– Дарио, – задумчиво произнесла Регула это имя, словно пробовала на вкус, но ничего не происходило. Лишь тело оставалось таким же напряжённым. Девушка задумалась, а что, если то видение с мужчиной, и есть тот Дарио?

– Видимо этот Дарио тебя тут и бросил.

– А вы не видели как я тут оказалась?

– Нет, но предполагаю. Я копался в мусоре за той хижиной, – мужчина указал своей худощавой рукой в дырявых лохмотьях на далёкую хижину за холмом. – Поднялся ветер, пыль, песок, сносило весь мусор.

Люди начали верещать что-то на своём, стали сбегаться к этому месту, показывать на небо, а я проглядел этот момент. Но этот звук я уже давно слышал. Похож на лопасти вертолета. А в таких местах это явление вообще невозможное.

Я побежал туда, думая, что где-то свалился вертолет с чем-нибудь интересным, хотя бы одежду с мертвых заберу, пока не разобрали всё, но вместо этого увидел тебя, лежащую на свалке.

Люди, так же, как и я, бежали сюда за наживой. И, честно говоря, разочаровались, обнаружив такую находку. Хува со злости и плюнула в тебя. Проснулась, ещё и верещать начала.

– Но я же до этого жила на Севере! – возмутилась Регула. – Понятно почему я начала верещать! Ты, я думаю, тоже не особо радовался, когда оказался здесь.

– О, уже на «ты» перешли, – злобно усмехнулся мужчина. – Сейчас вся северная спесь пройдёт, и будешь уже и ложиться со мной.

Регула замахнулась и ударила старика по щеке. По горам разнеслось эхо от хлёсткой пощёчины:

– Проваливай отсюда, иначе местные мужчины быстро покажут тебе место, – прошипел от злости старик.

– Ты, старое развратное животное, смеешь мне угрожать, – вне себя от злости, Регула повалила старика на землю, пренебрегая его зловонностью. – Тебя здесь ни во что не ставят, раз побираешься на свалках. Ты может и был раньше северным интеллигентом, но Север тебя бросил, а Юг так и не принял. А я не собираюсь здесь задерживаться.

– А ты сообразительная дамочка. Да ещё и с характером. И куда же ты пойдёшь? – засмеялся старик. Как бы он ни старался скрыть своё удивление и страх, у него ничего не вышло.

– К границе. Солдаты услышат речь одной из наций Севера и впустят меня к границе. Где мы сейчас? – спросила Регула, сильнее надавила коленом на шею старика.

– В Иране, – с трудом ответил мужчина. Его лицо покраснело. – Мы почти на границе с Арменией.

– Армения – это Север, – улыбнулась Регула. – Знаешь дорогу?

– Если бы я знал, сам бы пошёл.

– Что-то мне подсказывает, что ты врёшь, – Регула начала давить на шею старика сильнее.

– Да знаю, знаю! Но мне нельзя на Север! Как и тебе! От..пус..тииии.

– Почему же? – Регула освободила шею старика. Выпутавшись из сильного охвата, мужчина зачертыхался и противно закашлял, будто в его горле застрял ком из слизи.

– Потому что я уже пытался так сделать. И из-за меня умерла вся деревня. Потому я и побираюсь теперь мусором. Юг меня даже очень хорошо встретил, когда здесь оказался, но я сам всё испортил…

Глава 4

– Я был уважаемым человеком на Севере, но очень любил копаться в делах, о которых мне не следовало знать. Изучал историю по разным источникам. Не ту, что нам рассказывают. И наткнулся на одно неприятное умозаключение.

Казалось бы, нашёл и нашёл. Молчи и живи себе дальше. Но я решил это распространить. Отправил по издательствам свои «находки», оплатил публикацию и рекламу и, за несколько недель до запуска, ко мне пришли поговорить. Не подумал, что мог записать видео и неожиданно распространить. Тогда бы я выиграл время.

Изъяли все материалы и технику, почистили все данные обо мне, будто меня не было, и отправили на Юг, в участок, который ранее назывался Афганистаном.

Все события, которые произошли со мной, я считал вопиющей несправедливостью, и потому решил вернуться обратно на Север и залечь на дно в какой-нибудь деревеньке.

На Юге я познакомился с одной девушкой. Она обучила меня местному языку как могла. Я помогал ей и её окружению в медицине, обучению французскому и английскому местных детей, учил читать. Не знаю, откуда они брали книги, но, благодаря мне, практически целая библиотека не ушла на розжиг.

Там я был местной знаменитостью. Белый, северянин, знающий медицину, чтение и языки. Меня уважали. Жили мы все бедно, но очень слаженно. И я, дурак, мечтал о справедливости, о возвращении на Север. А кто меня там ждал? Никто! А здесь я обзавёлся всем. Но понял я это лишь тогда, когда и Юг бросил меня.

– И как же это случилось? – скептически произнесла Регула.

– Я позвал девушку пойти со мной к границе Севера и вместе пересечь её. А она наотрез отказалась идти без её семьи. Те позвали ещё родственников, а те своих. Так вышло, что почти вся деревня пошла за мной.

