Глава 5
История Босса

Пока шёл фильм, Макс много раз закрывал глаза, но сон не приходил.

В общем-то, жаловаться было не на что: живот полный, ночь тёплая, воздух свежий, если не считать лёгкого запаха хлорки, вокруг лежат довольные собаки. Причиной бессонницы Макса являлись не звуки с экрана. Наоборот, голоса с экрана звучали успокаивающе. Макс только сейчас понял, как ему не хватает этих голосов.

Однако прошло полтора часа, экран почернел, по нему пробежали списки каких-то слов, и фильм начался снова. А у Макса сна не было ни в одном глазу.

Пёс тихо встал, потянулся. В бассейне плескалась вода, собаки дружно сопели, люди в фильме говорили – при таком шуме легко ускользнуть незамеченным. Макс не боялся разбудить кого-нибудь. Он, тихо ступая, прокрался к трапу.

Лабрадор уже спустился наполовину, когда следом поскакал вниз Крепыш.

– Куда ты собрался, приятель? – осведомился таксик. – Ты ведь не бросаешь нас, а?

Макс завилял хвостом и ответил:

– Я никогда этого не сделаю. Просто мне что-то не спится. И я решил прогуляться. – Посмотрев в сторону верхней палубы, он спросил: – Гизмо идёт за тобой?

– Нет, – ответил Крепыш. – Она спит без задних лап. Я-то весь день проспал. И пока мне тоже что-то не спится.

Через мгновение Макс и Крепыш оказались на тихой второй палубе. Сюда они не заходили во время экскурсии по кораблю, и Максу было любопытно. Привстав на задние лапы, пёс заглянул в окно, но там темнело только что-то неподвижное. Мебель, наверное. А потом что-то внутри шевельнулось.

Макс отскочил от окна, да так резко и далеко, что стукнулся задом о белые деревянные перила. Хорошо, что они там были, подумал он. А то кувыркнулся бы на нижнюю палубу или в воду.

Макс снова посмотрел туда, где шевелилась тень, но ничего не увидел.

– Ой-ой-ой! – испуганно воскликнул Крепыш. – Что происходит, верзила? Всё хорошо?

Дверь рядом с окном приоткрылась. Макс напрягся, готовый защищаться, если понадобится. Неужели там притаились плохие люди?

– О, привет, ребятки! – Через щель в дверном проёме на палубу проскользнул Босс. Лампочки, висевшие вдоль перил, осветили его блестящую шерсть. – Как прошла экскурсия?

Макс выдохнул, Крепыш выполз из-под него и прошёлся вразвалочку туда-сюда, словно вовсе и не испугался.

– Всё было отлично. Хорошие у вас тут норы, большие, просторные, много места. И печенье, которое ты достал на ужин, тоже очень даже ничего.

Босс постукивал хвостом по палубе.

– Вам оно тоже понравилось, да? – спросил он. – Я и сам считаю, что эта еда не так уж плоха. Но собаки ведь такие привереды, им подавай мясо и всякие косточки. Всё время ноют, что я от них прячу нормальную еду. А что мне прикажете делать? Приходится приберегать что повкуснее, раздавать его понемножку. А то скоро у нас останется одно невкусное.

– Это разумно, – заметил Макс.

Босс опустил уши:

– Вот-вот, разумно. Но большинству собак невдомёк, что это такое.

– Наверное, поэтому ты вожак, – улыбнулся Макс. Ему начинал нравиться австралиец. Несмотря на первую стычку в машинном отделении, Босс казался куда лучшим вожаком, чем Дэнди Коготь или Председатель. И куда лучше их чисто по-собачьи.

Крепыш сказал:

– О да, нужно быть разумным, когда дело касается пищи. Я всегда об этом говорю.

– Но всё-таки как случилось, что ты стал вожаком на речном пароходе, застрявшем посреди реки, где ничего нет? – спросил Макс.

Босс отвернулся и словно унёсся мыслями куда-то далеко.

– Не сказать, что тут ничего нет, – вздохнул он. – Пошли за мной, ребята. Я расскажу вам свою историю, раз уж вы поделились со мной своей. Долг платежом красен.

Босс зевнул и поскакал по тихой палубе к носу корабля, обогнул палубную надстройку, и они втроём оказались на борту, развёрнутом к берегу. Значит, вот где окончил своё плавание «Цветок Юга».

Берег реки здесь был пологий, поросший высокими стройными деревьями. Но тут имелись и следы пребывания людей – широкие аллеи, освещённые фонарями, тёмные дома посреди просторных лужаек. Дальше вдоль берега Макс разглядел лодочные сараи и причалы, а на воде покачивались брошенные лодки.

А за прибрежной полосой, неподалёку, маячил город.

