Глава 8

Она замолкает и поворачивается ко мне лицом. В фиалково-синих глазах удивление смешалось со смущением в тот момент, когда она узнает меня.

– Это вы? – спрашивает Лика. – Что вы здесь делаете?

Эх, я бы и сам хотел это знать. Как тебе сказать? Я приперся, потому что больше не мог тебя не видеть? Похоже на манию, еще напугаю девочку. Да уж, совсем не так я все планировал.

– Стандартная проверка после выписки, – безбожно вру. Боже, надеюсь она не знает, что никаких проверок с визитом хирурга нет и быть не может. Иначе нам бы просто некогда было оперировать.

– Да? А такие бывают? – вполне обоснованно удивляется она.

– Конечно, – продолжаю врать уверенным тоном.

Она хлопает ресницами в ответ. Я почти слышу, как в ее голове вращаются шестеренки, когда она пытается понять, как ей поступить дальше.

– А что вы будете проверять? – выдает закономерный вопрос.

Фух, кажется, пронесло. Или она не знает, что в системе здравоохранения не настолько шикарный сервис?

– Швы, конечно, – подхватываю в руку ее пакет с продуктами. – Показывай, куда идти.

Кажется, она смущается еще больше. Это видно по загоревшимся багровым румянцем щекам. Но, ничего не сказав, она показывает рукой в сторону своего подъезда. Идет вперед, я за ней. Пока мы ждем лифт, и потом, пока он поднимает нас на шестой этаж, я стараюсь не пялиться на нее. А особенно, на побагровевшие щеки, которые делают ее еще краше.

Лифт замирает, и двери открываются. Девушка проходит вперед, достает из кармана ключи. А до меня только сейчас доходит, что внутри ее может ожидать тот самый Даня, который названивал, пока она лежала в больнице. И, если Лика не в курсе процедуры, то ее мужик вполне может догадаться, что никакого планового визита хирурга после выписки из больницы не предусмотрено.

Хороший у меня вечер, однако. Все не по плану. Осталось только получить по морде от ее мужика и потом еще неделю слушать подколы коллег и вопросы, откуда фингал.

Но отступать уже поздно, поэтому смиренно жду, пока замок щелкнет, открываясь.

Лика проходит в квартиру, включает свет.

– Пожалуйста, проходите, – приглашает она.

Я захожу в квартиру. Вернее, в комнатушку, которую она считает квартирой. В небольшой комнате, площадью квадратов пятнадцать, находится кровать, шкаф и кухня. Пространства настолько мало, что кажется, я кого-то зашибу, если только позволю себе повернуться.

– Где можно помыть руки? – спрашиваю деловито.

– В ванной, – говорит она, указывая на маленькую дверь рядом со мной.

Киваю и иду в ванную. Осматриваю комнатку. Да что там осматривать? Душ, умывальник и унитаз. Места хватает только для того, чтобы повернуться вокруг своей оси. Неужели, кто-то может жить в таких условиях? И почему она выбрала себе такого мужика, который не состоянии хотя бы снять нормальное жилье, если не купить? Вот в моей ванной она бы смотрелась просто великолепно. Не то, что здесь.

Вытираю руки и возвращаюсь в комнату. Анжелика выжидающе смотрит на меня, не представляя, что я стану делать дальше. Оно и понятно, я ведь и сам не знаю.

– Оголите живот и ложитесь на кровать, – говорю ей приказным тоном.

Она задирает майку, аккуратно ложится на кровать. На животе заплатки из бинтов и пластыря. Те самые, которые во время перевязки перед выпиской поставили.

– Вы перевязку сегодня делали? – спрашиваю, отклеивая пластырь.

– Нет, еще не успела.

Какой все-таки приятный у нее голос. И на моей кровати она бы выглядела гораздо лучше, чем здесь.

– Я все нужное купила, – оправдывается Лика, – там, в пакете.

Я быстро нахожу все необходимое для перевязки. Молодец, купила то, что я написал. Возвращаюсь к девушке, обрабатываю швы и приклеиваю новую повязку.

– Вот и все, – говорю, закончив перевязку.

– Спасибо, – она натягивает майку поверх живота, прячет бинты.

А мне, пожалуй, пора уходить. Ну. Разве что, она кофе предложит. Хотя, с какой стати?

