Мне показалось, что в его планах не было женитьбы на мне. Но теперь я понимала, что наша свадьба сыграла ему на руку. Ему нужно было срочно жениться, чтобы обойти приказ короля.
– Вы очень расстроили меня и бедняжку Генриэтту, – покачал головой король. – Впрочем, можете идти! Я вам советую впредь со мной не ругаться. И тщательно проверять, что выходит в вечернем выпуске. Мне стоит взмахнуть рукой, и ваша голова слетит с плеч. У меня статья найдется для каждого! Не забывайте, кто правит этим государством.
– О, в этом вы правы. И у меня статья найдется для каждого. Я вам тоже советую впредь со мной не ругаться, – послышался спокойный голос этого сумасшедшего, а я с ужасом обернулась.
Он дерзит королю! Угораздило же меня стать его женой! О, не может быть! Это я застыла в поклоне, а мой без пяти минут муж даже не думал поклониться.
– Мне достаточно взмахнуть рукой, и ваша корона полетит с вашей головы, – продолжал муж, осматривая дворец так, словно его пригласили в гости. – Поднимутся профсоюзы работников, вы лишитесь своих последних сторонников. Мне достаточно написать короткую заметку и пустить ее в печать. На всякий случай предупреждаю. Заметка уже готова. А мои типографии есть по всему городу. Так что вам придется сжечь всю столицу, но я уверен, что даже на пепелище к вам подбежит мальчик и предложит свежую газету!
Так вот для чего ему нужна моя мастерская! Он хочет открыть еще одну типографию!
В зале повисла тишина. Нет, нет, нет! Срочно в храм богини! Срочно умолять ее о разводе! Мне еще таких неприятностей не хватало!
– Поэтому помните, кто здесь настоящая власть, – послышался смешок мужа. Я увидела, как король побледнел, его глаз дернулся. – Пойдем, моя дорогая!
Меня взяли за руку и без разрешения короля потащили в сторону выхода.
Уже на выходе я слышала крики короля: «Ко мне! Срочно ко мне! Главу тайной канцелярии! Где эти болваны! Как они могли упустить свадьбу!».
Двери за нами закрылись, а мы преспокойно направились по коридору в сторону выхода.
– Пустите! – дернулась я, когда мы пешком вышли за ворота дворца. – Вы просто сумасшедший! Пустите! Я немедленно пойду в храм и буду всю ночь просить богиню, чтобы она вычеркнула наши имена из книги!
– Тише, не дергайся, – послышался весьма довольный голос. – Хоть все прошло и не так, как я задумал, но надо отдать должное, получилось намного лучше, чем я планировал! Ты хоть что-то поняла из того, что я сказал?
Меня ухватили покрепче, пока я отчаянно вырывалась. Мы вышли в роскошный парк, где уютно светили фонари и чинно прогуливались респектабельные пары, обсуждая свежие сплетни.
– Свежие новости! Покупайте свежие новости! – мимо нас пронесся босой мальчишка в ободранной куртке и картузе. – Вечерний выпуск! «Герцогиня Девенстон обменяла служанку на платье! Граф Беркли застукал своего старенького дворецкого в объятиях собственной дочери! На углу улицы Морэй и улицы Шаттер столкнулись две кареты. К счастью все обошлось! К счастью для могильщиков все обошлось очень дорого!»
– Вы… вы сумасшедший, – дернулась я, пытаясь вырываться из цепкого захвата руки. – Я в этом не хочу участвовать! Пустите! Я законопослушная гражданка! Я кому говорю! Мне нужны проблемы с властью!
– В этом королевстве власть – это я. Как ты думаешь, что правит миром? – послышался снисходительный голос, а я отчаянно пыталась отвоевать свою руку.
– Миром правит любовь! – произнесла я, вспоминая храм богини любви. А потом вспомнила про то, что мне нужно выкупить мастерскую! – И деньги!
– О, нет. Миром правит слово. Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно людей за собой повести, – послышался негромкий голос, а я попыталась разжать его пальцы, крепко держащие меня за запястье.
«Покупайте свежий выпуск! Все за полриаля!», – слышалось звонкое откуда-то издалека. – О, сэр! Вы не пожалеете! Свежие новости! Маньяк изнасиловал маньяка в Синем переулке! В Синем переулке развелось столько маньяков, что они насилуют друг друга, чтобы не потерять квалификацию!
Мы вышли их парка, пока я пыталась заприметить переулок, куда можно юркнуть.
