Глава 2

Малыш оказался необычайно способным. Он жадно впитывал новые знания, охотно выполнял любую работу и беспрекословно подчинялся наставникам. Взрослые часто хвалили мальчика, а дети относились к нему как к равному. И все-таки Лэйнд чувствовал себя ущербным, потому что, в отличие от криптонцев, не мог светиться в темноте. Бледо-зеленое сияние, исходящее от кожи бэйзомутантов, и изумрудные искры, сыпавшиеся с их волос, восхищали ребенка, между тем как многих инопланетян эти явления пугали.

– Бэйзоэнергия – наше проклятие, – объяснил Хитэс мальчику. – Наши предки были обычными людьми, когда высадились на Крипте и организовали колонию. А потом произошла катастрофа. Блуждающая звезда, подлетев близко к планете, столкнулась с астероидом и взорвалась. Там, где осколки врезались в землю, возникли вулканы, и наружу хлынула ослепительно яркая зеленая лава. Люди не могли покинуть планету, потому что все летательные аппараты сгорали в воздухе. Основная часть колонистов погибла сразу, остальные долго болели. Выжили лишь самые выносливые. Они дали начало новой расе.

– И все же вам повезло, – остался при своем мнении Лэйнд. – Вы наделены чудесными качествами и превосходной внешностью.

– Ты считаешь бэйзомутантов привлекательными? – удивленно переспросил Хитэс.

– Вы восхитительны! – подтвердил мальчик. – Высокий рост, гибкое тело и крепкие мышцы всегда расценивались как признаки красоты. А ваши лучезарные глаза…

– Они такие же яркие и зеленые, как ядовитая лава, – насмешливо прервал Хитэс. – Поэтому многие боятся нас. Некоторые даже считают, что мы способны испепелять взглядом.

Лэйнд принял слова вождя за шутку. Хитэс хотел поведать ребенку об отрицательных свойствах бэйзоэнергии, но разговор был прерван бесцеремонным вторжением Дюрона. «Привезли пленника для обмена!» – возбужденно завопил он.

Отпустив мальчика, Хитэс позволил ему гулять с детьми до поздней ночи, а сам поспешил вслед за Дюроном.

Гуманоиды с мирной торговой планеты Финжи ожидали вождя в помещении для гостей.

– Мы доставили человека из племени Повелителей Звезд! – торжественно провозгласил глава делегации.

– Нам нужен не любой энториец, – предупредил Хитэс.

– Все ваши пожелания выполнены. Будучи на свободе, тот человек занимал очень высокий пост. Дюпнийцы запросили за него двадцать камней барэ.

Краз, первый встретивший гостей, не сдержал ироническую улыбку. Дюрон разочарованно вздохнул. Дюпнийцами в Освоенном Космосе называли представителей нескольких рас, имеющих одно общее свойство – склонность к садизму. В качестве жертв дюпнийцы предпочитали молодых эффетных мужчин.

– Дюпнийские пленные не интересуют нас, – буркнул Хитэс.

– Почему?! – финжийцы изобразили недоумение.

– Вам должно быть известно, что дюпнийцы оценивают людей иначе, чем мы. Для них решающее значение имеют возраст и внешность.

– Неужели вы считаете нас настолько тупыми? – обиженно отозвались финжийцы. – Ни для кого не секрет, что дюпнийцы обожают истязать симпатичных юнцов, но иногда среди их пленников встречаются весьма ценные экземпляры, и сейчас именно такой случай.

– Хорошо, я взгляну на него, – согласился Хитэс и проследовал вместе с финжийцами на их корабль. Дюрон, Краз и любопытный Барти сопровождали вождя.

Как и следовало ожидать, энториец был совсем молод и обладал приятной наружностью. Его длинные, волнистые, коричневые волосы, стянутые на затылке, имели эффектный золотистый отлив. Нежно-голубые глаза, беззлобные и слегка удивленные, казались по-детски наивными. Он был закован в цепи. Форма, когда-то роскошная, порвалась во многих местах и пропиталась кровью, но эмблема Звездного Центра каким-то чудом уцелела, и знаки отличия сохранились.

– Главный инструктор элитной эскадры?! – опешил Хитэс.

– Верно, – подтвердили финжийцы, довольные произведенным эффектом. – Дюпнийцы захватили его в честном бою.

– Сколько желаете за него? – нетерпеливо спросил Хитэс.

– Пятьдесят камней барэ.

– Это нечестно! – возмутился Дюрон. – Пленник тяжело ранен, а вы не удосужились оказать ему медицинскую помощь!

– С лечением он бы обошелся вам гораздо дороже. А противошоковые и кровоостанавливающие кристаллы, потраченные на него, мы не включили в стоимость.

– Сорок барэ! – заявил Дюрон.

– Добавьте еще три, и он ваш, – продолжали торговаться финжийцы, соблюдая обычай.

