Глава 5

Женщина вздрагивает, видимо только сейчас вспоминая, с кем говорит. Выпрямляется, лишая меня обзора на свой кружевной бюстгалтер в вырезе блузки. Зато так лучше видны бедра, которые хочется лапать.

Головная боль улетучилась, а мне стало даже интересно. Что там за Галя такая? И чем она, по мнению этой фурии, не заслужила должность?

– Значит, так?! – срывается женщина. Ее щеки заливает румянец, а глаза метают громы и молнии. – Тогда сами вместо нее работайте! Потому, что она только ноги раздвигать перед директором по продажам умеет. А для грамотного финансового отчета мозги нужны!

Я чуть не заржал, ей-Богу! Хорошо, хватило такта сдержаться. А она мне уже нравится. Правда, в этих брюках не понятно, что там с ногами. Но это мы выясним.

– Повернитесь, – говорю ей.

– Что?! – ее рот сложился кружочком, и мой член дернулся в штанах. Так бы и засадил между губ. Заодно получилось бы заткнуть поток этого невнятного бреда про какую-то Галю.

– Повернись, говорю, – отчего-то перехожу на «ты», хотя никогда раньше не позволял себе такого с сотрудниками компании. Всегда соблюдал субординацию, даже с уборщицами.

Она, будто не верит услышанному, в каком-то ступоре, поворачивается боком, таращась на меня. А я машу рукой, чтобы прокрутилась, поворачиваясь задом. Женщина удивленно морщит лоб, но выполняет просьбу. Так и думал, задница у нее зачетная!

Рука сама тянется, прикладываясь всей пятерней к упругой половинке. Так хорошо ей там, будто там ей самое место. Сжимаю это сокровище. Без силикона, мать его, родимая!

– Что вы делаете? – вопит она. Но по взгляду вижу, что сама уже возбудилась. Вон как зрачки расширились! И дыхание сбилось. Моя ты хорошая, вот тебя мне и не хватало весь день!

– А на что это похоже? – встаю рядом с ней, почти вплотную. Руку с попы не убираю, только сильнее сжимаю.

Член бьется в ширинку, бойко реагируя на мою инициативу и подбадривая к более активным действиям.

– Вы…, – мнется, кусает губы, – пристаете ко мне.

Ее сопротивление даже на сопротивление не похоже, так, констатация факты. Глаза заволокло пьяной пеленой, дыхание стало глубоким. Красота, да и только. Век бы любовался, но мое напряжение растет с каждой секундой, долго я так не протяну.

– Так и есть, – говорю, провожу рукой по ее губам, проталкивая большой палец в рот.

Резко вдыхаю, поглощая ягодный запах ее волос. Не знаю, что это, но пахнет вкусно. Конфета ты моя!

К моему удивлению, она втягивает его губами, посасывая. Глазами голодными на меня смотрит, будто год не трахалась, а я – ее последняя надежда на оргазм. Весь накопившийся за день негатив трансформировался в жгучее желание секса. Не когда-нибудь потом, а прямо сейчас. С этой голодной самочкой, которая, наверняка, потекла уже.

Наклоняю голову, впиваюсь губами ей в шею. Она всхлипывает. Так сладко, что в штанах стало до боли тесно. Мой палец соскальзывает, выпадая из ее рта. Тут же просовываю его обратно.

– Пососи его, – говорю, отрываясь от ее шеи и заглядывая в пьяные от похоти глаза.

Она послушно всасывает палец обратно, смачно его обсасывая. В паху ноет так сильно, что меня начинает немного потряхивать. Будто вечность не трахался. Тянусь к пуговицам на ее блузке, быстро их расстегиваю, распахиваю края, чтобы добраться до груди. Упругое полушарие в кружевном бюстгалтере легло в ладонь, как к себе домой.

Оттягиваю ткань, сжимаю еще сильнее. Приятно. До дрожи в теле сладко. Уже и забыл, какими вкусными могут быть сиськи без силикона. Не сдерживая себя, склоняюсь к ее груди, чтобы облизать это чудо. Дамочка стонет, выгибаясь мне навстречу. Позвоночник желанием простреливает, чуть не стону от боли в паху. Там так тесно, что, кажется, ширинка вот-вот лопнет.

Облизываю второй сосок, чуть прикусывая. Коричневые, блять, как я люблю. Она стонет и выгибается, рукой хватает мои волосы на затылке, до боли сжимает. Но это только сильнее подхлестывает желание.

– Пиздец, ты сладкая, – шепчу ей в губы, впиваясь в них, как изголодавшийся путник в булку хлеба.

Она вскрикивает мне в губы, тянется языком, встречаясь с моим где-то посередине. Жадная, голодная, вкусная. Ее сладкий запах бьет в ноздри, сводит с ума. Пью ее поцелуй, как элитное вино, смакуя и теряя связь с реальностью.

