, я обязательно отмечу этот день в календаре.

– Можешь сделать это прямо сейчас, ― предложил.

Элейн игриво нахмурилась.

– Сомневаюсь, что это случилось столь быстро.

– Что? Ты не веришь брату?

– Я знаю брата, ― поправила она. ― Именно поэтому понимаю, что изменить тебя сможет разве что самое настоящее чудо, ― затем мечтательно улыбнулась, ― либо ангел, спустившийся с небес. С улыбкой, как у самого солнца и взглядом, как у неба.

– Какой ещё ангел? У тебя нет жара? ― потянулся к сестре, чтобы потрогать её лоб, но она резко отстранилась и с укором шлепнула меня по руке.

– Нет у меня жара, с чего ты взял?

– Просто ты начала говорить про ангелов, вот я и…

– Я выражалась образно! Это метафора!

– Я не понимаю, когда ты говоришь своими излюбленными эпитетами.

– Я просто хочу знать, когда ты приведешь мне компанию, ― снова по―детски улыбнулась она.

– Тебе мало Генри и миссис Поттс?

– Я очень люблю их, Дарен, но иногда мне хочется поговорить с кем―то, кто не менял мне пеленки в младенчестве.

– У тебя есть я, ― самодовольно заявил, перелистывая газету, ― и Пол у нас практически живет.

Элейн подавила обреченный вздох и замотала головой.

– Вы ― другое дело.

– Так, ― выдохнул и отложил газету в сторону, полностью сосредоточив свой взгляд на сестре, ― говори прямо, чего ты хочешь.

– Чтобы в этом доме и в твоей жизни кто―то появился.

– Кто―то? ― непонимающе переспросил.

– Девушка, Дарен, ― эти слова заставили меня напрячься. ― Начни уже с кем―нибудь встречаться. Полюби кого―нибудь. Задумайся о будущем. С этой работой ты стал слишком отстраненным и меня пугает твое наплевательское отношение к собственной жизни, ― она замолчала, словно давая мне время всё обдумать. ― Я не давлю на тебя. Просто больше, чем о собственном счастье, я думаю о твоем.

Заглянул сестре в глаза и увидел в них такую грусть, от которой моментально сдавило в груди. Я не мог видеть её такой, но и дать ей то, чего она хотела, тоже был не в силах.

Мне не нужны были отношения. Я не хотел семью и детей. И уж тем более, не желал ни в кого влюбляться.

Это было моё табу.

Та сторона жизни, которая находилась для меня под запретом. И пересечь красную линию значило бы раз и навсегда разрушить себя, погубить, растоптать, уничтожить.

Обошел стол, а затем приблизился к сестре и взял её за руку.

– Для того, чтобы быть счастливым, мне не нужно с кем―то встречаться, ― ласково сказал, нежно касаясь губами её лба. ― Ведь у меня есть ты. В тебе всё мое счастье, Элейн. И даже ангел, спустившийся с небес, не сможет этого изменить.

Почувствовал, как она нахмурилась.

– Я не буду нянчиться с тобой всю жизнь, Дарен Бейкер. Как бы сильно тебе это не нравилось.

– Мы поговорим об этом позже, ― улучил момент для того, чтобы закончить этот разговор. По крайней мере, на время. ― А сейчас мне пора в офис, ― быстро чмокнул сестру в щеку, а затем схватил со стула пиджак, любезно оставленный там Генри, и направился к двери.

– Ты просто сбегаешь! ― крикнула она, выезжая из―за стола. ― Но мы договорим, когда ты вернешься!

– Не уверен, что успею к ужину и не думаю, что вернусь до темноты, ― предупредил я. ― Нужно многое сделать. Не жди меня, хорошо? Ложись спать.

– Без сказки не усну, ― отшутилась Элейн, чем заставила меня улыбнуться.

Причем полной, широкой и счастливой улыбкой. Той, которую теперь можно было увидеть так редко.

– Ты всегда пользовалась этим приёмом, когда была маленькая. И куда бы я не уходил, мне приходилось возвращаться к ужину, потому что я знал, что без меня ты не сомкнешь глаз. Ты была очень упрямая.

– И это не изменилось. Правда мы стали немного старше. ― она усмехнулась. ― Ну, или намного.

– Я постараюсь закончить дела как можно скорее, ― снова прижался губами ко лбу сестры, ― обещаю.

– Дарен?

– Да?

– Купишь мне леденцов?

– Сколько пожелаешь, Элс.

– Мистер Бейкер, ― наши взгляды одновременно переместились на дворецкого, ― ваш кейс, сэр.

– Спасибо, Генри. Я снова чуть не забыл о нем, ― бросил ключи в карман. ― Скажи миссис Поттс, пусть приготовит рагу из овощей и тот полезный суп, который врач порекомендовал для Элейн.

– Да, сэр.

– Если будут важные звонки, переправляй на мой мобильный.

– Конечно, сэр.

