2

Для Бейна Кровавое Копыто Пандария была вторым местом после Мулгора, которое дарило покой и разуму, и сердцу. Будучи воином, он уважал мастерство и искусность тех, кто сражался в храме Сюэня. Но все же Бейн никак не мог избавиться от внутреннего беспокойства.

Многие не согласились бы с этим утверждением, однако первыми из народов Орды от рук Гарроша пострадали таурены. Они до сих пор оплакивали смерть великого Кэрна Кровавое Копыто, горячо любимого отца Бейна. Бейн не сомневался, что из честной битвы, какой и должна быть Мак’гора, Кэрн вышел бы победителем. Вождь Кровавое Копыто погиб не от мощного удара, а от яда, нанесенного на топор Гарроша без ведома последнего.

Однако Гаррош знал, что Магата, та самая шаманка, которая «благословила» его оружие, была предательницей своего народа. Не стоило доверять той, кто не чтит своих корней! Так из-за коварного замысла погиб благороднейший представитель племени тауренов. Хоть Гаррош и не был повинен в этом предательстве, его дальнейшее падение во тьму, которое привело к ужасающим злодеяниям, казалось неизбежным. За уничтожением Терамора – событием, до сих пор преследовавшим Бейна в кошмарах, – последовало нападение на Вечноцветущий дол, что также сильно задело таурена, глубоко почитавшего Мать-Землю.

Вечноцветущий дол, невероятно красивое место, полное жизни и гармонии, было создано самими титанами. После победы над древней расой могу ворота в город запечатали. Вход хорошо охранялся, и представители Орды и Альянса получили доступ к этой территории лишь недавно. Бейн с горечью осознавал, что Гаррош, ослепленный жаждой власти, почти сразу же ее разрушил, стерев с лица земли то, что хранилось нетронутым на протяжении тысячелетий. Оказалось, что Вечноцветущий дол не так уж и вечен. Несмотря на то, что окончательная победа над ша принесла с собой надежду на возрождение и новую жизнь, от некогда прекрасного места остались лишь воспоминания.

Бейн доверял небожителям. Он не сомневался в их мудрости и честности. Тогда откуда это волнение?

– Однажды я сказал Гаррошу, что он будет знать, чья стрела пронзит его черное сердце. У тебя тоже на него зуб. Или клык – кому что ближе.

Бейн вздрогнул. Вол’джин подошел так тихо, что тот даже не услышал его шагов.

– Ты прав, – согласился Бейн. – Отец всегда учил следовать идеалам чести и справедливости. Это плохо сочетается с тем, что я надеюсь сегодня увидеть.

Вол’джин кивнул.

– Как говорят на Хмельном фестивале, вставай в очередь, – усмехнулся он. – Но, если мы хотим начать все с чистого листа, придется поступать так, как говорит Вариан. Гаррош всем причинил много боли. Если сделать из него мученика, остальные орки выйдут на тропу войны. Каким бы ни было решение небожителей, противоречить ему не стоит.

Бэйн взглянул на Го’эла, Эйтригга и Варока Саурфанга. Го’эл взял у Аггры своего сына Дурана и теперь бережно и крепко держал его на руках. Бейн знал, что бывший вождь Орды, потерявший своего отца на войне, принимает активное участие в воспитании ребенка. Эта картина тронула таурена и напомнила о Кэрне, который всегда был рядом. Отцы и сыновья… Гром и Гаррош, Кэрн и Бейн, Го’эл и Дуран, Артас и Теренас Менетилы, Варок и Дранош Саурфанги. Еще одно напоминание от Матери-Земли: некоторые связи настолько сильны, что несут в себе или великое добро, или страшное зло.

– Надеюсь, ты прав, – сказал Бейн Вол’джину. – Го’эл сделал Гарроша вождем, и Саурфанг очень зол на него из-за этого.

Вол’джин пожал плечами:

– Это же орки. Честь для них не пустой звук. Я бы лучше волновался из-за нее. В Темной Госпоже злости хватит на всех. И она, и ее ненависть сотканы изо льда.

Бэйн взглянул на Сильвану, стоявшую в гордом одиночестве. Большинство лидеров прибыло на встречу в сопровождении видных представителей их народов. Бейн взял с собой Кадора Облачная Песня, шамана, который поддержал его в самые темные времена, и Перита Штормовое Копыто, своего доверенного скорохода. Сильвана же нигде не появлялась без валь’кир, нежити, которая когда-то служила Артасу и теперь присягнула на верность ей. Но, похоже, на этот раз королева Отрекшихся решила, что обойдется без мудрых советов, ведь ей, великой и яростной Темной Госпоже, не нужно разрешение, чтобы увидеть смерть Гарроша.

