Глава 15

– Заходи, девица, – наконец послышался голос за дверью, а я покосилась на вырезанных птичек. Что-то они мне разонравились. Так сказать, потеряли все свое сказочное очарование.

Птицы с головами девушек смотрели на меня равнодушным взглядом.

Я осторожно скрипнула резными дверьми и шагнула внутрь.

Так, спокойствие. Даже с буйными можно договориться.

Красавец сидел на столе. Его красивый торс был оторочен белоснежным мехом. Поверх обнаженного тела была роскошная белая шуба. Он осмотрел меня с ног до головы, но выводы оставил при себе.

«Не набросился с ножем, и ладно!», – согласилась я.

– Рассказывай, красавица, – дерзко усмехнулся Снежич, глядя на меня ярко голубыми глазами. – Отец, небось, обернулся уже?

Снежич снова усмехнулся, а потом запрокинул голову наверх. Я отследила его взгляд и увидела сосульки, висящие на потолке, и морозные узоры.

– Если вы про медведя, то да, обернулся, – ответила я, слегка робея. Я старалась быть очень вежливой и тактичной. И следить за ним внимательно. Как и обещала. А что мне оставалось делать?

– И с чего ты на «вы» перешла? – резко произнес красавец, сощурив глаза. – Я что? Враг тебе?

– Эм… – запуталась я, не понимая, о чем это он.

– Скажи, я тебе что? Плохое что-то сделал? Я ведь еще не сделал! – горделиво вскинул голову Снежич. А я смотрела на него и не понимала, что его так разозлило.

– Ну, на ты… как –то неприлично, – произнесла я, видя его удивленные глаза. – Как бы к незнакомым людям принято на «вы».

От нервов я шелестела конфетой, которую мне дал Леший, Семен Семенович. И все не решалась ее съесть.

– На «вы» обращаются к врагам лютым. Это называется «иду на вы», – пояснил прекрасный принц, словно сошедший со страниц сказки.

– Хорошо, давайте на ты, – согласилась я, нервно терзая фантик.

Глава 16. Снежич

Я смотрел на девушку, понимая, что отец просто так никого не приведет. С виду она была неказиста. Выглядела так, словно ее мешком пустым по спине огрели. Да, я красавицу рассчитывал увидеть, а не вот эту унылую мышь.

– Давай я тебе скажу, девица – красная. Правду, что отец утаил, – заметил я, понимая, что девица явно не в курсе, кто она и для чего ее сюда вызвали. А быть может, еще и договориться удастся.

От этой мысли мне вдруг стало приятно. Я вспомнил снежные просторы, вспомнил громыхающие молнии и собственный смех. Куча богов не могут справиться с моим творением.

О, как же я их ненавижу. Ярило, значит, они приняли. А меня нет. Все ведь знают обо мне, да мало кто вспоминает. Вот и сижу я здесь, словно пленник.

Ничего, сейчас баба сбежит.

– Мой отец укрывает меня не потому, что я – чудовище, – ядовито произнес я. – А потому, что я – его позор. Я позор всех богов. Моя мать, Дива – Додола, великая богиня Гроз, жена Перуна, великого бога, однажды оступилась. Да так удачно, что упала в объятия моего отца. Хотя, люди говорят и другое. Что мой отец соблазнил мою мать, увел от мужа. Своего лучшего друга. А дело было так. Он обернулся ландышем, а она соблазнилась цветком. Околдовав ее темными чарами, мой отец овладел ею. А потом родился я и мой брат, Ярило. Ярилу дали колесницу и теперь он по небу катается.

Я бросил взгляд на девушку, которая открывала фантик от конфеты. Я видел, что в ее руках не конфета, а заячий помет. Не иначе, как Семен Семенович постарался! Я вспомнил, как в детстве он угощал меня конфетами. И как потом я узнал, что это – не конфеты вовсе и все рассказал отцу. «Ну, знаешь ли!», – обиделся Семен Семенович. – «Сейчас такие конфеты делаю, что заячий помет полезней будет! Всякие там мульгаторы, красители, ешки всякие! А тут все свое! Натуральное! Прямо из зайца! Можно сказать, экологически чистое. И дитю радость!».

Бе! Меня даже передернуло!

– Разве я не красив? – спросил я, глядя на девушку, которая чувствовала себя явно неуютно. – Так вот, у меня лицо матери. Ты представляешь себе, что будет, когда боги меня увидят. Какой позор! И вот чтобы я глаза не мозолил, да не напоминал об измене, меня здесь и заточили. А мать моя обратно к Перуну вернулась. И он ее принял. Только вот меня никто среди богов видеть не хочет. Брата и так со скрипом взяли. А тут еще я.

Я присел на стол, а у меня в руках появилась огромная снежинка. Я сжал пальцы, а снежинка разлетелась осколками. На девушку это явно произвело впечатление. Она округлила глаза, так и не донеся заячий помет до рта.

