Глава 1
Конец реки

Сразу после пробуждения Макс осознал: зуд и жжение в носу не были частью сна.

Скосив глаза, он увидел неясные очертания какой-то букашки с трепещущими крылышками и тонкими ножками. Насекомое было крупное, чёрное, насосавшееся крови. Пёс почувствовал болезненный укол: острый как игла хоботок вонзился в нежную кожу.

Комар!

Не успел Макс среагировать, как его шлёпнуло по носу что-то мокрое и тяжёлое. Жужжание смолкло, и Макс увидел кожистый розовый язык, который быстро убрался в пасть своего хозяина.

Макс отпрянул, но тут же понял, что пойман в ловушку замшелых змееподобных древесных корней, среди которых устроился на отдых. Должно быть, он завалился спать, сам не понимая этого, и ему приснился очередной яркий сон, а его сновидения в последние несколько недель становились всё более живыми.

Встряхнув головой, Макс уставился на поедателя комаров. Это была приземистая круглая бычья лягушка со склизкой бородавчатой кожей. Она медленно моргнула большими жёлтыми глазищами.

– Ух, спасибо! – поблагодарил спасительницу Макс.

Лягушка снова молча моргнула.

– Кажется, – прочистив горло, проговорил пёс, – тут развелось много комаров и прочих букашек с тех пор, как пропали птицы. Но для тебя это хорошо, да?

Лягушка продолжала таращиться на Макса.

– Раз ты ешь насекомых, – добавил пёс. – Нам не о чем спорить.

Бледное лягушачье горло надулось. Поедательница комаров квакнула и перепрыгнула через голову Макса, сверкнув в воздухе длинными перепончатыми лапами.

– Ну хорошо, – пробормотал пёс, – я тоже рад был познакомиться.

Он поднялся на лапы. Тело не гнулось, от шкуры разило перегноем. Трудно сказать, сколько времени он проспал.

Да и какая разница? Он уже потерял счёт времени. Сколько тянется его путешествие? Кто знает. Может, несколько месяцев, а может, и дольше. Ясно только одно: от дома он далёк, как никогда.

Ферма. Вот где он жил с Чарли, Эммой и их родителями до того, как исчезли все люди, оставив животных самих заботиться о себе. Макса заперли в клетке, но, по счастью, рядом оказался Крепыш, который и помог ему освободиться. Вскоре они встретили Гизмо. А после этого трое новых друзей решили, что жить под тиранией вожака стаи Гизмо невыносимо – не этого они хотели.

Сон Макса о Чарли и Эмме казался таким живым и реальным! Родные и друзья часто приходили к нему в сновидениях, предупреждали об опасностях и обнадёживали.

– Верзила! Ты наконец проснулся!

Изогнув шею, Макс посмотрел на двух своих верных товарищей.

Говорил Крепыш – такс с узкой мордочкой, остроконечным хвостом и длинным чёрным телом на коротких лапках. Вислоухий пёсик был печально известен своей любовью к шарикам – сухому собачьему корму.

Рядом с Крепышом сидела Гизмо – неунывающая, отважная йоркширская терьерша. У неё были светло-коричневая с чёрным шерсть, яркие дружелюбные глаза и пушистые заострённые уши, которые всегда стояли торчком. Смелая и очаровательная, она потеряла своих хозяев ещё до того, как пропали все люди.

Макс выбрался из переплетения древесных корней.

– Сколько я спал? – поинтересовался он.

– С полудня до вечера и всю ночь! – ответила Гизмо. – Но мы не хотели тебя тревожить.

Виляя обрубком хвоста, она быстро высунула маленький розовый язычок и лизнула Макса в нос.

Крепыш вразвалочку подошёл к кромке воды.

– Ага, мы решили, тебе надо хорошенько отдохнуть. Мне неприятно говорить это, приятель, но твоя шерсть утратила былой блеск.

Макс посмотрел на свою золотистую шкуру – давно не чёсанную, с комками присохшей грязи. Его приятели выглядели не лучше. Пушистая шёрстка Гизмо свалялась колтунами, а у Крепыша стала жёсткой и тусклой. Все они исхудали, хотя и не страдали от голода, по пути научившись добывать себе пропитание.

– Пошли, Макс, – позвала Гизмо, пробираясь вслед за Крепышом сквозь подлесок. – Вода приятная и свежая.

