Читать книгу «Венец Безбрачия» онлайн полностью📖 — Кристины Юрьевны Юраш — MyBook.
image

Глава четвертая
Подсос и голубая кровь

 
Мужчины есть в русских селеньях,
Их все «мужиками» зовут,
На бабьих сидят иждивеньях,
Последние деньги пропьют!
Зарплату домой не приносят,
С дивана слезать не спешат,
Но ласки и нежности просит
Скупая мужская душа!
Работай на двух-трех работах,
Его обстирай, накорми,
И все остальные заботы
На хрупкие плечи возьми.
Горящие избы и кони
Уже никому не нужны,
Он курит на старом балконе,
Гордясь своим званьем «мужик»!
 
Кристина Юраш. Ответ Некрасову

Я стояла и в полумраке смотрела на этого аристократичного и вполне респектабельного красавца средних лет, чьи благородные виски уже слегка посеребрила седина. Он одарил меня тягучим взглядом вишневых глаз, откинул жгучую прядь волос, демонстрируя свой профиль, достойный старинного портрета в вызолоченной раме. Моя рука тянулась к выключателю, дабы в полной мере насладиться присланной мне красотой. Седовласый граф со взглядом «О, времена! О, нравы!» мне крайне импонировал. Я даже представила на секундочку, как мы будем украшать семейный портрет.

– Миледи, вы просто сразили меня наповал, – томно прошептал красавец, лаская меня взглядом. – Такой изумительной красоты я не видел никогда… Ах, как у вас тут уютно. Сыро, темно и…

Я включила свет, чтобы получше рассмотреть моего гостя. В этот момент раздался такой визг, словно в женскую раздевалку по фитнесу заглянул сантехник с наивным вопросом: «Кому тут трубы прочистить?» Визг перерос в шипение, жених съежился до размера чего-то маленького и черного. И это маленькое и черное метнулось в сторону моего шкафа и юркнуло в щель приоткрытой створки. Я стояла в коридоре подозрительно глядя на шкаф. Ой, зря… В шкафу раздался шелест, что-то оборвалось, а через секунду раздались грохот рухнувшей полки и крик! Какая боль, какая боль, утюг и моль: пять – ноль! Там же придерживать надо, когда трогаешь верхнюю полку!

Из шкафа вывалился тот самый, очень респектабельный джентльмен с моим бюстгальтером на голове и ужасом в глазах!

– Свет! – заверещал он таким голосом, каким может кричать «Насилуют!» девственница из пуританской семьи при виде фотографии любого мужика с полуголым торсом.

Обычно душераздирающие крики «Свет!» раздавались в тот момент, когда, проходя мимо санузла с включенным светом, ты рефлекторно вспоминаешь об экономии, матушке-природе, экологии, а заодно решаешь проверить, есть ли там кто живой или нет?

Лампочка пошла трещинами, дрогнула и осыпалась на пол, погружая коридор в зловещий полумрак.

– Только свечи, – тут же взглянул на меня бледный жених, скорбно поджав аристократические губы. – Никакого света и солнца! Ты ведь знаешь, кто я? Я – Альфонсо Альбрехт Амадей Альваро Вацлав Звентибальд! Герцог, в жилах которого течет королевская кровь! Никакого почтения!

Я так понимаю, что родители недолго думали, как назвать сыночка, а в последний момент быстренько открыли справочник мужских имен. «Вацлав?» – спрашивает счастливый отец, глядя на роженицу. «Со-ОЙ! – дет! – стонала мать будущего наследника. «Вильгельм?» – вопрошал автор шедевра. «Не-а-А! Бана-а-А! – ально! Да-А! – альше!» – тужилась роженица, пока задумчивый отец вычеркивал очередное непонравившееся имя и листал справочник дальше.

Жених подошел ко мне, сразу приосанился, как бы пытаясь сгладить первое впечатление.

– Свечи – это так романтично, – прошептал он, беря меня за руку. – Ужин при свечах… Где здесь столовая? Скажите слугам, миледи, чтобы не тревожили нас!

