Цитаты из книг автора «Кристофер Паолини»

Двое твоих спутников мертвы – да, даже эта болтливая старая ведьма! – а Муртаг и вовсе не знает, что ты здесь. Для тебя сегодня день Страшного суда, Эрагон Губитель Шейдов.

тогда в отчаянии он прибегнул к единственному средству, которое у него еще оставалось: прыгнул вперед по направлению к алтарю, надеясь, что сможет одним прыжком перескочить через этот проклятый диск. Когда он пролетал над светившимися внизу аметистами, последнее, что он успел почувствовать, это сожаление, а его последней мыслью была мысль о Сапфире.

Эрагон, чуть задержавшись, спросил у Анжелы: – Почему это эльфы обращаются с тобой так уважительно? Они тебя, похоже, чуть ли не боятся.

А у меня есть новое название для боли». «Да? Какое же?» «Стиратель. Потому что во время приступов она стирает все, и больше ничего для тебя не существует – ни мыслей, ни чувств. Только желание избавиться от боли. А когда Стиратель становится особенно силен, то уничтожает и все, что делает нас личностями, превращая в жалкие существа с самыми примитивными инстинктами, преследующими одну-единственную цель: спастись от этого ужаса».

Оба дракона были необычайно напряжены. Если бы он вздумал шутливо подтолкнуть Сапфиру, она бы, наверное, от неожиданности свернулась в кольца, точно змея, и зашипела. «А если бы я вздумала шутливо пихнуть тебя, от тебя только мокрое место осталось бы», – заметила она, услышав его мысли.

что чуть не снесла палатку вместе с Эрагоном. Потом она просунула в «дверь» свою огромную голову и сердито воззрилась на Эрагона. От горячего ветра, вырывавшегося у нее из ноздрей, у Эрагона зашевелились волосы на голове, а глаза начали слезиться; к тому же Сапфира недавно пообедала, и он задыхался от сильной вони горелого мяса. «Ты так же туп, как какой-то кулл!» – заявила Сапфира. «Не тупее тебя!» Губа драконихи изогнулась в подобии хищной усмешки. «Так чего же мы ждем?

Глаэдр бы, наверное, заставлял их биться до тех пор, пока не будет ясно, кто из них лучший, но к концу последнего поединка они настолько устали, что просто рухнули на землю. Эрагон и Арья лежали рядом, тяжело дыша, и даже не думали подниматься, так что Глаэдру пришлось признать: было бы не просто бессмысленно, но и вредно заставлять их продолжать сражения

И во время этой их безуспешной попытки побороть друг друга Эрагон вдруг сказал тихо и свирепо, глядя Арье прямо в глаза: – Я… тебя… вижу! В ее глазах промелькнула яркая искра и столь же быстро погасла.

Арья коротко вскрикнула, когда Брисингр коснулся ее ребер, и, отшатнувшись, остановилась, прижимая руку к раненому боку и морщась от боли. На Эрагона она смотрела с каким-то странным выражением лица. «Великолепно! – хрипло выкрикнул Глаэдр. – А теперь еще разок!»

С каждым новым мощным ударом, весьма болезненно отдававшимся в руке и плече, Эрагон все сильней отступал вправо и даже слегка пошатывался, желая усилить впечатление того, что его неуклонно теснят. Но он по-прежнему оставался абсолютно спокоен и сосредоточен – пуст