Море пламени

Дым заполнил ее легкие. Паника лизнула желудок. Колючки шиповника у ее ног жалили, цеплялись, хватались за нее, удерживая на месте.

Далеко в море Бранвен увидела яркий свет, кристально чистый и гипнотизирующий. Он мигнул, словно сигнализируя. Но она не могла двигаться. Она не могла дышать.

А затем на волнах заплясал огонь.

«Нет!» Она попыталась кричать, но у нее не было голоса.

Что-то пушисто-мягкое коснулось ее лодыжек. Глаза черного дерева стали янтарными. Лиса.

Зверек зарычал и затявкал, вытянув голову к океану. Девушка знала, что лиса хочет, чтобы она последовала за ней, но оказалась в ловушке.

Колючие ветки держали ее в плену.

Лиса снова залаяла.

«Что такое немного крови?» – казалось, говорила она.

Время вокруг Бранвен искривилось. Звезды коснулись горизонта, и море вскипело.

Бранвен высвободила ноги из острых колючих лоз, оставивших на ее лодыжках следы своих зазубренных челюстей. Она прикусила губу и побежала. Лиса бежала рядом, прижимаясь к ее ногам.

Когда они приблизилась к береговой линии, Бранвен разглядела силуэт человека на фоне звездного света и пламени. Он двигался с изумительной грацией.

Ее сердце взыграло.

В следующий момент блеск чего-то серебристого и острого привлек ее внимание. Широкий меч. Липкие капли крови стекали с его острия.

Бранвен знала руку, управляющую этим мечом. Морхольт. Ее дядя.

Он взмахнул мечом над головой. Один раз. Два. Три. Звук взрезал ночь.

По мере того, как смертоносное лезвие приближалось к своей жертве, к Бранвен постепенно возвращался голос.

«Тантрис!»

Но было уже слишком поздно.

«Тантрис». Это имя застыло у нее на губах солнечным светом. Он должен уйти. Прошлой ночью опасность подошла вплотную. Сон был еще одним предупреждением. Его обнаружат, а Бранвен обвинят в предательстве.

«Ты потеряешь его».

Это не имеет значения. Ей придется отправить кернывмана домой.

Бранвен была уверена, что, должно быть, разбудила весь замок своими криками, но, отодвинув шторы и открыв окно, увидела, что замок Ригани вовсю суетится. Внизу она узрела королевскую гвардию, собранную во внутреннем дворе. Воины были одеты в шафрановые туники – знак войны. Среди них были дядя Морхольт, лорд Диармайд и лорд Парталан. Новый страх, как первый снегопад, пронзил ее тело.

Было ли уже слишком поздно? Что, если Кин вернулся в пещеру и обнаружил Тантриса? Знала ли ее семья, что она предала ее?

Бранвен быстро закончила одеваться, затем осторожно открыла дверь и выглянула в коридор, в сторону покоев Эсси. Ей не хотелось покидать кузину, но она должна была предупредить Тантриса. Не увидев никого, Бранвен пробежала мимо двери Эсси и, – как будто она вызвала его своими мыслями, – наверху лестницы врезалась прямо в Кина. Он заключил ее в крепкие объятия, испуганный ее состоянием, готовностью к бою.

– Ты в порядке, моя леди? – спросил Кин. Его глаза лихорадочно блестели.

– Да. – По крайней мере, телохранитель принцессы не собирался заключить ее под стражу. Бранвен судорожно сглотнула. – Спасибо.

Поняв, что их тела все еще прижаты друг к другу, Кин сразу же опустил руки, и, покраснев, сделал шаг назад.

– Кин, – сказала Бранвен, нарушая напряженное молчание. – Почему построена королевская гвардия?

«Пожалуйста, пусть это будет не из-за Тантриса. Пожалуйста».

Гнев вспыхнул в глазах Кина, когда он ответил:

– Нападение! Кернывмены в двадцати лигах отсюда. Мы идем за ними. – Он явно жаждал принять участие в сражении.

Бранвен ахнула, поднеся руку ко рту.

– Не бойся, леди Бранвен. В стенах замка ты будешь в безопасности. Никто и никогда не брал Ригани штурмом.

– Я не боюсь.

– Это меня не удивляет, моя леди, но… – не желая брать ее за руку, Кин пододвинулся ближе к Бранвен и произнес, тихо и быстро: – Обещай мне, что сегодня ты не станешь посещать своего пациента в пещере.

– Пациента? – она задохнулась.

– Лису, – сказал Кин, нахмурившись. – Зверек сможет прожить один день без тебя. Я хочу, чтобы ты… я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. – Это был почти приказ. Он погладил руку Бранвен большим пальцем, настойчиво. Хотя Бранвен не давала никаких обещаний, она была виновата в том, что думала о Тантрисе, о его серенаде.