Я, наверное, и дальше было смущал девушку, не в силах перестать пялиться, если бы в дверь так не вовремя позвонили. Девушка резко подскакивает с кровати и спешит открывать. А я стою, как болван, посреди комнате, пытаясь сообразить, куда прятаться и что делать дальше. Потому что так поздно может только мужик ее заявиться. Хоть и не совсем понятно, почему он звонит, а не открывает своим ключом. А может, у них не настолько близкие отношения, если она ему даже ключи от этой халупы не доверила? Если так, то у меня есть шанс.

– Добрый вечер, Татьяна Павловна, – щебечет Лика сладким голосочком, встречая гостя.

Татьяна Павловна? Значит, это не ее мужик, да?

– Лика, деточка, я Даню привела, – говорит пожилой голос из-за двери.

Даню? А сам он не ходит что ли?

– Спасибо, что посидели с ним. Что бы я без вас делала? – говорит Лика, удивляя меня еще больше.

С ним еще и сидеть надо? Он что, сам не может? Не ходит и не сидит сам? И зачем ей такой нужен?

– Мама, смотри, какую я себе игру на телефоне установил, – раздается тоненький голосок.

Мама? Как? Вот же я болван! Почему не заглянул на страничку паспорта, где дети вписаны? Да потому, что я и представить себе не мог, что у такой юной девушки может быть ребенок уже. И не младенец, говорит он очень четко.

Лика закрывает двери. И теперь я могу хорошо рассмотреть пацана. Он вытирает рукавом нос, смешно хмурясь.

– Мама, кто это? – спрашивает он, глядя на меня. На вид ему лет пять или шесть.

– Это доктор который делал маме операцию, – объясняет Лика ребенку. – Познакомься, его зовут Игорь Сергеевич.

– Ну, привет, – отмираю я.

Протягиваю мелкому руку, он деловито ее пожимает. Смешной такой, хочет казаться старше, чем есть.

– А ты подарок мне принес? – спрашивает малец, ставя меня в тупик своей прямотой.

– Даня! – возмущается Лика, осаждая ребенка. – Дядя ведь не обязан был что-то тебе приносить. Веди себя скромнее.

– Жаль, – заключает Даня, идет в комнату, достает из кармана машинку и начинает играть ею, будто все остальное его больше не волнует.

– Извините его, – просит Лика. Видно, что ей немного неловко, и она не знает, как вести себя дальше.

– Да, ничего, все нормально, – отзываюсь.

– Вам, наверное, пора уже? – спрашивает Лика.

Эх, видно кофе она мне не предложит. Да и не совсем понятно, как вести себя в присутствии маленького ребенка. С Аленкой такой проблемы нет, потому что она без детей. Я мог прийти в любое время и нагнуть ее, как мне захочется. А вот тут я просто не знаю, что делать. Может, спросить совета у кого-то. У Володьки, кажется сыну шесть. Или пять? Черт, даже не помню. Мне это было не интересно раньше.

– Да, пожалуй, пора, – выдыхаю в ответ.

Иду к двери, которую она передо мной открывает.

– Постарайтесь все-таки не поднимать больше тяжелые сумки, – говорю ей, переходя через порог. – если не хотите снова попасть в больницу.

– Хорошо, больше не буду, – какой же голос, слушать бы и слушать, – До свидания.

– До свидания.

Стоя в лифте, я все еще не могу прийти в себя. Мужика нет – это хорошо. По крайней мере, мне так показалось. Но вот ребенок… Сколько ему? Шесть? А ей только двадцать три, я точно помню дату рождения.

Ребенок – это ведь серьезно. И все усложняет. Помню, когда мой друг, Пашка, женился на женщине с ребенком, я думал, какой же он дурак, если без детей не смог найти. И тогда твердо решил для себя, что никогда на такое не подпишусь.

Правильно. Нужно забыть о ней. И не усложнять себе жизнь.

Глава 9

Домой возвращаюсь в непонятном настроении. С одной стороны, надо бы радоваться, мужика у нее нет. С другой – я не понимаю, что делать дальше.

Самое правильное – все забыть. Самое странное – у меня никак не получается это сделать.

Моя собственная квартира кажется огромной после той маленькой комнатушки, которую и квартирой то назвать трудно. Так мало места, и как только они помещаются там вдвоем?

В голове то и дело всплывают обрывки фраз, такие свежие воспоминания о нашей встрече. И таким несправедливым кажется мир, в котором Анжелика вынуждена жить в таких условиях.

Иду на кухню и завариваю долгожданный кофе. Новая мебель сияет чистотой. Анжелика тут смотрелась бы просто великолепно. Гораздо лучше, чем в той убогой комнатушке. Делаю глоток и иду в гостиную.