– Пустите! – выкручивалась я, а потом осмотрелась и изо всех двинула мужа ногой. От неожиданности меня отпустили. Воспользовавшись теми мгновениями, которые мне подарила судьба, я бросилась бежать в сторону темного переулка, где обычно скрывались от благочестивых взоров девицы легкого поведения.
Ловко подобрав недошитую юбку свадебного платья, я устремилась в проулок, слыша за собой хромающую погоню.
– Стоять! – рванули меня за платье, когда я нырнула в полумрак узенького переулка между двумя огромными домами из кирпича цвета шоколада.
В этот момент я обрадовалась, что рукав был не пришит, а приметан, поэтому ткань хрустнула и осталась в руках мужа.
Я уже пробиралась через напомаженных красавиц, мечтающих, чтобы кто-то заглянул к ним на огонек.
– О, платье невесты! Это что-то новенькое! Дорогуша, а ты не обнаглела! Самим есть нечего! Проваливай в свою прачечную! – слышались возмущенные голоса вчерашних прачек и портних, но я была проворной и шустрой.
– Стоять! – послышался строгий чуть хрипловатый женский голос, а дорогу мне перегородили сразу две разукрашенные дамочки. – Если ты думаешь, что можно запросто поступить на работу, мы тебя разочаруем. Сначала вступаешь в наш профсоюз!
– Хорошо, – задыхалась я, с опаской поглядывая назад. – Я согласна! Я готова! Где нужно подписаться! Только пропустите!
– О, поглядите! Она готова! – рассмеялись девушки, мелькая разноцветными нарядами. – Только учти, милочка! Если ты рассчитываешь сразу поймать богатого клиента, то мы тебя разочаруем!
– Разочаровывайте, сколько влезет! – дернулась я, пытаясь прорваться.
И тут на горизонте появился мой муж. Девушки тут же выстроились вдоль грубой кирпичной стены, изогнувшись в самых соблазнительных и завлекательных позах.
– О, красавчик! Как на счет минутки удовольствия, – сладострастно стонали они, хлопая ресницами и выставляя напоказ едва прикрытые прелести.
– О, вы меня недооцениваете! – послышался голос мужа, а меня все не пропускали.
– Где подписаться? – умоляла я, пытаясь раздвинуть девиц. – Сколько внести? Я согласна! Завтра внесу! Только пустите!
Я напирала на девиц, но они не отступали. Я почувствовала, как мне на плечо легла рука в перчатке и дернула к себе.
– Новеньким всегда везет! И пяти минут не отработала! – послышалось фырканье за спиной. – И сразу богатенький клиент! Это ж надо! А, может, дело в платье?
– Драсте! – мерзким голосом на выдохе произнес муж, пока девицы крепко держали меня, не давая пройти к спасительному выходу на Найт Парк Авеню.
– Ой, не признали! – переглянулись девицы. – Богатым будете! Шэф, у нас есть свежие сплетни!
– Если вы про старенького графа Бонненгарда, который собирает девиц по улицам, чтобы поиграть с ними в шахматы, а потом говорит соседям, что у него была пьяная разнузданная оргия, то я в курсе!– отмахнулся муж, приближаясь ко мне уверенными шагами.
– Тюююю, – обиделись девицы.
– Держите крепче эту красавицу. Не дайте ей уйти! – рявкнул он, пока я пыталась прорваться вперед.
Дитрих настиг меня, когда я пыталась протиснуться между девицами и стеной. Тяжелая рука схватила меня за плечо и дернула к себе.
Второй рукав я пришила на совесть, поэтому, когда меня вывели обратно к уютному свету фонарей, я попыталась снова дать деру, но вместо этого опрокинулась назад.
Я, как швея, знала, что мне очень идут неприятности. Но я не могла их себе позволить!
– Помогите! Спасите! – крикнула я, мечтая остаться законопослушной и верноподданной королю горожанкой без неприятностей.
Не хватало, чтобы они выяснили, что Винаретта Браун – не мое настоящее имя. А королевская печать на моих документах – искусная подделка.
– Пустите! – крикнула я, пытаясь отцепить от себя его руку. Не ровен час, когда доблестные служители закона очень сильно мной заинтересуются!
Откуда-то с другого конца улицы послышался пронзительный и гневный свист. К нам бежали жандармы, дежурившие на площади.
– Пустите! Я не хочу участвовать в ваших играх! – дергалась я, пытаясь освободиться. – Я хочу домой! У меня завтра много клиентов! Просто забудьте мое имя!
– Что здесь происходит? – спросил суровый голос с отдышкой, приближаясь к нам со скоростью одно покашливание в секунду. – Кто нарушает общественный порядок?
