Цитаты из книги «Эрагон. Наследие»

определять в жизни новое место

Только теперь Эрагон наконец позволил своим слезам пролиться. Он долго плакал, сжимая поручни, так как оставлял позади все, что знал и любил. А над головой, где-то в небе горевала Сапфира, и ее горе сливалось с его горем, потому как они оплакивали то, чего и быть никогда не могло бы.

Судно выглядело именно так, как и представлял себе Эрагон, ибо не раз видел его во сне. Ощущение неумолимой судьбы охватило его, когда он посмотрел на это судно. «Так и должно было случиться», – думал он.

Биргит, зачем ты это делаешь? Почему сейчас-то? Неужели ты не можешь простить его и оставить старые горести в прошлом? «Может, ты хочешь, чтоб я ее съела?» – спросила у него Сапфира.

Ты слишком много на себя берешь, Эрагон! – Приходится. Больше никто и не стал бы столько на себя брать. Так ты одобряешь? По-моему, это единственный способ обеспечить долгосрочный мир.

Сапфира и все Элдунари покидали Алагейзию! – Если бы было, мы бы давно уже к нему пришли. – Но как же Элдунари? Как же Глаэдр и Умаротх? Ты уже говорил с ними об этом? Они согласились? – Нет, не говорил. Но они согласятся. Уж это-то я знаю. – Ты уверен, Эрагон? Неужели это единственный путь – расстаться со всеми, кого ты знал и любил? – Это необходимо. Кстати, наше расставание всегда подразумевалось. Анжела предсказывала мне это еще в Тирме, когда гадала для меня, так что у меня хватило времени, чтобы приучить себя к этой мысли. – Он протянул руку и коснулся щеки Арьи. – Но я все-таки спрошу еще раз: ты полетишь с нами?

И тогда мы с Сапфирой решили, что единственное, что нам остается, это покинуть Алагейзию и воспитывать драконов в другом месте, подальше ото всех. Это было бы наилучшим выходом и для драконов, и для Всадников, и для остальных народов Алагейзии.

Ну что ж, тогда… возможно… со временем… – Она ласково коснулась ладонью его щеки. – Ты не можешь сейчас просить меня о большем, Эрагон. Я не хочу ошибиться. Ты слишком много значишь, как для меня, так и для всей Алагейзии. Он попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получилась гримаса. – Но… у нас нет времени, – сказал он и задохнулся. Ему было очень нехорошо.

Нет, не то. – И не то, которое ты носил, когда жил и учился у нас в Эллесмере. Ты очень повзрослел с тех пор, как мы с тобой познакомились. – Пришлось. Она кивнула. – Ты по-прежнему очень молод, но ты уже не ребенок. – Да, это точно.

Он понимал сейчас одно: если бы он неправильно воспринял ее имя или – хотя бы невольно – посмел ляпнуть что-нибудь не то, их дружбе пришел бы конец. И он, глядя Арье прямо в глаза, сказал тоже на древнем языке: