Директор, конечно, петух.
Зарплата при нем, при нем…
У меня теперь есть выбор, с кем засыпать. Со светом или с ужасом. Как ни странно, я предпочитаю свет. Он горит у меня в комнате целую ночь, а счетчик в коридоре исправно складывает ватты в киловатты. Пока жизнерадостные мультяшки скачут на экране ноутбука, заражая зрителей необоснованным оптимизмом, тусклым светом горит лампочка в ночнике, а ноги укрывает теплое одеяло, я могу уснуть. Но стоит экрану померкнуть, а ночнику мигнуть, как в каждом углу мне начинает мерещиться эта тварь. Нет, приятно, что она оказалась вежливой, с чувством юмора, но место встречи с этим кошмаром я запомнила, чтобы в будущем обходить его по приблизительному радиусу полтора – два километра. Не меньше! На случай внезапной встречи я могу, конечно, помахать ручкой издалека, мол, приветик, но не обессудьте, если я при этом не буду замедлять шаг.
Это приблизительно то самое чувство, когда тебе подали заявку в друзья с намеком «может, встретимся вечерком», а ты решила посмотреть фотографии «друга». Не вылизанную в фотошопе аватарку, а реальные фотографии, после которых срочно нужно смотреть список самых желанных мужчин мира, чтобы убедить себя в том, что в мире еще осталось хоть что-то прекрасное. Но если уж очень хочется на свидание и человек хороший, то достаточно открыть топ самых уродливых мужчин на земле, посмотреть на них полчаса, а потом с радостью наброситься на фотографии «кандидата», понимая, что могло быть и хуже. Намного хуже…
Три рабочих дня выдались на редкость спокойными, поэтому новый пузырек успокоительного был отложен в сторону. Кеды под столом ждали своего звездного часа, а в верхнем ящике стола – надеюсь, что надолго, – поселились чай, кофе и сахар, купленные с первой зарплаты. Время шло, копейки капали, жизнь начинала налаживаться в меру своей испорченности. Из приоткрытых перспектив повеяло сквознячком оптимизма.
От Эллочки и Лордика приветов не было. Это означало только то, что они неплохо устроились. Я сидела и размышляла о том, как сделать пока что ненапряженную работу, еще более комфортной, в связи с чем принесла планшет и наушники. Но не тут-то было!
Дверь открылась, и на пороге, заслоняя свет, появилась небольшая, но очень кругленькая фигурка. Прямо колобок из сказки закатился к нам на огонек.
– У вас эльфы есть? – спросил колобок женским голосом, вкатываясь в офис. Пока я с не самым довольным видом снимала наушники и прятала планшет в стол, поглядывая на часы, девица любительски-округлых форм уже разместилась на диване. В меру симпатичная, в меру ухоженная, в длинной цветной юбке а-ля «джими, джими, а че, а че?», увешанная с ног до головы фенечками и бусиками так, словно ограбила несчастных туземцев, девушка производила впечатление жизнерадостной толстушки. Она была явно не из тех, кто фотографируется на ковровой дорожке, пока им хлопают, а скорее из тех, кто сами «хлопают» ковровую дорожку на турнике, чихая от пыли во дворе родной многоэтажки.
– Меня зовут Вариэль… – гордо представилась она, почесывая красную полосу под врезавшейся в упитанное тело бретелькой. – Вариэль, дочь Михаэлиса. Эльфийская принцесса.
В качестве неоспоримого доказательства своей расовой принадлежности она продемонстрировала свое заостренное ухо, которое еще не до конца зажило после операции.
«Варвара Михайловна», – тут же перевела я с «эльфийского», почувствовав себя лингвистом-полиглотом. Пока во мне задыхался от негодования зародыш филолога, «принцесса» открыла каталог.
– Вот! Он! Цем! Цем! Цемушки! – возликовала «эльфийка плюс сайз», целуя доходяжку с первой странички. – О! Это он… Мой принц… Мой сладенький! Как же долго я тебя искала!
Согласна, долго. Это ведь первая страница как-никак!
Файл был уже обслюнявлен, неоднократно приложен к большой груди, облизан, сфотографирован на телефон и напоследок звонко поцелован. Теперь на файлике красовалась размазанная помада, которую мне предстояло вытирать влажной салфеткой. Такое чувство, будто к эльфийским мощам приложилась целая толпа верующих.
– Когда можно к нему? – воодушевленно уточнила обладательница пышных форм, восторженными глазами пожирая щуплую эльфийскую красоту. – Готова хоть сейчас!
