Дэмиан не любил одежду. Она раздражала, вызывала дискомфорт, мерзко липла к телу, стесняя движения. И всё время рвалась во время обращения к своей истинной ипостаси, а обращался демон частенько. Порой по несколько раз на дню.
но Дэмиан… он больше всего напоминал человека. Выглядел, как озорной дерзкий мальчишка (пока его не разозлят), но при этом он всегда слушал голос разума, видел суть вещей. Не умел сочувствовать и сопереживать, не умел любить, не знал чувств, кроме чувства долга, но… Дэмиан думал.
– Семь минут, сорок пять секунд, – произнесла ровно, продолжая нарезать мясо симметричными ломтиками. Ей доставляло это странное удовольствие, как и всё, что было сделано идеально. Без погрешностей и изъянов. Соня любила точность.
Эсми, говори только то, в чём уверена, не давай людям ложных надежд. Ты можешь показаться чёрствой и холодной, но это сделает тебя честным человеком…» – это было его последнее наставление, наверное, поэтому так отпечаталось в памяти…
«Смогу ли я однажды стать частью их братства? Смогу ли заслужить их доверие?»
Ингвар не видел ничего, кроме подлости, хитрости, изворотливости. Его учили бить первым в спину, пока не ударили тебя самого.
«Она такая хорошенькая…» – с нежностью говорит сестра.
Яркие образы, чёткие фразы, моменты, о которых я давно позабыла… я прожила их все за какие-то доли секунд. Абсолютно все. От самых трогательных до самый жалких. Чувство, будто мою душу взяли и вывернули наизнанку со всеми страхами, переживаниями, со всем эгоизмом и низменными желаниями.
Я стояла перед Ингваром абсолютно «обнажённой»…
Встреча с Мартой не была случайностью. Её несчастную и выброшенную на улицу встретила княгиня Элиза Вандерлит. Купила старый дом на окраине Тронта и поселила её туда, с условием, что та найдёт меня и заберёт под свою опеку. И всё, что я делала своим трудом
– И потом не раз, когда мне нужно было что-то освоить или запомнить, я ставила себя в сложную ситуацию, почти безвыходную и тогда добивалась результата. Так и с тобой. Может, тебе попробовать что-то кардинальное?