Он был меньше того, где хозяйничал Председатель, дома тут стояли не так близко один к другому, и было не так много гладких стеклянных небоскрёбов; вместо них здесь имелись здания из красного кирпича с арками, колоннами и прочими красивыми каменными украшениями, каких Макс никогда не видел.

Но самое большое отличие состояло в том, что все дома здесь были освещены, словно город продолжал жить. Окна казались маленькими квадратными звёздами, а витрины магазинов отбрасывали яркие жёлтые блики на пустые улицы. Наверху самых высоких зданий помещались неоновые вывески, горевшие красными и синими огнями. Хотя дома стояли довольно далеко от реки, алые и бирюзовые отблески падали на воду и словно струились по волнам, набегавшим на прибрежные камни и песок.

– Ох, – вздохнул Макс. – Огни. Как красиво!

Осознав, что раз в городе есть электричество, значит могут быть и люди – настоящие живые люди! – пёс повернул голову к Боссу.

– Если там включён свет, то значит…

Босс уселся и принялся выкусывать что-то из лапы:

– Боюсь, что нет, сынок. Людей не осталось. Мы проверяли. Не знаю, почему они оставили свет включённым, когда эвакуировались. Может, думали, что скоро вернутся.

– Э-ва-ку… что? – уточнил Крепыш.

– Эвакуировались, – отчётливо повторил Босс. – Это слово использовали сами люди. Думаю, оно означает, что им было приказано быстро оставить свои дома и уехать. По крайней мере, вожаки моей стаи так и сделали.

– Значит, ты был в городе, когда люди его покинули? – спросил Макс. – На самом деле и мы здесь по той же причине. Мы ищем свои семьи, но мне нужно найти и других людей, которые могут оказать нам помощь в поисках. Может, ты знаешь, куда они уехали…

Отвернувшись от панорамы города, Босс улёгся на палубу и свернулся клубком, уставившись в стену.

– Нет, сынок, я не здешний. – Босс глядел в одну точку, как будто видя там что-то своё. – Я, вообще-то, с юга, из города под названием Батон-Руж. Прожил там всю жизнь, с того дня, когда меня отняли от материнского соска и отдали вожакам моей стаи, до того момента, примерно с месяц назад, когда они уехали из города.

Мне пришлось оставить всё, что я знал и любил. И скажу вам, от этого сердце пса может обратиться в стекло и разбиться, вот так-то. – Босс закрыл глаза и медленно выдохнул. – По соседству с домом, где я вырос, жила прекрасная, карамельного цвета колли по имени Белл. Она была моей лучшей подругой и самым верным компаньоном.

– Была? – К горлу Макса подкатил нехороший комок. – С ней что-то случилось?

– Я точно не знаю, сынок, – ответил Босс таким тихим голосом, что Макс едва расслышал. – В последний раз я видел её, когда меня сажали в грузовик вожаков моей стаи, после того как они получили приказ об эвакуации. Она стояла на крыльце моего дома и ждала. У нас было такое отличное крыльцо, как палуба на «Цветке». Так вот Белл просто сидела там и смотрела, как меня увозят. Такая же прекрасная, как в тот день, когда я впервые положил на неё глаз. И теперь я могу только гадать, что с ней сталось. – Он поёжился. – Но она умная дама. Я уверен, с Белл всё в порядке. – Босс шумно сглотнул. – Я в этом не сомневаюсь.

– Значит, хозяева просто оставили её, да? – Крепыш подошёл и сел перед Боссом и Максом. – Как жестоко. Но почему твои люди не взяли её с собой?

– Могу поклясться, они сделали бы это, если бы могли, – ответил Босс. – Но они сильно рисковали, увозя меня одного. Мы тронулись в путь ночью, ехали с выключенными фарами и в направлении противоположном тому, куда шли другие машины.

– Грузовики? – уточнил Макс.

Поднялся ветер, он взъерошил густую длинную шерсть Босса, а взгляд австралийца снова стал задумчивым.

– Грузовики с людьми в зелёной форме. Помню, за несколько дней до отъезда они пришли и стали колотить в нашу дверь, говорили вожакам моей стаи, что они должны уехать и не брать меня с собой. Мои хозяева возражали, они оба ужасно упрямые, и люди в форме вроде как не сердились, но дали ясно понять, что у вожаков моей стаи выбора нет. Но, как я уже говорил, – усмехнувшись, продолжил Босс, – мои хозяева старые и любят стоять на своём, они не собирались выполнять ничьи распоряжения. А потому взяли меня, и мы смылись под покровом темноты, как говорится.

Мы ехали и ехали, всё время ночью, по извилистым дорогам, где не пройдут другие машины. Днём вожаки моей стаи отсыпались в покинутых мотелях. А с наступлением ночи мы снова трогались в путь.