Глава 17. Снежич

– Ну так что, – усмехался я, глядя на маленькую мышку, которая смотрит на следы моих когтей, оставшихся на деревянных бревнах. Мне нравилось, как она вздрагивает, когда я делаю резкое движение. Я незаметно для нее выставил коготь и провел по столу. Она почувствовала опасность и даже съежилась. Да, убедить такую девушку выпустить меня на волю будет проще простого. Достаточно пугнуть ее. Хотя, что-то мне подсказывает, что она и сама не прочь убежать отсюда, куда глаза глядят.

Она смотрела на меня, разворачивая дальше фантик

– Леший дал? – усмехнулся я.

Мышка подняла на меня глаза и вздохнула

– Ну да, – ответила она.

Я видел, как она берет заячий помет двумя пальцами, как несет его ко рту. Нет, все-таки люди слабые… Они даже маленький морок отличить не могут. Я чувствовал, что конфета вот-вот окажется у нее во рту, но внутри что-то возмутилось. Я сам не ожидал, что что-то внутри меня потребует это прекратить.

«Ты же бог, Снежич!», – громыхал голос отца. – «Ты должен быть милосерден к смертным!».

«Милосерден?», – спросил я, весьма удивившись. – «Почему я должен проявлять к кому-то милосердие?».

«Вот почему тебя не хотят видеть другие боги! В тебе нет милосердия! У тебя внутри стужа! Ярило…», – начал было отец.

«Хватит мне про брата!», – дернулся я.

«А вот и не хватит! Ярило милосерден! Он дарит людям тепло и свет! А ты…», – отец выглядел отчаявшимся.

И вот сейчас, глядя на глупую смертную, которая вот-вот съест заячий помет, мне вдруг стало ее … жаль. Вид у нее был жалким. И одежда какая-то нищенская. Ни вышивки, ничего…

– Нет, ты ешь, ешь, – послышался рассмеялся я, поборов странный приступ милосердия.

– А что не так? – спросила она, разглядывая конфету.

– Ничего, ничего, – улыбнулся я, видя, как девка застыла в нерешительности. – Ты ешь, ешь…

И тут произошло нечто странное. Она посмотрела на меня разломила заячий помет пополам. Одну половинку она протянула мне.

Она что? Подумала, что я голоден?

– Спасибо, не надо, – отмахнулся я, чувствуя, что начинаю ненавидеть ее.

Девка только собралась утолкать конфету в рот, как вдруг я резко ударил ее по руке. Половинка конфеты вылетела и упала на пол.

– Да ты чего! – возмутилась девка, глядя на меня с осуждением и удивлением.

– Ну, если тебе нравится заячий помет, то мешать не буду, – сквозь зубы процедил я.– Никто в здравом уме не станет есть конфеты Лешего!

– Ну не знаю – не знаю, – вдруг послышался скрипучий голос Семен Семеныча. Он чем-то шуршал. Наверное, бумагами каким-то. Прямо звук такой, деловой. – В детстве наминал горстями! За уши не оттащишь!

О, как я его за это ненавижу.

– Ну че? – послышался голос Лешего у меня на ухо. – Да не боись, она меня сейчас не слышит. Ну, как тебе девка? Правда забавная?

Я промолчал.

– Ты это, чего на нее злишься? – послышался голос Семен Семеновича у меня над ухом. – Она, между прочим, сегодня целый день не ела! И половину конфеты тебе отдала! А ты злиться удумал. Она-то конфетку, как конфету видит…

В этот момент я посмотрел на девку, которая поперхнулась, пряча смешок.

Глава 18

Я поперхнулась, а Снежич скривился, словно сейчас кого-то убьет. Я чувствовала, как давлюсь смехом, пытаясь скрыть его. За что была удостоена гневного взгляда ярко-голубых глаз.

– Я за вами слежу, – послышался очень серьезный голос Лешего. И тут, совершенно неожиданно, раздался еще один голос, сопровождаемый стуком в дверь. Это был голос Беллы Болеславовны.

– Ты там что? Умер на горшке? – голос слышался, словно издалека.

Я осмотрелась, понимая, что Семен Семеновича и там и тут передают.

– Белла Болеславовна! – закричала я. – Вытащите меня отсюда!

– Иду, иду, – проворчал Семен Семенович, а я понимала, что меня просто распирает от смеха. – Я тут, между прочим, делом занят! Важным!

Мои крики он заглушил звуком смыва.

– Белла Болеславовна! – звала я на помощь.

Снова послышался звук смыва.

Деловой звук, ага!

– Ты уже эту газету наизусть выучить должен! – слышался строгий голос жены. – Ужин остыл! Картошка с грибочками! Все как ты любишь!

– Да иду-у-у! – волком завыл Семен Семенович, чтобы заглушить мой крик. И чем-то снова зашуршал.

И вот, кажется, она меня услышала!

– Так, а откуда у тебя там бабский голос? – слышался внезапно ставший строгим голос Беллы Болеславовны. Старушка ревновала.

– Женский? – спросил Семен Семенович. – Где? А то соседи! Опять ругаются!