– Но никого бы из них не пустили! Только один ты северянин!

– Ты мало всего знаешь. А я знал, что их могут пропустить. Прислуга для богатеньких семей до сих пор южная, как это было и до войны, – надменно улыбнулся старик, будто знал, что он выиграл битву в несуществующем споре.

– Тебя из-за этого и вышвырнули на Юг? За то, что узнал, что существует миграция южан? – скептически усмехнулась девушка.

– О нет, всё намного хуже.

Я шёл к границе вместе со своей девушкой и её семьёй. Некоторые рассорились и остались на прежней земле, не веря в мой план. Что ж, они были правы. Только я на что-то надеялся, и жители той деревни позволили мне ослепить их своей надеждой.

Мы прошли Иран, так как Афганистан граничит с Туркменистаном, где выжить просто нереально, потому перебрались сюда.

Мы подходили к той границе, куда ты, дура, сейчас стремишься. Я начал говорить на французском, но военные наставили на нас оружие. Я тогда срочно начал говорить на английском. Говорил, что я северянин, попал сюда по ошибке. Со мной идёт моя девушка, которая знает французский и английский, хорошо работает, а вот её семья. Я их всех обучил. Они мирные.

После того как с моих уст вылетело слово «мирные», один из военных прострелил ногу брату моей девушки. Естественно все начали защищаться. Но это было зря. Они поддались на провокацию. Я кричал, умолял их остановиться. Расстреляли практически всех, кроме меня, моей девушки и нескольких женщин.

Военные прогнали меня, и приказали остальным убрать трупы от границы. Женщины сидели на голой земле, склонившись над трупами и, обнимая и укачивая их, выли от невыносимой боли, которую я им причинил.

Моя девушка искала подмогу и наткнулась на эту деревню. Кое-как она привела сюда парочку крепких мужчин, которые помогли притащить трупы и захоронить как полагается.

Это был совсем другой народ. Совсем другой язык. Моя девушка с болью и злостью кое-как смогла рассказать о случившемся. Во всем, конечно, обвинили меня.

Меня изгнали из деревни и запретили охотиться или выращивать еду. Если я что-то добывал или выращивал, местные всё сразу же забирали. Голодная смерть в изгнании – вот был мой приговор.

Я даже не сопротивлялся.

Последние слова моей девушки гласили о том, что раз уж я так хотел пойти на Север, то и должен пойти, чтобы местные военные сделали со мной всё то же, что и с её семьёй.

Я не смог от неё уйти, и потому побирался на окраине деревни, подъедая мусор. Как и сейчас. Она вышла замуж за иранского юношу, выучила персидский, родила восьмерых детей и умерла от дифтерии.

Дети её подросли. Хува – одна из её дочерей. Один раз меня колотили её сыновья, не зная о том, кем я был для её матери. Может, оно и к лучшему…

– Они поддались на провокацию, но ты нет! Ты здесь ни при чём. Я не буду никого брать с собой, выстою провокацию и отправлюсь домой!

– Какая к черту провокация?! Солдаты стреляли по ним из-за меня. Ведь я северянин! Они говорили на французском! На языке Севера. А сюда северяне попадают не просто так, и выхода назад нет! А я по глупости своей сказал, что они …Ай! Видимо солдаты на границе подумали, что я настолько опасный преступник, что избавились от меня, а я сколотил банду и пришёл к границе взять, чёрт возьми, реванш.

Ты, как и я, уже лишилась дома! Если ты сюда попала, значит ты заключённая! Думаешь, как разделили мир на Север и Юг, так пропала на Севере преступность? Потому у нас нет тюрем? Да всё это ложь! Ложь! Я знаю то, о чём ты никогда бы не смогла подумать? Всех грабителей, политических заключённых, просто провинившихся отправляют сюда, подкупают родственников, несогласных загоняют вслед, и тебя нет! Неужели ты не замечала, что общалась с человеком, а потом он внезапно исчезал из твоей жизни?

В Севере! В мире технологий, где можно найти даже свою старую игрушку на свалке, связь с человеком обрывается! Потому что их загоняют сюда! Вспомни же!

– Я ничего не помню! – умоляюще закричала Регула. – Я не знаю куда пропала Розмари!

Регула и старик замолчали. Регула смотрела в одну точку, перед глазами всплывали образы светловолосой девушки по имени Ромзари:

– Я знаю Розмари с двенадцати лет. Мы познакомились в школе, – тихим, слегка ошарашенным голосом начала Регула. – Она была умницей. Любопытная, энергичная. Мы были близки до того, как закончили школу.

Я завидовала ей, так как ей удалось поступить туда, куда я и мечтать не могла. Спустя год она бросила университет и говорила мне, что только глупые люди подчиняются системе.

Я её уговаривала, твердила о том, что ей несказанно повезло, что она может устроить свою жизнь. Она лишь смеялась и просила меня быть аккуратной. А после этого она перестала приезжать к нам в гости.