– Мм… Простите, но процедура такая… Мм… Я сначала задаю вам… – начала я, но пухлые пальчики уже листали каталог под аккомпанемент взволнованного сопения. Внезапно Вариэль остановилась и замерла, открыв рот. Присмотревшись к новой находке, она с сомнением вернулась на первую страницу, потом еще раз пролистала, придерживая пальцем-закладкой второго кандидата.
– Я не знаю… Мне тут сразу два нравятся, – блаженно вздохнула Вариэль, показывая пальчиком сначала на эльфа, а потом на того несправедливо обиженного моей предшественницей принца с глазами, в которых явно читалось: «Некрасивых женщин не бывает. Бывает слишком светло». – Как вы думаете, какой из них красивей? А? Мне кажется все-таки эльф, но этот тоже очень красивый… Блин! Я не знаю! А можно сразу двоих? А?
«Конечно, можно! – разрешила бы сердобольная тетка с мяукающей коробочкой слепых котят. – Подождите пять минут. Сейчас кошечка еще родит, и можете забрать следующую партию! Вон они уже лезут! Не уходите!»
– Нет, кого-то одного! – сурово ответила я, глядя на клиентку и будучи суровым противником гаремов. Исключительно потому, что мне их собирать. – Учтите, вам придется жить в мире без wi-fi, телевизора, стиральной машины и так далее…
– Да по фигу! – Вариэль, звеня браслетиками и цепочками, поглаживала каждого кандидата.
«Нет, она права! – усмехнулся Идеал. – Такую эльфятину один физически не потянет! Такому «боингу» всегда нужен запасной аэродром!»
– Понимаете, вам придется переехать в другой мир, – я честно пыталась спасти эльфа и принца. – Вы не сможете каждый день мотаться между мирами, поддерживать отношения со своими родственниками, с друзьями. Так что вы подумайте… Взвесьте все…
– Взвесить… мм… пусть будет семьдесят килограммов, при росте – метр шестьдесят пять. Я просто давно не взвешивалась… – задумчиво прикинула «колобок», лаская взором субтильные эльфийские прелести. Судя по комплекции, у принца было куда больше шансов выжить после: «Милый, возьми меня на ручки!»
– Давайте так. Вы пока подумаете, а завтра придете и скажете мне результат. Я вас не тороплю. Выбирайте, думайте, – мило улыбнулась я, а потом с надеждой добавила: – Договорились?
– Я уже решила! Сразу два! Ну пожа-а-алуйста! А вдруг один откажется? А? Ну, у вас ведь такое же тоже бывает? – жалобно посмотрела эльфятинка, явно не слыша меня. – Я согласна на любого из них! И побыстрей! Когда результаты? Мне лично надо присутствовать?
– Нет. Я влюбляю, если это вообще возможно, выполняю все условия, необходимые для брака, а потом отдаю жениха вам! Но результат гарантировать не могу! Сами понимаете, сердцу не прикажешь! – вздохнула я, глядя на выбранных красавцев и чувствуя, что начинаю злиться. Да! Любовь зла. На часах висело сразу два заказа с пометкой «или». За три дня набежало двести пятьдесят рублей зарплаты. Вообще-то «натикало» больше, но вчера в обед я неудачно съела йогурт… Так что двести пятьдесят рублей.
Спустила я деньги, прос… просто просроченный йогурт «Незабудка» с перебитым сроком годности был не самой лучшей моей идеей. «Незабываемый вкус» – так значилось на упаковке. Я второй день его забыть не могу. Напоминает он о себе периодически…
– Положите руку на медальон! – я со вздохом протянула медальон пышной «эльфийке». Та вытерла потную ладонь о многослойную юбку, тут же выполнила мою просьбу и оставила мне свой номер телефона.
Дверь закрылась, я допила кофе, которое почему-то посчиталось как две кружки, доиграла на планшете, сходила в туалет, оставив там четыре рубля из зарплаты. Тащиться сразу на два свидания мне чертовски не хотелось…
На пороге появился Гимней Гимнеич, сразу же бросая хмурый взгляд на часы.
– Чего сидим? Почему не на свидании? У меня жена машину разбила. Срочно деньги нужны! – раздражительно заметил директор, под злободневный аккомпанемент Мендельсона. – Да… да, дорогая… На том СТО, на котором мы обычно… Нет… нет… И что сказали? Сколько?! Еще раз повтори! Они прямо так тебе и сказали? Не может быть! Дай трубку! Сколько? Да вы… И это тоже надо заменять? Я смотрел, там должно было быть все нормально… Не работает? Ну тогда пусть пока у вас постоит…
Директор положил трубку и посмотрел на меня таким взглядом, что в голове заиграла песня: «Любовь одна виновата, Любовь во всем виновата!»