Связь оборвалась и голоса стихли. Повисла неловкая пауза. Моя попытка самоспасения закончилась тем, что я осталась наедине со Снежичем. И сейчас я чувствовала себя очень неловко, поэтому молчала.

– Ну, так чем займемся? – негромко и насмешливо спросил Снежич, рассматривая меня со всех сторон. По его губам скользнула довольная улыбка. Я нахохлилась, как воробей, внимательно следя за каждым его движением. – Во что поиграем?

Я прямо физически чувствовала этот взгляд. Он, словно нож в руках убийцы, скользил по моему телу, вызывая тревожное волнение внутри живота. Было в нем что-то, что выдавало звериную натуру.

Такое чувство, словно меня дикий зверь обнюхивает. И никогда не знаешь, отойдет он в сторону, или броситься на тебя. Э

От этого чувства внутри были американские горки в животе. Я лишь нервно сглотнула.

Минуту мы молча смотрели друг на друга, а потом я почувствовала, как и у меня по телу проходит трепет, а когда его не осталось вовсе, я вспомнила, что мне задали вопрос.

– В прятки, – прошептала я, косясь на красавца. У меня под ногами уже намело маленький сугроб. А во всем виновата его роскошная шуба, с которой сыпался снег.

– И кто водит, а кто прячется? – с какой-то кошачьей ленью спросили у меня, останавливаясь передо мной.

Ну и рост! Мне голову приходится задирать, чтобы с ним говорить. Я любила красивых высоких мужчин, но не когда осталась с ним наедине в изувеченном когтями комнате.

– Эм… – замешкалась я, вспоминая, что ему прятаться как не желательно. Мне же за ним глаз да глаз нужен.

– Да можно ему прятаться, – снова послышался голос Лешего, а я дернулась. – Он просто так из терема не выйдет! Так что играйте смело!

– Да ты там что?! Примерз! – слышался настойчивый голос Беллы Болеславовны. И Леший снова пропал.

– Давай договоримся так, – мягко заметил Снежич, а глаза его вспыхнули хищным блеском. От смущения я уже ничего не могла на его лице увидеть, только приоткрытые губы. – Давай, я вожу. А ты прячешься. И если я тебя найду…

В этот момент у меня тело, словно оцепенело. Загадочная улыбка заставила меня поднять бровь. Что он имел в виду? Не нравится мне этот хищный звериный взгляд.

Внутри все напряглось. Словно я уже подсознательно знала ответ на этот вопрос, но боялась даже о нем подумать.

Я осторожно стала пятиться. От его взгляда мне становилось тревожно. Взгляд был тягучий и холодный. Он словно заставлял ноги примерзать к полу.

– Раз, – произнес Снежич, а по его губам поползла нехорошая улыбка. Я вздрогнула от его «раз», но постаралась успокоиться.

Через пару мгновений я была уже за дверью. Уже в коридоре я услышала отчетливое: «Два».

Сердце оборвалось, а я гулко мчалась по деревянному полу.

Глава 19

Почти не видя ничего перед собой, я неслась вперед, резко оглядываясь.

«Валить отсюда! Подальше от медведей, всяких снежичей, леших!», – стучало в голове.

Разумеется, я собиралась прятаться! Кто же будет искать меня в моей уютной квартире? Пусть попробует найти! Меня доставка найти не может, а тут Снежич!

Не то, чтобы я решила смухлевать, но меня не покидала тревожная мысль, что это за следы в его комнате? Следы, словно огромная кошка точила свои когти и о бревенчатые стены.

«Надеюсь, что об этом ты никогда не узнаешь!», – выдохнула я.

«Начало мне нравится!», – выдохнула я, быстро пытаясь сориентироваться.

Через пару мгновений я выбежала к двери. Едва не перевернув лавку, я перепрыгнула через нее и стала дергать дверь, ведущую на улицу. Сначала я ее дергала, потом толкала плечом.

«Только бы открыто!», – пронеслось у меня в голове, а я взмолилась всем высшим силам. На всякий случай.

Между прочим, я – мастер спорта по игре в прятки от козлов. Меня сложно и легко потерять! Именно эти слова стали мои девизом, когда я пыталась выбраться на улицу.

И вот она открылась! Мороз ударил мне в лицо, после яркого света терема мне показалось, что на улице темно. Метелицы и поземки танцевали на барханах сугробов. Заиндевелый лес стоял, застыв, словно на фотографии.

Порыв холодного ветра ударил в лицо, словно пытаясь загнать меня обратно в теплую избу.

– Какое счастье! – выдохнула я, слыша, как под ногами скрипит снег. Ночное небо казалось серым из-за непрекращающегося снегопада.

Огни дома отдалялись, а я выставила вперед руки, чтобы встретить первые белые кусты. Снег набился в сапоги, обжигал лицо, а я пробиралась через лес, тревожно оборачиваясь на каждый шорох. Старый пень со снежной шапкой напоминал гриб.