Цитаты из книг автора «Кристина Зимняя»

Я закивала с самым серьёзным видом и с деланым огорчением ответила: – Ах да! – Я отступила, воспользовавшись тем, что принц ослабил хватку. Напоминание Клауса оказалось очень своевременным. Я разом вспомнила и про письмо, и про почту. Сделала ещё пару шагов, задом наперёд продвигаясь к двери и не отводя взгляда от глаз Джервальта, словно он был не просто дикарём, а хищником, которому лучше спину не демонстрировать. – В общем, я возвращаюсь во дворец. А вы, ваше высочество, можете и здесь остаться.

– Ну нет! – Принц сделал шаг ко мне и вкрадчиво предложил: – Подвал следует заменить спальней, а вот связать меня, так и быть, разрешаю. И даже к кровати приковать. Невозмутимый Клаус громко икнул, а горничная, судя по звуку, уронила поднос. Но я даже голову не повернула в их сторону, глядя исключительно на самодовольного дикаря, который, похоже, задался целью растоптать в пыль осколки моей репутации.– Ну что вы, ваше высочество, – самым сладким голосом, на который была способна, прощебетала я, тоже делая шаг вперёд. – Мне нельзя доверять столь ответственное задание. Я же по неопытности вполне могу слишком сильно затянуть узлы. – Если бы на противнике был галстук или шарф, я бы непременно продемонстрировала, как именно это будет. Но шарфа на кронпринце не было, поэтому пришлось просто взяться двумя руками за распахнутые полы его рубашки, свести концы ворота на бычьей шее и застегнуть верхнюю пуговицу. После чего похлопать ладошкой по груди Джервальта и печально продолжить: – И потом… У меня есть опасение, что в случае вашей ночёвки в этом доме утром мне предъявят как минимум измену родине.– А как максимум? – заинтересовался Джервальт. Он игриво выгнул бровь и придержал мою руку, не давая разорвать неприличный контакт.– А как максимум – ваше убийство! – впившись в грудь дикаря ногтями, заявила я. Увы, этот толстокожий болван даже не почувствовал – не скривился, не охнул и ладонь мою не отпустил. – В самом деле? – к первой брови принца добавилась вторая. Ввиду небритости и брутальности физиономии смотрелась эта гримаса своеобразно – не знаешь, как реагировать: то ли плакать от смеха, то ли визжать от ужаса.

Дверь за наследником престола захлопнулась с таким грохотом, что с потолка обвалился кусок штукатурки. Только я опять-таки не смутилась – налила себе свежего чаю, подложила под спину подушечку, вытянула ноги и приготовилась в тишине и удобстве провести ближайшие полчаса. Но едва сделала пару глотков, за стеной что-то загрохотало. Раздались хохот и истеричные взвизги. Потом всё стихло, но через пару минут повторилось. А ещё через пять – дверь открылась.Я отставила чашку и села ровно, готовая созерцать, но вместо наряженного по моде Джервальта на пороге появились два помощника Пайтера. С круглыми перепуганными глазами, кряхтя от натуги, они волокли за руки бесчувственного толстяка. Следом шагал третий с ворохом разноцветных обрывков, прижатым к груди. Я невольно вжалась в спинку диванчика и проводила эту скорбную процессию взглядом до выхода из апартаментов принца. Даже не спросила, что произошло, – и так понятно, что возвышенная натура мастера не выдержала столкновения с дикостью наследника.

Посетители явились одновременно – столкнулись в дверях апартаментов и целую минуту, сияя насквозь фальшивыми улыбками, толкались в борьбе за право первым переступить порог. Победил невысокий толстячок в длинном канареечно-жёлтом жилете поверх лиловой рубашки и малиновых штанов. Он неожиданно присел и, поднырнув под выставленную в качестве преграды руку противника, буквально влетел в гостиную, кубарем прокатился по полу и застыл у закинутых на пуфик ног кронпринца. Джервальт от такого эффектного появления подавился вдохом и закашлялся, а я уронила ложечку, которой размешивала сахар в чае.– Ваше высочество, – простирая к принцу пухлые руки, возопил визитёр, – разрешите отрекомендоваться!– Разрешаю! – с опаской кивнул Джер.– Пайтер Итибальд тридцать восьмой, – одернув жилет и поправив сбившийся парик, представился толстяк. Говорил он с лёгким акцентом – заметно растягивал гласные.– Э-э-э… – Я впервые видела кронпринца растерянным. Он даже спустил ноги на пол, сел ровнее и только после этого продолжил: – Вы уверены, что вам ко мне? – Разумеется, к вам! Никто кроме меня не справится с задачей!

Интересно, почётному личному секретарю полагаются выходные дни? Вот где-то посреди мысленного составления дополнений к договору найма я и уплыла в царство тревожных сновидений.

– Плохо, милочка, поживаю, – вкрадчиво начала Кровососка, вставая. – Никто меня, немощную, не навещает. С полгода назад я имела возможность наблюдать, как эта «немощная» на центральной площади колошматила своей «клюкой» воришку, который имел неосторожность прикоснуться к её сумке, но сочувствующее выражение всё равно состроила и печально произнесла: – Так ведь все в отъезде, тётушка.

И одной из них оказалась тётя Иофания. – Алессандра! – расплылась она в людоедской улыбке, едва завидев меня.Мы с сёстрами так и звали её – Людоедка. Ну или Кровососка. И то и другое отменно подходило к характеру родственницы. – Тётушка! – воскликнула я, очень надеясь, что мысленно добавленное «Чтоб ты провалилась!» не слишком отчётливо проступило на моём лице. – Как поживаете?

Народу во дворце оказалось непривычно много. Как в день весеннего равноденствия, когда королева устраивала бал дебютанток. Сходства добавляли слишком пышные и яркие для утра наряды фрейлин и прочих дам – юных и не очень. На их пёстром фоне я в своей наглухо застёгнутой мантии напоминала ворону. Взъерошенную и крайне злую ворону, нервно скачущую по птичнику в поисках вывалившегося из гнезда птенца и готовую заклевать холёных канареек и надменных павлинов, если те встанут у неё на пути.

– Не смешно, – буркнула хмуро. Нет, кому как, а мне эти намёки на «дополнительные обязанности» секретаря уже поднадоели.– Но ты оценила?– Угу.– Что-что? – вроде как не расслышал принц.– Премного благодарна вам, ваше высочество! – громко произнесла я и шёпотом добавила: – Что избавили от суда за убийство престолонаследника. Обернулся, глянул насмешливо

Я улыбнулась шире прежнего и… подумав, промолчала. Вернулась к еде, чувствуя, как настроение, сдохшее ещё утром, плавно возвращается из небытия. Принц точно заметил – как и положено дикому животному, уловил, что что-то в состоянии дрессировщицы изменилось. Однако допытываться всё же не стал, и вместо повторного «Что такое?» прозвучало: