Цитаты из книги «Стигмалион»

твои поступки влияют не только на твою жизнь, но и на жизнь твоих близких

«Отец говорил мне, мы получаем то, что заслужили, – зазвучала в моей голове песня, которую мы слушали в машине Вильяма по дороге домой из дайвинг-клуба. – Ты позволила себе быть беспечной, а теперь пришло время платить по счетам. Все ниже и ниже – вот куда мы пойдем. Но прежде, чем ты упадешь, осмелишься ли ты заглянуть им в глаза? Ведь они загонят тебя во тьму, они будут травить, пока не упадешь, они выжгут тебя до самого нутра, пока ты больше не сможешь ползти… Все ниже и ниже – вот куда мы пойдем…»[16]

А правда заключается в том, что никто не выкладывает в Инстаграм прыщи, или грязные ногти, или задолженности по оплате, или анализы на инфекции, или то, как рыдает от одиночества, или то, как глушит бутылку виски ночью, потому что жизнь говно.

– У меня такие же чувства в отношении Инстаграма, – добавила Адель. – Там слишком много идеального, красивого и ненастоящего. Куда ни ткнись – везде круглые задницы в дизайнерских леггинсах, пальцы ног с модным лаком на белом песочке и киш лорены[12] со спаржей. А правда заключается в том, что никто не выкладывает в Инстаграм прыщи, или грязные ногти, или задолженности по оплате, или анализы на инфекции, или то, как рыдает от одиночества, или то, как глушит бутылку виски ночью, потому что жизнь говно.

Я буду твоим солдатом! Каждую секунду буду сражаться за твои мечты, малышка!

Примерно так все и будет! Мне будет чем повеселить старика. Я не из тех, кто скажет Ему, потупив глаза: «Сорян, батя, я только и делала, что грустила, распускала нюни и в пятнадцать швырнула себя под поезд». Какая скука. А скука – это не про меня».

– Я прощаю вам все ваше свинство, даже проколотые колеса. И даже потоп. Но только если ты, Бекки, специально бросишь букет в мою сторону. А ты, Сейдж, отберешь его и отдашь мне, если его поймает кто-то другой.

– Это очень опасная игра, Долорес, – сказал Вильям наконец. – Говорить другому человеку, что ты хочешь его. – Это не игра, – едва слышно ответила я. – Игры закончились.

Эйфория, ярче которой только сверхновые звезды. Счастье, огромней которого только планеты. Блаженство, сильнее которого только тропический шторм. И все это внутри меня. Как мало нужно, чтобы вдруг столкнулись планеты и нарушились созвездия: всего один человек.

Это очень опасная игра, Долорес, – сказал Вильям наконец. – Говорить другому человеку, что ты хочешь его. – Это не игра, – едва слышно ответила я. – Игры закончились.