Лада
Старуха встретила меня как я и предполагала, с брезгливой пренебрежительностью. Старая мочалка своей одеждой и необоснованным гонором отталкивала от себя с первого взгляда. Она выглядела на семьдесят лет, хотя Давид сказал, что ей где-то лет пятьдесят.
Мне не терпелось увидеть своего двойника, но Давид сразу сказал, что Галина никого к ней не подпускает. Но если она возьмет меня на работу, то у меня будет возможность увидеться с ней.
Я не знаю, зачем я хотела увидеть ее. Возможно, я хотела посмотреть на того, кому повезло в жизни чуть больше, хотя… Глядя на ее золотую клетку, я внезапно поняла, что моя жизнь куда насыщеннее и счастливее.
– Давид, кого ты мне тут привел? Она вообще не похожа на мою девочку! – пропищала ведьма. – Она выглядит как бандитка! Я не могу показывать ее людям и говорить, что это Алиса!
– Галина, да ты приглядись! Они же – одно лицо! – Воскликнул Давид, он страшно нервничал. Как я и предполагала, старушенция будет недовольна мной. Я просто хорошо изучила психотип таких барышень. Ничего из себя не представляет в этой жизни, а мнит, что она пуп земли.
Что ж, обожаю бесить таких! Как только откажет, я ей скажу пару ласковых, открою ей всю правду, как она выглядит со стороны. Не зря же по малолетке сидела целый месяц в одной камере с гипнотизером, тот обучил меня боевому НЛП. Могу так словом поранить! И могу внушить, что-то очень плохое. Чтобы она, например, впала в глубокую депрессию.
Пока я раздумывала, как казнить эту мерзкую тварь, они с Давидом спорили.
– Я не буду платить этой уличной бродяжке сто долларов за выступление, она того не стоит. – проворчала тетка вполголоса.
Услышав это, я усмехнулась:
– Сто долларов? Ты че, мамашка, реально считаешь, что я за сто долларов буду что-то для тебя делать?
Давид сверкнул на меня глазами и снова попытался с ней заговорить, пока женщина с выпученными глазами смотрела на меня.
– Да как ты смеешь! Давид, посмотри, как она разговаривает!
– Все, я удаляюсь, – сказала я, смеясь в лицо этой шмаре. – Я думала, что тут что-то серьезное, а развлекать полоумных старух я не намерена. Пусть наймет себе девочку по вызову.
Я развернулась и пошла к выходу.
– Стой, Лада! Давайте все сядем и поговорим как нормальные люди! – выкрикнул Давид, преградив мне дорогу.
– Лада, придержи язык, прошу тебя, – обратился он ко мне, – А ты, Галина, убавь свой гонор, ты сама прекрасно понимаешь, в какой ты заднице! Ты обещала интервью и выступление, но Алиса ни за что не согласится выступать. Ты снова потеряешь на этом деньги. Так что, будь добра, натяни свою дежурную улыбку и присядь, надо обсудить условия сделки, потому что, черт побери, Лада – твоя единственная надежда на спасение! Ты можешь потерять свою репутацию и связи! Это ведь дело всей твоей жизни!
– Она не сможет выступать! Я не доверяю ей! – капризным тоном сказала женщина.
– Она сможет! Она уже выступала! Лада – актриса. Поэтому, давайте обсудим детали сделки. – сказал Давид, подмигивая мне.
– Мне нужно одно выступление в месяц на телевидении, а также появление пару раз в месяц на вручении награды. Нужно будет выучить текст и отрепетировать, чтобы все было идеально! – заявила она. – Плачу двести долларов за каждый рабочий день.
– Черт, а я думала, у нас будет деловой разговор. – усмехнулась я и посмотрела на Давида. – Что же ты мне не сказал, что я буду работать за кусок хлеба? Да мне в клубе больше платят за час работы.
Я снова встала и направилась к выходу.
– Сколько ты хочешь? – завизжала мне в спину злобная ведьма.
– Пять тысяч долларов за съемку, потому что в этот день мне придется взять отгул и потерять заработок, а также потратить время на изучение текста. И по две тысячи за посещение мероприятий по вручению наград.
– Это невозможно! Да я за такие деньги могу нанять актриску получше! – завопила она.
– Галина, ты не найдешь такую же похожую девушку на Алису. Соглашайся! Это хорошее предложение! – сказал Давид, встав с места.
