Дальше мне сон досмотреть не дали. В дверь постучали и тут же открыли ее, так и не услышав моего согласия. Спрашивается, зачем было стучать? А вдруг я голая? Ладно, вам же хуже…

На столике, который слуга осторожно вкатил в комнату, стояли тарелочки с миниатюрными порциями каких-то деликатесов. Порции были маленькие, словно все здесь сидели на диете. Я быстро все съела и позвонила в звонок, чтобы грязную посуду отнесли обратно.

Вечером ко мне снова постучали и попросили спуститься в холл. Изнывая от нетерпения, мы снова слушали список тех, кто прошел в следующий тур. И снова слезы, рев, истерики. После того как снова прозвучало мое имя, я не выдержала. Я подошла к козлобородому, схватила его за бороду и сказала угрожающим голосом:

– Это издевательство? Вы надо мной издеваетесь? Это шутка? Как же мне это все надоело! Ваш император издевается надо мной? Скажите прямо! Он что? Слепоглухонемой?

– Нет… Он полностью серьезен! – проблеял бородатый, пытаясь вырваться, но не тут-то было.

– Я хочу свалить отсюда! Слышите! Я хочу уйти! И мне по фигу, что обо мне подумают! Если хотите, я скажу ему прямо в лицо. Я не хочу быть его женой, поэтому мечтаю свалить отсюда как можно быстрее! У меня дела в городе! – крикнула я, чувствуя, что сейчас мои нервы окончательно не выдержат.

Я отпустила бородку, чувствуя, что большая ее часть осталась в моей руке. Не благодарите за эпиляцию! Счет пришлю позже!

– Передайте императору, что я устала от этого балагана! Вы что здесь? Цирк уродов собираете? – сказала я, решительно направляясь к выходу, который мне тут же загородили стражники. Они были вооружены и выглядели очень недружелюбно. С такими ребятами шутки плохи.

– Вернитесь в свою комнату и отдохните… Вы, очевидно, перенервничали… – тихо сказал старичок, с ужасом поправляя заметно поредевшую бороду.

– Сейчас вы у меня перенервничаете! – пригрозила я, гордо выходя из зала.

Мне пришлось вернуться к себе. Идея с прыжком вниз перестала казаться мне бредовой. Отряд не заметит потери бойца, поэтому осталось только все правильно рассчитать. Высота где-то метров восемь. Третий этаж. Не так уж и много. Если прыгнуть прямо с подоконника, то можно сильно пострадать. Прыгать нужно метров с трех, а лучше – с двух… Но как? Опять в голове замелькали кадры из какого-то фильма, где очаровательная пленница делает веревку из штор и простыней. Но в пленнице килограммов пятьдесят живого веса, а во мне, судя по ощущениям, центнер, не меньше. Ладно, допустим, я сделаю веревку, привяжу ее к кровати, повисну на ней и буду потихоньку спускаться. А как только высота окажется вполне приемлемой для прыжка, просто разожму пальцы. План прост, как все гениальное.

И я приступила к подготовке. Первым делом я сорвала карниз, оторвала оттуда шторы, а сам карниз просунула в дверную ручку. Теперь дверь снаружи открыть было нереально. Я сорвала балдахин. На вид и на ощупь ткань была прочной. То что надо. Кружок «Умелые руки и крепкие нервы» начал работу над веревкой.

Нужно, наверное, написать прощальное письмо. Ну не в том смысле, что я тут суицидом занимаюсь. Боже упаси! Просто вежливо попрощаться. Я взяла бумагу и перо. Обмакнув его в чернильницу, я поставила жирную кляксу на бумаге.

Скомкав лист и отбросив его подальше, я решила предпринять еще одну попытку. Как начать письмо? Сразу в голову полезло: «Ну, здравствуй, моя разлюбезная Екатерина Матвевна!» Вариант явно неподходящий. Думаем дальше. «Я к вам пишу, чего же боле?» А вот это мысль!