– Так ты и оказался здесь? – спросил Крепыш.

Босс кивнул:

– Ну, примерно. Никто не хотел приближаться к тому городу с огнями, потому что его объявили особенно опасным. Мы подъезжали к его центру, когда у нас кончился бензин. Один из вожаков моей стаи попытался добыть немного бензина на заправке рядом с шоссе, но там стояли другие большие грузовики, и его поймали.

– Ты знаешь почему? – спросил Макс.

– Точно не знаю. Похоже, в этом городе не осталось обычных людей, только те, что в форме, так что вожаков моей стаи задержали. Люди в форме спросили, почему они едут не в ту сторону. Потом они нашли меня, и все наши мучения оказались напрасными. Последнее, что я помню, это как на вожаков моей стаи махали металлическими палками, а меня отогнали прочь.

И я оставался один, пока не нашёл этот речной пароход. Со всей округи сюда начали собираться собаки, и вскоре я стал здесь за главного.

Эта история во многом напоминала те, что Макс слышал от других собак и в кошачьем доме, где они ночевали по дороге в город Председателя: люди в форме и масках безжалостно разлучали людей с их животными. Иногда эти люди были в мешковатых белых костюмах, которые закрывали их тела целиком, иногда носили только перчатки и маски, скрывавшие лица. Это как раз не имело значения. По какой-то причине все эти люди решили, что животные плохие и единственный способ уберечь людей – это убежать как можно дальше. Но почему? Максу снова захотелось, чтобы Мадам была здесь и всё ему объяснила. Она была гораздо умнее всех известных ему собак, почти такая же мудрая, как люди.

– А что это за металлические палки? – поинтересовался Крепыш. – Вроде тех, которые собаки ловят? Может быть… может, нужно было попытаться отнять их у парней в форме?

Босс покачал головой:

– Они были прицеплены к каким-то механизмам, маленьким железным ящикам. Ящики пикали и издавали много шума. Ящики, палки – это всё не важно. Главное, эти люди в форме ничего не имели против вожаков моей стаи. Это я им чем-то не угодил.

– Они считали, что ты по какой-то причине плохой, – тихо произнёс Макс. – Но в каком смысле плохой? Почему люди в форме заставили эвакуироваться всех людей?

– Я считаю, это вопрос века, сынок, – хмыкнул Босс. – Хотелось бы мне дать на него ответ. Чего бы они ни боялись, это должно быть очень, очень плохим, хуже, чем мы, собаки, можем себе представить. – Босс поглядел через плечо на сверкающий силуэт города на горизонте. – Не верьте этим ярким огням, они вас дурачат. Люди никогда не вернутся сюда.

Три собаки притихли. Макс просунул морду сквозь перила и посмотрел на сияющий пустой город. Пёс слышал тишайший говор человечьих голосов – фильм на верхней палубе крутился снова и снова, напоминая о том, что они потеряли.

Босс встал и потянулся, потом зевнул:

– Ну ладно, ребята, думаю, мне снова пора вздремнуть. Не расстраивайтесь сильно из-за моей печальной истории. Наш «Цветок Юга» – старичок хоть куда. Вы оба и ваша подружка, кажется, славные ребята. Можете оставаться здесь с нами, сколько надо, если хотите.

Убрав морду из просвета в перилах, Макс спросил корабельного вожака:

– В каком направлении двигались грузовики с людьми?

– На юг, – ответил Босс, – туда же, куда течёт река, прямо к океану.

– Значит, и мы туда отправимся, – сказал Макс. – Не важно, что случится, не важно, насколько сильно боятся нас люди, мы не бросим искать свои семьи.

– Макс прав! – поддержал друга Крепыш. – Надо просто дать им понять, что мы не плохие собаки!

Босс раздвинул челюсти в грустной улыбке:

– Я вас понимаю. Когда вы их найдёте… Ну, я просто надеюсь, что людей в форме не будет рядом.

С этими словами корабельный вожак скрылся в темноте. Макс подумал, не пойти ли обратно к бассейну, но усталость наконец взяла своё. Он ощутил, что больше не в силах ступить ни шагу.

– Всё в порядке, приятель? – спросил Крепыш, устраиваясь под боком у Макса.

– Да, – отозвался тот. – Спокойной ночи.

– Спокойной.

Через мгновение Крепыш уже храпел и дёргал лапками, гоняясь во сне за шариками.

Максу потребовалось больше времени, чтобы уснуть, но и он наконец задремал. Последняя мысль перед погружением в сон была такая: «Конечно, мои люди обрадуются, увидев меня. Они меня никогда не боялись».

Только, положа лапу на сердце, он не уверен, правда ли это.