– Спасибо за заботу, – отозвался Макс и присоединился к друзьям, которые уже стояли на гладкой гальке у реки.

– Это самое меньшее, что мы могли сделать, – проговорил Крепыш, когда Макс окунулся в реку, чтобы смыть грязь со шкуры и полакать воды, которая пахла рыбой и водорослями.

– Ты вёл нас вперёд и защищал всё время после того, как мы спасли собак с речного парохода, – добавила Гизмо. – В последнее время ты забывал о таких важных вещах, как еда и сон!

– Никогда не пойму, – покачал головой Крепыш, – как можно забыть о еде, верзила! Ну то есть… о шариках. Я мог бы…

Такс замолчал, всё его тело напряглось.

– Слышите? – прошептал пёсик.

Макс вышел из воды и оглядел берег. Какое-то мгновение он ожидал услышать смех вожаков своей стаи, как во сне.

Но вместо этого уловил ушами отдалённое кваканье.

– Ой, снова она! – Крепыш обернулся к Максу. – Скажи, верзила, ты не хочешь отведать лягушачьих лапок? Я слышал, их считают деликатесом.

Макс поперхнулся:

– Стану я есть бычьих лягушек. Они на вид такие… худые.

Крепыш уставился на Макса.

– Если ты не съешь её, она слопает меня! – Такс нервно зашагал взад и вперёд по берегу. – Ты бы видел, как она на меня таращилась. Облизывалась. Выжидала. Говорю тебе, верзила, она хотела попробовать собачатины!

Гизмо подбежала к кромке воды и обрызгала Крепыша. Тот, отплёвываясь, попятился. Это развеселило йоркширку.

– Что за ерунду ты выдумал, Крепыш! – воскликнула она. – Бычья лягушка не такая уж и большая. Как она может тебя слопать?

Такс плюхнулся на живот и положил голову на лапы.

– Я слышал разные истории. Все говорят, что я похож на сосиску. Согласись, не так-то просто жить, когда тебя принимают за вкусное угощение.

Качая головой, Макс выбрался на берег.

– Не отправиться ли нам дальше? – сказал он своим приятелям. – В таком случае, если лягушка вернётся, нас тут уже не будет.

Радостно гавкнув и вильнув остроконечным хвостом, Крепыш вскочил и вразвалочку подошёл к Максу. Гизмо присоединилась к ним.

– Ты думаешь, мы уже близко? – спросила терьерша, когда они двинулись по траве вдоль реки на юг.

Впереди виднелись только блестящая вода и деревья. Тем не менее увиденное во сне давало Максу надежду, что вскоре настанет новый этап в их путешествии.

– Я не уверен, Гизмо, – признался пёс, осторожно переступая через бревно. – Но у меня доброе предчувствие. Сегодня мы, наверное, доберёмся до конца реки.

* * *

Большую часть утра трое друзей провели в молчании. Взошло солнце, день разогрелся, но под сенью деревьев собаки чувствовали себя превосходно.

Время от времени Макс поглядывал наверх. Он искал оранжевый маячок, который ему приснился. Настоящий он видел в реальности.

Несколько недель назад Макс, Крепыш и Гизмо наткнулись на речной пароход, который сделали своим домом собаки. Именно там они встретились с Боссом, австралийской овчаркой. Этот пёс оказался верным другом.

С его помощью трое друзей отыскали лабораторию, где работала пожилая женщина, вожак стаи Мадам Кюри. Там они узнали, что домашние и дикие животные заражены вирусом под названием «Праксис», который был придуман, чтобы сделать зверей более умными. Зато людям он мог причинить вред. Вот почему все они уехали. Из-за вируса, видимо, и птицы улетели. Свинья по имени Гертруда сказала Максу, что ему нужно искать оранжевые маячки, которыми отмечала свой путь пожилая женщина.

Потом плохие люди и стая злобных волков напали на пароход. Макс, Крепыш и Гизмо помогли спастись жившим на борту собакам. Корабль подожгли, и он пошёл ко дну, а Босс пострадал от дыма и огня и не смог оправиться. Он попросил Макса найти его пропавшую любовь – колли по имени Белл, которую он оставил в городе Батон-Руж. Макс обещал сделать это.

История с пароходом случилась несколько недель назад, но за всё это время собаки не видели ни одного маячка.