 
Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать…
 

Н-да… Получается как-то уныло. Я попробовала его переделать, но Пушкин сделал в гробу тройной тулуп, и я поняла, что поэтом мне быть не суждено. Можно даже не пытаться.

В итоге я написала всего три слова. Нет, не те, что хотела изначально, но тоже очень красноречивые:

Понять. Простить. Отпустить.

О как! Да я просто мастер эпистолярного жанра! Моими объяснительными за опоздания зачитывался весь отдел. И это, между прочим, моя коронная фраза.

Итак, письмо готово. Краткость – сестра таланта, а гонорары мне все равно никто не платит. Теперь пора ретироваться. Длины веревки должно было хватить, но вот выдержит ли она мой вес? Я встала на подоконник, схватив конец веревки, словно Тарзан лиану, правда боевой клич издавать не стала. Время позднее. Люди наверняка спят уже. Зачем их будить раньше времени?

Осторожно, немного помявшись на подоконнике, я скинула веревку вниз, села, свесив толстые ноги в стоптанных ботинках за окно, и стала ждать, пока уймется дрожь в коленках. Осталось только чуть-чуть податься вперед, чтобы съехать попой и повиснуть на руках, но было страшно. А вдруг я не смогу удержать вес своего тела и сразу упаду топориком в воду? А вдруг веревка не выдержит? В итоге я набралась храбрости и шагнула навстречу свободе. Точнее – съехала.

И вот я болтаюсь на высоте примерно восьми метров и повторяю себе, что главное – не смотреть вниз! А глаза так и норовят заглянуть туда, где болтаются в поисках опоры два толстых окорока, которые я привыкла считать своими ногами.

С меня слетел один ботинок и с громким плеском упал в воду. Второй держался на одном пальце, поэтому скоро последовал за своим братом. Хлюп! И вот они воссоединились в морской пучине!

Я медленно разжала пальцы и соскользнула вниз. Мое тело было очень тяжелым, поэтому я почувствовала, что если ничего не предпринять и висеть так дальше, то добром это не кончится. Я попыталась еще немного съехать, но тут же меня понесло вниз со страшной силой. Самодельная веревка обожгла руки, но пальцы я так и не разжала. Слава богу, босыми ногами я наткнулась на узелок и более-менее удобно на нем устроилась. Рукам стало немного легче, но я чувствовала, что пальцы горят и постепенно немеют.

Я висела где-то на уровне второго этажа, утешая себя тем, что половина дела уже сделана! Осталось совсем немного… Давай, Сима, давай! Потом ты будешь со смехом рассказывать о своих приключениях Машке… Если удастся попасть домой… Я прислушалась. За закрытой шторой я отчетливо слышала голоса:

– Мне надоел этот балаган! Закругляйтесь! Я уже сделал свой выбор! К чему все эти формальности? – произнес сердитый мужской голос.

– Но ведь по традиции… – произнес знакомый голос «Левитана местного разлива».

– Да к черту традиции. Я – император и вправе решать за себя! Заканчивайте этот конкурс! Это какой-то бред! Что дальше? Танцы? Свидание вслепую? Ужин? Что еще? Я уже увидел все, что хотел, – голос мужчины был полон гнева. И если честно, то я была с ним полностью солидарна! Я бы поаплодировала ему, но руки у меня были заняты. Молодец, мужик! Давно пора! Хватай первую попавшуюся и заканчивай шоу. Или женись на всех одновременно и устраивай гарем. Тогда никто не обидится! А что? Идея хорошая. Только меня не нужно в гарем записывать. Так что, мужик, все в твоих руках! Царь ты или не царь?

– Я устал от этого! Сколько можно? Я уже сказал тебе, что выбор сделан! Остальных можно распустить по домам. Выделите им из казны приданое, подарите побрякушки и торжественно развезите по домам! Что тут непонятного? – возмутился император. – Можете устроить банкет, провести экскурсию по столице, а потом погрузить всех в карету и увезти с глаз моих. Можно штабелями. Я разрешаю.