Тянусь к талии, расстегиваю брюки. Отрываюсь от губ и стягиваю вниз брюки, опускаясь следом за ними на корточки. А перед глазами появляются шикарные ноги. Немного полноватые в бедрах, но мне это даже нравится. Женщина поднимает одну ногу, потом вторую, помогая мне раздеть себя.

А я только сейчас замечаю, что трусы на ней не кружевные, а самые обычные, хлопковые. Такие были на той девочке, с которой у меня был первый секс. И в таких мужиков никто не соблазняет. Но меня это только сильнее заводит. Если бы увидел на ней эротичные трусики на тоненьких веревочках, так бы не вставило, наверное.

Женщина опускает на меня взгляд и будто только сейчас понимает, что бельишко на ней не секси, прикрывает его рукой. И это было бы забавно, если бы мой член так не упирался в ширинку, маякуя о том, что его все устраивает, и труселя в том числе.

Выпрямляюсь, снова впиваясь ей в губы, чтобы забыла нахрен о том, что мне вообще не важно сейчас. Она моментально теряется, расплываясь в моих руках податливой сучкой.

– Расстегни мне брюки, – выдыхаю ей в губы. Хотел приказать, как в пошлом порно, но что-то пошло не так. Голос срывается и хрипит.

Девушка соображает, тянется к ремню, быстро его расстегивает и вытягивает из шлеек одним рывком, бросает куда-то в сторону. Тянется к ширинке, ловко ее расстегивает, обхватывает рукой член, щупает сквозь белье.

– Блять! – вырывается у меня. Чуть искры из глаз не посыпались. Последний раз так реагировал на петтинг в юности, когда по малолетству опыта не хватало.

– Ого! – восклицает она удивленно. Да, я большой, смирись, милая. Потому, что скоро все это в тебе будет.

– Достань его, – хриплю ей в лицо голосом прожженного алкоголика.

Она отодвигает резинку боксеров, достает член, обхватывает его рукой, водит по нему, немного сдавливая. Из горла вырывается хриплое рычание, которое удивляет даже меня. А она продолжает водить рукой по члену, словно хочет доконать меня сладкой пыткой.

Подносит ко рту вторую руку, плюет на нее и размазывает слюну по ладони языком. А потом прикладывается влажной ладошкой к моему члену, скользит мокрыми пальцами. Как профессиональная проститутка. Сладко, пиздец просто.

– Не увлекайся, милая, – шепчу, понимая, что еще немного и я кончу ей в руку. А мне еще ее попробовать хочется.

Сам снимаю ее ладонь с члена. Просовываю руку ей в трусики, чувствуя, как там мокро и горячо. Так, как надо, блять. Идеально.

– Пиздец, – вырывается у меня. Она стонет, сладко так, что хоть вой. Я и так на пределе.

Быстро срываю с нее трусики, подхватываю эту прелесть под шикарную попу и усаживаю на стол. Ноги шире раздвигаю, она не сопротивляется. Врываюсь одним толчком сразу до упора.

– Аааах! – вскрикивает она, ощущая мой размер тугими мышцами и закатывая глаза. Искренне так всхлипывает, без театральности и всего того наигранного бреда, которым умеют щеголять бабы.

– Больно? – спрашиваю.

А что, если скажет, что больно? Оставлю ее? Нет, уже не смогу.

– Немного, – шепчет одними губами.

– Я аккуратно, – обещаю ей.

Делаю первый толчок и замираю. Она всхлипывает, хватаясь за мои плечи. Такая естественная в своем возбуждении. И слишком маленькая внутри. Сжимает меня, как тисками. Едва сдерживаюсь, чтобы не кончить.

Еще движение, снова и снова. Она стонет, выгибаясь в моих руках. Ее оргазм срывает крышу, до боли сжимая мой член внутри. Она стонет и дрожит, а у меня даже темные пятна перед глазами поплыли. Так хорошо мне никогда раньше не было. Я в гребаном раю! Мне даже двигаться не надо, чтобы кончить вместе с ней.

В себя прихожу не скоро. Мой мозг выключился, перезагрузился и включился снова, на этот раз свежим и обновленным. Смотрю на дамочку, которую все еще продолжаю сжимать, как потерпевший кораблекрушение. В ее глазах недоверие, удивление и что-то еще, что мужику не понять.

– Ах ты мудак! – вскрикивает она и отвешивает мне пощечину. От неожиданности отшатываюсь от нее, хватаясь за щеку.

Пиздец, поговорили!

Женщина спрыгивает со стола, хватает салфетки с моего стола, быстро приводит себя в порядок и одевается. Я смотрю за ее действиями, как хирург, наблюдающий за метаниями пациента в агонии. Потираю щеку, натягиваю белье и брюки, заправляю рубашку.