О! Слуги нас не потревожат! Они у меня тихие, незаметные, я бы даже сказала – невидимые. Так что с ними никаких проблем. Нет слуг – нет проблем.

Я открыла дверь на кухню, глядя, как жених подозрительно смотрит на лампочку. Через секунду она раскрошилась и осыпалась на пол.

– Я хочу видеть ваш самый лучший туалет! – с томным придыханием прошептал гость, покрывая мою руку учтиво-страстными поцелуями.

Вообще-то он у меня один. В конкурсе «Самый лучший» он плетется где-то в хвосте. Если раньше мы просто отставали от лидеров, то после тритона и принца нас опережает бесплатный и универсальный привокзальный туалет на станции Шепетовка после нашествия банды батьки Махно. Мы дышим в седельце туалету в пионерском лагере «Клубничка» с пропускной способностью пятьсот пионеров в день. Двухочковое заброшенное счастье в местном переходе тоже слегка нас опережает, но мы не сливаемся с гонки, все еще на что-то претендуя.

– Туалет там! – ответила я в надежде, что этот жених, в отличие от принца, к нему приучен.

– Почему вы еще не в нем? – страстно прошептал гость, прижимая меня к себе и глядя на меня сквозь полуприкрытые веки. Мне очень хотелось от него отмахнуться.

– Да как-то пока не хочется, – устало вздохнула я. Мозги совсем отказывались работать.

– А ради меня? – шептал жених, поглаживая мою шею холодными пальцами и заглядывая в глаза с такой мольбой, что мне становилось неловко. Нет, ну ради такого случая я, возможно, и попробую. О результатах отчитываться обязательно?

– Я так хочу увидеть вас в нем. Просто страсть как хочу, – его голос словно обволакивал меня. – Я представляю, как вы будете в нем смотреться… Вы будете в нем так прекрасны, так милы, так очаровательны.

Я тоже представляю! Я с телефоном, восседающая Снежной королевой на белоснежном троне и дочитывающая последние новости, казнящая и милующая бегущих от соседей тараканов-мигрантов, буду смотреться воистину благородно! В последнее время я – прямо начальник миграционной службы, ибо почти все нелегалы проходят через мою тапку. Получают пожизненную визу.

– Вы точно хотите это видеть? – убитым голосом осведомилась я, понимая, что мужик, пристально следящий за процессом моего пищеварения, стоящий в почетном карауле надо мной в момент вынужденного уединения, аплодирующий результатам и наслаждающийся картинкой, мне еще не попадался. «Давай, милая! Давай! Поднажми! У тебя все получится!» – прямо болеет он за мой пищеварительный тракт, стоя над душой в ответственный момент.

– Почему бы и нет? Я представляю, сколько на вашем туалете бриллиантов, но тут же понимаю, что ни одному из них не затмить вашу красоту! Называйте меня Звентибальдом, миледи… Это мое любимое из всех имен! – сладко вздохнул Звентибальд. – А еще я хочу видеть вас в вашем фамильном гарнитуре!

На полочке или в баре? Под кружевной салфеткой или нет? Я, конечно, девушка компактная, но далеко не подарок, чтобы затеряться среди бокалов и вазочек. Даже в ящик не помещусь. Или мне покукарекать из тумбочки, которая тоже входит в семейный гарнитур, кокетливо приоткрывая дверь?

– Фамильный гарнитур у нас на даче, – сообщила я, вспоминая мебельную развалюху – пережиток лучших времен.

– Так что же мы сидим в темноте? Где свечи? Где музыка? Где ваше очаровательное платье? У нас сегодня такое знаменательное событие! Я встретил свою ненаглядную судьбу! – шептал мне гость, придерживая за талию и пожирая взглядом.

Из свечей у меня были только ректальные от температуры и одна ароматическая, подарочная, а из уцелевшей и чистой одежды – летний сарафан.

На клеенке стояла одинокая пузатая свеча, распространяя запах благовоний для выкуривания всего живого в радиусе километра, шифоновая юбка стелилась по полу, а гость внимательно изучал мой интерьер, периодически странно поглядывая в мою сторону.

