– Ты… – женщина сжала челюсти, видимо, не находя для меня подходящего определения. – Ты пыталась очаровать Его Высочество, почему я должна тебе верить?

– О, Боже… – пробормотала, закатывая глаза. – Ну где вы видели, чтобы так очаровывали? Я хочу вернуться домой, – отчеканила почти по слогам, глядя настоятельнице в глаза. – Вы можете меня убить, но принц… не женится на вашей дочери. Ему нужен наследник.

Настоятельница уткнулась ничего невидящем взором в угол и поставила стакан мимо стола. Он упал на мягкий ковёр, на котором тут же образовалась лужа. Вода быстро впиталась, оставив мокрый след.

– Я не хочу, чтобы кто-то знал о нашем разговоре. Не хочу, чтобы в пансионате узнали о том, что Дэлиан – моя дочь. Иначе…

– Намёк прозрачен, как утренняя роса. Я буду молчать, – примирительно заверила, поднимаясь. – И последний вопрос: почему Элиза? Вас так зовут или это творческий псевдоним?

– Нет. Полное имя Элаиза, но оно мне не о… – настоятельница осеклась, растерянно моргнув.

– Это я и хотела узнать. Всего доброго, госпожа Луэр, – низко поклонилась и выскочила за дверь, пока в меня не запустили чернильницей с пером.

Что мы имеем? Настоятельница, она же скрытая феминистка – автор «Тайных желаний Элизы», мечтающая удачно пристроить свою дочь.

Возможно, я не исключаю, у принца с Дэлиан действительно высокие чувства, а я тут причём? Вообще не причём, казалось бы, но наследник престолу очень нужен, а может даже важен для сохранения принцем власти. А наследник, почему-то у девушки без дара Жизни не рождается, как я поняла. Иначе, зачем бы нужна избранная? А почему, они не рождаются, это уже другой вопрос, который не обязательно выяснять, но жутко интересно.

Обхожу послушниц, пытаясь ухватить нечто важное. Какаю-то мысль…

Принц. Вот ведь загадочная личность… Ему, наверное, тоже непросто. Обязательства перед короной и народом. Его тоже не спросили с кем он хочет быть. Надо жениться на девушке с даром, значит надо. А он меня ведь знать не знает…

И хорошо. И пусть не узнает. И я не хочу. Не хочу узнавать его.

Я хочу домой…

С этой мыслью остановилась посреди коридора, сознавая, что понятия не имею куда идти, где находится класс, и стоит ли туда вообще направляться.

– Чёрт… – протянула обречённо и развернулась обратно…

И шагу ступить не успела, как почти уткнулась носом в грудь молодого человека. Молодой человек держал полную корзину цветов, а на его губах застыла фарфоровая улыбка, словно кто-то тянет уголки его губ за невидимые ниточки.

– Миледи, – благоговейно протянул он и опустился на одно колено, протягивая презент.

Проходящая мимо послушница, чуть в стену не врезалась.

– Встань, не пугай людей, – прошипела, забирая корзину. – От Его Высочества? – уточнила подозрительно, оглядывая цветочки.

– Да… – выдавил посыльный. Он же не собирается падать в обморок? – Там открытка для вас, миледи…

– Ага… – протянула задумчиво. Нашла послание и раскрыла, не собираясь оттягивать. Это не романтическое послание, в конце концов, а принц не мой тайный ухажёр. Хочу сразу знать, что ему нужно.

– Могу я идти, миледи? – робко спросил посыльный, глядя на меня умоляюще.

– Конечно, вы можете идти, – улыбнулась любезно, похлопав ресницами. – Передайте Его Высочеству, что я сражена проявлением его чувств. Это так… приятно. Восхитительные цветы!..

Парень облегчённо выдохнул и поспешил покинуть пансионат, в котором на него смотрят, как на редкий экземпляр, вымирающий вид. Того и глядя, не успеет глазом моргнуть, как женится.

Вернулась к открытке и выдала озадаченное:

– Хм…

«Алиса… Вы произвели на меня незабываемое впечатление. С нетерпением жду нашей скорой встречи. Ваш, Эдриан…»

«Он дурак?» – скептически поинтересовался Павел. Вот и мне интересно. Какого чёрта происходит?

Разорвала открытку и стала судорожно соображать, как избавиться от цветов. Ничего лучше не придумала, как пристроить корзину в углу. Не тащить же её в комнату? Девочки меня загрызут…

Выдохнула и поспешила искать Старшую.

– Где ты ходишь? – окликнула мать-настоятельница. Я даже обрадовалась этой суровой женщине, от которой пахнет булочками.