Так я получила новую и высокооплачиваемую работу, пусть и довольно странную.
– Ей нужно будет пообщаться с Алисой, чтобы перенять ее стиль общения. – сказал Давид.
– Ни за что! – снова завизжала истеричка. – Она испортит мою девочку! Научит ее плохому!
Я скривила лицо и засмеялась. С какой бы радостью проехалась бы по этой мерзкой роже, но нельзя. Мало того что женщина в возрасте, так еще и работодатель.
– Галина, Алисе пойдет на пользу общение с людьми, ты сама знаешь, она должен выйти из скорлупы. У нее ведь совершенно нет опыта общения! – строго сказал Давид, и на этот раз ведьма не стала возражать.
– Ладно! Но пусть сперва отмоется! Иначе заразу занесет! Моя девочка итак постоянно болеет!
Когда мы вышли из дома, Давид просто светился от счастья.
– У нас все получилось! И классно ты ее развела, не ожидал от тебя такой коммерческой прыти! Она реально думала, что сто баксами отделается! – засмеялся он.
– Я думаю, бабла у нее много и для нее это не большие деньги. А что там за благотворительные балы и тусовки? Много богатых хмырей приходит?
– Даже не представляешь! – заверил меня Давид. – Самые сливки общества! Галина умеет собирать деньги на благотворительность. Это единственное, что она научилась делать.
– Отлично! – улыбнулась я, уже в уме представляя, как я могу не кисло расширить клиентскую базу для моего хобби с угонами автомобилей.
Прямо как по волшебству, только недавно усиленно думала об этом, и вот вселенная дает мне уникальную возможность!
Встреча с Алисой состоялась на следующий день. Девушка и правда оказалась похожим на меня, словно моя сестра-близнец. Я с интересом разглядывала ее, впрочем, как и она меня.
– Тетя сказала, что наняла актрису, похожую на меня. Я не думала, что ты будешь похожа настолько! – она стояла рядом со мной, и мы обе смотрелись в зеркало.
Я тоже отметила удивительное сходство, однако в отличие от меня, девушка выглядела совсем слабой и больной. Зато ее кожа… У меня, наверное, никогда не было такой нежной кожи, как у младенца. Вроде бы фигуры у нас были одинаковые, мы обе были худые, но у меня тело было более накаченное из-за постоянных тренировок.
Девчонка казалась мне инфантильным. Чувствовался недостаток опыта общения с людьми. Она разговаривала со мной так, словно ей было лет двенадцать.
– Когда ты родилась? – спросила она, посадив меня на кресло и трогая мое лицо.
– 1 января. – ответила я, удивляясь ее поведению. В обществе не принято трогать за лицо малознакомых людей, но я не стала возражать. Давид предупредил, что девушка с психическими отклонениями, а я прекрасно знаю, что с больными на всю голову лучше не спорить.
– А я 3 февраля… – грустно добавила она.
– Я уже знаю. Мне твой дядя сказал.
– А было бы круто, если бы ты оказалась моей сестрой! – улыбнулась девушка. – Мою сестру убили, когда она была маленькой, и я мечтаю побывать на ее могиле… Когда-нибудь я смогу поехать туда…
– А в чем проблема? Почему ты не выходишь из дома? – спросила я, когда она отошла от меня и села на соседнее кресло.
– Боюсь… – пожала она плечами.
Я с интересом изучала ее повадки, манеру разговора, выражения лица при общении, жесты. Ничего сложного, можно перенять ради таких бабок. И Давид сказал, что девушка заикается при чужих, со мной она, вроде бы, говорит чисто, без запинки.
Лада
С этого дня началась моя веселая жизнь. В октябре намечалось выступление, а затем участие в благотворительных тусовках. Их я ждала больше всего.
После первого успешного интервью, Галина перестала цепляться ко мне и сменила гнев на милость. Я начала неплохо зарабатывать, но по-прежнему продолжала танцевать в клубе, потому что мне это нравилось. Не могла бросить.
С Максимом мы почти не общались, с учетом отсутствия свободного времени, меня начали раздражать его вечные рассказы про несчастные отношения. Не может расстаться со своей истеричной бабой, которая ему весь мозг съедает с потрохами. Что уж там говорить, она даже меня пыталась достать, постоянно подозревая, что я имею виды на ее парня. Сколько раз я ей говорила, что Макс для меня как брат. В жизни бы не посмотрела на него, как на сексуальный объект. Не в моем вкусе абсолютно. Очевидно, что его подруге нужен повод, чтобы помотать ему нервы и вытрахать мозг.
