Глава 9

Селена

Мне просто хотелось провалиться сквозь землю, или исчезнуть. Может быть, найти какой-нибудь секретный подземный туннель и сбежать. Мое лицо болело от всех этих фальшивых улыбок, а на языке, казалось, вот-вот появится мозоль от разговоров, которые мне приходилось вести.

Родиться в семье голливудской элиты – это не благословение, а проклятье. Люди воспринимали меня не как личность, а как средство достижения цели, как кратчайший путь к моим родителям. Все это было так скучно и претенциозно, но, по крайней мере, я хотя бы успела полюбоваться на красивые машины.

Я не была большой поклонницей антикварных автомобилей, но мне нравилось изучать их историю, восхищаться тем, какими они были раньше. У нас с папой это было общим, что всегда заставляло маму закатывать глаза и говорить: "Неужели тебя не может интересовать что-нибудь еще, кроме гимнастики, книг и старинных автомобилей? Ты могла бы, по крайней мере, быть любезной с Митчеллом. Он – находка." Находка? Больше похоже на расхожее клише. Когда он попытался улыбнуться мне, у него было такое выражение лица, будто он проглотил теннисный мяч. Митчелл был из тех парней, которые никогда не снимают своих дорогих костюмов и живут ради работы и крупных сделок. Не то чтобы он делал мне одолжение, разговаривая со мной, и я, конечно, не собиралась притворяться, что мне это интересно. Он не слишком старался умаслить меня, и это было так очевидно.

– Разве ты не слишком взрослая для гимнастики? – протянул Митчелл, снимая воображаемый комочек пуха со своего идеально сшитого костюма. Его скучающий взгляд, слишком долго задержался на моей груди. Придурок. – Я имею в виду, тебе двадцать два, верно?

Двадцать два. Он сказал это так, словно я была кошатницей сорока с лишним лет, одинокой и озлобленной. Я начинала раздражаться.

Я одарила его слащавой улыбкой, подходя ближе. Кончиками пальцев я коснулась уголков его губ, заставив его нахмуриться еще сильнее. Мои руки опустились по бокам, и я театрально вздохнула.

– Что ты делаешь? – проворчал он.

Я указала на его нелепо красивые губы.

– Ты мог бы попробовать улыбнуться. Это такая штука. Люди так делают. Это привлекательно.

Лицо Митчелла исказилось в чем-то, напоминающем гримасу. Его зубы, идеально ровные и белые, сверкнули так, что это было одновременно тревожно и весело. Моя собственная улыбка увяла. Он был похож на одного из тех сварливых стариков, которые изображают себя вежливыми, но явно несчастными.

– Но… – я замолчала, слегка вздрогнув. Сделала шаг назад. – Тебе это не идет. Не улыбайся. Ты выглядишь так, словно у тебя в заднице торчит целая палка, которая только что стала на размер больше.

Моя мама ахнула, пробормотав что-то о моей грубости, но я уже мчалась туда, где примерно в тридцати футах от меня стоял мой отец с каким-то высоким мужчиной, вероятно владельцем выставленного на аукцион автомобиля.

Может быть, я была немного резкой, но Митчелл был полным придурком каждый раз, когда мы встречались. И может быть… у нас было небольшое прошлое, о котором я не хотела вспоминать. Давайте просто скажем, что он не годился мне в бойфренды.

Я достала из сумочки телефон, чтобы ответить на предыдущее сообщение Хантера. Он тоже был на какой-то скучной вечеринке и умолял о спасении. Я сочинила ответ, в котором предлагала ему заехать и спасти меня от такой же участи. Конечно, это было маловероятно, но, по крайней мере, я не была единственной, кто проводил этот день хреново.

Мой отец стоял возле потрясающего небесно-голубого автомобиля, окруженный группой мужчин, которые внимательно рассматривали интерьер внутри машины и тихо посвистывали от восхищения. Я от всего сердца разделяла их восторг по поводу автомобиля.