– Ищу свой класс, – робко ответила, потупив взгляд.

– Идём, – равнодушно позвала она, развернувшись к лестнице.

Мысленно перекрестилась и последовала за женщиной, очень надеясь, что наша встреча с принцем произойдёт нескоро и вообще, этот бред сумасшедшего написан не им…

Глава седьмая

В классе было двенадцать девушек, примерно одного возраста, лет шестнадцати. Стоило нам войти все, как по команде, повернули головы. Наградили меня быстрым нечитаемым взглядом и уткнулись в книги.

Царство молчаливых зомби… Бр-р, даже мурашки по коже пошли.

– Иди, – сухо бросила мать-настоятельница и выскользнула за дверь. С её габаритами, очень проворно.

Преподавательница, что сидела за столом, держа в руках молитвенник, глянула на меня из-под очков и кивнула на свободный стол.

Осторожно прошла по ряду, стараясь никому не помешать. Как получилось, что я снова вернулась в школу? Где же мои удобные и привычные аудитории для лекций?

На стол опустилась книга.

«Придворный этикет», – этого я боялась больше всего…

– Мы же не будет репетировать реверансы? – вопрос вырвался сам, а я лишь мысленно зажмурилась и посыпала голову пеплом. Пора отучаться от привычки спрашивать и говорить, когда вздумается.

Но было уже поздно, преподавательницу понесло, словно ветер в поле…

– Кротость, Алиса, наиболее важна черта для любой благовоспитанной женщины, – изрекла она, откладывая молитвенник и поднимаясь со своего места.

«Ну началось…»

– Молчание – одно из величайших ценностей, – между моих лопаток ткнулся острый ноготь. – Расправь плечи, выпрями спину…

Послушно приосанилась, настороженно следя за преподавательницей. Мало ли… вдруг, в складках её рясы тоже скрывается указка…

– Женщина говорит, когда её спрашивают, а в компании других женщин общается на отвлечённые темы. На обсуждение не выносятся личные проблемы и переживания. У нас их в принципе не может быть…

Моя бровь медленно поползла вверх.

– Женщина испытывает огромное счастье и радость находясь подле своему мужа, имея возможность окружит его заботой и любовью…

Зубы заныли от этой чуши. Непроизвольно хотелось вжать голову в плечи и заткнуть уши руками. Надо просто обстрагиваться и думать о чём-нибудь другом.

«Один моль вещества равно шести целым двум сотым умноженное на десять в двадцать третей степени частиц. Аминь…». Фу-у… полегчало. Если что, у меня в запасе есть ещё парочка формул по химии. Их можно использовать вместо чеснока и святой воды…

– … поднимаемся. Отработаем с вами приветствие, поклон, позу при разговоре с представителями высшего общества, – велела преподавательница, наконец отходя от меня.

Пожалуй, знание общих правил и манер лишним не будут. Не хочу позориться, даже если не собираюсь задерживаться в этом мире больше, чем на три недели. Попытаюсь извлечь пользу из этого безумия…

Мы учтиво склоняли головы, исполняли реверансы, учились манерно складывать руки, тренировали вежливые улыбки…

– Алиса, – в очередной раз вздохнула преподавательница. – Ты всё делаешь без должной скромности и пиетета, словно все тебе должны и обязаны. Так нельзя.

«Правда? Какая жаль…»

– Больше смирения, потупи взор, у тебя глаза горят, как у охотника, загнавшего добычу…

С трудом сдержала улыбку и опустила голову ниже.

– На сегодня достаточно. До завтра, девочки, и пусть пребудет с вами покой, а в душе царит гармония, – блаженно улыбнулась преподавательница и снова уткнулась в молитвенник.

Взглядом выцепила Старшую и не упустила возможности улыбнуться ей. Девушка дёрнулась, задела курносую… в проходе образовался затор.

Ничего не говоря, просто прошла мимо, пока Старшая взирала на меня с немым ужасом, а курносая – подозрительно.

Встала у противоположной стены, дожидаясь, пока девушки выйдут.

– Куда дальше? – спросила, как только показалась курносая, а с ней Старшая. Позади плелась русоволосая, что-то бормоча себе под нос.

– Обед, – сдержанно отозвалась курносая.

– Ты пропустила половину занятий, – осуждающе добавила русоволосая и только Старшая молча направилась в столовую.

– Что ты натворила?.. – едва слышно зашипела курносая, стоило нам немного отстать.

– Ничего, – беспечно улыбнулась в ответ. – А должна была?

Курносая недоверчиво прищурилась.