Хм… На умственно отсталого он не похож… Зря я сомневалась в его интеллектуальных способностях… Мыслит он вполне здраво! Я даже немного жалею, что не удалось узнать его поближе. Интересный человек этот император. И чувство юмора у него есть.

– Вы точно уверены в своем выборе? Вы не передумаете? – с надеждой спросил козлобородый.

– Нет. Так что, будьте так любезны, поставьте мою избранницу в известность о моих намерениях и сообщите другим, что они свободны! И приведите ее сюда. Я хочу с ней поговорить, – сказал император усталым голосом.

– Прямо сейчас? – удивленно спросил старик. – Но ведь сейчас ночь, и девушки наверняка уже спят…

– И что с того? Сделай это немедленно! Сию же секунду! Пора заканчивать это представление, – приказал император.

– Слушаюсь, мой господин! – Дверь хлопнула, и козлобородый отправился извещать счастливицу о матримониальных планах его величества. Совет да любовь!

В этот момент я поняла, что я немного поторопилась с выводами. Наш бордель распускают, а я вишу тут. Вот так всегда! Стоило подождать каких-то пятнадцать минут, ушла бы, как белый человек, через парадный вход, да еще и с приданым. Оно бы мне пригодилось. Мало ли что потребует чародей за то, что снимет с меня заклятье?

Я услышала громкий стук и крики откуда-то сверху. Это ко мне! Ну и наивные! Попробуйте сломать карниз, чтобы войти! Он там хорошо стоит, я проверяла! Так что вам придется выламывать двери!

Эх! Не обломится мне приданое. А ну и фиг с ним! Я медленно разжала пальцы и съехала еще немного вниз. Мамочки! До чего же страшно! И тут раздался странный хруст. Подняв глаза вверх, я увидела, что самодельная веревка начинает лопаться. Ткань не выдерживает веса моей тушки. Я решила немного ускориться и стала дышать как паровоз, чтобы успокоиться. Спокойствие! Только спокойствие! Сейчас будет выступление сборной по плаванью в тяжелом весе.

В моем окне уже маячили чьи-то головы. Вот засранцы! Все-таки сломали дверь! Я посмотрела наверх, потом взглянула вниз и медленно стала отпускать веревку.

– Не делайте этого! – пронзительно закричала какая-то служанка, закрыв рот руками.

Ага, тебя не спросила! Поздно, милочка, поздно. Смотри, чтобы волной тебя не смыло! Как говорил один мой знакомый: «Не поминайте лохом!»

– И-и-и-и-и! – раздался мой визг, и я почувствовала, как падаю вниз. Если вы думаете, что у меня в этот момент перед глазами промелькнула вся жизнь, то вы глубоко ошибаетесь! Это все сантименты. В голове была одна мысль: «Ой, зря я так… А вдруг там камни?»

Почему-то хорошая мысля приходит опосля. И мне оставалось надеяться, что никаких камней нет.

Удар о воду оказался очень болезненным, а погружение на глубину – очень неприятным. По-моему, я отбила себе пятую точку. Мое тело стало опускаться на дно. Я начала слабо барахтаться, глядя, как наверх уходят пузырьки воздуха. А еще говорят, что толстяки не тонут! Тонут, еще как тонут… Но тонуть я не собиралась. Из последних сил я оттолкнулась от дна и стала медленно всплывать, как субмарина на вражеской территории. Я снова дышу. И это радует. Откашлявшись, я попробовала плыть, но плыть не получалось… Меня болтало туда-сюда, пока я окончательно не выдохлась. Рядом сплошной стеной стояли отвесные скалы, на которых располагался замок. Если я и дальше буду пытаться приблизиться к берегу, то меня разобьет как щепку. Теперь я знаю, что чувствуют потерпевшие кораблекрушение, когда их носит по волнам. Разумно было бы отплыть подальше от скал. Но как тут отплывешь, если сил почти не осталось. В горле першило от того, что наглоталась соленой морской воды, но сдаваться было рано. Правда, очень скоро силы покинули меня, и я почувствовала, что отключаюсь.