Комната выглядит огромной, когда я один. И почему я раньше не замечал этого? Вот тут, на диване мы могли бы уместиться втроем очень запросто.

Стук в двери отрывает меня от моих мыслей. Кто это может быть? Я никого не жду.

Иду открывать с кружкой в руке.

– Сюрприз! – радостно возвещает Алена, прыгая с порога мне на шею.

– Осторожно, у меня горячий кофе, – пытаюсь вразумить свою коллегу, которую очень трудно в чем-то убедить, когда она уже все за тебя решила. Взят, к примеру, этот ее визит ко мне. Мы ведь не договаривались. Меня же просто могло не быть дома.

– Панарин, кофе так поздно! – Надувает она губки, проходя в комнату. – Фу, какая гадость!

Может, и гадость, но это не ее дело.

– Ты зачем пришла?

Она поворачивается ко мне и резким движением развязывает пояс на платье. Оно тут же рассыпается, раскрываясь, как халат. Ее фигура, красиво упакованная в новый комплект белья, выглядит просто идеальной. Хоть сейчас бери камеру и снимай для модного журнала.

Аленка всегда была такой. Прямолинейной и надежной. Всегда под рукой. И, что мне всегда в ней нравилось, – она никогда не требует ничего взамен. Никаких жертв и обязательств. Идеальное сочетание красоты и беспечности.

Отставляю кружку с еще горячим напитком в сторону. Подхожу к Аленке и обхватываю ее грудь рукой. Она сладко стонет и выгибается мне навстречу. С ней все просто. Заводится с пол оборота и никогда не выпендривается, если мне хочется попробовать что-то новое.

Провожу рукой по кружеву бюстгалтера, и, нащупав спереди застежку, легким нажатие расстегиваю. Стягиваю с плеч бюстгалтер вместе с платьем. А потом запускаю пальцы ей в волосы и, с силой сжимая их, оттягиваю вниз, заставляя ее запрокинуть голову. Аленка взвизгивает от боли, но мне это даже нравится. Наклоняюсь и впиваюсь в губы, выбирая жесткий поцелуй, вместо ласкового. Ее наглость, умноженная на красивую похоть, разозлила и завела одновременно. Я не просил приходить, но и отталкивать ее не собираюсь.

Отрываюсь от ее губ и грубо толкаю, заставляя упасть на диван. Она снова взвизгивает, но не протестует. Как всегда, позволяет мне делать с ней, что захочу. Я быстро стягиваю с нее кружевные трусики. Запускаю руку между ног, грубо надавливая на клитор. Привычно податливая плоть отзывается вмиг обильной влагой.

Вовремя вспомнив о предосторожности, тянусь второй рукой к комоду. В верхнем ящике пачка презервативов, я закинул их туда на всякий случай. Таким внезапным визитом Аленка балует меня не впервые. Нащупав целлофановый пакетик, достаю его из ящика, срываю обертку.

– Можем без резинки, я пью таблетки, – шепчет хрипло Алена.

– Молчи, – шикаю на нее, раскатывая резинку по члену. – Тебе слова не давали.

Она закрывает глаза. Раздвигаю ей ноги и вклиниваюсь между ними. Вхожу одним резким толчком, сразу до упора. Аленка вскрикивает, немного жалобно стонет. Может, перегнул?

– Больно? – спрашиваю.

– Нормально, – жмурится она, потом снова расслабляется.

Теперь уже аккуратнее, начинаю двигаться, постепенно наращивая темп. Аленкино тело я знаю, как свои пальцев, и легко угадываю момент, когда нужно ускориться. Оргазм настигает ее всего за пару секунд до того, как моя выдержка даст сбой. Мы кончаем почти одновременно, что бывает крайне редко.

Сползаю с нее на пол, потому что на диване слишком мало места для нас обоих. Развалившись на полу, я пытаюсь успокоить сбившиеся дыхание.

– Ты грубиян, Панарин, – выдает она хрипло с дивана.

– Я думал, тебе нравится, – отзываюсь осипшим голосом.

Она тихонько хохочет, а потом сползает с дивана и укладывается мне на грудь. Терпеть не могу, когда она это делает, но всегда молча терплю. Я уже знаю, что это продлится недолго. Ведь, если есть что-то, что Аленка любит больше секса, так это сигарета, выкуренная после этого секса.

Вот и сейчас она встает и, не смущаясь своей наготы, идет по комнате. Находит свою сумочку и достает пачку сигарет и зажигалку. Я не смотрю на нее, но знаю, что сейчас она чиркнет зажигалкой, прикуривая. И, судя по звукам, именно это и происходит.