– Нам ждать наказания?

Я задумалась. Станет ли госпожа Луэр наказывать девочек из-за моей якобы провинности или сделает вид, что ничего не произошло?

– Думаю, нет, – ответила не слишком уверенно.

– Думаешь? – раздражённо зашипела курносая, а я усмехнулась.

– Ты забыла о смирении, сестра моя, – глубоким баритоном, подражая служителю церкви, произнесла я. – О покое и гармонии…

Курносая выдохнула и ускорила шаг, догоняя Старшую.

– Если ты будешь портить нашу репутацию… – многозначительно произнесла русоволосая.

– То ничего вы мне не сделаете, – с улыбкой закончила я. – Веди себя прилежно, сестра моя, и не поддавайся гневу. Это происки дьявола…

Русоволосая вздрогнула и поспешила покинуть моё дружелюбное общество.

Столовая располагалась в отдельной к пансионату пристройке. Деревянные массивные столы следовали друг за другом. Между ними ходили послушницы в белых передниках и с покрытыми волосами. Разносили обед, приборы, хлеб…

Старшая уверенно направилась к среднему ряду и встала у третьего от нас стола. Курносая и русоволосая сели по одну сторону, я на другую. Рядом со мной, на лавку, опустилась Старшая, хотя я видела, как девушку коробит.

Хмыкнула и взяла ложку.

– Ещё рано, – осуждающе произнесла курносая.

– Нужно дождаться, пока остальные займут места, а настоятельница благословит нас, – добавила русоволосая.

М-да… Приготовилась к мучительному ожиданию, хотя не сказать, что сильно проголодалась.

Почесала ладонь и вздохнула. Что ждёт после обеда? Надеюсь, молиться вместе со всеми не придётся…

Поскребла ладонь снова, но зуд только усилился. Опустила недоумённый взгляд, поднесла ладонь ближе к лицу и вскинула брови. Раскрасневшуюся кожу покрывала россыпь мелких водянистых прыщей.

Зуд стал нестерпимым. Рука сама потянулась и почесала ладонь. Через пару секунду прыщей стало в два раза больше. Они разрастались в геометрической прогрессии и перекинулись на пальцы.

– Та-ак… – сдерживая подступившую панику, протянула я и вскинула взгляд. Если эта какая-то зараза, то…

Девушка через стол от нас почесала нос. Щёки… Буквально на глазах, её лицо опухало, становясь похожим на спелый помидор.

Раздался торопливый стук каблуков.

– Пойдём со мной, – раздражённо-взволнованно произнесла подошедшая к нам мать-настоятельница. Её привычное спокойствие и равнодушие куда-то улетучилось.

Что на этот раз?

Хотела возмутиться, но благоразумно промолчала. На мои вопросы здесь вряд ли кто станет отвечать.

Зуд нервировал и вызывал почти болезненное желание почесаться.

Прежде чем покинуть столовую, мать-настоятельница забрала послушницу с распухшим лицом и ещё одну, которая тоже начала чесаться.

Так, значит дело всё-таки в зуде? Что это? Вспышка ветряной оспы? Какая-нибудь местная чесотка или…

От возникшей догадки стало нехорошо.

Настоятельница вывела нас на улицу и повела за пансионат по выложенной гравием дорожке. Цветущие клумбы источали поистине дивный аромат, но я искала похожие цветы на те, что были в корзине.

Нас привели в одноэтажное вытянутое здание, очень прохладное внутри. Стены – интересного жёлтого оттенка, воздух пропах… травами? Деревянные половицы скрипят под ногами… Лазарет?

Мать-настоятельница открывает дверь и впускает нас. В широком помещении с одним окном, стоит стол, за ним сидит женщина в бело-чёрной рясе, около стен стоят металлические койки. Три из них заняты.

Не успеваю толком понять, что происходит, как следом входит неуравновешенная. С корзиной цветов…

Сглотнула и ещё раз посмотрела на лежащих на койках девушек. Их лица мало отличались от послушницы, что стояла рядом и беззвучно обливалась слезами. Она кусала губы и с силой сжимала ладони в кулаки. Видимо, борется с зудом. Сила воли в таком случае вряд ли поможет, а вот антигистаминная или кортикостероидная мазь, может быть.

– Девочки сказали, что видели эту корзину у тебя в руках, – безапелляционно заявила неуравновешенная.

– И что? – не поняла я. – Это корзину послал принц. Там прилагалась записка…

Луэр переглянулась с матерью-настоятельницей и вручила корзину ей.

– Только не нюхайте, – строго предупредила она. – Уберите куда-нибудь до приезда Дознавателя.