– Миледи, каково ваше состояние? – осведомился жених, бросая взгляд на мои обои.

– В целом неплохо! – устало вздохнула я, поражаясь заботе со стороны и не имея привычки жаловаться на жизнь. Еще бы! Встретить мужика, который интересуется моим состоянием, моим самочувствием, моим настроением, – большая удача! Я ласково посмотрела на этого чуткого человека, осознавая, что кем бы он ни был, а у меня есть на этот счет подозрения, пока что он дал сто очков вперед всем моим знакомым.

– Неплохо – это как? – участливо улыбнулся гость, сжимая мою руку. – Кто ваш достопочтенный отец?

– Пенсионер, – пожала плечами я, чувствуя, как липнет сарафан к потной спине.

– Пенсионер – это выше маркиза? – поинтересовался Звентибальд, лаская холодными пальцами мою руку.

– Это ниже прожиточного минимума, – усмехнулась я, глядя на то, как нежно перебирают мои пальцы.

– Я так понимаю, ваш отец еще не стар, – улыбнулись мне очень вкрадчиво и о чем-то задумались. – В вашем роду есть маркизы? Графы? Бароны? Мне очень интересно!

Если кот Маркиз, который сейчас обитает у моей мамы, периодически нализывая свои аристократические причиндалы до блеска, и является лучшей частью моей родословной, передавая мне право на этот, несомненно, веский титул, то, пожалуй, да.

– Есть, – улыбнулась я, пока мой собеседник придвигался ко мне все ближе и ближе, внимая каждому моему слову.

– А как сейчас себя чувствует этот достопочтенный титулованный господин, который является вашим родственником? У него есть наследники? – заволновался представитель дворянства, слегка сжимая мою руку. Единственное, что мне оставалось, – сделать пальцы веером.

Сказать, что достопочтенного и титулованного господина заели блохи, а позавчера его лишили права иметь наследников окончательно и бесповоротно, было бы излишне прямолинейно. Добрый доктор Оторви-и-выбрось развел руками, мол, финита ля комедия.

– Увы, официальных наследников нет, – ответила я, вспоминая, как мама фотографировала каждого котенка в окрестностях и присылала мне на опознание: «Наш – не наш», с целью выяснить, кормить ли в будущем или нет? – Да что вы все обо мне да обо мне? Расскажите о себе!

– Я – герцог по титулу! Почетный член всех аристократических кругов! – заявил Звентибальд, как бы намекая, что весь его пафос для меня.

А вот это меня настораживает. Как-то ко мне подкатывал почетный член всех клубов города в месте, где я проходила плановый медосмотр, а он являлся постоянным клиентом на дневном стационаре.

– Моя родословная ведет свое начало от династии Ерклер, которая в свое время породнилась с династией Розенврот, – распинался мой титулованный гость. Через двадцать минут мы дошли до седьмого колена родоначальника, которое страдало подагрой и ревматизмом, но это никак не помешало ему дать жизнь восьмому. До нашего героя было еще далеко.

– Скажи своей прислуге, чтобы подготовили мне особую спальную, – прошептал гость, припадая поцелуем к моей руке. Я заметила, что поцелуи с каждым разом поднимаются все выше и выше. – Понимаешь, я слишком слаб здоровьем, чтобы переносить дневной свет…

– Да нет у меня прислуги! – закатила глаза я, чувствуя, что судьба обделила меня не только состоянием, но и родословной. Осталось завидовать породистым собакам, чьи предки кусали за ногу самого Юлия Цезаря. – Я – сама себе прислуга! Говори, что нужно…

– То есть как? – поцелуи резко прекратились. На меня смотрели встревоженные глаза цвета спелой вишни.

– А вот так! – вздохнула я, вспоминая свою рабоче-крестьянскую биографию. – У нас денег нет на прислугу!

– То есть ты хочешь сказать, что ты мало того что неблагородных кровей, так еще и нищая? – глаза гостя округлились от ужаса. – Не может быть… Простолюдинка? Мезальянс! Как они могли! Подсунуть мне нищую простолюдинку? Фу! Какой кошмар! Видела бы это моя покойная матушка! Слышал бы об этом мой покойный батюшка!