Я смотрела на отполированные пуговицы синего мундира, свисток, заблудившийся в огромных усищах, раздувшиеся щеки и съехавшую на бок шапку с пером и кокардой. Следом за свистуном подоспели остальные жандармы, окружив нас со всех сторон.
– Мы не нарушаем общественный порядок, – послышался миролюбивый голос мужа, который с размаху прижал меня к себе. – Но если вам показалось, что мы его нарушили, я готов лично извиниться перед порядком.
Рука в кожаной перчатке достала из внутреннего кармана туго набитое портмоне.
– Итак, во сколько порядок оценивает понесенный ущерб? – спросил голос мужа. – Во сколько оценивается девственная тишина…
Дитрих внезапно умолк. Вдалеке среди брюзжания карет слышался истошный крик: «Убивают!!! Помогите!!!». Крик тут же оборвался на полуслове. И на смену ему пришли пьяные песни.
– Так, во сколько оценивается девственная тишина этого вечера? – послышался голос с неприкрытой издевкой.
Дорогое портмоне расстегнулось, обнажая такие суммы, которые скромная швея видела только во сне.
– О, как здесь красиво. Никогда не замечал такой красоты, – с улыбкой заметил Дитрих, демонстративно отворачиваясь от сверкающего золотом кошелька, протянутого жандармам.
Те переглянулись, глядя на золото. Один из них закашлялся, а второй облизал пересохшие от волнения губы. Я видела, как Дитрих бросил мимолетный косой взгляд на соблазнительный кошелек. И усмехнулся, рассматривая одинаковые дома цвета горького шоколада, светлые балконы и высокие полукруглые окна. Где-то вдалеке дымили мануфактуры, застилая небо черными тучами магического дыма.
– Мы взяток не берем! – как-то неуверенно и даже жалобно заметил молодой лейтенант со смешными усиками, потянувшись к золоту, но тут же получил по рукам от усача со свистком.
– О, я разве не сказал вам, что нашел это портмоне на скамейке и спешил вручить находку доблестным охранникам правопорядка, чтобы они отыскали рассеянного владельца. А вы тут как тут! – послышался голос мужа, а он кивнул в сторону скамейки мимо которой мы даже не проходили.
Жандармы мялись, поглядывая на редких прохожих.
– Я уверен, что вы найдете его владельца. И обязательно передадите ему, чтобы впредь он был внимательней, – снисходительно заметил муж, снова едва заметно улыбаясь.
Я смотрела на тиснение «Д. Б», похожее на старинный герб.
– Не вздумай брать у него взятку! Это же Дитрих Бергендаль! Завтра же на первой полосе появится статья про коррупцию среди жандармов! – послышался изумленный голос тучного служителя. Лица жандармов, внезапно ожившие от шуршания портмоне, тут же помрачнели.
– Ни во сколько! Уберите ваши деньги! – внезапно выдал толстячок со свистком. – И пустите несчастную девицу! Или вы опять взялись за старое? Как вам не стыдно!
Что? Ничего себе! Какой ужас! Я посмотрела на лицо мужа, на котором расцвела на мгновенье снисходительная улыбка. Уберите его от меня!
– Кажется, я ее знаю! – оживился лейтенант, кивая в мою сторону. – Лицо у нее знакомое!
О, как хорошо! Меня узнали! Настроение приподнялось, а я с надеждой посмотрела на лейтенанта. Не припоминаю его. Может, заказывал форму или платье для невесты? У меня часто заказывают форму слуги. И даже жандармы! Так что всех и не упомнить. Но как же хорошо, что они помнят меня!
Я расслабилась, высокомерно глядя на мужа с его открытым портмоне.
– Да, мы знакомы! – авторитетно кивнула я в сторону лейтенанта, чувствуя, как разжимаются пальцы мужа на моем плече.
– Ей и так деньги достаются тяжелым трудом! И жизнь у нее нелегкая! – с укором произнес молодой жандарм. – Если бы вы знали, сколько у нее клиентов!
– Да! – подтвердила я, выдыхая. Какое счастье, что меня узнали. Очень надеюсь, что на сегодня приключения закончились.
– Так, этого в участок. За нарушение общественного порядка, – распорядился усатый жандарм, наконец-то выплюнув свисток. – Эту…
– Девочки, она состоит у вас в профсоюзе? – внезапно крикнул усатый. Из темного переулка послышалось: «Кто? Невеста? Нет! Не состоит!».
– И эту тоже! – распорядился усатый, отряхивая рукава новенькой формы. – За нарушение общественного порядка и разложение морали общества!
– Да, но … – запаниковала я, чувствуя, как меня ведут. – Я вовсе не …
О проекте
О подписке