И каждый раз. когда они расстаются, он начинает парить мозг уже мне, словно пытаясь выдавить из меня жалость. Вечное нытье про его больную любовь – теперь для меня проблема.
Я люблю его как друга, но стараюсь избегать общения с ним. Только если дело касается нашего общего бизнеса.
Раздобыв несколько новых контактов благодаря моей работе у Галины, я быстро договорилась с клиентами и обеспечила нашу команду новой работой.
Парни были в восторге. Даже Виктор восхищался моим талантом находить клиентов.
Максиму я вкратце рассказала о новой работе, где вынуждена играть роль племянницы для одной мошенницы, которая крутит бабло богачей. Я уже давно могла съехать от него, но нас обоих устраивало наше соседство.
Я следила за квартирой и чистотой, а Максим создавал ощущение наполненности в доме. После стольких лет одиночества, мне хотелось иметь хотя бы иллюзию семьи.
С Алисой я виделась почти каждый раз, когда приходила в их дом. Девушка так радоваась моему приходу, показывала мне фото своей семьи, рассказывала о своих программах, даже что-то показывала на своем ноутбуке, я в этом ничего не понимала, но внимательно слушала.
В конце концов она сказала, что у нее никогда не было друзей, и что я единственный человек, который стал для нее настоящим другом. Это было настолько трогательное признание, что у меня подкатил ком к горлу.
Девушка думает, что я дружу с ней искренне, но на самом деле я зарабатываю деньги и собираю новые контакты, иначе я бы, может быть, не приходила бы к ней вообще. Чувствую себя порой куском дерьма рядом с этим чистым созданием.
Алиса открытая и непорочная в мыслях. Наивная до безобразия. Она бы не выжила на улице. Глядя на нее я вообще удивляюсь, как она столько времени сидит в этой клетке и не вылезает за пределы их поместья?
– Алиса, ты бы хотела поехать со мной и покататься? Давид нас отвезет.
– Я бы очень хотела! – ее глаза заблестели. – Но ведь мне может стать плохо…
– О, не переживай. Я почти врач. Могу оказать медицинскую помощь, так что, насчет этого можешь даже не переживать. – заверила я ее.
– Серьезно? Ты врач? – она с сомнением посмотрела на меня.
– В приюте были курсы по оказанию первой медицинской помощи. У меня даже корочка есть. – улыбнулась я. – Ну так что, будешь и дальше бояться всего или покатаешься по городу?
Давид был в шоке, что я уговорила девушку выйти за пределы дома. На пути была еще одна преграда в виде Галины, но в итоге Давид смог убедить ее свалить с дороги.
Мы провели удивительный день. Алиса всю дорогу смеялась и восхищенно разглядывала все подряд. Ее привлекало все, люди, деревья, дома. Мы с Давидом умилялись, глядя на нее. За все это время она ни разу и не вспомнила о своих мнимых болезнях.
Когда вечером мы вернулись назад, на ее щеках даже был виден румянец.
– Тетушка! Я сегодня видела вживую город! Он такой красивый! – взахлеб начала рассказывать Алиса.
Когда мы покинули территорию поместья, Давид чуть не расплакался, благодаря меня за помощь.
– Ты даже не представляешь, какой она была замкнутой. Ее ничего не интересовало! Все разговоры только о смерти и бесцельности существования. А сейчас… Я не могу в это поверить!
– Ее просто надо выдернуть из привычной среды, это обычная психология. – улыбнулась я. – И желательно ее держать подальше от этой стремной Галины.
– Отметим? Предлагаю взять хороший вискарь и поехать ко мне.
– Идет! – согласилась я и мы поехали к Давиду.
Мы пили и много общались, я давно уже не чувствовала себя такой расслабленной. Столько времени приходилось готовиться и учить тексты Галины для выступлений. Я морально чувствовала себя истощенным.
– Знаешь, а мне так нравится, как ты танцуешь. – сказал внезапно Давид. – Научишь как-нибудь паре движений? Ато я в клубе не танцую, потому что даже не знаю, как это делается.
– Да, без проблем! – взмахнула я руками, задевая полупустой бокал.
По полу сразу же разлетелись осколки крупного стекла, и растеклось черное пятно.
– Черт, Давид, прости, я случайно! – я растерянно посмотрела на моего собеседника.