– Это что, "Мустанг" тысяча девятьсот шестьдесят пятого года выпуска? – воскликнула я, затем подошла к отцу и наклонилась вперед, чтобы осмотреть шины. – А это оригинальные колеса?

– Невероятно, не правда ли? – усмехнулся папа, взъерошивая мои волосы, прежде чем заключить меня в короткие объятия. – Этот парень сам восстановил его.

Я нехотя оторвала взгляд от машины и посмотрела в том направлении, куда кивнул папа. Это было похоже на один из тех моментов в мультфильмах, когда у кого-то глаза вылезают из орбит. Я застыла, когда наши взгляды встретились. Хантер уставился на меня с таким же удивлением. Его глаза сверкнули, а затем маска смущения исчезла, и на его лице появилась все та же греховная, дерзкая улыбка. Его пристальный взгляд скользнул по моим ногам, по короткому платью, и я почувствовала, как мурашки пробежали по моей коже, когда его серые глаза оглядели меня.

Я осмотрела его в ответ, весь его высокий рост. Всего несколько минут назад я говорила, что мне не нравятся мужчины в костюмах, но Хантер… Черт, этот парень способен на все. Он выглядел потрясающе в своей черной приталенной жилетке, надетой поверх накрахмаленной белой рубашки и черных брюках, облегающих бедра, и я не могла не захотеть, чтобы он повернулся, чтобы я могла получше рассмотреть его задницу. Но, очевидно, я не просила этого сделать.

Я сохраняла невозмутимое выражение лица и снова встретилась с ним взглядом.

Движение в стороне привлекло мое внимание, и я заметила приближающуюся маму и брата. Я молилась, чтобы Хантер ничего не сказал. Не было никакой возможности, чтобы она не стала допрашивать меня, если узнает, что мы знакомы.

– Отличная работа, – я мило улыбнулась Хантеру, делая шаг к классическому "Мустангу", который он, видимо, выставлял на аукцион. Притворившись, что восхищаюсь двигателем, я наклонилась и прошептала: – Делай что хочешь, только никому не говори, что мы знакомы.

Хантер усмехнулся, его глаза заблестели.

– Почему нет? Я был бы прекрасным мужем.

Не нужно было ему жаловаться на маму…

Я закатила глаза.

– Заткнись.

– И с тех пор они жили долго и счастливо…

Он умолк, когда в разговор вмешалась моя мать, слегка потянув меня за локоть.

– Аукцион вот-вот начнется, – сказала она, а затем медленно перевела взгляд на мужчину, стоящего рядом со мной. На ее лице появилась улыбка. – А вы…?

Хантер улыбнулся в ответ. Я мысленно застонала, когда он протянул руку моей маме.

– Хантер Сото, – ответил придурок, и моя мама с готовностью пожала ему руку, совершенно не обращая на меня внимания. – Ваша дочь так много рассказывала мне о вас, миссис Янг, – затем он пожал руку моему отцу. – Извините, я не сразу узнал вас, мистер Янг. На самом деле я не из тех, кто следит за знаменитостями.

Я собиралась его убить. Может быть, его и мое дурацкое бревно–балансир постигнет та же участь – их сбросят в Марианскую впадину.

Глаза моей мамы буквально сияли, а улыбка была широкой, как Гранд-каньон.

– Я так рада, что наша дочь рассказала тебе о нас. Теперь я понимаю, почему она отказывала всем другим парням, которые проявляли к ней интерес.

Перемотка. Бревно и Хантер, вы отправитесь на дно океана. И моя мама тоже.

Мои щеки вспыхнули, когда взгляд Хантера метнулся ко мне, и он усмехнулся.

– Я говорил ей, чтобы она перестала прятать меня от всего мира, – сказал он, обнимая меня за талию. Но быстро убрал руку, когда я толкнула его локтем.

Спенсер едва сдерживал смех, наблюдая, как наши родители в очередной раз ставят меня в неловкое положение. Я бросила на него умоляющий взгляд, но маленький засранец только пожал плечами и засунул руки в карманы, оглядываясь по сторонам, как будто не слушал.