Я понимаю, что его глухая матушка и слепой батюшка были бы категорически против моего пролетарского происхождения, но это не повод смотреть на меня сверху вниз.

– Пошла вон, – голос гостя резко изменился. – Хотя нет, слушай меня внимательно! Приказываю! До рассвета приготовить мне усыпальницу! Живо! Я кому сказал! Найди мне место для дневного сна!

– Так, я не поняла! – я резко встала, глядя на этого упыря. – Вырабатывать командный голос будешь в своем склепе! Там акустика хорошая! А у меня в квартире командовать имею право только я. Ну и хозяин…

– Слушай меня внимательно, – мое лицо взяли в руку как-то совсем невежливо. – Правила в этом доме такие. Никакого света! Только свечи! Во время моего дневного сна меня не будить! Если я не усну или внезапно проснусь днем, я убью все живое в округе, начиная с тебя! Для сна мне нужен гроб, наполненный землей! Ты меня поняла? Выполнять! Если будешь себя хорошо вести, то я, так и быть, сделаю тебя своей наложницей!

Вот что-что, а наложница из меня получится отличная! Как наложу в душу, так мало не покажется. Мне очень хотелось пнуть его любым неаристократическим коленом на выбор, но что-то подсказывало мне, что это будет последней страничкой моей биографии.

Я вздохнула, глядя на то, как мне улыбаются нехорошей улыбкой, обнажая острые клыки, достала телефон, вбила запрос по поводу гробов. Цены на ритуальные услуги чуть не сделали меня их молчаливым клиентом, которому все нравится по умолчанию. Похоронное агентство «Солнечная полянка» предлагало скидки для постоянных клиентов и венок в подарок. Бюро ритуальных услуг «Холодные ножки» обещало забрать тело из морга и каждую вторую горсть земли бросить бесплатно! Мне даже предлагали в он-лайн-редакторе уточнить параметры покойника. Слово «покойник» меня радовало, цены – нет.

– Быстро найди мне гроб! – прошипел вампир, скаля свои клыки и нервно поглядывая в окно. – Иначе я тебя растерзаю! Не вздумай сбежать! Я тебя из-под земли достану! Мне плевать, что у тебя нет денег! Доставай где хочешь!

Конечно, сейчас-сейчас, у соседей поспрашиваю, не завалялся ли у них гроб? Мало ли? А вдруг? Вдруг они мне его заранее заказали? А что вы хотели? Плохо думать о соседях – признак частой смены места жительства.

«Принимаем заявки круглосуточно!» – гласила надпись на сайте похоронного бюро, которое находилось в четырех кварталах отсюда. Я прикинула, что у меня есть кредитка. Но в силу тяжелого материального положения я могу себе позволить исключительно бюджетный макинтош.

– Приходите хоть сейчас! – вежливо ответила мне сонная девушка. – Мы очень вам соболезнуем! Мы понимаем, какая это боль! Как же судьба несправедлива! Я понимаю, что это случилось так внезапно!

Я посмотрела на вампира и вздохнула, грустно опустив глаза и подробности. Пока он нервно зашторивал все окна в доме, хрустел лампочками, я прижалась щекой к телефону и прошептала, оглядываясь по сторонам:

– А осиновые колы у вас есть? Только чтобы сто процентов осиновые!

– Приезжайте, мы покажем вам наш ассортимент, – вежливо ответила девушка. – Если вас утешит, то мы дарим вам веночек в подарок к гробу. Вы можете написать на нем все, что хотите. Еще раз соболезнуем. Ждем вас по адресу…

Вариантов надписей было много, но я как-то воздержалась. Порывшись в кошельке, вспоминая самую бюджетную модель с розовыми рюшами, я мрачно закрыла за собой дверь, бросая ключи в сумку.

