– Я закалённая, всё-таки десять лет в Интернете, – слабо усмехнулась Алиция. – И у меня очень противные, избалованные и своевольные троюродные сестрички. Про остальную родню вообще молчу. Их можно в кунсткамере в виде монстров демонстрировать.

Подталкиваемая Брайаном в спину, она спустилась вниз и погрузилась в жёлтое такси, которое он словил для неё. Брайан протянул мужчине в чёрных очках купюру и пожелал ей удачи.

***

Всю дорогу Алиция пыталась справиться с волнением. Она то теребила рукава одежды, то ёрзала на месте, то сверлила взглядом странного типа, обожающего носить чёрные очки по ночам. Впрочем, она и в своей обычной жизни как-то встретилась со странным парнем, который поразил её до глубины души тем, что в зимний вечер нацепил солнечные очки. И он даже не был слепым!

– Ещё бы мне карту, – пробормотала она себе под нос.

– Если ты о карте Лос-Анджелеса, то вот, держи, – таксист кинул ей на колени сложенную карту.

"Хорошо, что я отлично понимаю американский английский, да и говорю почти без акцента, а то было бы обидно", – с этими мыслями Алиция поблагодарила таксиста и углубилась в карту. Впрочем, они вскоре приехали.

Здание показалось Алиции даже несколько зловещим. С одной стороны постройки находился ломбард некого Саймона Уайта – реклама этого заведения занимала половину стены, но не была освещена.

"Интересно, этот Уайт, он что, занимается тёмными делишками или ведёт бизнес с вампирами, если не желает добавить искусственное освещение?" – подумалось ей. "Хотя мне что за дело? Если, конечно, он не попытается втянуть меня в свои делишки. Да и не слишком я верю типам, которые занимаются сомнительным бизнесом и обладают фамилией, которая переводится как "Белый"".

С этими мыслями она вошла в небольшой, но довольно уютный подъезд. Сверившись с адресом, Алиция дошла до квартиры, которая, как она поняла, была снята для неё. И тут до неё дошло, что ключа от квартиры она так и не получила. Или тот выпал из рюкзака, который она швыряла куда попало во время так называемых тренировок с Брайаном.

Вздохнув, девушка нервным жестом отбросила назад грязные и пыльные пряди волос, выудила отмычки, решив, что практика никогда не повредит, воровато оглянулась и приступила к делу, убедившись, что никого поблизости нет.

Когда дверь была взломана, а замок наконец-то издал щелчок, Алиция очутилась внутри и сразу же скривилась. Обстановка была, как в кладовке её дачи, в которой она с удовольствием отдыхала каждое лето у троюродной тётушки.

Конечно, она обожала путешествовать, но всегда старалась хотя бы недели две побыть на даче в красивой и спокойной обстановке. И каждый раз, когда они приезжали летом, комнаты двухэтажного коттеджа казались заброшенными и пахли плесенью.

В этой квартире была какая-то странная картина с подсолнухами – ни разу не репродукция Клода Моне – кровать неподалёку от двери, возле стены имелся небольшой стол со стулом напротив окна, крошечная душевая и небольшая кухня, которая даже не отделялась от комнаты.

Такая себе типичная американская съёмная комнатка-студия с обветшалой обстановкой и неистребимой грязью.

Пожав плечами, Алиция постаралась не слишком сильно впечатляться. Только депрессии и уныния ей и не хватало!

Она добыла из рюкзака старый ноутбук и поставила на стол, подключившись к местному бесплатному вайфаю, который, кстати, раздавал "Белый".

Машинально открывая и закрывая ящики старого письменного стола, покрытого пылью, она неожиданно обнаружила смятые десять долларов и быстренько запихнула себе в карман. Она уже поняла, что приличное поведение следует оставить в прошлом и хватать всё, что плохо лежит.

Брелок с ключами от квартиры, кстати, преспокойно лежал в одном из ящиков стола – это девушка обнаружила, когда закончила обыскивать стол.

Когда она зашла в почту, которую для неё зарегистрировал один из людей (точнее, вампиров), Короля, то она увидела, что ей уже пришло несколько писем. Имелся и спам, в котором ей с жаром рекламировали противозачаточные таблетки. Но его она удалила, прочтя только первую фразу в теме письма.