Снова заиграл Мендельсон. На том конце трубки кто-то орал так, что слов было не разобрать.
– Да, пусть пока стоит… Как? На троллейбу… Да не… Я имею в виду… Пока… Пока не почи… Сейчас таких денег нет… – Гимней Гимнеич покраснел, пытаясь вставить хоть слово. Трубка визжала, орала, истерила. – Ты меня неправи… Да я не… Ну на такси… Нет! Я не…
Трубку снова бросили. Срочно требуется переводчик со скандального крика на обычный язык. Со стажем не менее десяти лет неудачного брака.
– Я насчет клиентки хотела вот что сказать. Мне показалось, что ее решение необдуманное и спонтанное. Внешность я, конечно, считала, телефон взяла, но… – начала я, объясняя, что не верю в любовь с первого взгляда. И вообще, методы работы вызывают у меня некоторые сомнения.
– Твоего мнения никто не спрашивает! Есть заказ – работай! – заорал Гимней Гимнеич, протирая об рубашку экран дорогого телефона. – Если часы показывают заказ, это значит, клиентка настроена серьезно! Эти часы для таких, как ты, вечно сомневающихся, повесили. Я просто не хочу доводить до крайности, но твоя тупость и лень выводят меня из себя! Я же тебе рассказывал про часы! На пальцах объяснял принцип их работы!
– Про часы вы мне ничего не рассказывали! – возмутилась я, глядя на его взмокшую спину и сжимая в кармане кукиш.
– Я все тебе рассказывал! Кто виноват, что ты ничего не помнишь! Память у тебя девичья, дырявая… Тренировать надо! Или записывай, если не запоминаешь! Так, все! У меня дела! Занимайся своей работой, за которую тебе деньги платят! – рявкнуло начальство и громко хлопнуло дверью.
На часах вместо двухсот пятидесяти рублей появился ноль и красная надпись: «За спор с директором!» Вот так я проспорила двести пятьдесят рублей.
Я взяла в руки каталог, посмотрела на эльфика и подумала о том, что приворот по фотографии я еще делать не умею. Но если бы научилась, то кеды обретут вечный покой в шкафу, где пыль им будет прахом, а шуршащий пакет – пухом.
За эти три дня я немного разобралась с медальоном, научившись не только сохранять внешность кандидатки, но и придумывать свою. Внешность, придуманная мной, сразу бы заинтересовала пластических хирургов. При виде меня «в образе» многие из них обратились бы ко мне с подозрительным вопросом: «Кто это тебя так?» – и тут же предложили бы прайс на свои услуги. Пока я решала идти или не идти на свидание, у меня разболелась голова, в связи с чем пришлось выпить таблетку и ждать, когда мозги прояснятся. Блистер с оставшимися таблетками я сунула в карман на случай рецидивов. Там же лежал белый уголь. Йогурт «Незабудка» хотелось забыть как можно быстрей!
Через минуту я с тоской смотрела на свое упитанное отражение, потрясая пышными формами и звеня фенечками. «Даже если весишь за сто тридцать, есть надежда выйти замуж за принца!» Я двумя руками взяла правую грудь и красиво уложила ее в правую чашку растянутого бюстгальтера. Левая уютно устроилась в соседней чашке. Глядя на такие чашки, у любого чайника капнет из носика. Географ глобус пропил, увидев правое и левое полушария. Я изучала мое временное декольте, в которое поместился бы кошелек, телефон, зарплата целого отдела, газовый баллончик, зонтик и много чего интересного, полезного и нужного.
Все. Улеглись. Я попрыгала, потрясла своим богатством, радуясь, что офис в подвале. Нет, тело не самое удобное. В таком теле – сильно не побегаешь! Сидя на стуле, я, кряхтя от натуги, шнуровала кеды… Отлично. Юбка и убойные кеды. А теперь цыганочка с выходом!
– Ай, нанэ-нанэ! – потрясла я плечами, глядя, как грудь не просто колышется, а перелетает с одной стороны на другую, звеня бижутерией. Хоть бы не оторвалась! Мужик! Берегись поворота платформы! Не стой под стрелой!
О проекте
О подписке