Ещё раньше в городе, который находился далеко на севере, Мадам Кюри тоже говорила Максу, чтобы он отыскал одну женщину, вожака её стаи. Как и Босс, Мадам, старая и очень больная, призывала Макса продолжать путь. Двое его друзей погибли, и Макс ни за что не бросил бы начатое дело. Он знал, что рано или поздно маячки отыщутся и Белл ждёт в Батон-Руже весточки от Босса.

– Эй, мне это кажется или река становится шире? – спросил Крепыш.

Макс покачал головой, готовый утверждать, что у его друга разыгралось воображение, но воображение тут оказалось ни при чём. Такс был прав.

Река текла широким, бурлящим потоком всё время, пока собаки шли вдоль неё. Но теперь, казалось, она стала вдвое шире. Противоположный берег отодвинулся далеко-далеко.

У Макса от возбуждения застучало сердце, и он кинулся бежать с криком:

– Пошли!

Впереди сквозь просвет в деревьях виднелся невысокий пригорок. Макс взобрался наверх по мягкой земле и оказался на асфальте.

Дорога!

Крепыш и Гизмо, тяжело дыша, стояли рядом, а Макс метался взад и вперёд. Влево от него уходила вдаль ровная, прямая дорога. На асфальте виднелись большие пятна высохшей грязи, кое-где он был засыпан сломанными ветками, как будто здесь пронёсся ураган.

С правой стороны дорога уходила на длинный металлический мост, который тянулся над рекой. Поржавевшие опоры обвивали виноградные лозы; из земли, усыпанной обломками камней, торчали засохшие сорняки.

Впереди река разливалась широким веером в песчаных берегах, и дальше водной глади, казалось, не было конца. Макс вспомнил картинки, которые видел когда-то давно в телевизоре вожаков своей стаи, и выдохнул:

– Это океан.

С воды подул ветер. Он принёс с собой бодрящий запах моря, рыбы и морских водорослей. Никогда прежде Макс не чуял ничего похожего.

Пёс стал изучать песчаный берег. Океанские волны набегали на него и выбрасывали пену, а потом отступали, оставляя за собой мокрый ровный песок. На берегу тут и там росли сорняки с головками в форме луковиц на верхушках стеблей. Животные тут тоже имелись – странные создания, напоминавшие с виду пауков с гладкими твёрдыми панцирями, а одно было похоже на звезду.

– Мы добрались до края света, верзила? – спросил Крепыш.

Макс не успел ответить: раздался восторженный лай Гизмо. Она бросилась вперёд, так неистово виляя хвостиком, что он был едва виден.

– Смотрите! – крикнула она, крутанувшись на месте. – Вы видите? Корабли!

Прищурившись, Макс направил взгляд вдаль, на океанский простор.

И увидел.

Под пушистыми облаками, лениво плывшими по голубому небу, качались на волнах три корабля. Они находились далеко от берега, и Макс, судя по расстоянию, заключил, что они, наверное, гораздо больше размером, чем речной пароход.

– У тебя острое зрение, Гизмо! – заметил Крепыш и ласково ткнул терьершу носом.

– Спасибо, – отозвалась Гизмо и посмотрела на Макса широко раскрытыми глазами. – Как думаешь, на этих кораблях есть люди? И куда они плывут?

Макс склонил голову набок:

– Ну, на последнем корабле, который нам попался, были одни собаки, но большинство домашних животных не могут плавать по морям на таких больших кораблях. Значит, там должны быть люди. И нам нужно двигаться в том же направлении.

– А куда? – поинтересовался Крепыш.

– На запад. – Макс кивнул в сторону моста.

– Ура! – воскликнула Гизмо, подскакивая на месте от нетерпения. – Чего мы ждём, Макс?!

Три собаки побежали к мосту. Там между арками висел зелёный знак с надписью: «ЕДА И РАЗВЛЕЧЕНИЯ – 1 миля».

Читать человечьи слова – на это способны немногие собаки.

Однако Макс, Крепыш и Гизмо уже знали, что это одно из преимуществ, которыми наделил их «Праксис».

Свинья Гертруда объяснила им, что этот вирус опасен для людей, но безвреден для животных. На самом деле освоение чтения было первым шагом в процессе, который, когда завершится, сделает животных такими же умными, как люди. В лаборатории Гертруда подвергла Макса, Гизмо и Крепыша второй стадии процесса, и с тех пор Макс стал понимать гораздо больше об окружающем мире. Он видел изменения и в своих друзьях: они говорили и вели себя иначе. Это пугало и одновременно вызывало восторг. Ведь Гертруда сказала, что по завершении второго этапа они перестанут быть опасными для людей.