Оба письма были короткими и от Брайана.

Скривившись, она тяжело вздохнула.

Неугомонный парень выражал надежду, что она благополучно добралась до той дыры, куда её должны были запихнуть. А также сообщал, что ей стоит в ближайшее время сходить в два разных места. Одно находилось в Санта-Монике, где она в данный момент и обитала. А другое располагалось в Даунтауне. Девушка заскрежетала зубами, так как именно оттуда она и приехала в Санта-Монику. А ведь могла бы уже выполнить это задание, если бы получила его раньше!

Во втором письме ей предлагалось пообщаться с одним человеком, у которого были некие полезные для Короля сведения.

"Послужишь почтовым голубем, детка", – с воодушевлением и издёвкой писал ей Брайан.

Алиция снова тяжело вздохнула, подумав о том, что ей будут давать всякие разные задания, пока не убедятся, что на неё можно положиться. Или пока она не убьётся к чертям собачьим.

Ей стало одиноко. В душе поселилась пустота, которая медленно разъедала её изнутри, словно кислота. Не то, чтобы она не привыкла к одиночеству. Но раньше всегда можно было позвонить сестричкам, хоть одной из них! Или другим родственникам. Или подругам. Хотя нет, подруги в последние годы были озабочены только поиском подходящих парней, поэтому Алиции приходилось часами выслушивать то жалобы, то восторженные визги и писки. Часто потом тоже переходящие в слезливые истории и критику конкретного парня и всех мужчин скопом.

От этой пытки Алиция уже через несколько минут сходила с ума и едва ли головой не билась об стенку во время разговоров по телефону. Точнее, в процессе выслушивания чужих исповедей и попыток склеивания разбитых в очередной раз сердец.

Иногда ей казалось, что сердца у подружек будто фарфоровая посуда, которую много раз склеивали после очередного швыряния в стенку. И в разводах от клея, с заметными извивающимися линиями, эти сердца уже выглядели как самый настоящий мусор. И ведь их же нельзя выбросить окончательно в мусорник и заменить на что-то новое.

От резких запахов пыли, сырости и чьих-то духов у неё чесался нос. А от вида жёлтых от ржавчины и грязи плиток в душевой тянуло блевать.

И ещё очень хотелось плакать. И звать… Нет, не маму, а Эшли. Алиция даже испугалась, ощутив столь сильную потребность в почти незнакомом мужчине. Её охватило безумное желание обнять его, прижаться лицом к его крепкой и мускулистой груди, почувствовать аромат его парфюма и чистой, молочно белой кожи. Отключиться в дневном сне в его объятиях.

"Наверное, это из-за того, что я его кровь пила", – внезапно вспыхнуло в мозгу. Она припомнила отрывочные сведения, неохотно выданные Брайаном, который был, возможно, отличным телохранителем, но учителем точно не от бога.

И в голове запульсировало страшное слово: "Зависимость". Ей стало страшно. Она всю жизнь боялась к кому-то слишком сильно привязаться. Ведь её все бросали, все. Родители в первую очередь продемонстрировали ей то, что она для них ничего не значит. Что её рождение было лишь мелким, незначительным эпизодом в их жизни. Что им, собственно, было на неё плевать.

И это с самого детства взрастило в неё столь большое количество комплексов, которые затем ещё и разрослись, словно сорняки на заброшенном земельном участке, что девушка никогда не могла почувствовать себя сильной, красивой, уверенной в себе.

Хоть и отлично знала, что внешне привлекательная.

Но даже красота не приносила ей радости. Она слишком быстро замечала, что те парни, которые пытаются ей навязаться, хотят только секса. Причём, чаще всего, одноразового. В школе и университете это вообще выражалось в наспех придуманном виде спорта: "Трахнуть вот эту недотрогу, а то строит из себя королеву Викторию, стерва! Явно же цену себе набивает!"

