* * *

Лондон, август 2016 г.

…Сегодня я впервые вернулся сюда ночью. Вышел из чащи и застыл на пороге необъятного поля и инстинктивно вскинул голову к небу. Небо без солнца и привычной кристальной голубизны было тяжелым, и звезды как будто давили на меня. Неужели конец?

Я сжимаю ее руку и к своей грусти чувствую, что она дрожит. Моя драгоценная, мужественная женщина, теперь она боится. Вздыхаю. Да, это конец.

Вокруг — ни ветра. Раньше я так настороженно относился к затишью, но сейчас чувствую, что природа готовит меня к покою. Посреди бескрайнего поля стоит оно — дерево, усыпанное белоснежными ромашками. Чудесное… Они такие чистые и идеально ровные, и в свете звезд сияют ярче бриллиантов. Мы шли к нему столько лет! Всего несколько шагов, и все закончится. Так хочется коснуться его…

Она тянет меня вперед, и я поддаюсь. Из-за капюшона не вижу ее прекрасного лица, но невольно воображаю, как она хмурит брови. Если после смерти мне дозволено чувствовать, я буду скучать по ней.

Мы стремительно идем к дереву, и наши ноги ласкает шелковистая трава. И вдруг она поворачивается ко мне, и в привычном взгляде васильковых глаз я вижу ту — другую. Нет-нет-нет, только не сейчас! Чувствую, как задыхаюсь. Уходи, Джей Фо! Я заслужил это время только с ней…

– Освободи меня наконец, – шепчет она губами моей женщины.

Цепенею и пристально всматриваюсь в глаза, тщетно пытаясь найти внутри мою.

– Освободи, – она больше не требует, она умоляет. — Твоя же очередь…

Саша вскочил на кровати, тяжело дыша. На часах – два ночи. Он инстинктивно посмотрел в сторону и едва не упал, встретившись взглядом с глазами, пылающими красным.

– Твою мать!

Всего лишь отражение в зеркале. Саша в сердцах ударил кулаком по одеялу и откинулся на подушку.

Дурацкий-дурацкий сон! Когда же это кончится…

Глава 2. Что-то очень важное

Пансионат «Слэш». 31 августа 2016 г.

Роза оказалась хорошенькой пухленькой блондинкой лет тридцати пяти – из тех, кто на любое слово выдает дежурную приторную улыбку, и ты никогда сам не сможешь понять, любит она тебя или ненавидит. Женщина заставила Нику заполнить анкету для новичков, а затем отвела в комнату отдыха и сказала ждать Мэридит Дикман – суровую заместительницу директора Шнайдера. По словам Розы, к вечеру должны прибыть только выпускники, у остальных учащихся занятия начинаются второго сентября.

«Никто, конечно, прямо не говорит, но в пансионате вот уже лет десять выпускники начинают год с вечеринки. И раз Мэридит Дикман закрывает на это глаза, всем приходится отрабатывать веселье утром первого сентября на ее занятии», – с широкой улыбкой объяснила Роза.

Ника с облегчением вздохнула и мысленно поблагодарила секретаршу за хорошие новости. Еще как минимум пара часов покоя, а потом все уйдут на вечеринку, и можно будет провести этот вечер в тишине.

Комната отдыха была огромной – такой, в которой с легкостью может разместиться четыре полноценных учебных класса. Столы и стулья из темного дерева, книжные шкафы и полки, аккуратно заставленные учебными материалами. У стены слева от входа располагался камин, а вокруг – глубокие диваны и кресла бордового цвета. Рядом с камином – мини-холодильник с водой и соками. В воздухе витал аромат весенней свежести – как после мытья полов с цветочным кондиционером. И если бы не двери с табличками «спальни мальчиков» и «спальни девочек», можно было бы предположить, что в этой комнате отдыхает кто-то очень важный.

Ника подошла к массивному шкафу, заставленному многочисленными трофеями. Сколько статуэток и кубков было здесь! «Слэш» много где преуспел: профильные олимпиады, теннис, волейбол, плавание и даже победы на вокальных конкурсах. За последние пять лет пансионат ни разу не проиграл городской турнир по футболу, о чем свидетельствовали сияющие мячи в позолоте. Также Ника увидела миниатюрные фигурки чирлидеров и дипломы о первых местах в шахматному турниру.