Криптонцы отсчитали требуемое количество. Гости остались довольны и преподнесли вождю в подарок информационный кристалл. «Сожмите его в ладони! Когда кристалл полностью растворится, впитавшись в кожу, Вы овладеете энторийским языком», – пояснили финжийцы. Прежде Хитэс отверг бы с негодованием такое предложение, но теперь он охотно воспользовался подарком, потому что опасался неприятных сюрпризов со стороны энторийцев.

Пленника доставили в главную резиденцию. Хитэс связался с ближайшей базой Звездного Союза. Начальник базы ошеломленно выслушал криптонского вождя и пообещал немедленно доложить высшему руководству.

Ответ пришел через трое суток. К тому времени пленник совсем ослаб и держался только на стимуляторах.

– Велено отказать, – сообщил начальник базы. – Звездный Центр не заключает такие сделки, потому что это противоречит Кодексу Основных Законов.

Хитэс с трудом сдержал ярость.

– Могущественные и добрые Повелители Звезд не желают спасти одного из своих людей? – уточнил вождь со злой иронией.

– Он сам виноват в том, что попал в плен. Другой человек не должен страдать за него.

– Грэлк – негодяй и преступник! Он заслуживает смерти гораздо больше, чем пленный офицер!

– Можно мне побеседовать с пленным?

– Только в нашем присутствии, – заявил Хитэс, надеясь получить какие-нибудь нужные сведения, касающиеся Грэлка.

Начальник базы попросил пленника представиться.

– Тоэл…, главный… инструктор… третьей… элитной… эскадры, – пробормотал энториец, тяжело дыша. Каждое слово стоило ему огромных усилий.

– Мужайтесь, Тоэл! Вы должны встретить смерть достойно. А мы обязательно помянем Вас траурным салютом.

Экран погас.

Пленник судорожно дернулся, его веки медленно опустились, дыхание стало редким и неравномерным.

– Он умирает, – брезгливо поморщился Краз.

– Заплатили такую огромную сумму – и все напрасно! – досадливо взвыл Дюрон.

Хитэс направил на энторийца регенерационный излучатель. Он не собирался исцелять пленника, а лишь хотел отсрочить агонию. Дождавшись, пока энториец очнется, и его взгляд станет осмысленным, криптонский вождь пригласил Лэйнда.

– Отомсти за себя! – Хитэс вручил мальчику нигиллятор и указал на пленника, прикрепленному к креслу. Возможно, фиксация была лишней предосторожностью, но энторийцы непредсказуемы, подстраховка не помешает.

– Его не было среди тех людей, – возразил Лэйнд.

– И, тем не менее, он один из них, потому что принадлежит к той же расе и служит в Звездном Флоте.

– Я не могу убить человека, особенно безоружного и раненого, – признался мальчик, глядя на пленника с состраданием.

Энториец, не понимающий по-криптонски, догадался о происходящем по жестам и интонациям.

– Не заставляйте ребенка делать это, иначе он возненавидит вас! – обратился он к криптонцам на межгалактическом языке.

– Нельзя перечить вождю! – рыкнул Дюрон, угрожающе приближаясь к энторийцу.

Лэйнд метнулся наперерез, пытаясь защитить пленника.

– Не бейте его! Лучше накажите меня за непослушание!

Краз, Дюрон и Барти изумленно переглянулись.

– Ты сочувствуешь ему лишь потому, что сам недавно находился в подобном положении, – догадался Хитэс.

– Отпустите его, пожалуйста! – попросил мальчик.

– Наши законы запрещают освобождать пленных Звездных Воинов. Они могут покинуть Крипту лишь после смерти.

– Почему у вас такие жестокие законы?! – голос ребенка дрожал, в глазах стояли слезы.

И тогда Хитэс понял, что Лэйнд никогда не станет для них своим. Рано или поздно он обязательно вернется на Энтори. Зов крови сильнее ненависти.

– Любой гуманоид, обреченный на смерть имеет право на пребывание в заповедном овале, – напомнил Барти.

Заповедным овалом называлось обширное пространство, включающее священное озеро Найрэ и деревья, окружающие его. Вода и деревья обладали лечебными свойствами. Если раненый пленник, помещенный в священный овал, мог продержаться там более четырех суток, то ему даровались жизнь и свобода. Криптонцы соблюдали древние традиции. Они давали шанс всем пленникам. Всем, кроме Звездных воинов. Барти знал об этом и все же дерзнул нарушить негласный запрет. При других обстоятельствах Хитэс мог бы проигнорировать его слова, но в присутствии Лэйнда не мог сделать это, потому что в глазах ребенка вспыхнула надежда. Мальчик умоляюще смотрел на вождя.

– Пусть будет так! Но пленник, согласно традиции, должен провести эти четверо суток в одиночестве, – объявил Хитэс и многозначительно посмотрел на Дюрона. Тот понял намек и усмехнулся.

– Спасибо! Вы очень великодушны! – обрадовался Лэйнд.

Он не догадывался о том, какая участь ожидает пленника. Все Звездные Воины получали заслуженное наказание, и этот офицер не станет исключением. Вскоре он пожалеет о том, что не стал жертвой дюпнийцев.