Проходя мимо помойки, мой взгляд упал на большую коробку из-под двухкамерного холодильника. Сведя внутренний баланс доходов и расходов, я поняла, что скоро придется вводить новую статью: «на мужиков». Терзаемая смутными сомнениями, что вампиру такой вариант жилплощади не понравится, я все же остановилась на нем. А что? Двухкамерный, с морозилкой. Тут еще пенопласт остался. Главное, чтобы мягонько было…

Пять минут я прикидывала, как дотащить до квартиры ту самую заветную коробочку. Пахла коробочка мусором, на одном боку у нее было пятно от чьего-то текущего помоями пакета. Стыдливо озираясь по сторонам, я представляла себя бомжихой, осторожно, палочкой, сбрасывая мусорный пакет с коробочки. Похороны в стиле «эконом» должны состояться примерно через час сорок, а мне еще земли набрать нужно, поэтому, брезгливо зажимая коробочку двумя пальцами, я тащила ее домой, воротя нос от благоуханий. Как хорошо, что вампиры, если верить сказкам, не дышат.

– Куда потащила! – раздался сиплый голос. – Это моя коробка! На место! Я ее первый присмотрел!

На меня сурово смотрел асоциальный элемент в дырявых ботинках, старом пальто, штанах со стрелочками, с поясом из бельевой веревки и в грязном свитере. Заросший, смуглый, со свежим кровоподтеком на лбу, он настоятельно требовал вернуть ему его будущую летнюю резиденцию, но я была категорична.

– Мужик, ты понимаешь, – грустно вздохнула я, опустив глаза. – Банк процент по ипотеке поднял…

Меня пугали органом, зато я, в силу природы этим органом обделенная, со своей стороны запугивала органами. Либо множественное число смутило бедолагу, либо он решил по-джентльменски уступить мне добычу, я так и не поняла, но уже дотащила коробочку до подъезда и остановилась в раздумьях, присматривая клумбу для раскопок.

– О! – раздался скрипучий, преисполненный негодования голос с лавочки, когда я задумчиво прикидывала, сколько земли понадобится, чтобы наполнить временное лежбище упыря. – Холодильник новый купила! Жирует!

Кому не спится в ночь глухую? Это что за клуб престарелых «Что? Где? Когда? Кого и с кем?» расположился на скамейке ни свет ни заря?

– Еще бы! – причмокнула старуха из соседнего подъезда, опираясь на палочку и поправляя платок. – Бухгалтером работает! Ворует! Мешками! Вон какой купила! Двухкамерный! Дорогой!

– Дорогой! – согласилась Матвевна, которой тоже не спалось. – Да знаю ее – проститутка местная! Мужиков к себе постоянно водит! Что ни день, то новый мужик!

Я посмотрела на них взглядом скромницы, чувствуя смертельную обиду. Не каждый день, а раз в три дня, между прочим!

– Спит с кем ни попадя, а замуж не берут! Стыдоба! Тьфу! – вздохнула представительница разведки соседнего подъезда, ничуть не смущаясь того, что объект смотрит на них пристальным взглядом. – Я же ее еще вот такусенькой помню! Помнится, бегает голенькая и орет: «Баба Шура!»

А ничего, что я снимаю эту квартиру год, не поправилась ни на кило и в последний раз голенькой бегала по своей квартире в поисках халата?

– И с начальником спит! Сама видела! – поддакнула Матвевна, прищуриваясь на меня сквозь призму старых очков. Моль сыто отрыгнула, готовясь передать эстафету червякам, но бабки все не унимались.

Я затащила коробку на этаж, открыла дверь и втянула ее в коридор. Где-то во мне радостно потирала ручки жадненькая еврейская девочка, радуясь экономии семейного бюджета.

– Милости прошу к нашему шалашу! – крикнула я, беря в руку вместительный пакет из супермаркета. – Парадный вход сбоку!

– Это еще что? – передо мной появился герой не моего романа, с подозрением глядя на рисунок двухкамерного холодильника. А как же рай и в шалаше? А? Почему это мне с милым и шалаш должен показаться раем, а его не устраивает почти новая коробка из-под очень дорогого холодильника?