Девушка скинула рюкзак на пол и с размаху упала в глубокое кресло. Она не была готова учиться. Не была готова даже попробовать стать частью этого общества. В предыдущей школе ее считали неуравновешенной, постоянно грозились отчислить за драки и употребление наркотиков. А последние пару лет Ника не завела ни одного знакомства и представить не могла, как будет общаться с новыми соседями. В глубине души она надеялась, что Джейсону удастся получить достаточно информации из компьютера директора, и ей не придется использовать в своем деле новых одноклассников.

Ника вздохнула и закрыла глаза: «Просто пережить год… максимум год, а если повезет, и того меньше».

Неожиданный звук мотора вывел ее из полудремы. Ника вскочила с кресла, подбежала к окну и, раздвинув массивные шторы, с ногами забралась на подоконник. Отсюда была видна лишь малая часть двора – только главные ворота и начало широкой парадной дороги, вымощенной темно-серой плиткой, но этого было вполне достаточно. Источником звука служил мотоцикл. Ника ничего не смыслила в них, но почему-то сразу решила, что он дорогой и новый. Водитель был облачен в форменный темный костюм. Он заглушил мотор и, сняв шлем, картинно взъерошил и без того растрепанные черные волосы.

Сцена напоминала рекламу шампуня для масс-маркета, и Ника невольно усмехнулась. Подкурив сигарету, она приоткрыла окно и попыталась разглядеть его, но обзор загородил другой парень – русоволосый и смуглый. Он появился со стороны входа в здание пансионата.

– Надень и сними еще разок! Давай! А то Стейс все пропустила! – весело сказал он и поспешил протянуть мотоциклисту руку.

– Все лето репетировал свое появление, – черноволосый рассмеялся и принял рукопожатие. – Доминииик! Рад тебе.

– Взаимно, дружище!

– Неужели ты приехал! – к нему подбежала худая блондинка и незамедлительно заключила в объятия. Парень по фамилии Сайкс чмокнул ее в щеку.

Следом за блондинкой появились и другие. Ребята с воодушевлением приветствовали мотоциклиста. Похоже, он был достаточно популярен и всеми любим, раз его встречало так много людей. Мальчики считали своим долгом похлопать Сайкса по плечу, а девочки не упускали возможности чмокнуть парня в щечку, за что получали неодобрительные взгляды блондинки, которая ни на секунду не отходила от него.

Из толпы вперед вышла черноволосая девушка в длинном клетчатом сарафане и, скрестив руки на груди, исподлобья уставилась на парня.

– Маленький говнюк! – со всей серьезностью крикнула она.

Мотоциклист отстранился от блондинки и выставил ладони вперед, как будто защищался.

– Мари, спокойно, – он медленно пятился назад. Девушка, наоборот, с грозным видом надвигалась на него, а парень по имени Доминик и пара его приятелей беззвучно ржали рядом.

– Ты-исчез-на-все-лето! – громко отчеканила она. – Какой нахрен спокойно?

– Сестрен, ты перегибаешь, – в голосе Сайкса послышался задор. – Я же писал тебе смс. И я очень скучал!

– С-М-С?! Придурок, – черноволосая со всей силы ударила его по плечу, а потом неожиданно обняла.

– Если ты еще раз свалишь без предупреждения… – с деланной угрозой сказала она.

– Нет-нет-нет, обещаю, – затараторил Сайкс и наградил сестру смачным поцелуем в щеку.

– Фу, вы же родственники! – воскликнул Доминик и мягко отстранил девушку от парня.

Все рассмеялись.

– Но знаешь, Мари права, – продолжил он. – Пропал на все лето, прокинул нас с поездкой в Альпы…

Старшеклассники направились в сторону здания школы, по дороге обмениваясь репликами о том, как прошли каникулы. Ника веселилась. Она как будто попала в молодежное кино. Как и говорил Джейсон, этот пансионат не был похож на ее прежние учебные заведения. В школе в Глазго, где она провела последний год, никто не общался большими группами. Ребята объединялись в пары и до самого выпускного никого к себе не подпускали. Девушка не помнила, чтобы хоть в одной из школ устраивались вечеринки, где можно было встретить одноклассников, или же кто-то с таким энтузиазмом приветствовал друг друга после лета. Она даже никого по именам назвать не могла. В Глазго Ника училась с так называемыми «отбросами общества» – сиротами, наркоманами, малолетними преступниками. Все держались обособленно, избегали общества друг друга. Скорее прошлая школьная жизнь напоминала систему выживания, но никак не дружескую семью, какой казались учащиеся «Слэш».

Когда Джейсон узнал о желании Ники учиться здесь, он уверенно заявил, что это мазохизм.

