Если вы наименее опытный человек на новом месте, то не время красоваться и хвастаться. Ведь вы еще даже не знаете, что именно вы не знаете — и независимо от ваших способностей, вашего опыта и уровня вашего авторитета, совершенно точно найдется что-то, чего вы еще н
мы готовы практически к любой ситуации. Мы имели бесчисленные возможности сосредоточиться на наших слабых местах и совершенствоваться в этих областях, а также бесчисленные возможности приобрести и развить новые навыки. В этом медленном и трудном процессе мы приобрели интеллектуальную и эмоциональную твердость, которые необходимы для преодоления напряжения и стресса во время взлета. Наши ключевые навыки, которые и делают нас астронавтами, — способность быстро разбирать и решать сложные проблемы при неполной информации во враждебной среде — не были даны нам от рождения. Но к этому моменту мы все ими обладали. Мы их развили во время работы.
На самом деле мы практиковались в выполнении разных операций так тщательно и так много думали о том, что еще может стать причиной нашей гибели или ранения, что чем ближе был день старта, тем отчетливее нам казалось, чт
Представьте преподавателя, с энтузиазмом рассказывающего о выдержке и диафрагме, тогда как в глазах суровых летчиков-истребителей читался только один вопрос: «Ты только скажи, какую еще кнопку нужно нажать?» — и вы получите верное представление о том, как проходили наши занятия.
Мы стояли перед священником, позади нас — резервный экипаж, и священник погружал что-то, сильно похожее на конский хвост, в бадью, а потом брызгал на нас водой. Он прилично нас намочил, пока благословлял.
Если мы выберемся наружу, а костюм по какой-то причине окажется негерметичен, внутреннее давление разорвет наши легкие, ушные перепонки лопнут, все физиологические жидкости — слюна, пот, слезы — закипят, и мы получим кессонную болезнь. Хорошо только, что буквально в течение 10–15 секунд мы потеряем сознание. Ну а окончательно нас прикончит кислородное голодание мозга.