Женщина ломанулась из моего кабинета с той же скоростью, с которой в него проникла. Только в этот раз, не забыв хлопнуть дверью так, что кусочки штукатурки упали с потолка.

И что это, мать его, только что было? Что на меня нашло?!

Но анализировать случившийся секс, даже, если он был шикарен, не привык. Было и было. Не первый мой поход налево, и не последний.

Возвращаюсь в кресло, собираю в голове пазл из того невнятного бреда, который она успела мне озвучить.

– Марина, – нажимаю на кнопку вызова секретаря.

– Да, Алексей Иванович, – отзывается верная Марина.

Наверняка, она могла нас слышать. Но я тщательно отбираю людей, а Марина со мной не первый год, трепаться она не станет – проверено.

– Принесите мне личное дело сотрудницы, которая только что вышла из моего кабинета.

– Хорошо, Алексей Иванович.

Так, ладно. Начнем со знакомства, а дальше разберемся, что там за Галя такая.

Глава 6

Лариса.

Из кабинета генерального я ломанулась, как наши в сорок пятом к зданию Рейхстага. Понимания, что делать дальше и как прожить жизнь, не прослыв генеральской подстилкой, в голове никакого. Зато щеки горят, делая мое лицо похожим на помидор.

Зеркало в лифте подтвердило, что безмятежной мою физиономию не назовет даже самый равнодушный наблюдатель. Правда, надписи «шлюха!» на лбу, вроде, не видно. А ведь, я была почти уверена, что увижу ее там.

Дышу, как во время схваток, приложив руку к груди и пытаясь затолкать, почти выпавшее, сердце обратно в грудную клетку. Еще пара минут такой гонки и самобичевания, и можно отправлять его в реанимацию.

Как это случилось?! Это все он виноват! Этот кобель! Такой сексуальный, что сразу колени подкашиваются.

Ну, и я хороша. Потекла сразу, как только вдохнула его запах. Свежего океана, смешанный с терпким ароматом настоящего мужчины. Такому сразу хочется на руки запрыгнуть, чтобы носил и оберегал. Настоящий альфа-самец, в лучшем понимании этого слова. Не смотрит, а трахает. Вот и я поплыла, стоило ему в глаза заглянуть и мою задницу смять.

Странно, конечно. Всегда считала бедра своим главным недостатком. А этот тип, наоборот, прилип ладонью так, что без щипцов не отодрать было. Да я и не пыталась это сделать. Даже вспомнить стыдно, ё-моё!

Что я вытворяла там?! Текла, как изголодавшаяся самка с хроническим недотрахом. А ведь у меня секс последний раз был только вчера. Но разве тот, вчерашний, можно сравнить с этим?! Мммм, как же было сладко! Такое только внукам в старости рассказывать, чтоб знали, что бабка их ого-го была. Нет, пожалуй, даже внукам не рискну. Разве, что правнукам, если доживу. А с такой аритмией это вряд ли получится.

Выбегаю из лифта и спешу в кабинку туалета, запираюсь на замок. Вытаращенными глазами осматриваю свое отражение в зеркале. Выгляжу, как сумасшедшая, ошалевшая от того, что удалось сбежать из больницы. Так, ладно, это потом. Сначала в порядок себя привести нужно.

Стягиваю штаны вместе с трусами, подмываюсь водой из крана, насколько это возможно сделать в общественном туалете. Сперма все еще вытекает из меня тоненькой струйкой, хотя большую ее часть я протерла салфеткой еще в кабинете моего позора.

Как же ее много! Ему только донором спермы работать! Но, если Ждановых хоть на одного станет больше, мир дрогнет. Однозначно. С такой энергетикой они раскачают земное яблоко и сыграют им в футбол.

Вытираюсь сухими полотенцами, умываю лицо. Вот бы еще позор свой смыть. Но это невозможно. Такое только кровью смывают, или могила исправит. Заклеймила себя на всю оставшуюся жизнь, не хватает только огромной буквы «А» у меня на груди!

Хочется захныкать, как в детстве, когда разодрала коленки, упав с велосипеда. Вот только честь мою это не спасет. Отныне и впредь, для всех в компании я – любовница генерального. А мне не хочется такой доблестной славы.

Выхожу из туалета, возвращаюсь к своему рабочему месту. В помещении никого нет, все сотрудники разбежались, как только на часах стукнуло шесть вечера. Только моя сумочка одиноко ждет меня в рабочем кресле. Подхватываю ее, иду в гардеробную, напяливаю пуховик и сапоги.

Спускаюсь вниз и выхожу из здания. Оглядываюсь назад, поднимаю голову на верх – туда, где в кабинете генерального горит свет. Потом скольжу взглядом по этажам вниз, до крутящихся стеклянных дверей.