«Посмотри на себя и на них, – говорил мужчина, показывая сайт пансионата с фотографиями глянцевых школьников в идеально сидящей форме, – о чем ты будешь говорить с ними? Что скажешь, когда спросят про твою семью? Ты знаешь хоть одну марку косметики? А пользоваться умеешь?»

«Тысячу раз видела, как Рита это делает», – огрызалась Ника.

«А твое будущее? – не сдавался Джейсон. – Что ты ответишь, когда придет время выбирать университет? Что отправишься в другой мир к отцу-императору? Или что вернешься к приятелю и будешь помогать ему охотиться за головами, изредка спать с ним и ненавидеть себя в перерывах между передозами и запоями?»

Тогда Ника разозлилась и ударила его. Но сейчас, наблюдая за этими идеальными с виду сверстниками, девушка разочарованно понимала, что он был прав, и ни богатая мать, ни отец из другого мира – никто не сделает из нее приличного человека.

Ника выбросила окурок в окно и, нахлобучив капюшон на голову, хмуро наблюдала, как школьники дружно пересекли двор и скрылись в здании пансионата.

Прошло минут десять, прежде чем они появились в гостиной. Впереди шел парень по фамилии Сайкс в обнимку с блондинкой. Едва заметно отодвинув штору, Ника искоса рассматривала его: широкие скулы, немного заостренный подбородок, прямой нос; оливковая кожа и выразительные глаза яркого изумрудного цвета. Он был хорошо сложен и совсем не сутулился. Вальяжная походка кричала уверенностью, но отнюдь не вызывала раздражения. Несмотря на самовлюбленное поведение, от него на удивление веяло благородством.

Блондинка рядом с ним сияла. Ее нельзя было назвать красавицей, но правильные черты лица, ухоженная кожа и минимум макияжа подчеркивали природную миловидность и естественность.

– Нам выписали новую форму, – делился новостями Доминик. Парень с размаху упал в кресло и закинул ногу на ногу. – Отстой! Теперь мы будем ходить во всем красном.

– А мне нравится, – весело подхватила блондинка, кокетливо откидывая волосы назад. – Долой серые массы.

– Да здравствует общество помидоров, – язвительно бросил ей русоволосый и скорчил рожицу.

– Как только юношеские прыщи сойдут, тебе тоже пойдет красный цвет, – парировала блондинка.

В ответ парень высунул язык.

Сайкс усмехнулся и опустился на диван рядом с Домиником. Блондинка поспешила занять место с другой стороны. Остальные ребята тоже расселись: кто пристроился на полу, а кто оккупировал лестничные ступеньки. Ника отодвинулась в самый угол подоконника и полностью скрылась за шторой.

В гостиной появилась сестра Сайкса – Мари.

– Представляете, Роза сказала, что нас ждет прибавление! – с энтузиазмом воскликнула она.

– Неужели дама? – воскликнул худощавый блондин, сидевший рядом с Домиником.

– На что ты рассчитываешь, Патрик, – фыркнула одна из девушек. – На тебя больше никто не клюет, смирись и начни играть за другую команду.

Все дружно заржали.

– Вы что, успели покурить тут? – прервала общее веселье Мари и принюхалась. Не успел никто ответить, как девушка подошла к окну и раздвинула шторы. Ника нехотя посмотрела на нее: короткие черные волосы, взъерошенные на затылке, зеленые глаза, дерзкое выражение лица.

– Неожиданно, – растерянно выдохнула Мари. – Ты – новенькая?

В гостиной, как по щелчку, стало очень тихо, и все с большим удивлением уставились на Нику.

– Шалом, – девушка вяло вскинула руку вверх в знак приветствия. Краем глаза она увидела, как безупречное лицо блондинки скривилось.

Мари обернулась к брату, как будто ожидая поддержки, но он наградил ее вопросительным взглядом: «Это же шутка?». Девушка кратко пожала плечами и вновь обратилась к Нике:

– Нууу, добро пожаловать, что ли, – она скованно улыбнулась, и Нике показалось, что это улыбка-извинение. – Только ты не кури здесь больше, проблемы будут.

– Верно подмечено, мисс Сайкс.

Дверь с громким стуком открылась, и на пороге появилась Мэридит Дикман собственной персоной – один в один с фотографией на доске почета. Суровое лицо дополнял серый брючный костюм и черная рубашка.

– Имейте в виду, вас прекрасно видно с улицы, – сухо добавила она.