Однако Алиция была кем угодно, только не идиоткой. И подобные планы раскрывала буквально сразу, подмечая переглядывания, перемигивания парней со своими дружками. "Нет, серьёзно, – думалось ей, – если уж вы задумали затащить меня в постель, чтобы потом похвастаться, то стоило бы, наверное, об этом помолчать до исполнения плана, а не растрезвонить о победе заранее, ещё не получив её?"

Случилась с ней в последний год учёбы и некрасивая история. Один парень, Янис, рассказал всем, что переспал с ней. И очень обиделся, когда она во время очередной пары встала и начала допрашивать его, мол, какая у меня фигура, есть ли у меня родинки, и где. И т. д. А затем надменно и зло рассмеялась, называя его лжецом.

Свою правоту она доказала, хотя, конечно, были и те, которые ей не поверили. В основном девушки, свято убеждённые в том, что мальчики врать не могут, особенно симпатичные. Они же такие милашки!

А потом Янис смотрел на неё обиженным взором домашнего животного, которого хозяин выбросил на улицу. Он явно не мог понять мотивы такого предательства. Ведь, по его мнению, Алиция должна была гордиться тем, что он, местный красавчик, снизошёл до неё! И вообще, могла бы давать ему на шару, а не крутить порядочному пацану яйца. Те же могут и вкрутую свариться от подобного издевательства!

Отбросив воспоминания, Алиция решила как можно лучше осмотреть квартирку, всё-таки, новое жильё, нужно знать все углы и тайные места. Чтобы, если что, отыскалась подходящая нычка, дабы спрятать пакетик героина… Точнее, пакет с кровью. Вспомнив о крови, Алиция вытащила пакет из рюкзака и засунула в холодильник, понадеявшись, что кровь не стухла раньше времени.

Решив помыться, чтобы не ложиться грязной, она покосилась на грязную плитку с жёлтыми разводами, но порадовалась хотя бы тому, что сантехника была вполне исправная. У неё даже возникло ощущение, что новый унитаз и сантехнику установили всего пару дней назад. В углу валялись чужие часы, на вид дешёвые, обычная китайская подделка. В небольшом белоснежном шкафчике – упаковка каких-то таблеток от головной боли, ещё не просроченные.

Прибрав и это к рукам, Алиция порылась в кухонных шкафчиках, но там ничего не было, кроме пыли и паутины, хотя, опять же, сантехника была новой. В холодильнике витали лишь призраки когда-то повешенных мышей.

Кроме того, на столе валялась кем-то забытая недоеденная пицца и несколько пустых бутылок из-под пива. Нюхнув пиццу и поморщившись, она брезгливо швырнула её в мусорник, отправив туда и бутылки из-под пива.

Через некоторое время Алиции стало скучно. Так как ночь уже подходила к концу, она решила навестить "нужного человека" следующей ночью. От скуки она вытащила из рюкзака мобилку и позвонила на радиостанцию. Очаровательная Алона по-прежнему была на линии.

"К нам дозвонилась некая Джейн Доу. Очень э-э-э интересное имя, главное, запоминающееся", – раздался волнующий голос радиоведущей. "Вам слово. Что терзает вас в эти ночи?"

"Вы не поверите, Алона", – с печалью в голосе заговорила Алиция. "Мне пришлось столько пережить, сколько, я думаю, не переживал ни один человек".

"Да ну?" – с издёвкой прокомментировала радио-ведущая.

"Да, Алона", – Алицию понесло, она уже не могла остановиться. "Я за один вечер успела столько всего пережить! Встретила мужчину своей мечты, но поняла, что мне до него как до Луны раком. А ещё я упала с большой высоты и едва не переломала себе все кости. А ещё у меня появился друг, но такая язва, что ужас! И у меня внезапно образовалась аллергия на солнце. Так что теперь я больше никогда не смогу загорать. Да, совсем забыла! Самое важное – оказалось, что эмигранты опаснее, чем мы все думали. Даже если это не грёбаные террористы".

"Очень тебе сочувствую, Джейн", – после непродолжительной паузы заговорила ведущая. "К сожалению, я плохой психолог, поэтому могу посоветовать тебе наглотаться таблеток и выброситься из окна. По крайней мере, одной сумасшедшей дурой станет меньше. А сейчас послушаем рекламу!"