Бейн бросил взгляд на другую сторону арены. Там собирались представители Альянса. Он заметил юного Андуина и леди Джайну, с которой некогда сидел за одним столом – это воспоминание вызвало у Бейна грустную улыбку. Рядом с ней стояла смутно знакомая высшая эльфийка, на этот раз живая. Скорее всего, то была Вериса Ветрокрылая, сестра Сильваны и пропавшей Аллерии.

Похоже, сегодня призраки прошлого будут терзать всех присутствующих.

В дверях возникли четыре фигуры, освещенные солнцем. Бейн хотел услышать вердикт, а потому ждал небожителей. Но при их появлении мех на его руках все равно встал дыбом, и на душе вдруг стало легче. Сердцем вождь тауренов чувствовал, что появившиеся на арене создания – Августейшие небожители, однако узнать их в нынешнем обличии было непросто. Прежде божества Пандарии предпочитали воплощаться в животных, но на этот раз, вероятно, сделали исключение.

Красный Журавль Чи-Цзи, вселяющий надежду, выбрал облик стройного эльфа крови с длинными алыми волосами и сложенными за спиной крыльями, которые Бейн сперва принял за золотистый плащ. Сюэнь, Белый Тигр, хозяин этого храма, воплотился в человека с волосами и бледно-голубой кожей, украшенными узором из черных и белых полос. Мощь небожителя проявлялась в каждом плавном движении. Черный Бык Нюцзао предстал перед смертными в обличии таурена, что приятно поразило Бейна. Голубоглазый небожитель повернул голову, увенчанную белой гривой, и осмотрел присутствующих. При каждом шаге звон его сверкающих копыт рождал эхо. Бейну показалось, что мудрая Нефритовая Змея Юй-лун сделала самый неожиданный выбор, представ в облике пандаренского детеныша. Стоило ему так подумать, как Юй-лун посмотрела на него своими лиловыми глазами и улыбнулась. «Истинная мудрость», – решил про себя Бейн. Нефритовая Змея воплотилась в нежное и милое создание, к которому тянутся все вокруг.

Четыре небожителя направились в северную часть арены, где обычно восседал на своем троне Сюэнь. Разум Бейна очистился. Он ощутил покой, которого в последнее время так не хватало. Он выдохнул и на мгновение закрыл глаза, испытав благодарность хотя бы за то, что небожители почтили это место своим присутствием.

Все замерли в ожидании вердикта.

Однако небожители молчали. Вместо этого они повернулись к миниатюрной фигуре, только что вошедшей в храм.

Вновь прибывший был одет в кожаную броню с изображением рычащего белого тигра на правом плече. Из-за широкополой шляпы и повязки, скрывавшей лицо, его было непросто узнать, но все собравшиеся и так понимали, кто это. Тажань Чжу, глава монахов Шадо-Пан, неловко поклонился, скривившись от боли, и подошел к кругу в центре арены с грацией, которую было бы трудно ожидать от пандарена его возраста и комплекции. Он поклонился вновь, на этот раз каждому из четырех молчаливых небожителей, а затем оглядел присутствующих.

– Добро пожаловать! Сегодня я буду говорить от лица небожителей, – начал Тажань Чжу. – Мы рады каждому и смиренно приветствуем вас от всего сердца. Прошу, оглянитесь вокруг. Никому в этом мире еще не доводилось наблюдать такую картину. Сегодня сюда прибыли и лидеры Орды, и те, кто представляет народы Альянса. Ни у кого из вас нет оружия. Кроме того, я распорядился, чтобы в храме было размещено подавляющее поле – оно не позволит использовать магию и ту энергию, которую вы называете Светом. Вы собрались здесь по одному и тому же поводу, но вам доводилось объединять усилия ради общей цели и раньше. Прошу, окиньте взглядом своих преданных друзей и достойных врагов.