– Дознавателя? – переспросила удивлённо, ещё не до конца понимая, что происходит. Нет, что дело в цветах – понятно, но…

Неуравновешенная вцепилась мне в руку, чуть повыше локтя, и оттащила в сторону.

– Эти девочки больны по твоей вине! – поразительно, как у неё выходит кричать шёпотом… – Что ты задумала, маленькая дрянь?!

Выдернула руку и набрала воздуха, стараясь держать себя в руках.

– Ищете виноватых, даже не пытаясь разобраться. Говорю же, корзину послал принц, там была открытка…

– Где она?! – глаза неуравновешенной лихорадочно сверкали.

– Э-э… я её это…

– Зачем бросила подарок от принца в коридоре, а не забрала к себе в комнату? – язвительно-издеваясь, процедила Луэр, пытаясь прибить меня взглядом.

Рука потянулась потереть глаза, но я вовремя её отдёрнула. Ещё не хватало, чтобы сыпь появилась на веках…

– Мне не нужен был подарок от принца, – тем же тоном отозвалась я. – И я здраво рассудила, что тащить цветы в комнату – плохая идея. Девочки не обрадуются. Кто просил их нюхать брошенные в коридоре цветы?

– А сама ты смотрю их нюхать не стала, – съязвила настоятельница.

– Я потрогала, – ответила невозмутимо и продемонстрировала раскрытую припухшую ладонь, усеянную прыщами.

Хотела объяснить очевидные вещи, но Луэр заткнула меня непреклонным жестом.

– Сейчас сюда явится имперский Дознаватель и Его Высочество, – холодно произнесла она. – И мы узнаем, дарил ли он тебе цветы, – это было произнесено таким насмешливым тоном, что у меня закрались сомнения.

Да и зачем бы принцу пытаться мне навредить?..

Глава восьмая

Меня усадили на стул в углу и оставили под присмотром сестры-настоятельницы, что хлопотала вокруг пострадавших девочек, пытаясь снять отёк и зуд примочками с отваром трав.

Покачала головой, не думая, что её попытки помочь увенчаются успехом и взглянула на собственную ладонь. Потрогала пальцами воспалённую кожу и поморщилась. Напоминает водянку у детей на фоне потнички, мелкие пузырьки, доставляющие дискомфорт и даже общее ухудшение самочувствия.

Девочкам правда досталось сильнее, видимо контакт с раздражителем был дольше. Их реакция больше похожа на отёк Квинке и ничего из гормональных или антигистаминных под рукой нет.

Может, попробовать дар? Хотя бы на себе.

Поднесла руку, как это делал магистр, и зажмурилась, мысленно приказывая:

«Вылечись! Стать здоровой. Вылечись немедленно или я тебя… отрублю!»

Угроза эффекта не возымела. Кажется, пузырьков даже больше стало.

– У вас есть лёд? – обратилась к сестре-настоятельнице, но она, эта снулая, тощего телосложения, женщина, напрочь, проигнорировала меня, продолжая бессмысленное занятие. Её припарки, что мёртвому капельница…

Дверь хлопнула, заставив меня оживлённо вытянуть шею.

Первой влетела неуравновешенная, придерживая края лилового платья. Чёрные кудри подпрыгивали, словно пружинки, а бледные губы нервно сжимались в тонкую линию. Кто-то опять на грани притворной истерики. Госпожа Луэр ещё… актриса.

Следом вошёл… ох… серьёзного вида мужчина. Такой, что Бог мужской красоты и харизматичности, если бы он существовал, то обзавидовался.

Заинтересованно склонила голову, едва сдерживая азартную улыбку.

Какие плечи, какие… скулы, губы, нос. А взгляд… мамочки, держите мой стул!.. Руки за спину, глаза блуждают по палате и натыкаются на меня. Невинный взгляд даже изображать не пришлось, я и так блаженно хлопала ресницами.

А чёрные, словно уголь, глаза тем временем внимательно меня изучили и потеряли всякий интерес. Вот так всегда…

За восхитительным мужчиной-мечтой-девичьих-грёз вошёл магистр. Он выглядел просто, но взгляд казался проницательным. Мы встретились глазами, и я сдержанно кивнула, приветствуя. А вот когда вошел венценосный пингвин, создатель арктических льдов… дышать стало труднее. Воздух разом потяжелел, а кожа покрылась мурашками.

Ну и аура у него…

Обхватила плечи и растёрла ладонями, пронзительно зашипев.

– Аушшш… – из глаз посыпались искры. Ладонь лучше вообще не трогать, даже не дышать на неё.