Ее присутствие вывело всех из оцепенения. Школьники заерзали на местах. Кто-то вскочил с лестницы.

– Добрый вечер, мисс Дикман! – хором протараторили несколько ребят.

– Добрый, – бросила она, не отводя взгляд от Ники. – Мисс Севастьянова, слезайте с подоконника и следуйте за мной.

Кто-то присвистнул. Послышались приглушенные смешки. Ника спрыгнула на пол и, подхватив оставленный у кресла рюкзак, направилась к Мэридит Дикман. Ей потребовалось всего десять минут в компании новых одноклассников, чтобы возненавидеть эту школу и всех ее обитателей. «Спокойно, спокойно, спокойно», – мысленно повторяла она себе, сжав в кулаки трясущиеся от ярости пальцы в кармане толстовки.

Мэридит Дикман гордо шествовала впереди. Она даже ни разу не оглянулась на новенькую, и Ника была безумно этому рада. Конечно, ее знакомство с одноклассниками было чересчур эффектным, и они сейчас наверняка обсуждают все, и девушка лишь надеялась, что им это быстро надоест. Блондинка выскажет свое «фи», подруги поддержат, а затем переключатся на косметику и парней. Стоит лишь выдержать пару дней, и все забудут. Так всегда было: ей просто удавалось скрываться за капюшоном и быть незаметной.

Мэридит спустилась вниз и прибавила шаг, Ника не отставала. В холле стояли несколько школьников и прощались с родителями. Завидев мисс Дикман, они дружно поздоровались. Завуч холодно кивнула на ходу. Ника сфокусировала взгляд на спине своей провожатой, лишь бы ни на кого не смотреть – шокирующих взглядов ей хватило в комнате отдыха. Они с Мэридит быстро пересекли холл и, свернув налево, уткнулись в дубовую дверь с табличкой «Завуч по воспитательной работе М. Э. Дикман». Ника бесшумно выдохнула и последовала за женщиной в кабинет.

Они оказались в небольшом помещении с высоким прямоугольным окном, скрытым наспех задернутыми зелеными шторами. Повсюду горели лампы бра, что само собой было странно, ведь на улице все еще светило солнце. Ника бегло окинула заваленный бумагами стол из темного дерева, книжные шкафы, переполненные тетрадями и цветными папками, задержала взгляд на паре пестрых оберток от конфет, неумело спрятанных под органайзер для пишущих принадлежностей, и едва удержалась от саркастического восклицания. В строгом сером костюме и черной рубашке, застегнутой на все пуговицы, Мэридит Дикман вовсе не производила впечатление неряшливого человека.

– Присаживайтесь, – женщина кивнула на стул рядом со своим столом.

Ника не стала медлить. Она водрузила рюкзак на колени и плотно прижала к себе. Оборона. Мэридит села напротив и только после этого посмотрела на новенькую. Во взгляде тусклых серых глаз читалось презрение. Ника, напротив, придала лицу невозмутимое выражение, мысленно готовясь к нравоучительным лекциям.

– Алкоголь, наркотики, сигареты, – начала Мэридит, скрестив руки на столе и подавшись вперед, – три вещи, которые я не должна видеть в стенах этой школы. Ясно?

– Безусловно, – кивнула Ника.

– Директор сказал, вы сирота. Это так?

– Так, – отчеканила Ника. Ярость и раздражение неожиданно сменились весельем. В армии, так в армии.

– Запомните, это не привилегия. Вы тут не одна такая. Особого отношения не будет. Вам нужно продержаться всего год и умудриться подстроиться под тот образ жизни, который ведут все обитатели пансионата.

– Подстроиться? – вскинула брови Ника. Видимо, ее вопрос прозвучал довольно дерзко, так как Мэридит на мгновение выпучила глаза.

– Посмотрите на себя, мисс Севастьянова. Вы явно принадлежите к другому социальному классу. И точно понимаете это, судя по инциденту в гостиной. Однако «Слэш» будет для вас ночлежкой на целый год. И в нашей ночлежке, как в тоталитарной семье, правила для всех одни.

– Ваши правила? – Ника заставила себя говорить спокойно.

– Именно. Вопросы?

«Заткнись, пожалуйста, заткнись, просто кивай»…

– Зачем лампы и закрытые шторы, если на улице светло?

Ника была уверена, что Мэридит разозлится, но женщина и бровью не повела.

– Не переношу солнечный свет. Мешает сосредоточиться.

Ника кивнула, подумав о том, что Мэридит Дикман скорее всего ненавидит свою работу и всех, кто как-то