По ходу, это был мой последний рабочий день здесь. Жаль, хоть рыдай.

Спускаюсь в метро, стало немного грустно. Все же мне нравилось там работать. Но позволить коллегам тыкать в меня пальцем и шептаться за моей спиной, не могу.

Домой возвращаюсь, не испытывая никаких угрызений совести. Меня это даже удивляет немного. Ладно, очень удивляет. Но, тем не менее. Спокойно спрашиваю мужа о том, как прошел день, и ловлю себя на мысли, что совершенно ничего не чувствую, когда он снова говорит о том, что у него нет заказов. Вот ничегошеньки!

Полный штиль и ни одной эмоции, будто выгорело все то противное, что мешало расслабиться и свободно дышать. В голове звенящая пустота, от которой тааааак хорошоооо!

Это настолько меня впечатлило, что я даже позволила себе отмокать в ванной, закрывшись от всего мира. И никто ни разу не постучался, требуя срочно моей помощи. Дочь сама сделала уроки, муж сам вымыл посуду. Все тихо и мирно. Непривычно.

У нас и раньше было спокойно. Но это было видимое спокойствие. Которое длилось ровно до того часа, как мое терпение не лопнет.

Сейчас же внутри меня поселился такой кайф, что стало по-настоящему уютно. Даже мне стало комфортно в моем собственном доме.

Странная штука наша психика. Она изобретает тысячу способов загнать нас в депрессию, и не меньше способов, чтобы вернуть себе нормальное, исходное состояние. Своим поступком я отомстила мужу за все свои накопившиеся обиды. Будто бы была некая чаша весов, в которой лежали все его невыполненные обещания, нереализованные планы, невыполненные обязательства. И была вторая чаша весов, куда надлежало складывать все мои грехи перед мужем и семьей. И до этого дня вторая чаша пустовала. А я наполнила ее одним махом, уровняв счет.

Дурацкое объяснение, но именно такое сравнение пришло в голову сейчас.

Когда неподъемная чаша весов с его косяками поднялась, я будто с плеч ее спихнула. И стало легко-легко.

Забираюсь в постель, сладко потягиваясь. Мышцы приятно ноют, и только теперь я понимаю, что имеют в виду, когда говорят о ломоте в теле после хорошего секса. Так вот ты какой, оргазм всемогущий? А я и не знала раньше, хоть и считала себя женщиной опытной.

Меня тут же одолевает сон, хотя раньше я ворочалась каждую ночь, не в состоянии уснуть.

Стас обнимает сзади, обхватывает грудь, сжимает.

– Давай не сегодня, – шепчу, не в силах даже отпихнуть его.

Жду, что сейчас он начнет свою тираду о том, что мне пора вернуться в семью. Губы сами расплываются в улыбке от мысли о том, что вот сегодня он был бы, как никогда раньше, прав в своих упреках. Впервые за одиннадцать лет!

Но Стас ничего не говорит. От перекатывается на свою половину кровати и отворачивается от меня. А я засыпаю со сладкой улыбкой на губах.

Утром будильник нещадно орет, оповещая о начале нового дня. Он не в курсе, что я теперь безработная, и так надрываться ему без надобности. Но, ведь, и мужу я ничего не рассказала вчера. Да и что сказать? Правду – язык не повернется, а врать не хочется.

Встаю и собираюсь. Выхожу из дома, но иду не в офис. Брожу по городу, отстраненно наблюдая, как народ вокруг куда-то спешит. Когда тебе никуда не нужно успеть, вся эта суета кажется забавной и немного наигранной.

Захожу в кафе, заказываю себе капучино. Телефон вибрирует, на экране высвечивается имя «Нина». Ну да, она, конечно, хочет узнать подробности моей связи со Ждановым. Наверняка, сплетни уже разлетелись по всему нашему коллективу. А я не готова обсуждать это. Я вообще не хочу это ни с кем обсуждать. Достаточно уже того, что я – падшая женщина. Только вот низ живота сладко ноет, стоит только вспомнить его хриплый шепот вчера и тот взгляд. А еще руки, мамочки!

Стыдно признаться, но даже теперь, когда я понимаю всю степень своего вчерашнего падения, думаю о том, что, если бы проиграть все заново, то захотела бы снова пережить те яркие моменты. Такого мощного оргазма у меня не было никогда и не с кем. А Жданов – это не мужчина, а ходячий тестостерон.

Я никогда не была ханжой, не шарахалась от мужчин и могла спокойно посмотреть порно, даже с мужем. Не хранила девственность до свадьбы, и всегда была не против экспериментов в постели. Вот только, потом все пошло совсем не так, как бывает в сказке. Игривость и легкость исчезли, фантазия уснула. А секс стал однообразным, с заранее предсказуемым финалом.