Запястье обхватили ледяные сильные пальцы. Осторожно подняла взгляд и судорожно сглотнула.

Принц изучал мою руку, так словно не видит ничего любопытного. С холодной отстранённостью.

– Ваше Высочество, – надрывно обратилась неуравновешенная. – Ваша невеста утверждает, что цветы были доставлены от вашего имени!..

Принц бросил на меня равнодушный взгляд и отвернулся. Как мило…

В дверях заметила ещё два новых действующих лица в нашей нелепой постановке. Что ж, милости просим. Один из них явно охранник, столько оружия, только у него, а второй – парнишка лет двадцати трёх, даже не знаю. Волосы убраны в короткий хвост, одет в песочного цвета форму, в руках толстый перетянутый лентой блокнот. Может, писарь?

Принц, не спеша, огляделся.

– Я не пользуюсь услугами посыльного, – замораживающий тон пробирает до дрожи, но я лишь опускаю голову, пряча ехидную усмешку.

– Вы уверены, что не посылали своей невесте… подарок. Она утверждает, что в цветы была вложена открытка, подписанная вами, – не унималась неуравновешенная.

Не знаю, чего добивалась, может унизить меня в глазах окружающих, но добилась обратного эффекта.

– Госпожа Луэр , – принц медленно повернул к ней голову, а бедная женщина испуганно хлопнула глазами. – Вам моего слова недостаточно? Я должен оправдываться?

– Прошу меня простить, Ваше Высочество, – глухо отозвалась Луэр, растеряв всё напускное, чем она так любит прикрываться. Поклонилась и отступила в сторону.

– Дарил, – позвал принц и серьёзный мужчина-моей-мечты тут же оказался рядом, словно верный пёс. У-у-у… и этот туда же. – Выясни, кто рассылает от моего имени подарки и ставит под удар мою репутацию. Я хочу знать, откуда цветы взялись, чем опылены, и чья это была идея… – и бросил настороженный взгляд на меня. Он же не думает, что это я сама себе послала чесоточные цветочки?

Пф-ф…

Спешно опустила взгляд, унимая поднимающуюся в душе бурю.

«Не время, Алиса. Твой час ещё не пробил…»

Берём волю в кулак и продолжаем играть начатый спектакль. Ещё не хватало, чтобы принц меня в чём-то заподозрил. Лучше пусть считает глупой и наивной, быстрее потеряет бдительность…

– Мой принц!.. – моя попа с грацией кошки слетает со стула и несёт меня на крыльях любви, прямо на грудь его отмороженного высочества.

Правда, в этот раз, принц меня перехватывает за руки и удерживает от порывистых объятий.

– Мой принц, – всхлипываю жалобно, мягко высвобождаясь. Замечаю краем глаза поражённо-недоумённый взгляд магистра, но отыгрываю сцену до конца. – Я думала… я так глупа, господи!.. Цветы были так прекрасны, я и подумать не могла, что они… не от вас, – заканчиваю убитым голосом. Я раздавлена. Я несчастная. Я безутешна… – Простите меня, если сможете. Я не желала никому зла. Мне бы в голову не пришло…

Принц неприязненно поморщился, не сдержавшись.

– Ваше Высочество, разрешите, – обратился очаровательный красавчик Дарил. Ух, я бы тебе разрешила… – Не думаю, что миледи имела возможность достать хивесы. На территории пансионата они не растут, и продаются лишь в трёх лавках Утада, я найду покупателя.

– А я постараюсь распознать, чем цветы были опрысканы, – с почтением добавил магистр.

«Ну хоть кто-то в этом дурдоме логически и адекватно рассуждает…»

Я всхлипнула. Ну просто. Для полноты образа…

Неуравновешенная подозрительно косилась, но помалкивала.

– Эрих, сначала вылечи девушек, – велел принц и повернулся ко мне. – Алиса… ты помнишь, как выглядел посыльный? – сдержанно спросил он, глядя сквозь меня.

Притворно задумалась, изображая растерянность и смятение.

– Он такой… мужчина, конечно же… и у него есть волосы. А ещё… нос такой. Нормальный…

Послышался смешок.

Перевела недоумённый взгляд на магистра, выражая своё неодобрение. Вы же порядочный человек, прекратите смеяться над бедной и несчастной женщиной, угодившей в сложную жизненную ситуацию.

Принц мужественно держался. Дарил величественно поклонился и удалился, не желая больше задерживаться. У входа стоял писарь и скрипел пером по бумаге с самым сосредоточенным выражением лица.