– И проследи за тем, чтобы моя сестра вовремя принимала все лекарства и делала необходимые инъекции…

– Иди ужеее, ― растянула Элейн, пытаясь вытолкнуть меня за дверь. ― Каждый день говоришь ему одно и то же. Мне кажется, уже можно выучить твои слова и повторять, как мантру.

– Ты так не хотела, чтобы я уходил, а теперь выгоняешь?

– Быстрее уйдешь, быстрее вернешься, ― тут же ответила она, делая очередное усилие. ― И принесешь мне, наконец, мои леденцы.

Усмехнулся, а затем переступил порог дома.

– Хорошего дня, сэр.

– Я люблю тебя! ― крикнула Элейн в закрывающуюся дверь, и я успел поймать на себе ласковый взгляд её изумрудных глаз и увидеть счастливую улыбку на губах.

Я жил лишь ради этих моментов.

Тех самых, за которые готов был отдать все на свете. Потому что ничто не могло сравниться с жизнью и здоровьем моей сестры. И никогда не сможет.

Покончил с делами около полудня, а затем мы с Полом поехали на место будущей стройки.

Сегодня «Даймонд Констракшн» подписала очень выгодный и весьма интересный контракт.

Заказчик хотел построить зоопарк внутри зоопарка.

Идея проекта состояла в том, чтобы, заимствовав элементы «Парка юрского периода» создать похожий парк с возможностью хотя бы на некоторое время становиться частью дикой природы. Посетители могли бы безопасно находиться среди диких зверей в специальных защитных конструкциях и наблюдать за тем, как звери ведут себя в привычных для них условиях. Это требовало немалых затрат и обещало кучу бумажной волокиты в добавок с разного рода сложностями, но я знал ― всё это меня не остановит.

Да, с самого дня основания наша компания занималась лишь постройкой зданий или их реконструкцией, но что мешало нам идти в ногу со временем?

Для «Даймонд Констракшн» это будет большим шагом вперед и возможно поднимет компанию ещё на уровень выше. На мировой уровень.

Повернулся и прищурился, когда в глаза попал яркий луч солнца.

Инстинктивно потянулся к лицу и замер, прикованный взглядом к девушке.

Она была совершенно обычная. Без единого намека на дешевую вульгарность, которая в последнее время стала так популярна среди всех, кто меня окружал. На ней были простые потертые джинсы и белая майка, а её светлые волосы были завязаны в низкий хвост. Она радостно кружила маленькую девочку, которая звонко смеялась, запрокинув голову назад, пока её легкое желтое платьице развивалось на ветру.

Девушка счастливо улыбнулась, и в этот самый момент я вдруг поймал себя на мысли, что эта улыбка, вероятно, могла бы соревноваться с самим солнечным светом.

Я не мог разглядеть цвета её глаз, но отчего―то ощущал их мягкость и теплоту, пусть ни разу так и не сумел достаточно хорошо разглядеть её лицо.

Всё в этой девушке словно умышленно напоминало мне о прошлом. Возвращало в те дни, когда я и сам был ещё ребенком. Оно больно швыряло, и швыряло прямо об асфальт, напоминая о том времени, когда и я так же звонко смеялся, времени, когда и моё сердце было наполнено любовью.

Любовь… сейчас это слово почти ничего для меня не значило.

За долгие годы жизни я понял одну единственную истину: любви не существует. Она является обманом. Обыкновенной иллюзией. Коварной и мучительной ловушкой, которая, поймав тебя в свои сети, делает абсолютно всё, чтобы полностью тебя уничтожить.

– Эй, ты в порядке? Дарен? Эй, ― почувствовал знакомую руку на своем плече и повернулся, встречаясь с удивленным взглядом друга.

– Что?

– Это я хотел спросить тебя, «что»? Что с тобой?

– О чем ты?

– О твоем состоянии. Ты погрузился в себя ещё глубже, чем сегодня утром во время тренировки. Я ещё никогда не видел тебя таким, ― промолчал и отвернулся. ― Всё нормально?

– Как всегда. Где ты был?

– Ходил за водой, ― Пол протянул мне бутылку, ― клиенты звонили. Ждут нас у центрального входа.

– Да, ― кивнул, окончательно вернув своему голосу твердость, ― пошли.

Когда Пол ушёл, я почувствовал, как какая―то доселе невидимая сила что есть мочи пыталась заставить меня повернуться. Голос в голове будто бы вопил «обернись, ты должен обернуться».

И я повернулся.

Наверное, впервые в своей гребаной жизни сделав что―то настолько безумное.

Понятия не имел, что за наваждение это было, но найти её так больше и не смог.

Но я видел её.

Видел достаточно отчетливо для того, чтобы не списать на мираж или галлюцинацию. Я мог бы поклясться, что та девушка и её улыбка были реальны. И что, черт возьми, пускай и всего на мгновение, но она вновь заставила меня чувствовать.