– Все в порядке. Я уберу. – сказал Давид и привстал.
– О, не беспокойся, я сама! – я поднялась со своего места и принялась собирать осколки.
Давид тоже присел на корточки возле меня и начал помогать, высматривая особенно мелкие крошки.
– Ах ты, черт! – я выронила кусок стекла и поднесла порезанный палец ближе к глазам.
– Дай, посмотрю, – Давид перехватил руку и начал внимательно рассматривать тонкий длинный порез.
Видимо, он оказался еще и глубокий, потому что кровь, стекала неровной дорожкой по пальцу и капала на пол тяжелыми крупными каплями. Убедившись, что осколка в ране нет, Давид, повинуясь детскому рефлексу, сунул мой палец в рот и принялся посасывать, провел несколько раз языком по соленому порезу, зализывая ранку и, наконец, выпустил пострадавший палец изо рта.
Я сидела и смотрела на него с открытым ртом, потому что пребывала в диком шоке. Я смотрела на него не моргая, а он все продолжал держать мою руку, не выпуская ее.
По его лицу казалось, что он совсем не понимал, что он сделал что-то не так.
– Давай я принесу савок и уберу тут все, а ты отсядь подальше, чтобы не пораниться снова. – он взглянул на мой палец, – И сейчас перевяжу тебе бинтом, чтобы остановить кровь.
Пока он бережно обрабатывал мою рану, я молча смотрела на него и пыталась осознать, что между нами сегодня произошло. При других обстоятельствах я бы могла дать по роже, если бы это был другой человек. Неужели я к нему что-то испытываю?
– Давид, мне, наверное, уже пора. – пробормотала я.
– Так мы же собирались до утра пьянствовать. – растерянно возразил он. – Я тебя чем-то обидел?
– Все в порядке, просто я очень устала.
– Ты можешь остаться у меня, я постелю тебе в спальне, а сам лягу в зале.
– Не стоит беспокоиться, – я отводила взгляд, чтобы скрыть свое волнение. Черт меня дернул пойти к нему домой сегодня.
– Лада, прошу, останься. Прости, я не хотел тебя обидеть…
Мое сердце усиленно билось, дыхание сбилось. Может быть, сказать ему, чтобы больше не смел прикасаться ко мне? Но ведь он и правда сделал это инстинктивно. В этом случае я буду выглядеть как истеричная идиотка, а показаться таковой совершенно не хочется.
– Лада, я не должен тебе это говорить, но скажу… Я пьян, и я потом пожалею о своих словах, но…
– Лучше не надо, Давид, ты и правда очень пьян…
– Лада, ты мне нравишься. Как человек. И как друг. Ты мне напоминаешь моего брата, и я рядом с тобой чувствую себя хорошо…
– Мне пора! – я вскакиваю на ноги и бегу к двери. Но я не успеваю выскочить в коридор. Стоит мне только коснуться замка, как Давид со всей силы хватает меня и дергает за руку с такой силой, что невольно заваливаюсь назад и оказываюсь подхваченной сильными руками, которые в одно мгновение смыкаются на моей талии, а ухо обжигает горячий поцелуй.
– Черт, Давид, что ты творишь? – шепчу я обреченно.
– Не знаю… Я свихнулся… – шепчет Давид в ответ. – Ты решишь, что я сумасшедший, но я хочу поцеловать тебя…
– Что? – я удивленно смотрю на него, не понимая, чего от меня хочет этот извращенец?
– Прости. – он резко отпускает меня. – Давай выйдем на балкон, подышим свежим воздухом. У меня после виски голова не соображает совсем.
Мы выходим и закуриваем по сигарете. Давид стоит очень близко ко мне. Чувствую аромат его туалетной воды, даже несмотря на то, что вокруг меня витает сигаретный дым.
Взгляд утыкается в его шею. У нас ощутимая разница в росте. Мне 1 января исполнится восемнадцать, а Давиду уже почти тридцать лет. Для меня он такой взрослый.
Он долго смотрит на меня, а затем проводит пальцами по щеке. От этого наполненного нежностью жеста щемит сердце, еще хуже становится от того, что знаю, что это все мне не должно нравится. Это запрещенная для меня тема. У меня еще никогда не было близости с мужчинами и мне этого совсем не хотелось. Когда выживаешь на улице, о таких вещах нет времени заумываться.
О проекте
О подписке