Энторийца доставили в заповедный овал, и Лэйнд успокоился. Он надеялся на благополучный исход. А Хитэс точно знал, что заповедный овал исцелит пленного офицера, если вовремя не вмешаться. Но они вмешаются вовремя. Придется нарушить некоторые правила, только об этом не узнает никто, кроме энторийца, а пленник не проболтается, потому что к концу срока уже станет трупом.

Вечером Дюрон явился с докладом.

– Пока все идет по плану, – доложил он. – Я сломал ему кость на правой ноге. Энториец, молча, вытерпел, а потом нашел палку, и, опираясь на нее, добрел до озера. Пленник пил священную воду, и она облегчила боль.

– Завтра повреди ему вторую ногу, – посоветовал Хитэс. – Тогда он не сможет добраться до озера.

На следующий день Дюрон пришел раньше, и вид у него был встревоженный.

– Теперь энториец не в состоянии идти. Он спокойно сидит под деревом. Этот Звездный Воин или сумасшедший, или очень терпеливый.

– Утром займись его рукой, – распорядился вождь.

На исходе третьего дня Дюрон сообщил, что энториец снова не отреагировал на истязание. Он словно не чувствует боль.

Дождавшись рассвета, Хитэс сам отправился к пленнику.

Тоэл сидел на траве, прислонившись спиной к стволу дерева. Его кожа стала белой и приобрела синеватый оттенок, черты лица заострились, глаза казались темными из-за расширенных зрачков.

«Он страдает от боли, но старается скрыть это», – понял Хитэс.

Заметив криптонца, пленник равнодушно посмотрел на него и произнес:

– Подождите немного! Я скоро закончу.

Присмотревшись внимательнее, Хитэс с удивлением обнаружил, что Звездный Воин здоровой рукой мастерит игрушку из сухой коры, сброшенной деревом во время линьки.

– Готово! – энториец с довольной улыбкой показал разноцветную птицу, раскинувшую крылья. – Если ее запустить в теплый воздушный поток, то она полетит, как живая, и будет сиять в свете дневных звезд. Передайте ее ребенку!

– Сам отдашь! – буркнул Хитэс, ощущая неприятный горячий ком, подкативший к горлу.

– Это невозможно. Сейчас вы сломаете мне вторую руку, и наступит шок, а затем смерть, потому что мои силы уже на исходе. Труп нигиллируют, а игрушку могут растоптать. Будет очень обидно, если это случится, ведь я потратил на птицу три дня.

Прежде Хитэс ненавидел всех энторийцев, и готов был, не колеблясь, убить любого из них. Но этот странный офицер вызывал у вождя непонятные, противоречивые чувства.

– Зачем ты делаешь это?! – крикнул Хитэс со злостью. – Чего добиваешься?

– Я жду свою смерть, но она не спешит. А за работой время проходит быстрее.

– Мальчик счастлив на Крипте, – сообщил Хитэс, сам не зная, зачем. Он не собирался оправдываться перед энторийцем. – Мы нашли ребенка на энторийском тивзонсе, искалеченного и агонирующего. Наши целители излечили его.

– Ваш душевный порыв заслуживает высшей похвалы. Я и предположить не мог, что космические пираты способны на такие благородные поступки.

– Мы не пираты! – возмущенно возразил Хитэс.

– Значит, бандиты, – продолжал дерзить энториец. – Наверное, вы сами издевались над ребенком, переодевшись в форму сотрудников Звездного Центра, а потом инсценировали освобождение. Вам нужен еще один повод для мести и оправдания ваших садистских наклонностей.

В порыве ярости Хитэс хотел уничтожить нахального пленника, но вдруг сообразил, что Звездный Воин именно на такую реакцию и рассчитывает. Устав от пыток, он старается приблизить конец.

– Мы, действительно, мстили тебе не потому, что считали причастным к случившемуся с мальчиком. Ты – представитель враждебной расы. Вы, энторийцы, все одинаковы, и каждый из вас хотя бы раз в жизни совершил какое-то жуткое деяние.

Пленник не ответил. Его губы покрыла синева, и поверх нее проступила алая пена.

Хитэс израсходовал всю энергию регенератора, но так и не смог привести энторийца в чувство. Вызвав Дюрона, вождь распорядился отправить пленного воина в Целительный Центр.

Лэйнд, словно почуяв неладное, примчался к Хитэсу, и, не успев отдышаться, спросил:

– Тоэл еще в заповедном овале?

– Он находится на лечении, а тебя просил не огорчаться и принять от него в подарок эту игрушку, – Хитэс подал мальчику птицу, пояснив, как ею пользоваться.

– Тоэл решил поселиться на Крипте?! – просиял ребенок.

– Нет, но мы все равно сохраним ему жизнь.

– Вы добрые и справедливые! – мальчик смотрел на вождя с восхищением.

А Хитэс вдруг осознал, что совершил большую ошибку, решив оставить энторийского ребенка на Крипте. Не приживаются здесь чужаки. И Лаэл не прижился, хотя был чужим лишь наполовину. А Лэйнд совсем иной, поэтому он, сам не подозревая об этом, поможет вождю совершить возмездие.