– Обещаю. – Ложь сжимала ей горло. – Будь осторожен, Кин.

Иверман сжал ей руку, затем сделал шаг вниз по лестнице.

– Ивериу навсегда, – сказал он. Его глаза вспыхнули, и Бранвен узнала в них жажду битвы. Она подождала, пока не увидела, как он выходит из южной башни через арку, а потом бросилась бежать.

Бранвен нужно добраться до пещеры. Ей нужно найти Тантриса.

«Что такое немного крови?»

Если она этого не сделает, море превратится в огонь.

Прилив был высоким, быстрым и яростным. Девушка вспомнила свой сон: плывущий Тантрис. Королева Эсильта велела Бранвен внимательно прислушиваться к сообщениям из Другого мира. Она бросилась к берегу, туда, где она впервые увидела кернывмана.

Край ее подола зацепился за обломок плавника, пока девушка хлюпала по холодной морской пене. Густая крапива жгла ей ноги. Вода окрасилась кровью. Бранвен провела осколком камня Ригани по пене и быстро положила в карман.

Она молилась, чтобы это принесло удачу. Не ей, а Тантрису.

Солнце, выросшее как огненный шар над горизонтом, – ничто по сравнению с морем оранжевых фигур, усеивающих скалы вдоль береговой линии. Королевская гвардия была готова к атаке, пытаясь выбить своих врагов на берег. В мгновение ока пещера будет окружена.

Бранвен поняла, что единственный способ спасти Тантриса – вернуть его врагам. Ее соотечественники убьют кернывмана, и девушка знала, что он предпочтет смерть бесчестью.

Он был слишком храбр для поэта.

Среди белых гребней волн появилось мерцание. Подмигивание. Сигнал.

Другой мир также проник в море. Поднявшийся с глубины где-то далеко дельфин выпрыгнул вверх по волнам. Прибрежные крестьяне полагали, что эти существа защищают воды Ивериу, но, казалось, также они защищали и кернывмана.

– Тантрис! – крикнула Бранвен, стремительно мчась, вытащив меч кладивос сзади из-за пояса. – Тантрис!

Новая фигура неожиданно показалась из волн.

– Эмер?

Из ее легких словно вышибло весь воздух. Он был еще жив. Тантрис все еще был жив.

Его глаза обшарили ее, когда он вышел из волн. Подобно подхваченному ветром звону схватки он метнулся к ней.

Волосы Бранвен разметало ветром, темные косички струились по спине. Она набросила поверх платья желтовато-коричневую накидку, чтобы ее не заметили в лесу, и сейчас, размахивая кладивосом, больше походила на воина, чем на дворянку.

– Эмер! – крикнул он, указывая на клинок. – Ты пришла сюда, чтобы убить меня? – На губах Тантриса была его обычная хитрая усмешка, но в его глазах затаилось сомнение.

Бранвен торжественно протянула ему оружие. Оно дрожало в ее мокрых ладонях.

– Здесь мои соотечественники, – сказала она. – Я думала, что сказала тебе не покидать пещеру.

– Прости, Эмер. Лиса не давала мне покоя, пока мы не искупались в море.

Она глянула туда, где зверек бежал у пенистого прибоя. Другой мир хотел, чтобы кернывман ушел из пещеры. Как близко королевская гвардия?

Когда, наконец, Тантрис встал перед ней на песке, Бранвен почувствовала, как ее щеки запылали.

Соленая вода стекала по рельефным мышцам обнаженного торса менестреля. Его плечи были мокрыми, вода стекала на его мускулистые бедра. Бранвен вполне могла поверить, что он принадлежал к расам Древних, которые, говорят, обитают под морем, безоружные и в безопасности. Тоска по неизведанному проснулась в Бранвен, она боролась с желанием прикоснуться к этому мужчине. Конечно, она видела его без рубашки в течение многих дней, когда ухаживала за его раной, – но теперь она больше не смотрела на Тантриса, как смотрит целитель на пациента.

Бранвен втянула воздух, когда он подошел ближе. Ее взгляд зацепился за крошечные «любовные узлы», прошитые над его сердцем. Шрам был ее знаком. Тантрис всегда будет носить часть ее на сердце, вернувшись на другой берег Иверикского моря.

– Что случилось, Эмер? – спросил он. – Что случилось?

Она снова протянула ему меч.

– Тантрис, послушай меня. – Бранвен заставила себя взглянуть ему в лицо. – Королевская гвардия в боевой готовности. – Она указала на скалы. – Кернывакские пираты находятся в пределах досягаемости замка Ригани. Они никогда еще не осмеливались подойти так близко.