Если бы с остальными животными произошло то же самое, люди смогли бы вернуться в свои дома и жизнь пошла бы нормально, как раньше.

Но прежде всего Максу нужно было отыскать вожака стаи Мадам.

* * *

Трое приятелей перебежали мост. Далеко внизу у них под лапами плескалась и шумела река, которая быстрым потоком вливалась в океан.

Но погружаться в воду им сейчас не хотелось.

К вечеру они добрались до города, солнце садилось, тени удлинились. Первым им попался на пути маленький магазин. Витрины у него были закрыты ставнями, на двери висела прикреплённая к цепочке табличка: «ЗАКРЫТО». Рядом на бетонной подъездной дорожке стоял ржавый грузовик.

Однако чем дальше вглубь города продвигались наши друзья, тем более современными становились здания. Справа от дороги, напротив пляжа, один за другим тянулись магазины, все выкрашенные в бледно-голубой цвет, с зубчатыми маркизами над окнами. В витрине одного стояли банки с яркими леденцами, висели раскрашенные под радугу воздушные змеи, а по углам приткнулись стойки с открытками. Рядом находился ресторан с вывеской: «Крабья нора Джима».

– О-хо-хо! – простонал Крепыш и улёгся на живот прямо посреди дороги.

– Что с тобой? – спросила Гизмо, лизнув такса.

– Всё в порядке, только я страшно голоден. Мы шли целую вечность.

У Макса тоже бурчало в животе и лапы устали. Он обвёл взглядом витрины магазинов, но не увидел продуктового.

Однако на улице в стороне от дороги имелось одно примечательное здание. Оно стояло на песке. Макс прищурился и прочёл вывеску: «ПРИЮТ НА СОЛНЕЧНОЙ СТОРОНЕ». Ниже более мелкими буквами было написано: «Обеды и ужины от местного шеф-повара. Можно с домашними питомцами».

Крепыш тоже читал вывеску, приподняв голову.

– Обеды и ужины? Можно с животными? Мне нравится это место!

– Проверим его! – тявкнула Гизмо.

Трое приятелей во главе с Максом с новыми силами бросились вперёд. Они взобрались наверх по истоптанным деревянным ступеням «приюта» и оказались на широком крыльце. Макс ткнулся головой в стеклянную входную дверь. Она не поддалась. Глянув вверх, пёс прочитал на двери слово «ТОЛКАЙ». Значит, дверь заперта.

– Пошли, – скомандовал лабрадор, – посмотрим, нет ли входа сзади.

Идя по террасе, они обогнули дом сбоку и оказались на просторной открытой площадке. Вокруг пустого бассейна, от которого разило хлоркой и плесенью, стояли деревянные пляжные стулья. Некоторые были опрокинуты набок, один висел вверх ногами на перилах. Зонтики с дырявыми, изодранными куполами валялись на земле.

В задней стене «приюта» имелись две скользящие стеклянные двери. На одной, открытой настежь, висели картинки, которые, как понял Макс, обозначали уборную.

Вот и путь внутрь!

Макс уже готов был поделиться с друзьями хорошей новостью, когда почувствовал, что Крепыш врезался в его задние лапы.

– Не хочу тревожить тебя, верзила, – прошептал такс, – но, кажется, мы не одни.

Макс учуял звериный мускусный запах. Обернулся и увидел на другой стороне бассейна четырёх маленьких зверьков. Они лежали, сбившись в кучу, в тени рядом с перилами крыльца – три кошки и крошечная собака.

Самая крупная из кошек – толстая, рыжая, полосатая, с чёрным пятном под носом – вышла на свет, прищурив зелёные глаза, так что они превратились в щёлочки.

– Привет! – Гизмо вильнула хвостишком. – Вы нам не поможете? Мы ищем какую-нибудь еду и подумали, не найдётся ли тут чего?

У рыжей кошки не было шанса ответить.

Они услышали отдалённый грохот, который донёсся с севера.

Звук становился громче. Поднялся сильный ветер, он взметнул в воздух опавшие листья и колючие песчинки.

Большая кошка, встопорщив шерсть, крикнула:

– Не стойте там! Бегите!