Папа хлопнул Хантера по спине, как будто они были братьями всю жизнь.

– Здорово, наконец, познакомиться с парнем, который сумел приручить моего дикого ребенка.

Убейте. Меня. Немедленно.

– Да, – кивнул Хантер. – Она определенно упрямая, но это огромный плюс в том, что она делает. Нужно быть чертовски упрямым, чтобы выигрывать чемпионаты. Не могу дождаться, когда увижу, как Селена привезет домой золото с Олимпийских игр.

Я приподняла бровь, изучая его. И невольно мой мозг сравнил Хантера с Митчеллом. Либо Хантер отчаянно хотел выиграть наше пари, либо он действительно понимал, насколько важна для меня гимнастика. Потому что, как бы мне ни было неприятно это признавать, это тронуло меня. В то время как Митчелл указал на мой возраст и сказал, что я слишком взрослая, чтобы так зацикливаться на гимнастике, Хантер поступил совершенно наоборот. Он поддержал меня.

– И ты разделяешь ее стремление? – спросила мама.

Хантер не мешкая кивнул.

– То, чем занимаешься ваша дочь, невероятно.

Спасибо тебе. Приятно, что хоть раз кто-то был на моей стороне. Я всерьез подумывала о том, чтобы взобраться на Хантера, как на дерево, обнять и возможно, даже поцеловать, настолько бесценным было выражение лиц моих родителей. У них обоих было такое выражение лица, как будто они говорили: "Будь мы прокляты", но они не могли точно опровергнуть его оценку. Похоже, я наконец-то заслужила здесь немного уважения.

Вместо того, чтобы спорить, мама сменила тему.

– У тебя отличный одеколон, – похвалила она его, и ее глаза заблестели. Она была настоящей фанаткой мужской парфюмерии. Затем мама повернулась ко мне, и мне захотелось раствориться в воздухе, как джинн, от ее следующих слов: – Он пахнет прямо как Коннор Кеннеди.

– Господи Иисусе, – пробормотала я, но все они не обратили на меня никакого внимания.

Мужчина, о котором говорила моя мама, пах как дикий запад, упакованный в кожаную куртку. Кожа, нагретая телом, смешивалась с терпким виски и дымком сигар, создавая коктейль из запрещенных желаний. Но была там еще одна нотка, странная и манящая, будто он спрятал в кармане мешочек с семенами дикой моркови.

Хантер приподнял бровь, усмехаясь.

– Коннор Кеннеди?

Как будто моего унижения было недостаточно, мама объяснила.

– Коннор Кеннеди – босс мафии из книги, которую читала Селена. Такой сексуальный, властный и все такое. Он ее любимец, потому что знает, как доставить удовольствие женщине… и так много раз.

– Мама! – громко простонала я.

Мой брат-идиот, наконец, понял, что этот парад смущения продолжается уже достаточно долго. Потому что подошел, посмеиваясь, и обнял каждого из наших родителей за плечи.

– Было приятно познакомиться с тобой, Хантер, но, думаю, мы опаздываем, – действительно, стоянка была почти пуста, и машины, которые не были выставлены на аукцион, начали разъезжаться. – Удачи, сестренка.

– Приходи как-нибудь на ужин, – бросила мама через плечо, когда мой брат уводил их.

– Я загляну в твой гараж, когда у меня будет возможность, – подмигнул папа.

Хантер отсалютовал им.

– Звучит как план.

Я смотрела вслед уходящим родителям и брату, пытаясь сохранить самообладание. Но обжигающий взгляд Хантера и тепло его тела, так близко стоящему ко мне, было трудно игнорировать. Теперь, когда мама упомянула о его запахе, во мне шевельнулось странное влечение. Я помнила, как описывала это героиня той книги.

Его запах был подобен прохладному осеннему дождю, который просачивается под одежду, оставляя влажный холодок на коже. Он пах опасностью, он пах свободой, он пах так, что хотелось убежать с ним в ночь.