Сначала Бейн посмотрел на Андуина, прекрасно зная, что на его лице не увидит ненависти. Затем – на грозных дворфов и покрытого шерстью Генна Седогрива. Вериса стояла, стиснув зубы и сжав миниатюрные, но сильные руки в кулаки. Бейн перевел взгляд на Джайну и подумал, знает ли волшебница, как легко прочесть на ее лице грусть и гнев. Созерцание затягивалось, и Бейн заметил, что одни расслабились, а другие начали проявлять нетерпение. Такая картина наблюдалась и в рядах Орды, и в рядах Альянса.

Тажань Чжу продолжил:

– Под нами в тщательно охраняемой темнице содержится пленник, чью судьбу вы жаждете узнать. Гаррош Адский Крик.

После этих слов Бейн замер и шумно сглотнул. В воздухе ощущались напряжение, ярость, страх и нетерпение. Но безмятежный монах не торопился.

– Вам сказали, что сегодня решится судьба Гарроша Адского Крика. Это правда, небожители не лгут. Однако они не рассказали всего. После обсуждения и медитации небожители решили, что не должны судить Адского Крика единолично. От его действий пострадали не только жители Пандарии, – Тажань Чжу прижал лапу к животу, куда не так давно вонзилось лезвие Кровавого Воя. – А значит, вы тоже должны участвовать в принятии решения. Вина Гарроша Адского Крика не вызывает сомнений, и, тем не менее, мы проведем честный и открытый суд с участием представителей Орды и Альянса, который определит его судьбу. Быть может, приговор окажется более мягким или же будет отменен вовсе.

В зале стало шумно. Бейн не мог определить, кто кричал громче – Орда или Альянс.

– Суд? Он хвастался своими злодеяниями!

– Гаррош заслуживает смерти! Он стольких убил!

– Давайте судить всю Орду!

– Мы и так знаем, что он сделал. И весь мир знает!

Сюэнь едва заметно прищурился.

– Тишина в моем храме! – его чистый голос звенел, словно колокол, и разил, как острый меч.

Никто не осмелился ослушаться этого приказа. Удовлетворившись результатом, небожитель кивнул Тажаню Чжу, чтобы тот продолжал.

– Августейшие небожители понимают, что Гаррош Адский Крик совершил чудовищные, кошмарные злодеяния. Я повторяю: его вина не подлежит сомнению. Однако нам необходимо решить, каким образом его наказать. Гаррош должен понести ответственность. Вопрос в том, какую именно. И решить это мы можем только через суд. Именно поэтому вам, представителям Орды и Альянса, а также всем прочим, кому есть что сказать, будет предоставлено слово.

– Но судьями, присяжными и палачами в любом случае будут небожители? – подал голос Лор’темар Терон. Бейн сразу понял, что терпение эльфа крови на пределе и он не в восторге от перспективы «командной работы».

– Нет, Лор’темар, друг мой, – ответил Тажань Чжу. – Небожители и в самом деле вызвались быть присяжными, но в остальном ты не прав. Я возьму на себя благородную роль фа-шуа, то есть судьи. Небожители мудры и хотят добиться истинной справедливости, как и многие из вас, с кем мне выпала честь познакомиться. Согласно древним законам Пандарии, Орда и Альянс должны будут выбрать тех, кто выступит в роли защитника и обвинителя соответственно.

– Вы ведь сами сказали, что он виновен, – вмешалась Вериса. – Зачем нам нужны защитник и обвинитель?

– Защитник будет просить смягчения приговора, а обвинитель, разумеется, станет требовать ужесточения. Вы вольны выбирать тех, кто возьмет на себя эти роли. При этом противоположная сторона может один раз воспользоваться правом вето.

– Я налагаю вето на этот суд! – рявкнул Генн Седогрив. – Гаррош Адский Крик – настоящий мясник. Он повел Орду против наших народов. Если вы хотите провести суд, так давайте не будем мелочиться и призовем к ответственности всех лидеров Орды. Некоторые из них смотрели на злодеяния своего вождя сквозь пальцы, другие присоединились к его армии, а иные, – он бросил полный ярости взгляд на Сильвану, – даже развязали свою собственную войну!

Его поддержал целый хор голосов. Бейн с грустью отметил, что в числе согласных оказалась и Джайна.

– Это займет немало времени, – спокойно заметил Тажань Чжу. – Не всем из нас уготована долгая жизнь.

– Альянсу тут вообще нечего делать, – выплюнул Галливикс. – Гарроша должны судить представители Орды. Только так пострадавшие от его действий получат достойную компенсацию.

– Денежную компенсацию, надо полагать? – невесело усмехнулся Меггакрут.