Менестрель пробормотал что-то непонятное. Его лицо исказило страдание и еще что-то: вина. Как будто Тантрис подумал, что он как-то ответственен за эту атаку.

– Возьми меч, – строго сказала она. – Уходи. Найди своих соотечественников. Сегодня иверни не будут брать пленных.

Он положил руку на ее кисть, и они вместе взяли меч. Его прикосновение было грубым и добрым одновременно, и Бранвен не хотела, чтобы он отпустил ее. Никогда.

– Ты хочешь сказать, что мне надо сражаться с твоими людьми?

– Нет, Тантрис. Я не хочу, чтобы ты сражался с ними. Но ты мой друг, и я хочу, чтобы ты жил. – Ее голос почти затих, когда она произнесла эти слова.

Его пальцы сжимали ее, и мышцы его спины словно окаменели, когда он взял кладивос. С мечом в руке Тантрис выглядел таким уверенным. Таким сильным. Таким изящным.

Он должен бежать. Тантрису нужно было бежать. Зачем он оказался на этом месте? Почему с ней?

– У тебя мало времени, – сказала Бранвен, пытаясь отдышаться. – В окрестностях следующего мыса на берегу, под скалами, ты найдешь пришвартованные рыбацкие лодки. Возьми одну. Пожалуйста.

– Ты здесь тоже не в безопасности. Я не оставлю тебя беззащитной.

– Я не беззащитна. – Она опустила воротник своего платья, чтобы показать защитный горжет из вываренной кожи, который также утащила из замкового арсенала.

Он сердито подбросил меч в воздух.

– Кернывы или иверни, – людям на войне нельзя доверять. – Воздух со свистом вышел между его зубов. – Я отплачу неблагодарностью за твою доброту, если оставлю тебя.

«Проклятье, упрямый поэт!»

– Отблагодаришь, живя, Тантрис, – сказала ему Бранвен. Незнакомая сила усилила ее голос.

Краем глаза девушка заметила лошадей, колотящих по скалистым утесам копытами все ближе и ближе.

– Оставь меня, Тантрис! – Теперь она почти кричала. – Тебе нужно идти!

На его лице отразилась такая нежность, что Бранвен чуть не задохнулась от своих следующих слов:

– Пожалуйста, Тантрис! Вернись на свою родину, зная, что у тебя в Ивериу есть друг.

– Я бы установил мир между нашими народами, – сказал он с сильным убеждением. В тот момент Бранвен жалела, что Тантрис был не королем, а менестрелем. Ни он, ни она никогда не имели бы силы, чтобы действительно установить мир.

– Мир между нами – это начало, – сказала Бранвен с легкой улыбкой. – Но если ты умрешь, мира не будет.

– Между нами гораздо больше, чем мир, Эмер. Позволь мне сразиться за тебя.

Покачав головой, она сказала:

– Это я сражаюсь за тебя.

Она вытащила из кармана камень Ригани и вложила в его ладонь.

– Помни обо мне.

– Мне легче забыть свое имя, чем тебя, – Тантрис сжал пальцами камень и прижал его к груди. – Но на всякий случай…

Он замолчал, и его губы внезапно накрыли ее губы.

Время застыло на месте. Не было ни крови, ни огня, ни Ивериу, ни Керныва. Был только он – только этот поцелуй. Его оказалось достаточно, чтобы заставить Бранвен поверить в то, чего она не могла видеть, заставить существовать – чувствуя, а не думая.

Она позволила своей руке исследовать сильные мышцы его живота, смоченные морской водой. Тантрис обнял ее, подтянул ближе, разделяя те же сладкие вздохи. Она не хотела ничего, кроме как броситься с ним в воду, и пусть бы волны плескали над ними.

Если Бранвен не разорвет объятий сейчас, она никогда не сможет его отпустить. Возможно, в Другом мире, за морем, лежало место, где они могли бы быть вместе, – но его не было в этом мире.

Она оттолкнула Тантриса, и он споткнулся на мокром песке.

– Эмер…

– Ты обещал жить, чтобы увидеть меня снова.

В его глазах вспыхнула решимость:

– Я хочу жить, чтобы увидеть тебя снова.

Она не знала, что сделала бы тогда, – может быть, вместе с Тантрисом уехала в Керныв, – если бы не разглядела своего дядю Морхольта на скалах, прямо над головой.

– Иди, – приказала она.

А потом убежала, и ни разу не оглянулась. Не смогла.

Горе переполняло ее с каждым шагом, когда она удалялась от него. Тантрис никогда не узнает ее истинного имени.

Бранвен была морем пламени.